Они приближали Победу. Рассказ шестой

               
                Ковалев Николай Алексеевич

               
                С легендарным летчиком-штурмовиком и кавалером многих наград, Николаем Алексеевичем Ковалевым, встретиться мне не довелось. Но рассказ о его жизни и боевой деятельности все равно получился из «первых уст», - со слов его старшего сына, Ковалева Алексея Николаевича. Его отец не часто рассказывал своему сыну о войне. Возможно, ему было очень горько вспоминать войну и погибших друзей. Помощь в восстановлении хронологии в военной биографии Николая Алексеевича оказали сохранившиеся документы военных лет и летная книжка боевого офицера, где указан каждый день и каждый боевой вылет.
        Отец Николая, Алексей Аксентьевич Ковалев, еще во время Первой русской революции стал посещать собрания членов РСДРП и активно участвовал в забастовках. Впоследствии, он стал ярым большевиком. Он лично знал Владимира Ильича Ленина и многих других известных революционеров. В 1906 году его арестовали царские жандармы и направили на каторгу. Впоследствии он был переведен в Александровский централ Иркутской губернии, известный в те времена на всю Россию. Несмотря на строгий режим и усиленную охрану, ему удалось оттуда сбежать. Несколько месяцев он жил на берегу реки Ангары в пещере под Усть-Балеем. Позже он пробрался в Балаганский уезд. Под видом наемного крестьянина он оказался на станции Нижнеудинск. Соратники помогли ему устроиться на работу в депо. Там он познакомился с братьями-большевиками Давыденко и с их младшей сестрой Агафьей Васильевной, на которой в 1915 году и женился.
        Николай Ковалев родился в 1921 году в Нижнеудинске. После окончания семи классов он поступил в фабрично-заводское училище. Вступил в комсомол, выучился на токаря и работал в вагонном депо слесарем. Всегда мечтал быть военным летчиком. Но поступить в летное училище было очень сложно.
        После начала Великой Отечественной войны почти все мужчины и юноши призывного возраста были мобилизованы в РККА. Город опустел. Друзья и однокашники Николая тоже были призваны в Красную Армию. Некоторых из них он провожал до самой погрузки в теплушки. Многие из провожающих не сдерживали слез. Николаю было стыдно перед ними за то, что он остается в тылу, когда вся молодежь встала в строй и воюет на полях сражений. Он неоднократно просил военкома призвать его добровольцем. Но каждый раз получал отказ, так как у него была бронь. Но стремление встать на защиту своей Родины оказалось крепче брони.
        В сентябре 1941 года ему удалось снять бронь. В военкомате он попросился в авиацию. На удивление, его просьба была удовлетворена и его направили в Черемхово, где находилась учебная эскадрилья ГВФ. Учеба была по сокращенной программе. Молодые курсанты досконально изучали самолет У-2. Много времени отводилось на подготовку материальной части в зимних условиях, особенностям пилотирования, теории авиации, аэронавигации и топографии.
        В октябре 1942 года все выпускники эскадрильи были направлены переучиваться на курсы «ночников-пилотов» в Чебоксарскую военно-авиационную школу пилотов. В марте 1943 года Николай получил звание «младший лейтенант авиации» и был направлен в авиаполк ночников на Западный фронт. Он летал на тихоходном биплане У-2 и доставлял военную корреспонденцию, почту, а также перевозил штабных офицеров. Но он рвался в бой и настойчиво писал рапорта о переводе на передовую.
        В октябре 1943 года младший лейтенант Ковалев был переведен в учебно-тренировочный полк штурмовиков на переучивание. И позже был направлен в 956-й штурмовой авиационный полк на должность летчика. Полк входил в состав 311-й штурмовой авиадивизии в составе 3-го Белорусского фронта.
         В это время в Белоруссии шли жестокие и кровопролитные бои. Началась Витебско-Оршанская операция. По заданию фронта штурмовая авиационная дивизия штурмовала и бомбила позиции и тылы вражеских войск. Первые боевые вылеты Николаю особенно не запомнились. Он летал за своим командиром и действовал также, как и все остальные: пикирование, сброс бомб и эрэсов. Но однажды случилось непоправимое: штурмовики в составе звена вылетели на боевое задание, но в этот раз, по каким-то причинам, истребители сопровождения их не прикрывали. Этим фактом немедленно воспользовались немецкие летчики Люфтваффе. Во время полета на большой высоте со стороны солнца на советские штурмовики внезапно накинулись вражеские истребители. Ведущий ИЛ-2, за штурвалом которого был командир звена, был расстрелян из пушек и пулеметов и взорвался прямо в воздухе. Строй штурмовиков распался. Летчики растерялись и для немецких истребителей они представляли легкую мишень. Быстрые и маневренные фоккеры могли расстрелять каждого по отдельности. Пока они разворачивались, Николай Ковалев успел мгновенно оценить обстановку и резко прокричал в ларингофон остальным летчикам:
   - Карусель! Все за мной!
  Штурмовики резко перестроились в боевой круг, где каждый летчик защищал хвост своего товарища. Это была неприступная карусель из «летающих танков». Своими пушечно-пулеметными очередями они не давали возможности приблизиться вражеским истребителям на дистанцию прямого выстрела. Таким образом, они продержались до подхода своих истребителей. Теперь уже Николай возглавил звено штурмовиков и они успешно отбомбились по вражеским наземным войскам, выполнив задание командования.
        Выдержка и самообладание позволили ему не поддаваться панике и принимать ответственные решения. После этого случая Николай был назначен командованием штурмового полка на должность командира звена. Даже несмотря на то, что среди всех он был самый молодой, а может и менее опытный летчик. Теперь в бою он был главный, и от его действий и решений зависели жизни не только летчиков и стрелков, но и выполнение боевых заданий.
        Задача ведущего звена заключалась еще и в том, чтобы точно вывести штурмовики на цель, спланировать атаку, разбомбить и уничтожить конкретные цели и не попасть под огонь зенитной артиллерии. Труднейшая задача: в зависимости от боевой обстановки построить звено в боевой порядок, применить противозенитный маневр, корректировать и видеть каждого и при этом самому управлять своим самолетом, бомбить и стрелять из пушек и пулеметов, стараясь не угодить всем звеном под смертельный огонь вражеских зениток и истребителей.
        Летом 1944 года советские штурмовики пытались разбомбить в тылу у немцев крупный железнодорожный узел на станции «Солды». Там было большое скопление войск, техники и ж/д составов. Но подступы к станции и сама станция были хорошо защищены. Все попытки приблизиться отбивались истребительной авиацией и многочисленными зенитными батареями врага. У немцев появились более усовершенствованные зенитки разных калибров с мощной оптикой. Кроме того, гитлеровцы использовали многочисленные посты станций наблюдения и предупреждения о приближении советских бомбардировщиков по радиосвязи.
        Нужно было выполнить приказ командования и разбомбить станцию, парализовав работу железнодорожного транспорта и не дать возможности немецкому командованию перебрасывать на передовую подкрепления, горючее и боеприпасы. Командиру шестерки ИЛов Николаю Ковалеву было приказано разбомбить неприступную станцию. Задача была сложная и почти невыполнимая. Летчики звена, узнав о предстоящем задании, поникли, так как все знали, что потери от заградительного огня немецких зениток при штурмовке станции неизбежны.
        Николай думал всю ночь, как выполнить боевое задание. Учитывая предыдущие просчеты, он советовался с бывалыми летчиками. К утру он понял, почему советские штурмовики не могли пробиться сквозь заградительный огонь немецких зениток: они всегда действовали по шаблону и напрямик. Нужно было перехитрить немцев.
        Шестерка штурмовиков взяла курс южнее станции и должна была выйти на цель с тыла. Умело маневрируя в облаках и на разных высотах, используя складки местности, советские летчики смогли внезапно выйти на железнодорожный узел. Они подавили огонь зенитных батарей и стали бомбить вражеские эшелоны. Тогда были полностью уничтожены шесть железнодорожных эшелонов с живой силой и техникой, цистернами с горючим и боеприпасами. Кроме того, ими были созданы пять крупных очагов пожара, рассеяны и частично уничтожены скопления живой силы, выведено из строя два самоходных орудия, колонна грузовиков и повозок с военным имуществом. Не потеряв ни одного своего самолета, звено Ковалева вернулось на свой аэродром. Внимательное изучение фотоснимков станции и расположенных там вражеских зениток и целей, вера в свои силы, взаимовыручка, хорошая слетанность экипажей позволили командиру звена успешно выполнять боевые задания без потерь. Уже скоро многие летчики и командование считали Николая Ковалева «везунчиком».
        Осенью 1944 года штурмовой авиаполк получил задачу срочно уничтожить особо крупную базу и переправу на реке Каунас, которую враг особенно охранял. Кроме многочисленных зенитных батарей, переправу охраняла особая группа немецких истребителей-асов. Была большая вероятность того, что штурмовики могут быть уничтоженными уже на подлете к базе. Выполнение боевого задания поручили Николаю Ковалеву. В тот день он со своими летчиками уже сделал два боевых вылета по бомбардировке вражеских позиций. И времени думать и решать, как выполнить задачу, у него не было. Бегло изучив карту района переправы, он понял, что на цель нельзя вновь идти прямо. Нагруженные полным боекомплектом, многотонные штурмовики тяжело взлетели и медленно пошли на запад. В эти минуты командир звена мучительно думал, как перехитрить немцев. Он мысленно представил траекторию полета штурмовиков над целью и возможные факторы препятствия.
        Был ясный и солнечный день. Видимость была отличная. Командир звена прокричал по рации остальным: «делай, как я» и резко прибавил газу, увеличивая высоту. Над целью советские штурмовики демонстративно летели на большой высоте. Гул их моторов разносился по всей округе. Вражеские зенитки открыли огонь, пристреливая орудия на заданную высоту. В небе появилось огромное количество белых облаков от разрывов зенитных снарядов. Немцы были уверены, что русские ИЛы летят мимо, но они внезапно сорвались в штопор и на предельной скорости понеслись прямо на них.
        Уже над целью, под непрерывным огнем многочисленных зениток, Николай направил самолет к земле. Загруженные бомбами многотонные штурмовики с ревом неслись к переправе. От неожиданности немецкие зенитчики оторопели. Выровняв самолет над целью, штурмовики разбомбили переправу, баржи и колонны вражеских танков и автомобилей, нанеся врагу максимальные потери. Атака советских штурмовиков была настолько внезапной и стремительной, что немецкие зенитчики просто не успели перевести прицелы своих зениток с дальней дистанции на ближнюю. Поэтому во время второго, третьего и четвертого захода на цель они, стреляя фактически в упор по советским самолетам, не могли по ним попасть. Задание командования было выполнено блестяще и без потерь, что особенно радовало.
        На следующий день в полк приехал представитель Ставки Верховного командования, маршал Семен Константинович Тимошенко. Все летчики и технический персонал были срочно построены около штаба. Тимошенко громким голосом спросил:
   - Выйти из строя командиру звена, разбомбившим переправу на реке Каунас!
  Для Николая Ковалева этот вопрос оказался неожиданным, и он не сразу сообразил, что вызывали его. Но его уже начали толкать в спину и он вышел из строя. Перед Тимошенко стоял молодой парень с погонами младшего лейтенанта и без единого ордена или медали на груди. Поэтому маршал не поверил, так как, вероятно, представлял, что командир звена должен быть опытным и прославленным летчиком, отмеченным многочисленными наградами. И тогда он вновь скомандовал:
   - Встать в строй! Выйти командиру звена, который вчера разбомбил вражескую базу и переправу на реке Каунас!
  Наступила звенящая тишина, и Николай вновь сделал два шага вперед. И тогда Тимошенко обратился к командиру штурмовой дивизии:
   - Это и есть командир звена?
   - Так точно, товарищ маршал! - с места ответил подполковник Заклепа.
  Тимошенко подошел к Николаю и по-отцовски его обнял. Затем он вытащил из нагрудного кармана большие часы без крышки и передал их Заклепе, наказав ему сделать на них гравировку от своего имени. Когда Николай вновь встал в строй, Семен Константинович громко объявил всем летчикам благодарность. Часы с надписью:"Летчику Н.Ковалеву от маршала С.К.Тимошенко" были первой его наградой и признанием его боевых заслуг. 
        Зимой 1945 года летчики 956-го штурмового авиаполка участвовали в Прибалтийской и Восточно-Прусской операциях. Они уничтожали врага на Земландском полуострове и под городом-крепостью Кенигсберг. Враг огрызался особенно ожесточенно. Немцы всеми силами препятствовали продвижению советских войск. Потери от зениток среди летчиков-штурмовиков в конце войны были особенно ощутимы. Были потери и среди летчиков звена Николая Алексеевича. Он горько переживал гибель своих друзей. Особенно больно было оттого, что до Победы оставалось совсем немного.
       
        За всю войну Николай Алексеевич был сбит только единожды. Это случилось 8 ноября 1944 года в Восточной Пруссии. Наземные войска несколько раз штурмовали вражеские позиции и никак не могли взять господствующие высоты. При этом они несли большие потери. И тогда штабом фронта было принято решение разведать с воздуха скопления живой силы и техники и нанесении на карту артиллерийских и минометных батарей, обстреливающих советские позиции. Задание было опасным и необычным, так как тихоходный штурмовик не выполнял задачи по разведке. Но командование решило послать именно штурмовик, чтобы немцы не подумали, что идет разведка. Командир полка единогласно решил послать Ковалева. Он считался самым опытным и удачливым летчиком. А вместо стрелка-радиста у него должен был лететь присланный офицер артиллерии дивизии, гибель которого нельзя было допустить.
        Вместо бомб и снарядов самолет был оборудован фотоаппаратурой. Зарядили только пулеметы. Погода была пасмурная. После пересечения линии фронта небо превратилось в сплошное море огня. Повсюду и вокруг разрывались белые шапки зенитных снарядов и проходили пулеметные трассы крупнокалиберных пулеметов. Но маневрировать было некогда. Николай направлял свой самолет строго туда, куда указывал по рации старший офицер-артиллерист. Под огненным фейерверком из снарядов и пуль советский штурмовик отважно снижался до бреющего полета и вновь набирал высоту, пролетая над дорогами и переправами, населенными пунктами и колоннами вражеской бронетехники. Артиллерист только успевал командовать «вправо» или «влево» и периодически щелкал кнопкой фотоаппаратов. В районе немецкого города Гольдап они обнаружили скопление вражеских войск и колонну техники, двигавшейся в сторону фронта. Наконец, в шлемофоне Николая прозвучал радостный голос: «Задание выполнено! Обратный курс!»
        К этому времени вражеские зенитки и автоматические пушки успели пристреляться по советскому самолету, и Николай применил противозенитный маневр: резкий разворот с максимальным креном на крыло, полный газ и камнем к земле до бреющего полета. На предельно низкой высоте и на огромной скорости штурмовик несся в сторону линии фронта. От летящего самолета и рева его двигателя расчеты зенитных орудий прекращали стрельбу и разбегались. Им казалось, что самолет летит прямо на них. Николай жал на гашетки и расстреливал немцев почти в упор. Почти над самой линией фронта одна из трасс вражеской зенитки достала самолет. Штурмовик дернулся и почти сразу потерял высоту. Один из снарядов разбил плексиглас фонаря кабины. Высота была предельно низкой, и штурмовик на огромной скорости плюхнулся на брюхо на поле перед позициями советских войск. Удар о землю был настолько сильным, что у самолета оторвалось правое крыло. ИЛ-2 на глазах немецких и русских пехотинцев тащило по инерции около двухсот метров. Затем он уткнулся в бугорок и замер.
        Николай попытался открыть фонарь, но его заклинило. Тогда он, отстегнув ларингофон и лямки парашюта, рукояткой табельного пистолета несколько раз ударил по замку кабины. Открыв люк, он выпрыгнул на левое крыло и увидел своего пассажира. Тот сидел во второй кабине, был весь в крови, но дышал. Николай перевалил бесчувственное тело на крыло. Самолет начинал гореть и мог взорваться в любую секунду. Нужно было срочно покинуть горящую машину. Под огнем врага летчик взвалил раненого подполковника на спину и, пригибаясь под его тяжестью, понес его в сторону своих.
        А в это время за разбитый самолет разыгрался настоящий бой. Немцы  организовали наступление в направлении упавшего Ила, имея целью захватить летчика и стрелка в плен. Одновременно в атаку пошли и советские стрелки под прикрытием легких танков. Подбежавшие советские солдаты забрали у Николая раненого и хотели помочь ему выйти из-под обстрела. Но он стал просить спасти самолет и крылья, где находились фотоаппараты и отснятый материал. Без фотографий терялся смысл проведенной разведки. И тогда советские танкисты прорвались к самолету и с помощью троса волоком вытащили его и оторванное крыло к своим.
        Николай не помнил, как он оказался в штабном блиндаже командира стрелкового батальона. В руки ему сунули алюминиевую кружку, наполненную чистым спиртом. Он его выпил и даже не почувствовал. Командир и его заместитель переглянулись и налили ему еще спирта. И только когда ему обожгло горло и перехватило дыхание, он закашлялся и понял, что пьет спирт. В это время в землянку пришла молодая медсестра, которая заставила положить летчика на кушетку. Его гимнастерка была в крови, которая капала с разорванной щеки. А Николай думал, что это кровь штабного офицера. Когда и в какой момент он сам получил рану, он не помнил. Вероятно, щеку разорвали осколки плексигласа еще в самолете. Медсестра наложила ему повязку и через два дня он вновь появился в своем полку, где его уже считали погибшим. А в его летной книжке появилась запись: «8 ноября 1944 года - вновь родился».
        При штурме Кенигсберга штурмовики делали по три-четыре боевых вылета ежедневно на бомбардировку вражеских опорных пунктов и позиций. После взятия крепости штурмовики утюжили и бомбили позиции вражеских войск, зажатых на Земландском полуострове. Последний боевой вылет в Великой Отечественной войне был совершен Николаем Алексеевичем 8 мая по позициям немецких войск, зажатых на косе Пиллау. Во время войны он совершил 1833 вылета на задания, из которых 107 боевых вылетов на штурмовике ИЛ-2. Шестьдесят боевых вылетов в качестве командира звена.
       
        В период проведения Витебско-Оршанской, Прибалтийской, Восточно-Прусской, Кенигсберской и Земландской наступательных операций лично Николаем Ковалевым было уничтожено около двадцати единиц танков, БТР и САУ; десятки подвод и автомашин с военными грузами; несколько паровозов и вагонов с техникой, живой силой и цистернами ГСМ. Подавлен огонь более десяти батарей ЗА; уничтожено много зданий, превращенных гитлеровцами в узлы обороны. Прямым попаданием бомб уничтожено два ДЗОТа; создано большое количество пожаров. Уничтожено более трехсот гитлеровских солдат и офицеров.
        За личное мужество Николай Алексеевич был награжден орденом Красного Знамени(№ 166938), двумя орденами Александра Невского (№№ 30511 и 33584), двумя орденами Отечественной войны 2-й степени(№№ 238294 и 484487) и медалями. По результатам боевой деятельности на заместителя командира эскадрильи, старшего лейтенанта Ковалева Н.А. командиром 311-й штурмовой авиадивизии подполковником Заклепой Кириллом Борисовичем был составлен наградной лист на представление к званию Героя Советского Союза. Представление, к сожалению, затерялось и награждение заслуженной наградой не состоялось.