Саратов, улица Тархова, 29 б.
Кто ж знал, что волею судьбы вновь окажусь в этой квартире двенадцать лет спустя.
Тогда мне было восемнадцать. И убогая квартирка, за которую я исправно платил первого числа каждого месяца Светлане Игоревне девять тысяч рублей, казалась мне вполне себе достойными хоромами.
Здесь изменилась только входная дверь: со старой деревянной, которую я открывал монетой, когда терял ключи, на обычную железную.
Тот же запах, тот же обшарпанный линолеум, те же книги на той же антресоли.
И, конечно, кухня.. старая из мдф, ни одна дверца не закрывается до конца, а по ночам эти дверцы скрипят... до сих пор помню леденящий душу скрип.
Тогда я еще не знал, кем хочу быть. Деньги зарабатывал в основном мелким мошенничеством, обманами и даже вымогательством у тех, кто побогаче и послабее.
Но любовь к кулинарии у меня была всю жизнь. Сколько себя помню, всегда поддерживал идеальный порядок на кухне, перед приготовлением еды и, даже чая, обязательно мыл руки до локтя.
Через месяц после того, как я позволил себе роскошь снять квартиру, ко мне переехала жить Саша. У нас была любовь. Она верила в меня, и прочила мне большое будущее предпринимателя. А все потому, что я всегда умел врать,- выдавать желаемое за действительное. То и дело делился с ней гениальными бизнес идеями, которые не собирался воплощать в жизнь. Для поддержания образа старался одаривать ее всем, что она только пожелает. Благо ее желания ограничивались: то утюжком для волос, то духами Кензо. В общем, опытный саратовский мошенник мог себе позволить такие траты.
Саша была моделью, днями пропадала на кастингах и съемках, работала на выставках, показах, даже преподавала в школе моделей. Приходила домой поздно уставшая, еле волоча убитые за день на высоченных шпильках ноги. Ей, кстати, тогда было всего шестнадцать лет. Невозможно красивая, не по годам мудрая и рассудительная, совершенно не инфантильная она знала, что светлое будущее впереди, и шаг за шагом каждый день нужно идти к нему на встречу. Саша не верила в легкие деньги, из-за чего мне приходилось не раз врать об источниках своего дохода, не приветствовала необдуманных трат, умудрялась экономить на всём и откладывать деньги на наш переезд в Москву.
Вечером я наливал ей чай, кормил ужином. Она протягивала длинющие, худющие ноги мне на колени. Имея привычку есть с набитым ртом, рассказывала впечатления о своем дне в мельчайших подробностях. И так мы могли сидеть очень долго. Я шутил, Саша смеялась. Мы практически не спали, засыпая в два-три часа ночи, я всегда просыпался не позднее шести утра. Саша любила поспать, но как правило по утрам ей всегда нужно было куда-то бежать.
Зная, что Саша проснётся в семь, я просыпался в пять, чтобы приготовить завтрак.
Мне нравилось смотреть на неё, когда она ест, когда ей вкусно. Я хотел положить весь мир к ее ногам, но мог только изредка радовать ее незначительными мелочами.
Любимым завтраком Саши был паштет.
Для этих целей у нас всегда было оливковое масло, именно на нем нужно обжаривать печень и грудку. Оно дает вкус. Согласно рецепту я нарезал морковь и лук, обжаривал на быстром огне. Все вместе перемешивал блендером, предварительно добавив сто грамм сливочного масла, соль, перец, паприку и куркуму. На двадцать минут отправлял паштет стыть в холодильник.
В это время аккуратно нарезал батон по одному сантиметру каждый ломтик, слегка поливал ломтики оливковым маслом и доводил до хрустящей корочки на раскаленной сковородке.
Саша полусонная, разбуженная запахами и будильником брела на кухню, запрыгивала на столешницу, и потягиваясь, желала мне доброго утра.
А ведь на самом- то деле каждое утро тогда на протяжении трех с половиной лет было добрым.
P.S. Светлое будущее для Саши наступило, но без меня. И это уже другая история.