Мой американский муж Брэд был человек простой, с простыми же представлениями о том, как следует расслабляться в свободное время: телевизор, виски и рыбалка. А я так и норовила подвергнуть его насильственному окультуриванию и развить в нём духпотребности. Нет, в случае с оперой я его честно предупредила, что со скандачка её воспринимать трудно, но он решил рискнуть. В общем, не виноватая я, он сам пошёл. Специально для начинающих я выбрала «Травиату», и слушали мы её в том же оперном театре в Сан-Франциско, где некогда великолепный Ричард Гир приобщал к прекрасному свою красотку.
Кстати говоря, за истекшее с момента выхода фильма время оперный театр проявил гуманность по отношению к зрителям и установил табло с бегущей строкой, чтобы народу всё было ясно. Бедный Брэд искренне обрадовался, что погружаться в культуру не придётся слишком глубоко. Я из чистоплюйства сначала пыхтела, но потом тоже оценила это нововведение. И всё же, по вящей наивности я возлагала большие надежды на то, что и Брэд, подобно героине Джулии Робертс, проникнется музыкой до глубины души.
Так оно и вышло. Свет погас, зазвучали первые такты увертюры, от которой у меня всегда мороз по коже, и тут к пению скрипок прибавился неожиданный аккомпанимент: Брэд захрапел звучно и страстно, как и подобает человеку с чистой совестью. В общем, всю оперу я прослушала вполуха: пришлось бдить, периодически пихать беднягу в бок и прерывать его сладкие сны за 200 долларов. После этого эксперимента я зареклась делать из Брэда меломана и стала ходить на оперу одна: пусть себе спит дома, так дешевле.
Это вообще-то была присказка. А вот и сказка, которая иллюстрирует существование интернационального братства любителей музыки в гипнотическом отношении. Даже и не сказка, а модный нынче приквел. Место встречи изменить нельзя – снова канувший в прошлое Дворец съездов, где давали «Женитьбу Фигаро». Сначало всё шло гладко, но ведь в этой опере аж четыре действия, поэтому неудивительно, что один зритель всё же не выдержал, заснул и присоединился к хору. Но это полбеды. Волей случая сидел он на крайнем месте, поэтому, придя в бессознательное состояние, бедняга с грохотом вывалился в проход. В ужасе вскочил, спросонья ничего не поймёт – темно, кто-то голосит на тарабарском языке, жуть, в общем – и стал вслепую беспомощно тыкаться в поисках тихой пристани. Ну и уселся, натурально, кому-то на колени, его погнали, народ развеселился... короче, в зале возникло нездоровое оживление, никак не соответствующее страданиям Розины. И тут во мраке раздался громкий шёпот жены жертвы искусства:
- Мишшша! Твоё месссто здесссь!
Миша привычно пошел на зов и благополучно уселся. Как по команде в этот момент Фигаро c облегчением провозгласил со сцены, что «Tutto e tranquillо e placidо»: то есть, что наступила тишь, да гладь, да божья благодать. Чего всем и желаю!
Фото The Epoch Times