Дорога убегает в просыпающийся день. Белые завихрения позёмки кружат впереди, и мы
словно вплываем в зарю, которая распахнула нам свои холодные синевато-розовые объятия.
Чуть слышно шуршат колеса, а в машине поёт прекрасный тенор Бочелли, поёт о душе, о счастье, о жизни...
За окном проплывают розоватые поля, которые по горизонту, резной каёмкой, обрамляет чёрный лес.
Вдали темнеют сопки, ещё не охваченные утренней палитрой. На голубеющем небе танцуют
розово-оранжевые облака, словно кто-то разлил баночку с краской. Небо меняется на глазах,
на нём появляются сиреневые, жёлтые и фиолетовые разводы...
Голос Бочелли как будто сливается с пейзажами за окном, он поёт: «...посмотри на эту землю,
которая крутится вместе с нами...» И мы зачарованно смотрим, как первая птица взмыла в синеву
и крыльями размыла все рисунки облаков. Они исчезли, просто растворились в шёлковой небесной глади.
Вот жёлтым цветком распустился, освещённый солнцем, след самолёта. И огромный раскалённый диск
уже отделился от вершин и поднялся в небо, заливая оранжевыми отблесками и сопки, и позёмку, и поля,
и скрученные спиралью стога, и всё вокруг. Только иссиня-чёрные силуэты тополей, против света,
усыпаны чёрными гроздьями взлохмаченных вороньих гнёзд...
А волшебный голос тем временем уже пел песню о том, что он видел в детстве... О голубых просторах
родной Италии, о grandi mulini – больших ветряных мельницах на зелёных холмах, освещённых солнцем...
Видел... но очень давно... а потом ослеп... И у него осталось лишь внутреннее зрение –
глаза его прекрасной души ...
Так странно, что мы, зрячие, часто живём, не открывая их и не видя ничего вокруг себя...
Ведь увидеть бескрайнюю красоту мира можно, только широко распахнув глаза бескрайней души...