Самая эффективная панацея от самой идеи – эмигрировать, это – спонтанно возникающие в фб диалоги с уже уехавшими. Они увезли с собой всю свою ненависть, всю беспомощность и надежду на то, что новое государство станет бескорыстно обслуживать всё вот это вот. Надежду – тщетную, понятно. И теперь у них нет повода ненавидеть Россию. А ненависть – основное, что трепещет в их слабой груди. И тогда они начинают ненавидеть тех, кто остался. А покинутую Россию – наоборот, любить. И – заново ненавидеть страну, которая их, по наивности, приютила.
Из числа уехавших число состоявшихся и достойно укоренившихся в чужой стране – единицы. Они есть, и не о них я сейчас говорю. При всей своей искренней симпатии и искреннему уважению к Аркадию Бабченко, я всё-таки понимаю, что сейчас им тоже движет это желание – отомстить. Желание понятное, обстоятельствами вполне обоснованное. Но только вот ненависть к Путину лично, которую он недавно высказал – всё же только и исключительно ненависть. Она разрушает. И я надеюсь, что несомненный ум и жизненный опыт Аркадия помогут ему справиться и с этим тоже. Глубину своего ума он подтвердил в давней публикации, которую я сегодня снова и с удовольствием перечитала.
Вчера написался такой вот стишок, вполне созвучный сегодня прочитанному:
РЕКВИЕМ НАЦИИ
Богоносец оказался серой сволочью –
У Набокова стащила, не сдержалась!
Волкодавы – пробавлялись – и не волчьими,
А – крысиными – останками, случалось.
Бездна брезгует усердствующим в низости –
Эксцентричном фарсе подлого подобия,
Презирая пятьдесят оттенков сизого,
Серо-синего ментального надгробия,
Над усердно хорохорящимся призраком,
Тщетно мнящем о заоблачном богатстве,
О реванше, о влиянии – но, изредка,
Бескорыстно растворяясь в святотатстве,
И, на фокус наведя безмерно низкое,
Бездна с хохотом взирает на исчадие
Исторического монстра, чтобы искренне
Исключить и вероятность новой стадии.
И горжусь собственным хладнокровием.
Графика: ВИКТОР ЗАХАРОВ