Начало: http://www.proza.ru/2018/05/18/673
Привычный сон в «ночлежке», завтрак и пробежка к месту остановки автобуса идущего в аэропорт. Позавчера мне туда ткнул пальцем Павел, вчера нарисовал план этого угла города полицейский, а сегодня, подбегая и не доверяя «мапсу», спросил кайфующего в кофейне албанца. Тот не махнул рукой, а проводил меня до перекрёстка и указал точно, показав полпальца уже кем-то отрезанного – километр. Я понял и показал ему свой целый палец, чиркнув по нему ладонью – половина, мол, километра.
Прихромав к месту, убедился у таксиста – это в аэропорто? Представитель гадского племени таксёров, не моргнув глазом, соврал что нет. Пришлось дать ему пять еврейских рупий чтобы он отвёз меня к автобусу, до отправления коего оставалось уже десять минут. Пять минут мы стояли в пробке как раз напротив той церкви, куда должен явиться главный пахан русской православной церкви Кирюха I. Но об этом я еще не догадывался, а просто подивился стечению охмурённого народа в столь раннее время – восемь утра. И вот, объехав театр, мы прибыли к автобусу. Схватив рюкзак и побежав, почувствовал в спине оглоблю. Прострел! Или люмбаго? А может хондроз. Лечение одно – лучше лежать и не сидеть. Прикидываю где же я смогу полежать. В автобусе, в аэропорту, в самолёте не получается. Выходит, только в Кёльнском аэропорту через двадцать часов.
В тиранском аэропорту всё понятно без чтения табличек. Только одно печатное слово я смог прочитать по-русски – «Россия». Оно было написано на самолёте. И сосед по креслу, русскоговорящий албанец РЕдис, мне пояснил, что на самолете русского Путина прилетел поп Кирилл. А сам РЕдис летит в Персию. Везет туда друга. Работает Редис переводчиком фарси-албанский, с зарплатой в 400 евро. Четверо детей и жена на шее. Очень любит русский язык – его дед учился в Армавире на летчика и потом служил в Харькове. Убился в тридцать шесть лет, упав с мотоциклом в реку. Самому Редису 44 годика и деда никогда не видел, но способности к языкам реализовывает. Он, его друг Кендис и прочие встреченные на моём пути албанцы, кроме чудака на букву «М» таксиста, ничего общего с «албанцами» живущими в Германии не имели. Видимо туда едет отрепье. Отчего о всём албанском народе у европейцев мнение минусовое. Но молчат в тряпочку – толерантность.
И вот из окна самолёта виден уже красавец Стамбул вместе с горами, морями и знаменитым проливом. Где-то в провинции здешней живет Алибаба и, поддав вечером, он едет электричкой в столицу, чтобы спеть песенку из моего детства:
….Когда фонарики качаются ночные
И вы на улицу боитесь выходить,
Я из пивной иду, я никого не жду,
И никого уж не сумею полюбить…
На этом мои сведения об этом городе исчерпываются. С трудом вспоминаю, что где-то на пригородном пригорке Бейкос есть могила Иисуса Христа. Правда, разрытая, но огороженная.
Сомневающихся и замороченных баснями Кирюхи с бандой нестриженных, отсылаю сюда: https://arizonss20.livejournal.com/4452.html
По правде говоря, это единственное место в туреччине, где бы я хотел побывать. О чём и заявил праздносидящему в киоске на площади аэропорта. Зевнув, тот ответствовал, что у него билеты только в центр города. И я туда уехал.
Ну что вам сказать про этот город? Только одно. Если можете удержаться и не ездить, то воздержитесь. Все небоскрёбы и землескрёбы, автобаны и фонтаны, о которых, возможно, вам рассказывали с придыханием, затмевают толпы жужжащих турков. Это я не ругаюсь. Такое им настоящее имя – турки! И этим почти всё сказано. Чрезвычайно несимпатичный народ. Мало того, находясь в толпе чужеродных, испытываешь страх. Вы не поверите, но их там даже больше чем в Берлине и Гамбурге, вместе взятых. Точнее, белых там нет совсем.
https://www.youtube.com/watch?v=GuxCzOgjh3Y
Три часа мне хватило, чтобы набраться «впечатлений» и понять что этот город полный антипод прекрасной столице Македонии. А с тех пор как Турция воткнула шампур в спину России, убив русского лётчика, а потом ещё один, убив и дипломата, мы должны забыть туда дорогу и ездить только в Крым, в своё время вырванный из лап осман паши. Торговать с ними не избежать, а вот союзники они ещё те! Проверены веками подлые османы.
И вот, сделав круг по центру города, посидев с мороженым и вайфаем в кофейне с оглушающим завыванием какого-то Бабы,
https://www.youtube.com/watch?v=yoX3Ifz1eac
по-турецки и налюбовавшись примитивными танцами местной молодёжи под эти «песни», я сел в обратный автобус и, пересёкши второй и последний в жизни раз Босфор, прибыл в аэропорт.
А вот аэропорт на удивление хорош! И, хотя большинство надписей здесь турецкие, но символы туалетов и самолётов международно выглядят. Я нашел и первый, и выход к регистрации тоже. А тут очереди. А мне бы лечь! Я пошел к многочисленным автоматам. И, поверьте, умудрился понять и даже зарегистрироваться на рейс. Этих автоматов я не видел ни в немецких, ни в русских аэропортах. А у турков уже есть. И всё примитивно. Когда в России появятся такие автоматы, я уверен, никто ничего не сможет там самостоятельно ни купить, ни зарегистрировать. Вот недавно немцы отменили живые очереди в ГАИ. И что? Я не смог в интернете этот номерок-очередь получить. Полчаса мне хватило, чтобы выйти из берегов интернета и попросить помощь друга. А если бы ГАИ была турецкая, я бы смог!
При проверке чемоданов и карманов мне простили литровую бутылку воды - когда показал её таможеннику, тот махнул рукой – вали, мол, насквозь. За это я подарил ему перочинный ножик из Греции вывезенный.
Во всех аэропортах мира я долго ищу зал с выходом к самолёту. Только не в Турции. Здесь всё понятно. И вот я уже возлежу на лавочке на своём любимом коврике. Вы пробовали лежать на русском вокзале? И не пробуйте. У нас все сделано для неудобства пассажиров. А у турков нет проклятых перил.
Больше часа удалось мне растягивать хребет. Но вот уже последние турки покидают зал ожидания и предпоследним я иду в самолёт. Мест в нём ровно 214. 213 турков, и я. Вот такое соотношение. Естественно все инструкции и информации только по-турецки. Лёту до Кёльна два с половиной часа. Летели три с половиной. И сели в Ганновере. Я, увидев светящуюся вывеску «Hannover», обрадовался. И билет на поезд в два раза дешевле, и вокзал этот мне нравится. Но на улицу не выпускают. Все толстозадые, а турки после тридцати худыми не бывают, вывалили в проход и гыргычат по своему – обсуждают слова пилота. Я встал и на чистом немецком вопросил – что случилось и что сказал пилот? В ответ тишина. Потом опять загырготали. Начал я пробиваться к выходу где стюарды. Пробился и вопросил уже к старшему стюарду. И тишина. Не понимают они по-немецки, понял я. Никто не понимает! Наконец привели двенадцатилетнего Махмудёнка. И через него я узнал, что через час мы вылетим в Кёльн. А здесь меня не выпустят – вот у трапа машина полицейская стоит и бдит. Не пущает. Пришлось мне не солоно плестись в своё кресло и лететь в нём в Кёльн.
Скрюченным выполз я в целевом аэропорту и, спустившись вниз, на перрон ж.д., сверился с расписанием. Через полтора часа мой поезд. Позавидовал то ли туристам, то ли бичам, спящим в разных углах вокзала на расстеленных ковриках и спальниках. Мне спать уже некогда. И прилёг на скамеечку. Вскоре пришли менты, и одного, по видимому злостного «туриста-бича», увели с вещами. Молча и вежливо. А остальные туристы или бичи как лежали, так и ухом не повели.
Вайфая в крупнейшем аэропорту Европы нет, в отличие от турецкого порта на краю Азии. Поэтому считал верблюдов чтобы не уснуть.
Ну, вот уже я в поезде и лечу домой, прикидывая, что в восемь буду дома, в девять в койке. Ага! Раскатала кума губу!
Поезд прекратил лететь и пошёл не спеша, а потом и совсем пополз. И полз так около получаса. А потом вообще остановился и, дав задний ход, уполз на ту станцию, откуда пришёл…. Наконец, прибыв на какую-то станциёшку, нам было объявлено, что поезд дальше не пойдёт, а нас повезут на такси. Первым выбегаю, и куда хромота и хондроз с прострелом делись, на привокзальную площадь и устремляюсь к одинокому такси. В последний момент меня обгоняет скрипач с рюкзаком – ему в Берлин на концерт. Но зато я опережаю двух турков. Таксист, естественно, тоже турок. Немцев таксистов в Германии турки проглотили. Едем целых пятьдесят километров до Дортмунда и там впихиваемся в поезд. Выйдя на своём городском вокзале уже в половине одиннадцатого, вместо запланированных восьми, со смеженными веждами, захожу к «евреям» Володе и Эдику. Расплачиваюсь с ними за обратный билет и долго благодарю за ударный труд. Три километра пешкодралом, на автобусах в Германии я так и не научился ездить, и я под душем. Душа поёт! Свершилось! Мы лучшие и мы это преодолели!