По-настоящему счастливого человека я видел только однажды в жизни.
Еще в далекие студенческие годы.
И с тех пор ни разу, ни у кого, я больше не встретил таких горящих счастьем, глаз, такой одержимой блаженством улыбки...
Ни у девушки, на моих глазах выигравшей квартиру в лотерею, ни у знакомого, добивавшегося и добившегося страстно любимой женщины....
И когда потом кто-то говорил, что счастлив со мной (случалось и такое), я вспоминал Его. И нежные слова меркли. И я ни во что не верил.
Потому что настоящее, неподдельное счастье я видел только тогда.
Когда следил за порядком в одной из главных православных церквей города. Любое происшествие, преступление, теракт нужно было предупредить, остановить, не напугав богомольных прихожан.
Напротив церкви было кладбище. Оно и сейчас там есть.
И запыхавшийся служитель церкви сказал нам, вбежав в храм, что какой-то человек рушит ограды, раскурочивает могилы.
Мы вдвоем с моим тогдашним другом пошли выполнять свою работу. Останавливать преступление.
Какого-то исполинского роста человек (прямо богатырь из сказки) с медвежьим ревом бросался на каменные плиты.
Я подумал, что, пожалуй, в самые ближайшие минуты присоединюсь к усопшим. Попробуй справься с таким сумасшедшим богатырем.
Я уже успел пожалеть, что несколькими днями раньше желал настоящей опасности. Тогда нас предупредили о готовящемся теракте. Мы в каждого входящего в храм впивались пристальным взглядом, не несет ли он умело спрятанную бомбу, не взорвет ли сейчас храм....Теракт и правда состоялся. Вбежал взлохмаченный человек, одержимый, и в тот момент когда мы бросились к нему, чтобы попытаться спасти чужие жизни, он спустил штаны и навалил на пол. Вероятно, тщательно готовился к теракту. Сытно обедал перед этим.
В тот день я и пожелал настоящей опасности, а не такого пошлого и глупого приключения.
И вот! Слова мои услышаны!
Этот детина, крошащий могилы, тревожащий тени усопших, так по хозяйски распоряжающийся чужим небытием, явно готов на все. Абсолютно на все.
И я почувствовал, как страшно стало стоящему рядом со мной другу. Это всегда так пронзительно - в момент сильной опасности чувствовать чужой страх.
Я заговорил с разрушителем могил.
Он насмешливо уставился на меня.
Я чувствовал себя очень глупо.
Типо, я должен был ему объяснить: "дяденька, так поступать не хорошо".
Ага. Сейчас он раскается, расплачется и примется починять раскуроченные могилки.
Наконец подоспела вызванная (не нами) милиция.
Они не церемонились.
Один из них достал газовый баллончик и выпрыснул все содержимое в лицо, глаза этому странному человеку.
Тогда вообще были модны эти газовые баллончики, которые не только у милиции имелись.
Как-то учащимся со мной девушкам преподавательница очень настойчиво советовала приобрести эти баллончики, потому что за каждым углом их могут поджидать маньяки.
Я не знал, как действуют эти баллончики, но был абсолютно уверен, что если в лицо человеку (не издалека, а прямо в лицо, в нос тыча) выпрыснуть все содержимое, то он придет в весьма плачевное состояние.
Но тот детина не упал.
На губах его вдруг появилась счастливая (бесконечно, беспредельно) счастливая улыбка.
Все его лицо осветилось блаженством.
И он заорал так громко, что было слышно всем вокруг.
- ВАМ НЕ ДАНО ПОНЯТЬ, КАК Я СЕЙЧАС СЧАСТЛИВ!!!!! Я СЧАСТЛИВ! СЧАСТЛИВ!
Он кричал эти слова громко, истошно, пронзительно. Каждая буква этого крика пылала Счастьем.
Я стоял совсем рядом. Он раскинул руки, как птица. Казалось, бескрайнее счастье сейчас поднимет и вознесет его к небу.
Но далее другой милиционер достал свой баллончик и тоже выпрыснул все содержимое в лицо этого счастливого человека.
На этот раз он уже сник и не мог сказать что-то внятное.
Ему надели наручники.
Сказали, что его примерно ждет.
Не знаю, что с ним сталось.
Больше я никогда его не видел.
Но прошло более 20 лет, а его лицо до сих пор стоит у меня перед глазами.
Я никогда больше не видел таких счастливых людей.