БИОГРАФИЧЕСКИЙ СПРАВОЧНИК
лиц, упомянутых в письмах из Тобольска
Государыни Императрицы Александры Феодоровны и Её Детей
к Анне Александровне Танеевой (Вырубовой)
Письма приведены в книге А.А. Танеевой-Вырубовой
«Страницы моей жизни»
КАЛЕДИН АЛЕКСЕЙ МАКСИМОВИЧ
Где упомянут:
Письмо Государыни Императрицы Александры Феодоровны № 7 от 15-го Декабря1917 г.
Потомок славного рода
Алексей Максимович Каледин (12.10.1861 ст. ст., станица Усть-Хопёрская - 29.01.1918, Новочеркасск) – природный донской казак, потомственный дворянин, первый атаман Войска Донского со времен Петра I, избранный Большим войсковым Кругом в ХХ веке; праправнук казака Максима Дмитриевича Каледи;на, жившего на хуторе Каледи;н на реке Цукане а 30-ти верстах от станицы Усть-Хопёрской, Усть-Медведицкого округа (ныне Волгоградская область); внук майора Василия Максимовича, соратника Атамана графа М. И. Платова, участника Отечественной войны 1812 года, вернувшегося из Франции на Дон в 1815 году инвалидом, потеряв ногу, получившего дворянское звание; сын войскового старшины (казачьего подполковника) Максима Васильевича, участника Крымской войны и обороны Севастополя, Венгерской кампании 1849 года, около 10 лет служившего на Кавказе, получившего чин войскового старшины – казачьего подполковника, жившего в станице Усть-Хопёрской и имевшего на реке Дон водяную мельницу.
«Мать – Евпраксия Васильевна – была дочерью сотника из казачьего рода Мишарёвых Бурацкой станицы. Её родственники занимали довольно высокие должности, родной брат А.В. Мишарёв был окружным атаманом Сальского округа в конце ХIХ в. Его дети, двоюродные братья Каледина, служили в Лейб-гвардии Атаманском полку во время Первой мировой войны, один из них эмигрировал за границу. В семье Калединых было пятеро детей: две дочери и три сына, все сыновья пошли по стопам своих предков и стали профессиональными военными.» [Чибисова. Ук. соч.]
Учился в станичной приходской школе. Дальнейшее образование получил в Усть-Медведицкой классической гимназии. Окончил Михайловский кадетский корпус г. Воронежа (в честь шефа Военно-учебных заведений Великого князя Михаила Павловича – младшего брата Николая I; при Александре II кадетский корпус переименован в военную гимназию). После окончания корпуса поступил во 2-е Константиновское военное училище, затем в Михайловское артиллерийское училище в Санкт-Петербурге. Несколько лет служил в Забайкалье.
Затем поступил в Николаевскую Академию Генерального штаба, когда её начальником был крупнейший военный теоретик Российской Империи 2-й половины XIX века генерал Михаил Иванович Драгомиров. Окончил Академию по 1-му разряду с причислением к Генеральному штабу и присвоением воинского звания хорунжий (август 1879). Начал службу командиром взвода Конно-артиллерийской батареи Забайкальского Казачьего Войска (01.09.1879). Присвоены воинские звания: сотник (07.08.1882); подъесаул (10.04.1889); штабс-капитан генерального штаба (26.09.1889); старший адъютант штаба 6-й пехотной дивизии (с 26.11.1889); командир эскадрона (1890, цензовое годовое командование); капитан генерального штаба (21.04.1891); обер-офицер для поручений штаба 5-го армейского корпуса (с 27.04.1892); помощник старшего адъютанта Штаба Варшавского военного округа (с 12.10.1892); старший адъютант Войскового Штаба Войска Донского (с 14.07.1895); подполковник генерального штаба (06.12.1895); полковник генерального штаба (06.12.1899); штаб-офицер при Управлении 64-й пехотной резервной бригады (с 05.04.1900); начальник Новочеркасского Казачьего Юнкерского Училища (с 25.06.1903); помощник Начальника штаба Войска Донского (с 25.08.1906); генерал-майор генерального штаба (31.06.1907); командир 2-й бригады 11-й кавалерийской дивизии (с 9.06.1910); командир 12-й кавалерийской дивизии (с октября 1912). Генерал-лейтенант генерального штаба (1914). 16 февраля 1915 тяжело ранен в строю.
Командир 12-ой Кавалерийской дивизии
С началом Первой мировой войны 12-я Кавалерийская дивизия, которой командовал генерал-лейтенант А.М. Каледин, входила в состав 8-ой армии Юго-Западного фронта и занимала южный его участок от границы Румынии до города Проскурова (ныне Хмельницкий). Командовал 8-ой армией генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов. Главнокомандующим Юго-Западного фронта являлся генерал от артиллерии Николай Иудович Иванов.
5 августа 1914 г. 8-я армия вместе с остальными войсками фронта перешла в наступление, через пять дней взяла Тарнополь (ныне Тернополь).
9 августа 1914 года под Тарнополем, Каледин, как пишет офицер-ординарец, «показал себя образцовым начальником и бесконечно храбрым человеком». [Михеев. Ук. соч.]
Затем 8-ая армия по приказу командования направилась на подмогу оказавшейся в сложном положении 3-й армии Н.В. Рузского. В середине августа 8-я армия Брусилова у Подгайцев и Рогатина (южнее Львова) воевала против 2-й австро-венгерской армии (командующий – Эдуард фон Бём-Эрмоли).
17 августа 1914 года под Рудой (село недалеко от Рогатина) 12-ая Кав. дивизия Каледина сдерживала в течение дня атаку превосходящих сил венгерской пехоты.
20 августа 1914 г. Русские войска заняли Галич, 21 августа заняли Лемберг (Львов), который австро-венгры оставили без боя.
27 августа 1914 г. под Демней, чтобы спасти положение разбитого 24-го корпуса Цурикова, генерал Каледин отдал приказ Ахтырскому гусарскому полку провести фронтальную атаку на австрийскую пехоту. «С огромными потерями, проявив высшую доблесть, гусары исполнили свой долг» [ф. Валь. Ук соч.]
Имя генерала Каледина впервые громко прозвучало в августе-сентябре 1914 г. в связи с успешным завершением Городокского сражения. Каледин получил от Брусилова приказ любой ценой удержать фронт на участке Гнилая Липа, где располагался 12-ый корпус 8-ой армии: «умереть, причем не сразу, а до вечера». В пешем строю 12-ая Кавалерийская дивизия генерала Каледина смогла удержать положение всей 8-ой армии. [Михеев. Ук. соч.].
30 августа в Городокском сражении наступил перелом: русские 7-й и 8-й корпуса перешли от обороны к наступлению». [Бондаренко. Ук. соч.].
«В начале сентября 1914-го года наступление крайнего левого фланга всей русской армии было доведено до линии Добромил – Хыров – Стара – Соль – Самбор. Здесь стал 24-й корпус Цурикова. В Перемышле противник оставил гарнизон. Для преследований арьергардов австрийской армии 12 кавалерийская дивизия Каледина была двинута на Ольшаницы-Лиско, а 10-ая казачья дивизия графа Келлера на Санок. Противник спешно отходил, без боя…». [ф. Валь. Ук. соч.]
«В победных реляциях Юго-Западного фронта всё чаще упоминались имена двух кавалерийских начальников – и только двух – графа Келлера и Каледина – одинаково храбрых, но совершенно противоположных по характеру: один пылкий, увлекающийся, иногда безрассудный, другой спокойный и упрямый. Оба не посылали, а водили войска в бой». [Деникин. Ук. соч.]
Осенью 1914 года 8-й армии была поставлена задача оборонять предгорья Карпат от Верхнего Сана до Верхнего Днестра.
В конце сентября 1914 г. «оправившиеся австрийские армии оттеснили нашу кавалерию назад на оставшуюся в 100 верстах сзади линию пехоты». [ф. Валь. Ук. соч.]
Противник нанёс удар в обход левого фланга русской армии на Дрогобыч, где занимала позиции сводная казачья дивизия Павлова, отступившая в результате к Подбужу. Создалась угроза флангового обхода, ликвидировать который было поручено 12-ой кав. дивизии Каледина.
6-го октября 1914 г., когда австрийцы, поджидая подхода русских, приготовили им западню, Каледин, бывший в авангарде, быстро разгадал замысел австрийцев. Вместо лобовой атаки он приказано быстро развернуть подтягивающуюся артиллерийскую бригаду и открыть артиллерийский огонь. В результате противник отступил, а 12-ая кавалерийская дивизия, выйдя на крайний правый фланг австрийцев, подошла к Бориславу, из которого противник ушел без серьезного боя. Фланговый обход австрийцев был ликвидирован.
В начале октября 1914 г. генералу Каледину было приказано перейти в подчинение командиру 24-ого корпуса генералу от кавалерии Афанасию Андреевичу Цурикову, от которого он сразу же получил приказ следовать вместе со Сводной Казачьей дивизией Павлова по тылам противника через предгорья Карпат в направлении Сходницу-Исае и Турка.
7 октября 1914 г. в этом бою у Кропивника отчётливо проступил особенный подчерк таланта Каледина, как военачальника: решительность и быстрота, тонкий расчёт и изобретательность, наконец, забота и бережливость в отношении русского солдата.
8 октября 1914 г. при движении 12-ой кавалерийской дивизии от Кропивника на Смольну в бою у деревни Ластувка Каледин проявил один из многих примеров свойственной ему полной невозмутимости и хладнокровия перед лицом смертельной опасности.
11-го октября 1914 г. австро-венгры, сосредоточив превосходящие силы, повели наступление по всей линии от Исае до Кропивника. Противник вынудил генерала Павлова оставить Кропивник, перерезав коммуникационную линию – 12-ая кав. дивизия оказалась в мешке.
12 октября 1914 г., 12 Кав. Дивизия, «благодаря блестящим способностям и неслыханной смелости Каледина», вышла из безвыходной ситуации, выполнив поставленную задачу, которую кратко фон Валь выразил так: «Маневр Каледина вызвал переполох у австрийцев, расстроил их план, заставил принять контрмеры, крайне невыгодные для них. Обход на Борислав, предпринятый для отвлечения наших войск с фронта, был отражен, и значительные силы, столь нужные им на своем фронте, были привлечены в пустую на расположение конного отряда, который, задержав противника и введя его в заблуждение, сам благополучно ушел». [фон Вал. Ук. соч.]
15/28 октября 1914 г., 12-ая кавалерийская дивизия Каледина, пройдя узкой горной дорогой, стала входить в Ломно. Накануне Каледин получил от Цурикова приказ «совместно с двумя батальонами под командой генерала Катовича, который подчинялся Каледину, пройти через узкое горное дефиле Головецко-Ломна в тыл австрийской позиции на высоте к северу от Ломна-Жукотин-Турка». Такого рода задачу должна была исполнять пехота, которая находилась в тот момент под рукой у Цурикова. Но именно Каледину пришлось, как пишет фон Валь, «исполнить безумное приказание начальника, не считающегося с пользой дела, а руководящегося соображением иного порядка». Как и ожидалось, начался немедленный обстрел передовых частей с трёх сторон: слева, справа и с фронта. Генерал А.М. Каледин, проявив несомненный полководческий талант, а также неимоверные личное хладнокровие и бесстрашие, сумел вывести дивизию из-под удара, последним невозмутимо покинув поле сражения. «Дивизия под Исае и Ломна была послана на убой, но противник не сумел отрубить подставленную голову». [фон Валь]
13 октября 1914 года генерал-лейтенант Гусейн Хан Нахичеванский был назначен командиром 2-го кавалерийского корпуса, в состав которого, помимо других частей, вошли 12-я кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта А.М. Каледина и Кавказская туземная конная дивизия под командованием Свиты Его Величества генерал-майора великого князя Михаила Александровича.
В декабре 1914 года на карпатских перевалах завязались тяжелые бои: 3-я австро-венгерская армия отбросила назад русский 12-й армейский корпус и едва не прорвала фронт всей 8-й армии. 2-я и 7-я австро-венгерские армии были усилены германской Южной армией под командованием генерал-полковника Александра фон Линзингена. Они планировали не только сбросить с гор русские полки, но и деблокировать крупную австрийскую крепость Перемышль (ныне Пшемысль, Польша), которую держала в осаде особая Блокадная армия». [Бондаренко. Ук. соч.]
Жукотин, Турка, Лутовиско – памятные вехи на боевом пути 12-ой Кавалерийской дивизии генерала Каледина зимой 1914-1915 г.
В Лутовиско Каледин был назначен начальником конного отряда в составе 12 кав. дивизии и только что сформировавшейся кавказской туземной дивизии Великого Князя Михаила Александровича».
«Грандиозное наступление австро-германцев, распространившееся почти на весь Карпатский фронт, захватило к 10 января и подступы к Лутовиске: начальнику 12 кавалерийской дивизии в эти тяжелые дни были подчинены 61-ая пехотная дивизия, части 34-ой и 65-ой дивизий и «железная» стрелковая бригада ген. Деникина». [Дьяков. Ук. соч.]
Став во главе более крупного соединения войск, генерал А.М. Каледин изменил систему управления боем. Новая тактика Каледина, присущая военачальнику крупного воинского соединения, а также «геройская жертва железной стрелковой бригады Деникина» позволили одержать победу под Чарной над превосходящими силами хорошо подготовленной, храброй венгерской пехоты и артиллерией.
7/20 февраля 1915 г. 2-я австро-венгерская армия Бём-Эрмоли и Южная германская армия Линзингена вновь атаковали 8-ю армию Брусилова с целью деблокировать Перемышль (8 русских дивизий против 19 австрийских и германских), но безуспешно. Крепость Перемышль капитулировала.
«Несмотря на то, что бои протекали в крайне тяжёлой обстановке на покрытых снегом высотах, при сильных морозах и холодных ветрах, Каледин победил в боях у Линье, у корчмы «Под Острей», на высоте 673 и под Лутовиской. «Всё время, – пишет участник боя, – войска чувствовали, что вождь силён и уверен в себе, и что он победит. Операция, грозившая прорывом в направлении на Перемышль, не удалась – враг отступил по всему фронту и это была заслуга Каледина». [Дьяков. Ук. соч.]
14 февраля 1915 г. 12-ая кав. дивизия прибыла в Калуш (200 верст от Чарна). Согласно приказу необходимо было совершить новый отвлекающий манёвр совместно с Кавказской туземной дивизией Вел. кн. Михаила Александровича.
15 февраля 1915 г. перед корпусом Каледина стояла задача прикрыть переправу туземной дивизии вброд через Быстрицу у Цу-Бабице.
16 февраля 1915 г. во время боя генерал Каледин был тяжело ранен в ногу: «Пуля, скользнувшая далеко вниз по кости, остановилась повыше колена». Проникни она чуть дальше, попала бы в сустав, с неизбежностью ампутации. Каледин был эвакуирован во Львов, а затем в Киев.
Выбор Государя
В апреле 1915 г. крепость Перемышль посетил Государь Император Николай II.
К началу апреля Русские войска, под командованием ген. Брусилова, перевалив через Карпаты, спустились в Венгерскую равнину. «13 корпусов Русской армии, стоявшие в Карпатах, решительных действий не предпринимали. Верховный главнокомандующий Вел. Кн. Николай Николаевич не проявил весной 1915-го ни полководческой мудрости, ни политической прозорливости. Направь Ставка на Юго-Западный фронт необходимые резервы – и в апреле армия Брусилова штурмовала бы Будапешт. Если добавить к этому планировавшийся как раз на апрель захват русским десантом Константинополя, то речь могла идти о капитуляции Австро-Венгрии и Турции, а оставшаяся в одиночестве против Антанты Германия не продержалась бы долго…» [Бондаренко. Ук. соч.]
В кампанию 1915 года Германии и Австро-Венгрии решили разгромить Россию и вывести её из войны, нанеся основной удар на Юго-Западном фронте Русской армии, который был нацелен в «сердце» Австро-Венгрии. Затем можно было расправиться с войсками Антанты на Западном фронте. Немцы сняли с французского фронта 14 дивизий, образовавших 11-ю армию под командованием генерала Августа фон Макензена. В строжайшей тайне армия была переброшена в район Кракова. Чтобы обмануть русских стратегов, 14 апреля немцы предприняли демонстрационное наступление на севере, овладев портом Либава (ныне Лиепая, Латвия).
Ещё 28 марта 1915 г. британский статс-секретарь по военным делам фельдмаршал Г. Китченер телеграммой сообщил великому князю Николаю Николаевичу о том, что главный удар придется на район Горлица-Тарнов, где занимала позиции 3-я армия генерала от инфантерии Р.Д. Радко-Дмитриева. Против него противник сосредоточил втрое больше сил, по артиллерии – впятеро.
18 апреля 1915 г. австро-германские войска произвели мощную артподготовку («ураганный огонь»). По позициям Русских войск за пять часов выпущено 700 тысяч снарядов (то, что производили оборонные заводы Российской Империи за полгода). Двумстам вражеским тяжёлым орудиям отвечали четыре русские пушки с нормой расхода боеприпасов: десять снарядов в день.
Три армии противника под командованием генерал-фельдмаршала Макензена прорвали фронт 3-ей армии Радко-Дмитриева между Карпатами и Вислой. Смертельная угроза нависла над 8-й армией Брусилова, которая при катастрофической нехватке снарядов и патронов две недели удерживала Перемышль. 21 мая Перемышль был оставлен. 9 июня оставлен Львов. Армии Юго-Западного фронта вынуждены были отойти на линию государственной границы, откуда они начинали продвижение вперед в августе 1914-го, потеряв при отступлении 500 тысяч человек. 344 русских орудия достались врагу. Почти вся Галиция вновь оказалась в руках противника.
Летом 1915-го началось отступление из Польши армий Северо-Западного фронта.
5-го июля генерал А.М. Каледин был назначен командиром 12-го армейского корпуса в составе 8-й армии.
В середине августа 1915 г. 1-я и 2-я австро-венгерские армии атаковали 8-ую армию Брусилова от Луцка и Зборова.
23 августа 1915 Государь Император Николай II, вопреки желанию Думы, родственников, тыловой общественности, представителей высшего генералитета принял на себя верховное главнокомандование всей Русской Императорской армией. Вел. князь Николай Николаевич был смещён и отправлен наместником на Кавказ.
В конце августа – начале сентября бои для 8-ой армии проходили с переменным успехом. 10 сентября 1915 года 4-я стрелковая дивизия генерал-майора А.И. Деникина взяла Луцк, который вскоре снова был оставлен. Со сменой Верховного главнокомандующего положение Русской армии постепенно начало меняться к лучшему. Главный положительный итог состоял в том, что Российская Империя сохранила боеспособную армию, которая была готова к новым сражениям.
««Великое отступление» 1915-го, начавшееся в апреле, окончательно завершилось к октябрю. Русские войска понесли тяжелейшие потери в живой силе и технике, врагу достались значительные территории – Польша, половина Белоруссии, половина Прибалтики, завоеванная с таким трудом Галиция. Но при этом противники России не добились главной цели, которую ставили, начиная кампанию 1915 года, – разгрома вооруженных сил страны и выхода Российской Империи из войны. Более того, теперь именно Россия притягивала к себе основное количество германских и австро-венгерских войск».
21 октября 1915 г. георгиевская дума Юго-Западного фронта, председателем которой являлся А.М. Каледин вынесла постановление о награждении Государя Императора Николая II орденом св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й ст.
В декабре армии Юго-Западного фронта неудачно пытались наступать на реке Стрыпе. 7-я армия генерала от инфантерии Д.Г. Щербачева потеряла 25 тысяч человек убитыми и ранеными. Генерал Н.И. Иванов был отстранён от командования Юго-Западным фронтом и зачислен в распоряжение Ставки.
17 марта 1916 г. Высочайшим приказом главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта был назначен генерал от кавалерии А.А. Брусилов. В момент назначения Брусилов лично просил начальника Ген. штаба генерала от инфантерии М.В. Алексеева вместо себя назначить командующим 8-ой армией начальника штаба армии генерала от инфантерии Владислава Наполеоновича Клембовского. Однако Алексеев усиленно рекомендовал исполнить желание Верховного Главнокомандующего Императора Николая II и назначить генерала Каледина командующим 8-ой армией.
Генерал Брусилов в своих мемуарах дал весьма противоречивую оценку Каледину, указав на то, что Каледин, «при всех его достоинствах, не соответствовал должности Командующего армией».
Однако приказом Ставки Верховного Главнокомандующего от 20 марта 1916 г. именно генерал А.М. Каледин был назначен командиром 8-ой армии, которой отводилась главная роль по прорыву неприятельского фронта. Генерал Клембовский был назначен начальником штаба Юго-Западного фронта. Назначение Каледина явилось признанием его заслуг со стороны Ставки и, прежде всего, Верховного Главнокомандующего Императора Николая II.
Командующий 8-ой армией – вторая шашка Империи
24 марта 1916 г в Каменец-Подольске Николаю II был представлен новый командующий Юго-Западным фронтом – генерал А.А. Брусилов, который при первой же встрече с Императором настоятельно просил предоставить ему инициативы для решительных наступательных действий.
1 апреля (ст. ст) 1916 г в Ставке Верховного главнокомандующего в Могилёве состоялся Военный совет, в котором участвовали главнокомандующие фронтов: Северного – генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин, Западного – генерал от инфантерии А.Е. Эверт, Юго-Западного – генерал от кавалерии А.А. Брусилов, новый военный министр генерал от инфантерии Д.С. Шуваев, начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии М.В. Алексеев, генерал от артиллерии Н.И. Иванов и полевой генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович. Брусилов имел возможность изложить свое мнение.
По итогам Военного совета был принят план наступления, согласно которому Западный фронт наносил основной удар в направлении Ошмян и Вильно; Северный – вспомогательный удар на Свенцяны; Юго-Западный – демонстрационный удар из Ровненского района. При этом в задачу Юго-Западного фронта входило: «тревожа противника на всём протяжении своего расположения, главную атаку произвести войсками 8-ой армии в общем направлении на Луцк». Наступление было назначено на 18 мая 1916 г.
В состав Юго-Западного фронта входило четыре армии: 8-я (генерал-лейтенант А.М. Каледин), 11-я (командующий – генерал от кавалерии В.В. Сахаров), 7-я (командующий – генерал от инфантерии Д. Г. Щербачев) и 9-я (командующий – генерал от инфантерии П.А. Лечицкий).
2 апреля 1916 г. на совещании в Волочиске Брусилов изложил свой план наступления командующим армий Юго-Западного фронта. Однако двое из них: генералы Щербачев и Каледин, возразили, считая, что наступление «очень рискованно и нежелательно». Генерал Лечицкий оценивал наступательные возможности своей армии также весьма скептически. Брусилов не принял возражений, вопрос о наступлении был решён им бесповоротно.
18 апреля 1916 г. в Волочинске на съезде командующих армиями Юго-Западного фронта была принята директива фронту за № 311 от 20 апреля, согласно которой главный удар должна была нанести 8-ая армия генерала Каледина с последующим развитием прорыва силами 4-го конного корпуса в составе 7 кавалерийской и 3 кавказской казачьей дивизии, усиленной 77-ой пехотной дивизией, в общем направлении на Ковель. [Мельников. Ук. соч.]
Брусилов предоставил возможность командующим самим определить детали операции. 8-ой армии, занимавшей правый фланг Юго-Западного фронта, предстояло наступать в направлении Ковель – Брест-Литовск. В составе 8-ой армии были 13 пехотных дивизий (из имевшихся на фронте 38,5) и 19 артиллерийских батарей (из 39). А.М. Каледин на острие главного удара разместил левофланговые 8-й, 39-й и 40-й армейские корпуса генералов В.М. Драгомирова, С.Ф. Стельницкого и Н.А. Кашталинского, которые должны были наступать на Луцк.
8-ой армии Каледина противостояли австро-венгерские войска из группы войск Линзингена: конный корпус генерала Гауэра, сводный корпус генерала Фата, 4-я армия эрцгерцога Иосифа-Фердинанда. Против 11-й армии были развернуты 1-я армия генерала Пухалло и 2-я армия генерал-фельдмаршала Бём-Эрмоли. 9-й русской армии противостояла 7-я армия генерала Пфланцер-Балтина. 7-ой армии Щербачева предстояло сражаться с немецкой Южной армией генерала фон Ботмера. 39 пехотным и 13 кавалерийским дивизиям Юго-Западного фронта противостояло 38 пехотных и 11 кавалерийских дивизий противника.
Для сравнения: на Западном фронте было сосредоточено 106 пехотных и 26 кавалерийских дивизий против вражеских 49 пехотных и 13 кавалерийских. Таким образом, на западном направлении для решающего удара было создано двойное превосходство в отличие от Юго-Западного фронта. Усилить действия Западного фронта должна была 8-ая армия Каледина, позиции которой примыкали к линии Западного фронта слева.
Дата наступления Юго-Западного фронта привязывалась ко времени основного удара Западного фронта генерала А.Е. Эверта. Однако генерал Эверт медлил и просил у Ставки разрешения перенести начало атаки с 18 на 31 мая.
В сроки начала наступления вмешали обстоятельства, изменившие расклад сил на мировом театре военных действий. Русская Армия летом 1916 года оказалась в очень трудном положении. Предпринятое Германией и Австро-Венгрией наступление на Францию и Италию (Верденская операция и неожиданная атака австрийцев против итальянцев у Трентино) заставило союзнические армии Антанты отсрочить на месяц планируемое на май 1916 года совместное наступление, что подвергло крайней опасности Италию. В конце мая 1916 г. австро-венгры нанесли поражение итальянским войскам в битве при реке Изонцо (провинции Трентино и Южный Тироль). Италии грозил полный разгром и уничтожение армии с перспективой выхода из войны и заключения сепаратного мира. Итальянский главнокомандующий генерал Л. Кадорна и король Италии Виктор-Эммануил III, каждый на своём уровне, «самым энергичным образом» просили, соответственно, генерала М.В. Алексеева и Императора Николая II немедленно начать наступление Русской армии на австрийском фронте. В результате Брусилову было предписано наступать немедленно, а всему Юго-Западному фронту отводилась новая роль «вспомогательного, но сильного удара», тогда как «демонстрационный удар» должен был нанести Северный фронт. Таким образом, «расхлёбывать кашу», заваренную союзниками, в очередной раз пришлось России силами Юго-Западного фронта. 600 тыс. русских против 620 тыс. австрийцев, при том, что армии Юго-Западного фронта «значительно уступали австрийцам в отношении артиллерийских орудий, в особенности тяжёлых, и ружейных патронов. В большинстве случаев позиции русских были хуже в смысле использования местности и организации огня». [Бондаренко. Ук. соч.]
Накануне наступления у ген. Брусилова и начальника Ген. штаба ген. Алексеева возникли серьёзные разногласия. Алексеев настаивал на нанесении сосредоточенного удара на одном направлении (того же мнения придерживался Император, доверявший Алексееву), тогда как по плану Брусилова атака должна была начаться по всей линии фронта. Брусилов решительно настаивал на своём. На деле получился промежуточный вариант – бои развернулись по всему фронту, но наиболее активно вновь действовала 8-ая армия генерала Каледина. В целом это соответствовало плану Брусилова.
22 мая 1916 г. по всему Юго-Западному фронту началась артиллерийская подготовка, на разных участках продолжавшаяся от восьми часов до двух суток.
«Почти 26-часовая артиллерийская подготовка и напряжённые атаки в течение одного дня привели к блестящему успеху 8 армии. <…> 4-ая австрийская армия эрцгерцога Фердинанда, находившаяся перед фронтом 8-ой армии, была разбита и находилась в полном отступлении, за исключением линии Муравица-Детиничи и своего левого фланга. <…> Центр 8 армии за трое суток под блестящим командованием ген. Каледина продвинулся почти на 60 км». [Мельников. Ук. соч.]
«Атаковавшие на Ковельском направлении 30-й и 39-й корпуса в трехдневных боях заставили отойти за реку Стырь 2-й австро-венгерский корпус, на Луцком же направлении 40-й и 8-й корпуса полностью разгромили 4-ю австро-венгерскую армию. 25 мая 4-я Железная стрелковая дивизия А.И. Деникина уже второй раз за время войны взяла Луцк (за повторное взятие Луцка начдив был награжден Георгиевским оружием с бриллиантами)». [Бондаренко. Ук. соч.]
«За три дня – 23 мая [5 июня по н. ст.], 24 мая [6 июня] и 25 мая [7 июня] – было взято в плен 992 офицера, 43 628 солдат и захвачено 66 орудий, 150 пулемётов, 50 бомбомётов, 21 миномёт, масса винтовок, патронов, целые склады снарядов и другого военного имущества. Велики были и потери 8 армии: из строя выбыло убитыми 87 офицеров и 6 167 солдат и ранеными 327 офицеров и 25 747 солдат». [Мельников. Ук. соч.]
В вину Каледину ставят, то, что он не отдал приказа генерал-лейтенанту К.К. Маннергейму, сменившему Каледина на посту командующего 12-ой Кав. дивизией, преследовать противника тогда, когда «вся австрийская артиллерия, почти триста орудий, и все неприятельские штабы остались без прикрытия после разгрома и бегства своей пехоты». Однако, зная личное мужество и бесстрашие генерала Каледина, а также бескомпромиссное следование долгу, вряд ли кто-либо может упрекнуть Каледина в недостаточной решительности. Но вместе с решительностью и мужеством, Каледин обладал в полной мере осмотрительностью и хладнокровием. Триста орудий, оставшихся без прикрытия, тем не менее, были расположены в пристрелянных и укреплённых позициях, при них находилась прислуга, и они должны были стрелять. Последствия кавалерийской атаки никто не мог оценить лучше Каледина – того, кто сам недавно командовал 12-ой кавалерийской дивизией и сам водил её в бой, не кланяясь пулям. Александр Максимович не хотел лишиться 12-ой кав. дивизии. И без того 8-ая армия Каледина потеряла пятую часть своего состава (417 офицеров и 32 957 нижних чинов убитыми и ранеными).
Армиям Юго-Западного фронта в мае 1916 года удалось достичь очень больших успехов. Сильно укреплённая оборонительная линия противника была прорвана в нескольких местах; 4-я и 7-я австро-венгерские армии были полностью разгромлены; 1-я и 2-я австро-венгерские и Южная германская понесли огромные потери. Только пленных было взято к вечеру 1 июня 1916 года 150 тысяч человек. Потери противника в Луцком сражении составили 82 200 человек – больше половины всех войск, бывших в распоряжении генерала фон Линзингена.
Мощная артподготовка перед началом наступления по всей линии Юго-Западного фронта явилась свидетельством того, что «снарядный голод» был преодолён. После череды поражений победа армий Юго-Западного фронта оказала неоценимое морально-нравственное воздействие, как на армию в целом, так и на тыл, так и на союзников.
В стратегическом плане успех заключался в очередном спасении союзников – австрийское наступление в Трентино было остановлено и капитуляции Италии удалось избежать. Удалось избежать крупного поражения Франции, поскольку прекратился тринадцатый штурм Вердена, продолжавшийся почти беспрерывно две недели. Италия и Франция были спасены.
Чтобы остановить наступление Русской армии, из Франции на Волынь были срочно переброшены восемь германских дивизий, еще восемь находились в пути, и еще восемь дивизий австро-венгры снимали с итальянского фронта.
Ковель. Стоход.
2 июня 1916 г. свежие австро-германские войска атаковали 8-ю армию Каледина у Киселина, надеясь отбросить её на исходные позиции. По приказу Брусилова 8-я армия была усилена 1-м и 23-м корпусами, и к 10 июня все попытки противника свести результаты Луцкого прорыва на нет окончились провалом. В то время, как противник основной контрудар сосредоточил на позиции 8-ой армии, другие армии Юго-Западного фронта продолжали развивать наступление.
10 июня 1916 г. А.М. Каледин возведён в чин генерала от кавалерии.
«Во второй половине июня австро-венгерские и германские войска, противостоявшие армиям Брусилова, были перегруппированы. Против 8-й и 11-й армий сосредоточилась мощная группа войск под общим командованием генерал-фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга — главнокомандующего всеми германскими силами на Востоке. Этим подчеркивалось важное значение, которое немцы придавали Юго-Западному направлению. Против 7-й и 9-й армий была направлена группа войск под общим командованием наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Карла. Сражения на двух флангах фронта развернулись практически одновременно. <…> С 17 по 22 июня объединенная австро-германская группировка А. фон Линзингена отчаянно пыталась прорвать фронт 8-й и 11-й армий. <…> 20-я германская пехотная дивизия, имевшая почетное наименование Стальной, за четыре дня атаковала позиции русской 4-й «Железной» стрелковой дивизии [Деникина] 44 (!) раза.» [Бондаренко. Ук. соч.]
Все атаки противника были отбиты. Более того, 8-ая армия Каледина и вновь сформированная 3-ая армия генерала от инфантерии Л.В. Леша продолжили дальнейшее наступление, развив его в направлении на Ковель.
25 июня 1916 г. войска Линзингена отошли за Стоход, который на другой день был форсирован русскими. Несмотря на то, что противник в боях на реке Стоход понёс большие потери (более 40 тысяч человек; 671 вражеский офицер и 21 145 солдат попали в плен, было взято 55 орудий, 16 минометов и 93 пулемета), преодолеть Стоход сходу и закрепиться на другом берегу для атаки на Ковель не удалось. В дальнейшем именно в этом направления развернулись ожесточённые кровопролитные бои. Для успешного развития наступления на Ковель сил было недостаточно. Как считают военные историки, «развить Стоходскую победу Брусилову помешало отсутствие резервов», которые не предоставила Ставка, по-прежнему рассчитывавшая на успешную операцию в Белоруссии.
26 июня 1916 г. генерал Эверт, безуспешно наступавший под Барановичами, получил приказ Ставки остановить наступление и «энергично удерживать врага». Инициатива, наконец, передавалась Юго-Западному фронту.
27-28 июня войска Линзингена контратаковали русские позиции, заставив туркестанских стрелков отойти на правый берег Стохода. Повторная попытка форсировать реку не удалась. Противники закрепились на противоположных берегах реки Стоход. При этом, к концу июня общее число пленных, захваченных русскими войсками, составило уже 272 тысячи человек.
Неприятель «накопил силы, устроил войска, подтянул резервы и превратил долину Стохода и Ковельский район – и так трудно проходимый от природы – в неприступную крепость». (Керсновский А.А. – военный историк).
«Передавая Юго-Западному фронту ведущую роль, Ставка ориентировала его на заведомо невыигрышное направление – на Ковель и далее на Брест-Литовск и Пружаны, в тыл Пинской группы войск противника. Войскам Брусилова предстояло схватиться с отборными вражескими дивизиями, расположенными в практически непроходимом районе. В преддверии нового наступления в начале июля на Юго-Западный фронт прибыли подкрепления – Гвардейский отряд генерала В.М. Безобразова, 3-й армейский и 4-й Сибирский армейский корпуса. Однако даже с этими пополнениями русские войска ненамного превосходили противника по численности – 63 русские пехотные дивизии против 63,5 австро-германских, 21 русская кавалерийская дивизия против 14,5 вражеских. К тому же австро-германские войска успели капитально закрепиться на своих позициях, а по числу орудий превосходили русские более чем вдвое…». [Бондаренко. Ук. соч.]
План Ставки, который заключался в том, чтобы сосредоточить основной удар Юго-Западного фронта в западном направлении (на Ковель), разделял Брусилов, и, на чём сходятся большинство военных историков, не разделял Каледин, предлагавший развивать наступление на Луцк. Тем не менее, на новом этапе ковельского сражения вновь именно армии генерала Каледина отводилась роль тарана, призванного в лоб прорвать оборону противника, форсировать реку Стоход и взять укрепрайон Ковель. 8-ой армии Каледина предстояло выполнить задачу вместе с 3-ей армией Л.В. Леша и Гвардейским отрядом генерала от кавалерии В.М. Безобразова, в состав которого входил 2-й Гвардейский корпус генерала Г.О. Рауха.
3 июля 1916 года 11-я армия В.В. Сахарова семью корпусами пошла в наступление на фронте реки Стыри.
15 июля 1916 г. 8-я армия А.М. Каледина в сражении при Кошеве (8-й и 40-й корпуса) полностью разгромили 4-ю австро-венгерскую армию (от нее уцелело только 6 тысяч человек).
Однако, к 17 июля 1916 г. противник уже успел залатать образовавшуюся на месте исчезнувшей 4-й австро-венгерской армии брешь.
26-29 июля 3-я, 8-я армии и Гвардейский отряд, согласно приказу, вновь пытались атаковать на Ковельском направлении, однако успеха не достигли, более того Гвардейцы понесли очень тяжёлые потери. Гвардия, по сути, была уничтожена.
14 августа 1916 г. генерал от кавалерии В.И. Гурко был назначен командиром Особой армии, костяк которой составили остатки гвардейских частей.
16 августа 1916 г. все армии Юго-Западного фронта одновременно перешли в наступление, причём 8-ая армия Каледина снова атаковала на ковельском направлении, и снова неудачно. 7-ая армия Щербачева, 9-ая армии Лечицкого и 11-ая армия Сахарова действовали более успешно на других направлениях.
То же самое повторилось с 1 по 7 сентября, когда 8-я армия А.М. Каледина потеряла 30 тысяч человек убитыми и ранеными и не достигла успеха. Не достигла успеха и 11-ая армия, действовавшая в том же направлении. После стольких неудач Ставка Верховного главнокомандующего в лице начальника ген.штаба генерала М.В. Алексеева рекомендовала Брусилову перенести «центр тяжести» его фронта на юг – сделать ударными армиями 7-ю и 9-ю, тем более что этого требовала стратегическая обстановка (14 августа 1916 г. в войну на стороне России вступила Румыния). Но Брусилов пренебрег советами Алексеева и уже в пятый раз попытался взять Ковель, одновременно поручив наступать и южным армиям своего фронта. Ковельское направление усилила переброшенная с Западного фронта Особая Гурко.
7-я армия Щербачева пыталась атаковать на Львовском направлении под Диким Ланом, где ей противостояли отборные турецкие войска, а 8-я армия Каледина и Особая армия Гурко 19 сентября вновь безрезультатно атаковали неприятельские позиции у Ковеля. Штурм этот, как и предыдущие, велся с большим мужеством (56-я и 104-я пехотные дивизии атаковали вражеские окопы 12 раз подряд), но успеха достигнуто не было. «Теперь Ставка уже настоятельно порекомендовала А.А. Брусилову прекратить бесплодные попытки овладеть Ковельским районом и сосредоточить внимание на Буковине и Карпатах. И снова, уже во второй раз главнокомандующий Юго-Западным фронтом упрямо игнорировал рекомендации Ставки. Он лишь реформировал управление своими войсками, включив 8-ю армию в состав Особой. Теперь в подчинении В.И. Гурко находилось целых 12 пехотных и 2 кавалерийских корпуса. Эту огромную воинскую структуру Гурко условно разделил на северную и южную группы – и снова энергично попытался штурмовать Ковель. Шестая попытка (25-28 сентября) оказалась такой же бесплодной, как предыдущие…» [Бондаренко. Ук. соч.]
А.И. Деникин: «Брусилов считал, что причина неудачи кроется в недостаточной настойчивости его преемника и несколько раз письменно и по аппарату посылал ему резкие, обидные, незаслуженные и несправедливые упреки. Каледин нервничал, страдал нравственно и говорил мне, что рад бы сейчас сдать армию и уйти в отставку, как бы это ни было тяжело для него, но сам уйти не может – не позволяет долг.
Следует... неудачный штурм... И все по требованию Брусилова... опять новый штурм и... опять неудачный... Брусилов все требовал «продолжать выполнение задачи». В очередной раз, отдав приказ наступать, Каледин «через несколько часов прислал, в дополнение к официальному приказу, частное «разъяснение», сводившее все общее наступление к затяжным местным боям, имевшим характер исправления фронта. В первый раз, вероятно, суровый и честный солдат обошёл кривым путем подводный камень воинской дисциплины». (Деникин. Т. II, стр. 161-165)».
«… тем самым, без ущерба для дела, спас тысячи жизней солдат, рискуя своим положением командующего армией» [Бугураев Ук. соч.].
«Победы мая-июня были утоплены в крови июля-октября. Было перебито 750 000 офицеров и солдат – и как раз самых лучших. Превосходный состав юго-западных армий был выбит целиком… Заменить их было некем… Была упущена последняя возможность окончить войну выводом из строя Австро-Венгрии, предупредив этим близившиеся великие внутренние потрясения. Враг содрогнулся от страшного удара. Ему дали время оправиться, а затем стали наносить удары в самые крепкие его места, вместо того чтобы бить в самые слабые. И лавры Луцка сменились терновым венцом Ковеля…» [Бондаренко со ссылкой на А.А. Керсновский ]
«А.А. Брусилов фактически перестал адекватно оценивать обстановку на своем фронте. <…> Ковель уже превратился для Брусилова в самоцель, и ничем иным, кроме как упрямством главкома фронта и его желанием «утереть нос Ставке», точнее, Императору и М.В. Алексееву, продолжение Ковельского сражения не объяснить. <…> кровавая Ковельская бойня продолжалась еще два месяца – весь август и весь сентябрь!..» [Бондаренко. Ук. Соч.]
«Командующий 8-ой армией генерал А.М. Каледин настаивал на продолжении наступления своей армии в направлении Владимир-Волынский. Однако, 15 июня Главнокомандующий ген. Брусилов, не выделив оперативных резервов для развития успеха 8 армии, отдал приказ временно приостановить наступление с целью произвести перегруппировки и затем перейти в наступление в направлении на Ковель. Таким образом, стремительное движение армии генерала Каледина было остановлено. Вместо развития победного наступления генерала Каледина командующий фронтом генерал Брусилов «приказал перевести направление главного удара на Ковель через болотистую пойму реки Стоход, на хорошо укреплённые позиции австро-германцев на крутом её берегу… Для выполнения этого безумного плана были подтянуты части Русской Гвардии. Бессмысленные атаки со стотысячными жертвами продолжались до октября 1916 года, когда уже сам Государь наконец-то своим приказом отменил продолжение этой мясорубки… » [Мельников. Ук. соч.]
«В самые решительные дни прорыва – их было четыре – Каледин, получая от ген. Брусилова и начальника штаба Ю.-З. фронта ген. Клембовского распоряжения, исполнение которых свело бы к нулю все достигнутые успехи, приказов этих не исполнял и о содержании их командирам корпусов не сообщал. Считая себя в первую очередь ответственным за успех первостепенной задачи, возложенной Ставкой на его 8 армию, Каледин невозмутимо продолжал выполнять то, что раньше было приказано Ставкой – формально Государем, фактически ген. М. В. Алексеевым». [Дьяков. Ук. соч.]
«Брусилов обвинял его в трусости. Однажды сделал это прилюдно, что было оскорблением. Даже когда они помирились, Каледин пишет об этом в своём письме, что их «отношения уже никогда не будут прежними». [Чибисова. Ук. соч.]
«Как это ни странно, Брусилов, обязанный всей своей славой 8-ой армии, почти два года пробывший во главе её, испытывал какую-то, быть может, безотчётную ревность к своему заместителю, которая проглядывала во всех их взаимоотношениях и в дни побед, и еще больше в дни неудач». [Деникин. Ук. соч.]
Атаман Войска Донского
«Брусилов в середине апреля 1917 года заявил Верховному Главнокомандующему Алексееву, что «Каледин потерял сердце и не понимает духа времени – его необходимо убрать. Во всяком случае, на моём фронте ему оставаться нельзя»… Для генерала Каледина, давшего армии столько побед, не нашлось больше места на фронте: он ушел на покой в Военный Совет» [Деникин. Ук. соч.]
5 мая 1917 г. генерал А.М. Каледин по желанию Брусилова был отстранён от командования армией с формальным оставлением в резерве Верховного Главнокомандующего.
22 мая 1917 г. генерал Брусилов был назначен Временным правительством на пост Верховного главнокомандующего. (После провала июньского наступления Брусилова сняли с поста Верховного главнокомандующего и заменили генералом Корниловым).
В мае 1917 г. А.М. Каледин, не получив нового назначения, уехал на Дон. В поезде Алексею Максимовичу было предложено «принять пост Донского Атамана», к чему он отнёсся отрицательно: «Донским казакам я готов отдать жизнь; но то, что будет – это будет не народ, а будут советы, комитеты, советики, комитетики. Пользы быть не может. Пусть идут другие. Я — никогда!» [Деникин. Ук. соч.]
Однако в Новочеркасске представители казачества смогли уговорить Алексея Максимовича, и он «во имя интересов родного Дона» дал согласие.
19-го июня 1917 г. Донской Круг постановил: «по праву древней обыкновенности избрания Войсковых атаманов, нарушенному волею Петра I в лето 1709 и ныне восстановленному, избрали мы тебя нашим Войсковым Атаманом». [Деникин. Ук. соч.]
«Каледин ставил себе государственные задачи так же ясно, как Алексеев и Корнилов и не менее страстно, чем они, желал освобождения страны. Но в то время, когда они, ничем не связанные, могли идти на Кубань, на Волгу, в Сибирь – Каледин, выборный Атаман, отнесшийся к своему избранию, как к некоему мистическому предопределению, кровно связанный с казачеством и любивший Дон, мог идти к общерусским национальным целям, только вместе с Донским Войском». [Деникин. Ук. соч.].
«Первый Круг дал пернач выборному Атаману, но не дал ему власти. Во главе Области было поставлено Войсковое правительство, состоявшее из 14-ти старшин, избранных каждым округом «излюбленных людей». Атаман являлся только его председателем в заседаниях правительства…». [Деникин. Ук. Соч.]
«Блок с.-д. меньшевиков и с.-р. царил на всех крестьянских и иногородних съездах, в городских думах, советах солдатских и рабочих депутатов, в профессиональных и межпартийных организациях. Не проходило ни одного заседания, где бы не выносились резолюции недоверия Атаману и Правительству». [Деникин. Ук. соч.]
В середине августа 1917 г. Алексей Максимович Каледин принял участие в работе Государственного совещания, происходившего в Москве, где зачитал «Декларацию Казачьих Войск», составленную казачьими представителями всех 12 Казачьих Войск. Суть выступления Каледина сводилась к следующему: «Армия должна быть вне политики. Полное запрещение митингов и собраний с партийной борьбой и распрями. Все советы и комитеты должны быть упразднены. Декларация прав солдата д. б. пересмотрена. Дисциплина должна быть поднята в армии и в тылу. Дисциплинарные права начальников должны быть восстановлены. Вождям армии полная мощь». [Деникин]
«Генерал Каледин покидает трибуну при неслыханном волнении в зале. Правая и часть центра бурно рукоплещут. На левой возгласы протеста и возмущения. Волнение долго не утихает. Поднимается А.Ф. Керенский. Левая встает как один человек и устраивает министру-председателю бурную овацию». (Государственное совещание. Стеногр. отчет. М.; Л.; 1930. С. 73-76.).
Итогом Государственного совещания в Москве, а также следствием подавления «Корниловского мятежа» в Петрограде явился акт Временного правительства от 1 сентября 1917 г., согласно которому Россия объявлялась республикой.
Покинув совещание, А.М. Каледин ожидал в будущем «тяжелых потрясений для России и Дона и говорил о предстоящем развале и необходимости объединения Юго-востока России, в создании Юго-Восточного Союза».
«29 августа [1917 г.] почтово-телеграфное ведомство разослало по всей России вымышленную телеграмму о присоединении Каледина к Корнилову».
Керенский объявил Каледина отрешённым от должности войскового атамана и потребовал прибытия его в Ставку в Могилёв для дачи показаний. Немедленного ареста Каледина требовал и новый военный министр при Керенском полковник Верховский.
«6-го сентября Дон судил своего Атамана... и оправдал. Оправдание было проведено в форме новых выборов, на которых Каледин получил такое же огромное большинство голосов, что и на первых выборах».
«В октябре казачьи дивизии с фронта потянулись домой... встречая на пути всевозможные препятствия, задерживаемые на каждом шагу Виклежем (Всероссийский исполнительный Комитет железнодорожников) и местными советами, подвергаясь не раз оскорблениям и разоружению, употребляя где просьбу, где хитрость, а где и угрозу оружием, казачьи части пробились в свои области, но придя домой – на Дон – фронтовики, под влиянием пропаганды большевиков, заявили Атаману и Войск. Правительству о полном отказе борьбы с советской властью... А некоторые полки даже примкнули к большевикам. Началась трагедия казачьей жизни».
26 октября 1917 г. в связи с сообщением о вооружённом восстании в Петрограде атаманом Войска Донского генералом А. М. Калединым на Дону было введено военное положение. Войсковое правительство приняло на себя всю полноту государственной власти в области, ликвидировав все Советы в городах Донской области.
В конце октября, сбежав из Петрограда с чужим паспортом, в Новочеркасск прибыл генерал Алексеев. Буквально на следующий день он приступил к формированию Добровольческой армии, обратившись к Каледину с просьбой «дать приют русскому офицерству».
«7-го ноября [1917 г.] на Дону была обнародована Декларация о том, что Войсковой Атаман и Войсковое Правительство власть большевиков Всероссийской властью не признают и что Донская Область провозглашается независимой впредь до образования общегосударственной всенародно признанной власти.
В середине ноября Совет Народных Комиссаров объявил войну казакам, и большевики двинули свои войска на Дон.» [Деникин. Ук. соч.]
В ноябре на Дон из Петрограда, по собственной инициативе, но без своих офицеров, «одиночками и группами, приехало без всяких особых затруднений почти целиком всё Константиновское Артиллерийское Училище – 190 юнкеров. Тогда же приехали юнкера Михайловского Артиллерийского училища, Павловского и Владимирского училищ».
20-го ноября 1917 г. Каледин с юнкерами конвойной сотни и добровольцами Алексеева разоружил два большевистски настроенных, запасных полка, стоявших в Новочеркасске на Хутунке.
22-го ноября 1917 г. в Новочеркасск прибыл ген. А. И. Деникин, при встрече с которым, Алексей Максимович изложил подробно сложившуюся на Дону ситуацию: ««Власти нет, силы нет, казачество заболело, как и вся Россия». Крыленко направляет на Дон карательную экспедицию с фронта. Черноморский флот прислал ультимативное требование «признать власть за советами рабочих и солдатских репутатов». В Макеевском районе объявлена «Донецкая социалистическая республика... тралеры с большим отрядом матросов прошли через гирла Дона и вошли в ростовский порт. Военно-революционный комитет Ростова выпустил воззвание, призывая начать открытую борьбу против контрреволюционного казачества. А Донцы бороться не хотят»».
«К зиме 1917 года... тяга на Дон привлекла туда Родзянко, Милюкова, ген. Алексеева, Быховских узников, Савинкова и даже Керенского» [Деникин. Ук. соч.]
Керенский, почувствовав себя в безопасности, дерзнул нанести визит Каледину, но Алексей Максимович не пожелал встречаться с ним: «Мало ему, что Россию погубил, так хочет на Дону свою разрушительную работу продолжать: зачем его сюда принесло, не надо нам его; вон, чтобы его духа здесь не было, не желаю его даже и видеть; пусть лучше убирается прочь отсюда».
26-го ноября 1917 г. революционные матросы, объединившись с местной красной гвардией, захватили Ростов, отрезав Донское Войско от Кубанцев и Терцев.
2-го декабря 1917 г. ген. М. В. Алексеев вновь обратился за помощью к Каледину, сказав: «Всякие недоразумения» между нами кончены. Будем спасать, что ещё возможно спасти».
В то же день (2-го декабря) «при личном участии Войск. Атамана А. М. Каледина, шедшего в первых рядах партизан, и Походи. Атамана ген. А. М. Назарова, Ростовское выступление большевиков было ликвидировано почти без крови, благодаря особым мерам, принятым Атаманом. Сообщая Кругу о Ростовской операции, Каледин сказал: «Вы может быть спросите, почему же мы не покончили с большевиками одним ударом? Сделать было это не трудно, но страшно было пролить первыми братскую кровь!». [Деникин. Ук. соч.].
6-го декабря 1917 г. в Новочеркасск пробрался генерал Л.Г. Корнилов. Несмотря на сложные взаимоотношения Алексеев, Корнилов и Каледин смогли договориться перед лицом общей большевиствской угрозы и сформировать «верховную власть» в виде своеобразного «тройственного союза» или «триумвирата». Полномочия между ними были поделены следующим образом: ген. Алексеев – вопросы администрирования и снабжения, внешние сношения и финансы (Добровольческя армия); ген. Корнилов – военная власть (Добровольческая армия); ген. Каледин – вся полнота власти в Донской области (Донское казачество).
19-го декабря 1917 г, пользуясь фальшивыми документами, в Новочеркасск прибыл эшелон Корниловского полка, груженый оружием, пулеметами, обозами, а к 1-ому янв. 1918 г. кружными путями в одиночку и группами собираются 50 офицеров и до 500 солдат.
29 декабря 1917 г. Войсковым правительством «был созван единовременный съезд казачьего и крестьянского населения для устроения жизни Донской области и привлечения к участию в управлении краем пришлого элемента». [Деникин. Ук. соч.]
В начале января 1918 г. было образовано коалиционное министерство на паритетных началах, где семь мест было предоставлено казачеству и семь – иногородним.
Меж тем, со стороны руководства Добровольческой армии и представителей «общественности», «собравшейся со всех концов в Новочеркасск», появилось и всё более нарастало недовольство Донским правительством и Донским Атаманом, которого склонны были винить в недостаточной активности в деле спасения России. Каледин вынужден был дать резкую отповедь: «… весь вопрос в том, имеем ли мы право выступить сейчас же, можем ли мы рассчитывать на широкое народное движение?... Развал общий. Русская общественность прячется где-то на задворках, не смея возвысить голоса против большевиков... Войсковое Правительство, ставя на карту Донское Казачество, обязано сделать точный учет всех сил и поступить так, как ему подсказывает чувство долга перед Доном и перед Родиной». [Деникин. Ук. соч.].
В январе 1918 г. в Новочеркасск приехали представители казачьего революционного комитета, которые стали требовать от Войскового Правительства и Атамана Каледина передачи им власти. Стало известно, что казачий комитет послал к большевикам телеграмму с просьбой «выслать им немедленно три миллиона рублей на организацию борьбы с Донским Правительством». Понимая, что расправа над революционными казаками только озлобит казачество, Каледин отпустил представителей комитета, сказав следующее: «От избранников земли Донской приняли мы власть, несём её как тяжёлый крест, великий долг и им, только им, законным избранникам, вернём мы эту власть! Вы ещё не знаете, что такое власть – какое это тяжкое бремя для человека. После долгого раздумья с самим собой принял я Атаманство, и уйду от власти, может быть, с проклятиями!»
Атаман Каледин был убеждён, что без связи с народной массой нельзя рассчитывать на победу, что «при существующем настроении населения опереться будет не на кого и поэтому лучше всего в интересах казачества прекратить кровопролитие до тех пор, пока не пройдет угар большевизма». (Елатонцев, Общеказ. Журнал, № 12).
21 января 1918 г. «казаки 5-й Донской казачьей конной дивизии (27, 28, 29 и 33 полки и 12-ая батарея) и других полков, расположенных в районе ст. Митякинской и Каменской, в районе станции Глубокой, вступили в бой с партизанским отрядом есаула Василия Михайловича Чернецова. Отряд Чернецова, являвшийся единственной боеспособной единицей в распоряжении Каледина, состоял из юнкеров и учащихся казачьих училищ. В результате боя раненый Чернецов попал в плен, однако сумел бежать и добраться до своей родной станицы, где на следующий день кем-то был выдан председателю Донревкома Подтелкову. Подтелков зарубил Чернецова шашкой.
28-го января 1918 г. из Ростова приехали генералы Романовский и Лукомский, чтобы обсудить с Атаманом Калединым план оставления Ростова и Новочеркасска. Этот план Алексей Макимович не одобрил. На следующий день «пришла телеграмма, за подписью Корнилова, о том, что они снимают остатки своих добровольцев около Новочеркасска и отходят на Кубань».
Уход
29 января 1918 г. в Атаманском дворце в Новочеркасске Атаман Каледин собрал заседание Донского правительства, на котором сообщил о том, что для защиты Донской области от большевиков на фронте нашлось лишь 147 штыков. В связи с этим он объявил о сложении с себя полномочий войскового атамана. Во время обсуждения Каледин добавил: «Господа, короче говорите, время не ждет. Ведь от болтунов Россия погибла» (по другим источникам: «Господа, говорите короче! От болтовни погибла Россия»).
В два часа дня, покинув заседание А.М. Каледин вошёл в комнату своего брата Василия на втором этаже Атаманского дворца. Как полагают, он поцеловал иконку, подаренную матерью, и выстрелил себе в сердце. Вбежавшие увидели, что Алексей Максимович лежит на походной койке, без кителя, со сложенными на груди руками. Рядом на столе лежало предсмертное письмо.
Приняв атаманский пернач, Алексей Максимович все надежды возлагал на казачество, но именно в этом заключалась его трагедия. «Дон за ним не пошел. Он оказался безвластным и бессильным» [Лехович. Ук. соч.]
«Для Алексея Максимовича это была личная катастрофа. Суть его жизни – служение Родине. А Родина исчезла. Ни белые, ни красные – это не родина. Участвовать в братоубийственной гражданской войне по этическим соображениям не мог». [Чибисова]
«Когда смысл потерян, жизнь уже не представляет ценности. Понятия безысходности не существовало – он был настоящим русским офицером и знал, что такое честь». [Чибисова. Ук. соч.]
«Он мыслил и чувствовал, как русский патриот; жил, работал и умер как донской атаман. В то время как Корнилов и Алексеев, ничем не связанные, могли идти на Кубань, Каледин, кровно связанный с казачеством и любивший Дон, мог идти только вместе с донским войском. Когда пропала вера в свои силы и в разум Дона, он ушёл из жизни. Ждать исцеления Дона у него не было сил». [Деникин]
В своем предсмертном письме генералу Алексееву он объяснил свой уход из жизни «отказом казачества следовать за своим атаманом».
Самоубийство или убийство?
Помимо общепринятой причины смерти Алексея Максимовича – самоубийства, существует другая версия, согласно которой атаман Каледин был убит. К такому выводу пришёл Вячеслав Григорьевич Родионов, каменский казак, войсковой старшина, по специальности искусствовед, кандидат исторических наук, научный работник, автор ряда книг и статей по теории культуры, исследователь казачества, написавший книгу «Тихий Дон атамана Каледина». Его версия строится на предположении, что предсмертное письмо является фальшивкой. На это указывают ряд странностей. Во-первых, о письме, по мнению Родионова, стало известно только через три месяца после смерти Каледина. Во-вторых – сомнительное содержание письма, в котором есть обращение к Деникину не вовлекать донских казаков в борьбу с большевиками. По мнению Родионова, генерал Каледин, который отвергал любой компромисс с большевиками и объявил им войну на Дону, не мог высказать такой мысли. Третье, некоторые обороты речи («мои милые казаки»), употребляемые в письме, не соответствуют стилю изъяснения волевого, сдержанного генерала Каледина, который в силу своего характера не был склонен к сантиментам. Помимо письма Родионову показалось странным то, что Митрофан Богаевский (председатель Войскового круга и заместитель войскового атамана) положил найденную им пулю в карман. Также вызывают вопросы, по словам очевидцев, странное положение рук покойника, в момент его обнаружения – скрещенные на груди. Сам он вряд ли в предсмертной агонии мог принять такую спокойную позу. Второе – в комнате не был найден револьвер, из которого был сделан выстрел. Шестое – отпевание Каледина совершено священником по благословению архиерея. По канонам Церкви они не имели права этого делать, если произошло самоубийство. В.Г. Родионов говорит об организации трёх покушений на Каледина, после того, как он отверг предложение Ленина о сотрудничестве.
Тайна могилы генерала Каледина
«Тело атамана перенесли из Атаманского дворца в собор, где прошла гражданская панихида. В выписке о смерти сказано, что он скончался от огнестрельного выстрела, о самоубийстве не упоминается. Совершал панихиду священник дворцовой церкви Митрофан Прокопьев. Ответственность за это взял на себя епископ Гермоген Максимов – викарий Донской епархии. <…>
После совершённого обряда траурная процессия при большом скоплении людей прошла по центральным улицам города: Платовскому проспекту, улицам Московской, Троицкой и Садовой – на кладбище. Фото об этом событии опубликовал журнал «Донская волна». Захоронение было произведено прилюдно. Затем на могиле установили памятник. В Государственном архиве РФ в Москве хранится акварельный рисунок, который опубликован в книге «Фронтовые письма Каледина». Вид памятника типичен для того времени: аналой, на нём раскрытое Евангелие и надпись. Захоронение находилось с правой стороны от входа в церковь». [Чибисова. Ук. соч.]
Картину тех событий восстановил казачий историк Дмитрий Ленивов, которому удалось отыскать потомков бывшего председателя Донского правительства, ближайшего сподвижника Каледина, Евгения Андреевича Волошинова. «Через несколько поколений семья передала устный рассказ о том, как был похоронен Алексей Максимович».
Похороны организовали адъютант Каледина поручик Майборский и офицеры Новочеркасского юнкерского училища, которое несколько лет возглавлял Алексей Максимович.
1 февраля 1918 г. поздно вечером в церкви на городском кладбище Новочеркасска состоялось отпевание. Проститься с Калединым пришли всего семь человек: Е.А. Волошинов, жена Каледина – гражданка Швейцарии Мария Петровна Гранжан, и пять офицеров.
Ростовский историк Владимир Афанасенко говорит, что на отпевании в церкви было два гроба. Один роскошный, лакированный, красного дерева, другой – цинковый ящик. Генерал Каледин лежал в цинковом гробу. <…>
На следующий день состоялись похороны. С телом атамана прощались перед большим строем. В могилу, вырытую перед кладбищенской оградой у входа на городское кладбище Новочеркасска, опустили лакированный гроб. На холм установили крест и табличку и именем генерала А.М. Каледина. Могилу засыпали цветами и венками.
В этот же день, когда совсем стемнело, состоялись ещё одни похороны. В пределах кладбищенской ограды, в нескольких шагах от первой могилы была вырыта другая могила. В неё опустили цинковый гроб с телом Алексея Максимовича Каледина. Над этим захоронением не стали делать холмика. Землю утоптали и присыпали снегом. Участники захоронения таким образом хотели спасти от надругательства тело генерала. Они рассматривали это захоронение как временное. Все были уверены, что вернутся в Новочеркасск через несколько месяцев, и устроят Каледину настоящие похороны, с отданием воинских почестей». [Чибисова. Ук. соч.]
В 1919 г. в Новочеркасск вошли части командира Рабоче-Крестьянской Красной Армии Рудольфа Фердинандовича Сиверса, по приказу которого в Ростове на воротах храма Преполовения повесили протоиерея Алексея Часовникова, затем расстреляли всех оставшихся в Ростове офицеров, затем расстреляли членов семей тех, чьи сыновья или мужья ушли в «Ледовый поход», убивали детей из этих семей, не щадили раненых и больных.
14 октября 1921 г. специальная комиссия ДонЧК провела эксгумацию захоронения. Могила атамана Каледина была разорена отрядом красных казаков войскового старшины Голубова, гроб вскрыт. Результаты вскрытия отражены в протоколе: «тело гражданина Каледина А.М. не обнаружено». Тема была закрыта на долгие годы. Все это время могила А.М. Каледина считалась утраченной.» [Оленев. Ук. соч.]
«Место захоронения генерала Каледина оставалось неизвестным более девяноста лет», – пишет член Союза Православных Офицеров России Александр Ключников. По мнению руководителя Донского военно-исторического музея Ивана Стреляева, «Сподвижники Алексея Максимовича <…> создали в разных местах пять ложных могил. Самого же генерала похоронили тайно, а землю над ним заровняли. Верные Каледину казаки надеялись, что скоро вернутся в Новочеркасск с победой и тогда перезахоронят своего атамана со всеми положенными почестями. <…> От потомков немногочисленных свидетелей похорон генерала удалось узнать семейное предание: Каледин был упокоен близ старой церкви в цинковом гробу».
Поисками могилы Каледина занимались многие: казачий историк Дмитрий Ленивов, активисты штаба нынешнего Всевеликого Войска Донского, члены исторического объединения «Миус-фронт». Их стараниями, после долгих поисков в указанном месте близ церкви мощный металлодетектор, которым пользовались поисковики, подтвердил: под землёй большой металлический объект. Как предполагают, это и есть цинковый гроб с телом атамана. Однако, против вскрытия гроба категорически выступили казаки. Их мотивы объяснил Заместитель атамана Всевеликого Войска Донского по идеологии Владимир Воронин: «Принято решение, что могила не будет вскрыта ни в коем случае. Мы уверены, что там лежит именно он, тревожить его прах нет необходимости. <…> В том, что могила сровнена с землёй, не вижу ничего страшного. Казаки так часто делали сами, когда в чужих краях хоронили павших товарищей, специально, чтобы потом над ними не глумились враги. Поэтому неважно, в каком месте почитать память Каледина – здесь он упокоен или где-то ещё».
Семья
Алексей Максимович Каледин был женат на гражданке французского кантона Швейцарской Конфедерации Марии Гранжан (Марии Петровне), прекрасно владевшей русским языком и бывшей большой русской патриоткой. Долгое время бытовало мнение, что у четы Калединых был единственный сын, Борис, который в возрасте 11 лет во время купания в реке Тузлове утонул. Об этом пишет только один исследователь – Мельников М.Н. книге «А.М. Каледин – герой Луцкого прорыва». По мнению С.П. Чибисовой, это не так. Ссылаясь на переписку супругов за 1915-16 годы, Чибисова считает, что «Скорее всего, детей у Калединых не было. Венчание их произошло 16 августа 1895 года в Новочеркасске. Алексею Максимовичу было 34 года, Мария Петровна была моложе мужа на несколько лет. Супруга атамана, действительно, таинственная личность: о её происхождении почти ничего неизвестно. Девичья фамилия Ионер. На момент замужества имела фамилию Оллендорф по предыдущему браку, муж её был банковским служащим. В некоторых источниках она упоминается, как Гранжан. Она была гражданкой Швейцарии, француженкой по национальности, но хорошо знающей русский язык. Откуда?
Главное, что нельзя подвергнуть сомнению, что она боготворила своего мужа, считая его великим человеком. <…> После трагической гибели мужа она создала мемориальную комнату в их квартире … Затем все собранные ею материалы оказались в составе Донского архива, были вывезены белыми казаками за границу, хранились в Пражском Национальном музее. А с 1945 года находятся в Москве в Государственном архиве РФ. <…>
Всего на год пережила своего мужа Мария Петровна. Она умерла 12 августа 1919 года, её похоронили рядом с мужем. Похороны были довольно многолюдные, судя по снимкам в журнале «Донская волна»». [Чибисова. Ук. соч.]
Капля росы
Жизненный путь донского казака, царского генерала Алексея Максимовича Каледина является ключом к пониманию того, что произошло с его Отечеством – Российской Империей, со всей Русской землёй, Россией. Человек долга, совести, чести, высоких убеждений, приверженец исконных традиций, глубоко и беззаветно любящий ту Россию, которая являлась внешним обличием Святой Руси, готовый отдать жизнь за свой народ – в его судьбе можно усмотреть символ того, что произошло с нашей Родиной. Его смерь – таинственный уход из жизни можно уподобить сокрытию града Китежа от орд безбожных, жестоких врагов. Так и вся Святая Русь таинственно сокрылась от глаз новых орд доморощенных и пришлых безбожников. Уход Святой Руси – это не смерть и тем более, не самоубийство. Она не погибла, она жива, но жизнь её сокровенна. Она по-прежнему Свята, Божья, но она существует в ином мире, незримом телесными очами. Это мир не фантасмагорический, но реальный, хотя и таинственный, сокрытый, осязаемый, но только духовным чувством, спрятанный Богом от жадных, алчных глаз современных кочевников, духа Святой Руси не имущих.
9 декабря (26 ноября ст. стиля) 2011 г., в День Святого Великомученика и Победоносца Георгия, старанием представителя Русского Обще-Воинского Союза поручика А.В. Конюшенко и директора кадетского корпуса полковника А.И. Голомедова на фасаде здания Воронежского Михайловского кадетского корпуса была установлена мемориальная доска Генералу-от-кавалерии, Атаману Донского казачьего войска Алексею Максимовичу Каледину.
Награды
Генерал от кавалерии А.М. Каледин был награжден орденами: Св. Станислава 3-й ст. (1893); Св. Анны 3-й ст. (1897); Св. Станислава 2-й ст. (1902); Св. Владимира 3-й ст. (06.05.1910); Св. Станислава 1-й ст. (06.12.1913); Св. Георгия 4-й ст. (Высочайший Приказ 07.10.1914); Георгиевским оружием (ВП 11.10.1914); Белого Орла с мечами (01.05.1915); Св. Владимира 2-й ст. с мечами (01.05.1915); Св. Георгия 3-й ст. (03.11.1915).
Источники:
1. Валь Э. Г. фон. Кавалерийские обходы генерала Каледина, 1914-1915 гг. Таллин. 1933. (Сайт «Донской временник». Краеведение Ростовской области).
2. Чибисова С.П. Атаман Каледин. (Беседа Женеты Гридасовой с заведующей отделом «Атаманский дворец» Музея истории донского казачества С.П. Чибисовой – автором книги «Генерал А.М. Каледин. Фронтовые письма 1915-1917гг.», в рамках Творческого проекта городского отделения Союза журналистов России, Музея истории донского казачества и Центральной библиотеки им. А.С. Пушкина, посвящённый 210-летию Новочеркасска). 14.10.2015. Сайт: Частная лавочка.
3. «Каледин Алексей Максимович» статья на сайте «Донской временник. Краеведение Ростовской области».
4. Бугураев М. «А.М. Каледин: 100 лет со дня рождения». сайт «Донской временник. Краеведение Ростовской области» со ссылкой на: А.М. КАЛЕДИН : (Сто лет со дня рождения) // Родимый край. 1961. № 37 (нояб.-дек.). С. 2-8; № 40 (май-июнь). С. 2-7).
5. Бондаренко В.В. «Герои Первой мировой». Серии: Жизнь замечательных людей. М: Молодая гвардия, 2013.
6. Мельников Н.М. «А. М. Каледин – герой Луцкого прорыва и донской атаман», М.: Книжный Клуб Книговек, 2013
7. Дьяков И. Генерал Каледин – герой и полководец Луцкого прорыва. Сайт: «Империя Игоря Дьякова. 06.06.2015
8. Статья «Алексей Максимович Каледин» на сайте «Хронос».
9. Каледин, Алексей Максимович. Материал из Википедии — свободной энциклопедии.
10. Ходкевич Глеб (редактор интернет-издания РОВС «Перекличка»). Генерал А.М. Каледин – «Атаман-печаль». «Перекличка» – электронный журнал Русского Обще-Воинского Союза. Публикация от 25.10.2011.
11. Лехович Д. Деникин: жизнь русского офицера. М: Евразия+. 2004
12. Ключников Александр. «Найдена могила генерала Каледина». Интернет-публикация от 04 июля 2010.
13. Оленев Александр. «Атаман Каледин: хроника объявленного самоубийства». Сайт: Ростовский словарь. Ростовское отделение ВООПИИК