Даша и фашист. Сказка написанная в Сочельник

Владимир Олишевский Виллич
>Итак, я начинаю.
> В одном лесу жила была баба- яга. Настоящего возраста ее никто не знал, а кто спрашивал, того она съедала. Но колдунья она была знатная. Могла красавицей писаной обернуться, если в том была нужда. Да только....
> --
Да только давно не пользовалась она своим талантом. Редко какой красавец стал забредать
в её Tabbert на курином ходу. А менять своё место дислокации ей стало опасно.
Повадилось в их лесу какое-то чудо-юдо ранее неведомое девок портить. Только девки по грибы али по малину заберутся в лес поглубже, и оно тут как тут. Писаным красавцем оборачивается. Нельзя сказать, что все девки были недовольны, но ...

> но родителям ейным это шибко не нравилось. Не выдать потом такую замуж. Да и рождались
от таких лесных походов потом детки странные. Зеленоватые какие-то с длинными плоскими ушами.
Не сказать, чтобы Яга сильно боялась встретить это чудо-юдо лесное, но опасалась таки связываться.
Вдруг слабее по силе колдовской она этого чуда-юда окажется.
Но любопытство взяло своё. Захотелось ей посмотреть: кто это вдруг завелся в её лесу, где она знала каждый куст. И в один день...

- Какую только фигню ни пишут в Интернете?! – подумала Даша и выключила компьютер.

«рождались дети странные…»

Это что же получается. Битый год этот зелёный маньяк беспредельничал, портил девственниц, а его никто даже данью не обложил? Чушь-Чушь-Чушь!

- А питался чем весь год чем? Девки-бабы приносили? Возможно.

- В наше время, тот же Безруков-Сухоруков со своими бригадами, его такой бы данью обложили, что он вмиг бы в сомалийские беженцы записался и в сытную толерантную Европу сбежал бы.

Тут Даша вспомнила, что забыла купить хлеб и молоко. Мама несколько раз так упорно звонила и повторяла, «Даша не забудь купить хлеба и молока, Даша не забудь купить хлеба и молока», что она забыла напрочь.
Закинув в рот печенюшку и сделав глоток остывшего кофе, Даша пошла одеваться.

Надела курточку, заправила ушки в шапочку. Подмигнув самой себе в зеркало, Даша шагнула в сумерки.

Дорога в магазин шла через пустырь.
Вообще, на месте пустыря планировали построить стадион. Даже экскаватор вырыл две ямы и установили ворота для голов.
Но мэра вскоре посадили, он оказался вор, и стройку заморозили.

- Интересно, - подумала Даша, - вот это вот – «заморозили», когда деньги украли, это чисто русское, или в Африке тоже так говорят?

Пройдя треть пути по пустырю, она увидела вдали черное пятно.
Подойдя поближе, Даша определила сразу – фашист.

Красивый фашист в форме от Hugo Boss, - отметила она про себя и ничуть не испугалась.

Немец, широко по-хозяйски расставил ноги, дружелюбно улыбался. На груди, как у всех фашистов, у него висел автомат.

- Guten Abend Prinzessin. Wohin gehen wir? – сказал он, когда она подошла к нему совсем близко.

Даше некогда было болтать с фашистом и она решила рассказать всю его дальнейшую судьбу.
Во-первых, чтобы убрать с его лица дурацкую ухмылочку, а во-вторых, чтобы взять ситуацию под свой контроль.
Но возникла заминка.
Дело в том, что Даша только начала учить немецкий, а втолковать этому самодовольному с лощенной рожей фашисту что его ожидает, было пока трудно.

- Je ne suis pas allemand. Je suis fran;ais, неожиданно для себя она услышала родную речь бабушки.

Немец оказался из Эльзаса, но был французом. Это было огромным облегчением для Даши.

Безупречный французский с парижским прононсом Даша унаследовала от бабушки.
Бабушка, когда Даша была ещё совсем маленькой, часто рассказывала на ночь ей сказки на французском.

И среди прочих, там была сказка про Жозефину. Подругу Наполеона Бонапарта.
Бабушка говорила, что была с ней близко знакома. А иногда даже и заменяла её, когда Бонапарт был особенно настойчив, чтобы Жозефина приехала к нему в Милан.

- В Милан! Из Парижа! В эту итальянскую дыру?! Никогда! – восклицала настоящая Жозефина.
- Пришлось надеть парик Жозефины и ехать мне, - вздыхая, говорила бабушка.

Узнав своё будущее, Франсуа, а именно так звали фашиста, вдруг поник, расплакался и попросил у Даши носовой платочек. Свой он давно использовал.
- Даша! Возьми меня к себе! - вдруг взмолился фашист на французском, я буду верным тебе псом!

Даше было жаль фашиста, но взять к себе, когда она только совсем недавно подобрала бездомную кошечку, было совершенно невозможно.
Мама всё ещё продолжала дуться на Дашу за её безрассудный поступок.

Болтая с фашистом, Даша вспомнила, что ей надо за хлебом и молоком для кошечки.

- Дай мне подумать, - сказала Даша фашисту. Я тебе ничего не обещаю, схожу за продуктами и вернусь. По дороге, может быть что-то придумаю. Будь здесь и никуда не уходи! В крайнем случае сдам тебя в полицию.
Фашист продолжал плакать, а Даша пошла дальше по пустырю.

Неожиданно, совсем ниоткуда, уже в густых сумерках, на краю пустыря возникла белая лошадка с парящим над ней то ли ангелом, то ли Принцем...
Уже начавший садиться вечерний туман, придавал видению сюр.

- Лошадкаааааа! – захотелось крикнуть Даше голосом ёжика.

- Привет принцесса! - опередил её голос принца- ангела.

- А вы кто? – спросила Даша из любопытства.

- Мы, это Принц и Арнольд, - ответил кто-то из тумана сверху.

Выяснять кто из них кто, у Даши уже не было времени. До закрытия магазина оставалось очень мало времени, но и быть неучтивой ей не хотелось.
Она сделала книксен и поспешила в супермаркет.

Магазин был уже почти пуст. Охранники подгоняли зевак к выходу, но Дашу впустили.

Только подойдя к кассе, Даша вспомнила, что ключи от квартиры и деньги на продукты она оставила у зеркала на тумбочке.

- Вот растеряха! – мысленно поругала она себя.

- А можно я завтра расплачусь? – теряя последнюю надежду, вырвалось у неё на кассе.

- Девушка! Не задерживайте очередь! Нет денег, - нет товара! – отрезала толстая кассирша.

- Очередь? Откуда здесь очередь? – мелькнула у Даши в голове, - ведь я последняя, кто заходила!

- Я заплачу за покупку! – раздался голос сзади, - и добавьте ещё вот это!

С этими словами к её пакетику с молоком и хлебом придвинулся пакетик с овсянкой.
Оглянувшись, Даша обомлела. Рядом с ней стоял Принц из тумана.

- Ой, я даже и не знаю как Вас благодарить, - начала она лепетать, когда они покинули кассу…

- Арнольд! – перебил её принц, улыбаясь. – Меня зовут Арнольд! – Принц,- это мой добрый верный конь. Такое у него имя. Мы циркачи, только что, совсем недавно приехали в ваш город. Все наши занимаются реквизитом, а я решил прогулять моего любимого Принца. Застоялся при переезде, а коню это вредно. Вот по вашему пустырю мы с ним и решили прогуляться.

- Хотите, я покажу вам наш цирк?

Даше очень хотелось посмотреть цирк изнутри, пока они не развернули шапито, но на пустыре её ждал плачущий фашист. А что делать с ним, как ему помочь, Даша так и не решила.

- А вам в цирк фашисты не нужны? – выпалила она и посмотрела на Арнольда глазами как у кассы.

- Фашист, фашист, - задумчиво пожевывал губами слово Арнольд.

– А что он умеет делать? – не найдя синонима к профессии фашист, спросил Арнольд в свою очередь.

- Ну, не знаю, надо спросить у него… Его Зовут Франсуа, он совсем не говорит по-русски, только по-немецки и по-французски, я с ним разговаривала, он добрый и у него есть автомат - затараторила Даша, стараясь выставить Франсуа в выгодном свете…


- Даша! Ты зачем брала печенье из пакетика? Из того, что привезла нам бабушка? – встретила Дашу вопросом мама, едва Даша переступила порог квартиры.

- Забыла тебя предупредить. Бабушка наказывала: печенье кушать очень осторожно и исключительно на Новый год. Сказала….(тут мама несколько замялась)… Бабушка сказала, что печенье очень калорийное. Да. Так и сказала, - калорийное, - наконец подобрала нужное слово мама.

- Ты сколько скушала?
- Одно, - честно призналась Даша.
- По дороге никого, ничего необычного не встречала?
- Нет. Всё как обычно, если не считать фашиста Франсуа и Арнольда на белом Принце.
Мама задумчиво поглядела на Дашу, затем как-то странно мотнула головой, и сказала:

- Ладно. Вижу, что ты переутомилась. Раздевайся, мой руки, и ступай за стол. Я чай с бабушкиными можжевеловыми веточками, как ты любишь, заварила.

Даша сняла курточку, шапочку, поглядела на себя в зеркало, расправила ушки, и подумала:

- И совсем не такие они уж и длинные и плоские…
*  *  *