Баба Зина

               

     Маленькая сухонькая  старушка в легком цветастом  платочке  стоит за базарным прилавком и торгует.  Это  баба Зина. Ее товар – квашеная капуста, овощи - словом, все то, что  выращивает на своем приусадебном участке, да мелкие вещички или старые книги, которые  дают на растопку внуки и невестки.  Старые люди ничего не выбрасывают, если видят в чем какую-то надобность. Вещь отстирает, заштопает, отутюжит, авось на базаре кто  за нее  рубль даст, а то и  больше. То же самое с книгами. Может, кто ищет такую книгу,  так не пожалеет и полтинник. 

       Баба Зина торгует не из жадности, хотя близкие ее таковой считают. Торговля – то, чем  она стала  заниматься после смерти мужа, выйдя на пенсию, то, что стало второй ее профессией. И дела ее шли неплохо: раскупались не только овощи, но и старые вещи, даже книги  находили своего покупателя. Денежки она каждую неделю  откладывала на  сберкнижку, на которой  уже скопилась порядочная сумма. «Все детям достанется, когда умру, а пока пусть потерпят», - думала  она.

      У нее двое сыновей - прилежных семьянинов.  От одного имела внука, от другого - внучку. Старший сын жил недалеко, поэтому раз в месяц она приходила к ним в гости - им-то самим некогда из-за работы проведать мать. Невестка Нина не любила свекровь за то, что та никогда ни в чем не помогала, даже не могла дня два с больным внуком посидеть, когда её попросила -  пришлось идти на больничный. А у бабы Зины был принцип: я сама обходилась без посторонней помощи, выхаживая детей, и вы обходитесь сами. Младший сын  с семьею жил довольно далеко и  навещал мать, хоть и  редко. 
       Шли годы.  Внуки выросли, завели семьи; ушли из жизни старший сын и невестка. Баба Зина старела, слабела. Для помощи на  огороде приняла на постой одинокого мужчину – дальнего родственника. Жить ему определила в летней кухоньке. Жилец оказывал ей существенную помощь, да и было  с кем словом перемолвиться. Прожил он у нее лет шесть, да сгинул – ушел  куда-то и не вернулся.

      Трудности сразу навалились на нее, тем более сильно сказывался возраст – восемьдесят лет.   К этому времени много изменилось, произошел дефолт – все сбережения ее  почти обнулились. Остался  только небольшой домик с участком. На базар она уже не ходила – здоровье не позволяло. Ела мало, на всем экономила.  Раз в неделю  ходила в ларек за хлебом, сахаром, крупой.  Сварит    кастрюльку постного супа и неделю его ест.

      Тут стал к ней  внук с женой часто приходить, разные вкусности приносить, сладкие речи говорить, суть которых  была в том, чтобы   на них отписала дом, а сама жить  у них осталась, чтобы как сыр в масле каталась.  Не хотелось старушке менять привычный образ жизни, лишаться дома, где она была хозяйкой полной, да как тут "нет" сказать,  любимому внуку отказать.  Хотя старший сын почил, да  остался  младший сын, которого нехорошо как-то  обделить и наследства лишить. Одно плохо - совсем редко стал мать навещать. 
      А эти-то  живут близко, кланяются низко, приходят часто, приносят сласти.  Все-таки уговорили старушку, подарила она им избушку. Они бабу Зину к себе забрали, а избушку   знакомым  продали, и купили престижную  иномарку, на что и  всех денег не жалко.

      Прошло с полгода, может, год, как бабушка у них живет.  Уже  прошла радость, и старушка стала в тягость. Невестка лишила её внимания, покрикивала, делала  грубые замечания. Внук из бывшей кухни сделал комнату, а из веранды – кухню. Вот в бывшую кухню и поместили бабу Зину.  Спала  на панцирной кровати, на простынке без матраца. Было дело,  она обмочила матрац из-за  недержания мочи.  Так теперь осталась без матраца – спала на старой простыне поверх металлической сетки.
       Для  нужд  использовали  металлическое ведро с непокрытыми острыми краями, на которое приходилось присаживаться  старушке. В комнате  сильно пахло  хлорамином – для дезинфекции и  заглушения более неприятных запахов.
      В бане старушку не мыли, плохо кормили. Из одежды на ее сильно похудевшем тельце болталась только  старенькая выцветшая ночная сорочка.   Вот во что обернулись бывшие сладкие речи.

        Жена внука  старалась тратить на  бабу Зину как можно меньше  времени и средств.  Убирала за ней с грубым выговором и бесцеремонностью, заставляя, бедную, чувствовать себя виноватой за то, что долго зажилась у них. Видя такое к себе отношение, она  не осмеливалась что-либо просить для себя.
       Однажды молодые уехали из дома на три дня, оставив бабу Зину совсем одну, без всякого присмотра. Приехав, они застали её уже мертвой – видать, умерла от голода и тоски.  Похороны и поминки организовали хорошие, будто этим пытались загладить свою вину и показать любовь, даже  на могильную мраморную плиту не поскупились. Спи, баба Зина, спокойно.