Существует ли в современном мире настоящее, скрытое от человеческого глаза колдовство? Полагаю, что да, поскольку мир в наши дни куда более подвержен греху, нежели мир прошлых времен.
Стечение обстоятельств иногда становятся самыми драматическими моментами в жизни человека. Один такой случай произошел в шестидесятые годы, годы романтиков, энтузиастов, покорителей рек и горных вершин, когда о колдовстве и слуха не было. Ведуньи, знахари, травники находились в неведении и под бдительным наблюдением закона.
Мишка Коноплев, выпускник технологического института, прибыл на предприятие по распределению вуза. Неравнодушная к выпускникам учебных заведений администрация выделила Мишке все, что причитается молодому специалисту, и определила на квартиру.
На крыльце встретила маленькая старушка, поздоровалась и весело пригласила в дом. Лицо у нее смуглое, глаза голубые- голубые и голос спокойный. Но как она умеет говорить! Мишка с радостью слушал полузабытый настоящий язык с вятским акцентом. Вечером его хозяюшка, Прасковья Герасимовна, спросила:
- Ты вот, Михаил Иванович, уже в армии отслужился?
- Да, Прасковья Герасимовна и эту академию прошел.
- Так с ружьем возился, али писал где?
- Да на всех постах побывал.
- Неужто нигде семечка по ветру не пустил?
- Да все ветер дул не в ту сторону - схитрил Миша.
Мишка Коноплев – талантливый студент - любимец курса, внимательный и находчивый с девушками - влюблен взаимно в Татьяну, дочь ректора института. Ему было свойственно все, что подобает хорошей, честной молодости: не паинька он, не подозрительный тихоня - живой человек. Веселый, добрый и открытый. Администрация предприятия, приметив способность молодого специалиста, и оценив человеческие качества, через шесть месяцев повысила в должности. Мишка упирался и не желал менять должность технолога электромеханического цеха на должность главного энергетика предприятия, но и здесь преуспел. Стимулом всех успехов была романтическая любовь.
- Девка-то видать, аппетитная коль каждые выходные мотаешься в город - подметила Прасковья Герасимовна и продолжила:«Смотри, всех хороших разберут, не зевай. Не то вкусные годы пройдут»
- Татьяна очень хорошая девушка и я её ни кому не отдам. Окончит последний курс института и через три месяца приедет.
- Вот это правильно. Одна головешка гаснет, а две разжигаются
- Так ты тут, а она в городу. Наши девки заприметили тебя, особливо Сегментова Раиска, неказистая такая, а туда же.
« Да, это точно», подумал Михаил. Отношения складывались у них с Раисой, совсем не деловые. Девушка незаметно - без разрешения и приглашения - втиснулась в память, появилось желание видеть ее постоянно. Давящая тоска глодала душу и, маниакальное желание находиться рядом с ней росло не по дням, а по часам.
Проходя мимо электромеханического цеха, где технологом оборудования работала Раиса, ноги против воли несли его в цех. Мишка устал от депрессии и, чтобы облегчить душевное состояние, пригласил Раиску в кинотеатр. «Она некрасива. Не сразу найдешь другое такое же круглое лицо и такие же бесцветные глаза. Она капризна, мелочна, злопамятна и вульгарна, а я беру ее под руку, дарю цветы и не могу прожить без нее ни одного дня.
Жестокая печальная нелепость. Когда мы остаемся одни, мне с ней скучно, мы молчим или занимаемся каждый своим делом. Но, вот, она поднимается с кушетки, тряхнет своими, блеклыми волосенками и скажет: « Как я хочу танцевать! Пойдем сегодня на вечер - И с этого мгновения она в моих глазах преображается. Слова ее становятся умными и многозначительными, глаза - темными и бездонными, голос - изумительным. "Отчего так происходит?» - не уставал удивляться Мишка.
Сначала он твердил: - Не пойдем, ни за что не пойдем. Но затем все равно шли и он говорил ей самые нежные слова, на которые способен. В зале Мишка ловил каждый ее взгляд, каждое слово, следил за каждым ее движением. Подходил незнакомый парень и просил разрешения потанцевать с ней и,вот с этой минуты он становился самым ненавистным человеком. Он опустил руку на ее талию, и они исчезли в толпе. И тогда у Михаила начинала кружиться голова, пылать лицо, сердце, казалось, вот-вот взорвется. Ему хотелось расшвырять танцующих, схватить ее из рук партнера и бежать с ней куда – нибудь далеко от этого множества глаз.
Мишка потерял аппетит и интерес к работе. По ночам ему снились короткометражные запутанные сюжеты и, жизнь его стала, как запутанный сюжет.
Как-то за ужином Прасковья Герасимовна, пытливо глядя в глаза, сказала:
- Тошнехонько смотреть на тебя, с лица сошел, почернел как головешка. Ненароком не заболел-ли? Нынче всякой заразы хватает.
-Здоров я, от бессоннице возникло угнетенное состояние.
- Не присуха-Ли? привязалась.
- Не знаю. Врачи определят, хмуро ответил Мишка.
- В этом случае врач не помощник. Эту оказию лечат знахарки.
- Прасковья Герасимовна, на дворе двадцатый век! Какие знахарки?
- Это ничего, ничего. Вон мать Раиски Сегментовой двух дочерей замуж так отдала, да только счастливой жизни не получилось: у одной мужик в петлю залез, у другой ушел в алкоголики. Вот тебе и двадцатый век. А парни – то как картинки были, да работящие, бывало, худого слова от них не услышишь. Похоже, присуха-то не укоренилась в тебе. Эвон, какая в душе борьба идет! Это черная нечисть ломиться в чистую душу, вот тебя и корежит. Пока не сломался, можно помочь. Я сведу тебя с Крестихой- знахаркой, но об этом не должна знать ни одна душа. Клянись на маму.
Мама для Михаила святое, он дал клятву, потому что силы покидали его, а живым трупом жить не хотел.
Крестиха пришла под вечер. Еще с дороги, увидев её и встречая на пороге Прасковья Герасимовна, захлопала по бедрам:
- Ой, какую гостью-то нам боженька послал. Здравствуй, ну-ка вон садись на диван, тут помягче.
- Михаил пойди на кухню, да поставь нам скорехонько самовар.
Проводив Михаила глазами, Крестиха отметила:
- Одним разом не обойдемся, сильно зашиблен он, душа кровоточит, отворот пойдет быстрее, если предмет его любви будет рядом.
У самовара старухи толковали, как будто сидели одни в избе, и никто им не мог помешать. Михаил, помня наказ Прасковьи Герасимовны, прилежно слушал, не мешал их разговору. Только бы самим старухам не сбиться, не нарушить обряд.
- Теперь ведь, Прасковья, и выбирают не по уму. А ведь девицу прежде надо бы узнать получше. Больно нынче уж девки-то вихлявые. Ни у которой терпежу не стало. И тут Михаил не выдержал:
- Зря Вы так отзываетесь, моя Татьяна очень положительный человек. Старухи переглянулись.
- Так мы ее не знаем, что ж ты ее прячешь, покажи. Впервые он подумал, а ведь действительно ни разу не пригласил Татьяну приехать к нему на выходные. Бабушкам сказал:
- Готовьте пироги к следующим выходным! Уходя, Крестиха шепнула Прасковье:
- Как будто отдала частичку своей души. Парень выходит из сетей темных сил, наброшенных матерью Раиски. Кипеть ей в аду. Ни что не проходит бесследно. Бог ни Тимошка, видит немножко.
Тамара Великжанина