Фотоальбом
------------------------------------
В правлении колхоза так и сказали: «Ідзіце да Валасевичау, у іх самая чыстая хата. Мужыкоў няма, толькі жанчыны і дзеці. Яны вас прымуць, яны гасцінныя».
Валасевичи, которые жили в большом старом доме, обрадовалась городскому гостю и устроили праздник. Пока собирали на стол, меня, усадили на специально застланный чистой холстиной диван, чтобы не скучал, привели и посадили рядом высокую широкоплечую, костлявую старуху. Старуха вначале показалась мне трохи глуховатой, но скоро я понял, что она недопонимает русский. Я попытался перейти на беларуский, старуха посмотрела на меня лукаво и сказала:
«Кеды встомпиш мендзы вронэ, мусиш кракачь так як онэ».
Молодая, похожая на старуху женщина, которая хлопотала возле стола и прислушивалась к нашему разговору, сказала с ласковой укоризной:
- Мама, перастанце.
- Он ни разуме, - сказала старуха.
- Разумею, - сказал я.
- О, пан розуме па польску. Дзе пан навучыўся польскай мове? – сказала с притворным удивлением старуха.
- Любе слушаць польскего радиа, - похвастался я.
Она посмотрела на меня внимательно и спросила:
- Здаецца мне ты з ж..оў будзеш.
- С ж...ов, - ответил я покорно.
Старуха вдруг неожиданно погладила меня по голове и сказала:
- Ты не турбуйся, мы ж..доў любім. Я ў вайну аднаго вашага хавала. У мяне малодшая дачка ад яго нарадзілася.
- А где он сейчас? – спросил я.
- Не ведаю, - ответила старуха рассеянно. Она явно потеплела ко мне и спросила:
- Можа пан жадае паглядзець нашы фоты?
Я выразил интерес, и девочка лет пятнадцати принесла и положила мне на колени большой фотоальбом.
Я открыл альбом наугад, принялся листать и ужаснулся - там были фотографии с одним и тем же сюжетом:
В центре снимка - гроб с покойником, мужчина, женщина или ребёнок, а вокруг, в праздничной одежде, стояли люди и напряженно смотрели в одну точку - в объектив.
Я закрыл альбом и спросил удивленно:
- Почему вы фотографируете похороны ?
- На памяць, - сказала старуха.
- У вас нет других праздничных событий? – спросил я.
- Не разумею пана, - сказала старуха.
- Нема падззей? – спросил я.
- Яких падзей?
- Дни рождения, например.
А што іх святкаваць гэтыя дні нараджэння. Вунь у нас колькі дзяцей. Ня напразднуешься, працаваць калі. Мы людзі простыя. У нас няма часу фатаграфавацца, - сказала старуха.
- А где ваши мужчины? – спросил я.
- Усе тут, - старуха погладила рукой обложку альбома.
- А дети откуда?
- А чорт іх ведае ад каго яны раджаюць.
- Старуха кивнула в сторону двух женщин, которые хлопотали вкруг стола.
- Мама ну што вы такое кажаце, - со смехом сказала одна из женщин. Слухайце больш, што яна вам тут напляце.
- Ну, а свадьбы, у вас же бывают свадьбы, - спросил я.
- Ёсць адно вяселле, - сказала старуха и открыла альбом сначала. Там, на единственной на весь лист картонной странице, я увидел вставленное в уголки пожелтевшее фото с зубчатыми краями.
Фотография была сделана в салоне у фотографа. Задником служила панорама красивого старинного города со множеством готических зданий. Каждое здание было тщательно в деталях прорисованно. Я видел такие изображения на польских марках. На фотографии - молодой, но уже начавший лысеть, носатый мужчина в тройке с галстуком бабочкой, неумело, видно первый раз в жизни, держит трость и цилиндр и красивая девушка в подвенечном платье со шлейфом и букетом искусственных цветов в руках.
- Гэта я, а гэта мой нарэчонны, - сказала старуха.
- Ваш муж? - уточнил я.
- Мужь, мужь, - беззлобно передразнила меня старуха.
- А где он сейчас? – спросил я.
- А вот, - старуха перевернула страницу, и я увидел знакомый уже похоронный сюжет.