Урча мотором и лязгая гусеницами, из ангара выполз приземистый танк с пушкой, далеко торчащей из плоской башни. Танкист в синем комбинезоне благоразумно встал у левого борта. Поправил на воротнике микрофон, прокашлялся и сказал, прищурив левый глаз:
- Здравствуйте, с вами передача «Танки, вперед!» и ее ведущий майор Брагин. И сегодня в нашей программе интервью с танком М26 «Першинг». Эта машина знаменита тем, что вместе с «Пантерой 8.8» борется за звание самого унылого танка восьмого уровня.
- Но-но! Попрошу без оскорблений! – ответил танк, качнув пушкой. – Во мне, между прочим, сорок тонн! А в тебе сколько?
- Это к делу не относится. Расскажите немного о своей жизни.
- Меня создали в 1944 году, чтобы противостоять немецким «Тиграм» и «Пантерам». Я немного повоевал – начиная февраля по май 1945, а теперь сражаюсь в игре «Мир танков».
- Замечательно. И что вы можете предложить игроку? Какие у вас сильные стороны?
Танк опустил пушку. Дульный тормоз почти уткнулся в землю.
- У меня угол склонения орудия минус десять градусов.
- Согласен, это очень неплохо. Можно стрелять с холмов, показывая лишь башню. А еще?
- У меня отличные премиумные подкалиберные снаряды – игроки называют их «голда». Они пробивают 268 миллиметров брони.
- Да, это плюс. Дорогой, но плюс. А еще что?
- Э… э… гм…, - замялся «Першинг».
- Давайте я попробую вам подсказать, – сказал Брагин. – У вас хорошая подвижность?
- Теоретически – сорок восемь километров в час. Но только по асфальту и с горки. Обычно я еду тридцать пять километров в час.
Майор внимательно осмотрел все шесть пар опорных катков:
- Постойте. Но ведь примерно так же едет советский тяжелый танк ИС-3!
«Першинг» нервно покрутил башней:
- И что? Между прочим, в 1944-46 годах я считался тяжелым танком!
- И что у вас есть от тяжа? Сколько лобовой брони?
- Сто один миллиметр. Приведенной, с учетом наклона – сто пятьдесят. В башне – сто двадцать семь миллиметров.
- И это при том, что вы играете против машин девятого и десятого уровней с пробитием в двести пятьдесят миллиметров?
«Першинг» только втянул нагнетателями воздух. Брагин похлопал по броне, успокаивая машину:
- Ладно. Хорошее орудие может компенсировать и слабую броню, и подвижность. Какое у вас пробитие?
- Двести шестьдесят восемь миллиметров! На «голде»! – гордо сказал танк.
- Да запарил ты со своей «голдой»! Бронебойными сколько? – от учтивости майора не осталось и следа.
«Першинг» хотел ударить майора стволом, но башня поворачивалась медленно. Брагин легко увернулся.
- Вот-вот. И даже башня у тебя крутится не так, как, скажем, у Т-44. Так что насчет пробития бронебойными снарядами? Сколько миллиметров?
Лязгнули гусеницы. «Першинг» откатился на пару метров и стыдливо пробормотал:
- Сто девяносто…
- И это при том, что приведенная толщина брони многих средних танков твоего же уровня превышает двести миллиметров? То есть, пробить ты их не можешь? Так?
Двигатель «Першинга» фыркнул, но через пару секунд снова заработал ровно, без перебоев.
- Нет, могу! – радостно сказал танк. – В лючки там и прочие ослабленные зоны!
- Значит, у тебя хорошая точность? Какой разброс на сто метров?
- Ноль, тридцать семь метра… - если бы мог, «Першинг» обязательно бы заплакал от обиды.
- Но ведь у «Пантеры 8.8» - ноль, тридцать два! – Брагин пожал плечами. - О стабилизации и времени прицеливания я говорить не буду. Мне твой командир как-то рассказал за чашкой колы, что пока его наводчик прицеливался, стотонный советский тяж КВ-4 успел заехать за камень.
- Э, нет! – возразил «Першинг». – Я прицеливаюсь быстрее «Пантеры 8.8»! Она – две с половиной секунды. Я – две целых три десятых!
- Только с этой дамой ты и можешь соперничать. Но и то у нее перезарядка орудия пять и восемь десятых секунды. Разумеется, с досылателем и слаженным экипажем. А у тебя?
- Я отказываюсь отвечать! – «Першинг», натужно жужжа приводами, отвернул башню.
- Почти семь секунд, - сказал Брагин. - Пожалуй, я не буду травмировать тебя сравнением с Т-44. Он и бегает быстрее, и стреляет чаще и точнее. Притом, урон за выстрел у него на десять единиц выше.
- Я не виноват! – задребезжал «Першинг». – Не виноват, что в последнее время в игру ввели кучу новых танков и улучшили многие старые! Даже «Пантеру 8.8» и ту кое-как модернизировали! А меня забыли! Только пробитие бронебойными подняли до ста девяноста миллиметров – и все! К чему такая жизнь? Сплошные страдания и себе, и игроку! Уж лучше со скалы в Эль-Халлуфе…
В соседнем ангаре взревел мотор. «Пантера 8.8», раскрашенная в черно-серый камуфляж, с красными звездами вместо крестов на башне, выкатилась на площадку, развернулась и скрылась за казармой.
- Бедняжка… - прошептал «Першинг». – Кто это ее так размалевал? И что у нее на башне?
- Это новый стиль. Разработчики гордо именовали его «трофейный». Мне больше по душе название «контрторжественность».
- Ха! – обрадовался «Першинг». – Ну, пока Пани будет разъезжать этаким посмешищем я, пожалуй, повременю прыгать в море. Оказывается, есть танки, которым хуже, чем мне! Тем более, что обзор у меня все-таки четыреста метров! А это немало!
Из казармы выскочили пять американских танкистов. «Першинг» сказал:
- Ну, мне пора! Линия фронта ждет!
Экипаж захлопнул люки. Танк зарычал двигателем и, неспешно набирая скорость, укатил сражаться.
Что ж, - подытожил Брагин. – Уважаемые радиослушатели, рад был представить вам средний танк М26 «Першинг» - одну из самых унылых машин «Мира танков»! И все же я надеюсь на лучшее! До новых встреч!