Мы подходим к большому зданию, которое явно не вписывается в этот кубизм построек советского времени. Вокзал в городе Хабаровск, как и во многих городах России больше напоминает царский дворец, да и площадь перед ним с зеленеющими газонами, ровно подстриженными деревьями, фонтанами, фонарями под старину - всё это создаёт впечатление дворца и дворцовой площади перед ним.
Мы - это четверо друзей, ставшими ими по воле случая, определившего нам служить вместе два года. Все мы из Кировской области, но из разных её уголков. Так вышло, что служба наша прошла в нескольких городах России, и, в итоге, завершили мы её в городе Южно-Сахалинск, откуда и возвращались на свою малую родину. Мы уже были в пути двое суток, плыли на пароме от острова до большой земли, дальше поезд до Хабаровска, и здесь нас уже ожидала последняя пересадка до Кирова, который когда-то нас объединил, но скоро должен был нас разлучить, разбросать по небольшим городкам и сёлам нашей области, в которых мы проживали.
Радость от возвращения домой переполняла всех четверых, мы часто шутили, улыбались друг другу. Пережитое нами вместе, иногда не совсем приятное и доброе, совсем не вспоминалось, да и майские дни, жаркие и солнечные, подогревали ещё больше неудержимую радость от скорой встречи с родными, близкими и друзьями. А вот мысль о том, что нам нужно будет расстаться, пока ещё никого не посетила. Мы всё ещё были вместе, были тем единым слитком, который сплавился под огнём пережитых нами за два года трудностей.
Мы вошли в этот замок, и ощущение чего-то царского сразу пропало. Толпы повсюду стоящих людей, очередей, пронумерованых окошек-кабинок, и постоянно передаваемые металлическим голосом сообщения, какой поезд и с какой платформы отправляется, дали очнуться, вспомнить о том, что всё-таки это железнодорожный вокзал.
Каждому из нас было выдано определённое количество денег на дорогу, вполне достаточная сумма, если не шиковать и тратить только на билеты, да необходимую еду. Одеты мы были во всё гражданское, дабы не натыкаться лишний раз на патруль. Мы ещё перед отъездом определились, что все деньги будут храниться у одного, и как-то так само собой получилось, что доверие это было оказано мне.
Мы встали в одну из длинных очередей в кассу, и, почему-то, так и простояли в ней все вместе рядом. И вот очередь наша, я подошёл к кассе.
- До Кирова четыре билета на ближайший поезд.
- На ближайшие два дня билетов нет, - сухо и, как-будто заучено, ответила кассирша.
- Как так? Нам что тут два дня околачиваться? Поезда же идут? - в полной растерянности от неожиданной новости, спросил я.
- Поезда идут, а билетов нет. Следующий в очереди, подходите.
Мы с ребятами отошли немного в сторону.
- Что делать будем? Два дня, слышали?
- Пойдёмте сядем, вон скамейка освободилась, там подумаем.
Мы сели на скамейку возле окна, а вот сказать ни у кого ничего не нашлось. В полном молчании несколько минут мы сидели и разглядывали вокзал. И вот только сейчас обратили внимание на то, что больше половины присутствующих на вокзале людей - это военнослужащие, такие же, как и мы, едущие домой со службы.
- Столько парней в форме, - прервал нашу тишину Юра. - И всем туда же, в сторону Москвы.
- Так что делать будем? - с явным отчаянием в голосе, произнёс Лёха.
- Сидите здесь, я сейчас. Хотя, нет... Яким, пошли со мной.
Яким - так мы называли Ваньку Якимова, коротко, да и звучит менее сказочно, чем его имя. Вместе с Якимом мы пошли по вокзалу, подошли к одиноко стоящему парню в форме.
- На дембель едешь?
- Домой, - немного растерявшись, и без особого желания говорить, пробурчал парень.
- Давно здесь "торчишь"?
- Две недели.
- Сколько? - в один голос переспросили мы с Якимом.
- Две недели. Вы что, глухие? Тоже на дембель? Одеты плохо, значит тоже с армейки домой едете, - догадался парень.- Тут вон ребята по месяцу некоторые живут, выбраться не могут. Пойду, спрячусь, вон патруль идёт, вы то по гражданке одеты, а к нам всё пристают, не хотелось бы в комендатуре ночевать, они найдут за что, - и парень ушёл в сторону туалета.
- Я в шоке.
- Думаешь, что я нет? Пошли на второй этаж сходим.
Второй этаж представлял из себя один большой зал, с расставленными от стены до стены длинными рядами кресел, соединёнными между собой в скамейки - чем-то всё это напоминало кинотеатр. Все места были заняты, все до единого, и, к нашему очередному удивлению, заняты они были парнями в форме.
- Хорошо, что нет третьего этажа, - попытался пошутить я.
- Пошли к нашим, тут делать нечего, - ответил Яким.
Мне ничего не оставалось, я согласился с ним, и мы пошли на первый этаж. Подошли к нашим.
- Наверху тоже одни дембеля, - поспешил "обрадовать" всех Яким.
- Некоторые по месяцу здесь сидят, - добавил я. - Надо пообедать куда-то сходить, и подумать как деньги на дорогу и на еду расходовать.
Мы нашли вблизи вокзала кафе, пообедали, а вот разговор про деньги и про то, что делать дальше, так и не завели. После обеда вернулись на вокзал. Я ещё раз простоял очередь в кассу, оказалось только для того, чтобы услышать те же самые слова от кассирши. Всё безуспешно, а самое страшное, что наши лица приняли тот же вид, что и у всех присутствующих здесь дембелей. Вид человека обречённого на бессмысленное существование в ближайшее N-ное количество дней. Лицо человека равнодушного, смирившегося со всеми обстоятельствами от него самого независящими, имеющего одну только задачу, которую он не в состоянии решить. И когда таких лиц сотни вокруг, поверьте, это очень жалкое зрелище.
Мы уселись на скамейке на первом этаже. Разговор не клеился. Были только какие-то не важные совсем коротенькие диалоги, только для того, чтобы хоть как-то поддержать друг друга.
За окном начинало темнеть.
- Я пойду воды куплю, пирожков каких-нибудь. Кто-нибудь идёт со мной?
Юрка сразу же поддержал:
- Пошли.
Мы подошли к буфету, встали в очередь. Почему-то я обратил внимание на мужика, который стоял за нами в очереди. На вид лет сорока пяти, худощавый, в чёрной кожаной кепке на голове, в чёрных брюках и в серой рубахе. Пока мы стояли в очереди, всё ещё как-то пытались в разговоре с Юркой найти выход из нашей ситуации. Купили всё, что хотели, но почему-то не пошли сразу к нашим, а сели тут же за столик, я достал из пакета по пирожку.
- Что, на дембель к мамкам едете? - как то неожиданно прозвучал голос подсевшего к нам мужика, того, что стоял за нами в очереди в буфет.
- Да я подслушал разговор ваш. Хотите быстрее домой уехать? Держитесь меня, я помогу.
- Чем ты можешь помочь? - спросил я.
- Ну чем смогу. Я из Кирова...
- Во как! Мы туда же едем, - прервал его я.
- О! Так "зёмы" значит! Вот повезло! А я смотрю лица, вроде бы наши. Семь лет не видал вятских, может, думаю, показалось. Тем более, судьба значит. Я, Васька, Василий, - он протянул руку для рукопожатия.
- Я, Дима, - мы крепко пожали друг другу руки.
- Я, Юра.
- Пошли, - скомандовал Василий.
- У нас там ещё двое друзей.
- Ну пошли к ним.
Вернувшись к Якиму и Лёхе, я отдал им пакет с пирожками и представил нашего нового знакомого. Вася нам сказал, что здесь ночью не безопасно. У таких как мы тут деньги "стреляет" "мафия" местная, а нам лучше переночевать в "ночнике", это здесь же на вокзале помещение специальное, там и телевизор и одеяла выдают, правда деньжата нужны, но оставшись здесь, можно вообще без денег остаться. А ещё он пообещал, что утром что-нибудь придумает, что поможет нам выбраться отсюда.
Вот так вот довериться совершенно незнакомому человеку, думаю, не каждый бы смог. Но, почему-то, ни у одного из нас он не вызвал никаких подозрений. И вот через несколько минут мы уже сидели в мягких креслах перед телевизором в этой комнате для ночлега. Заплатил я, правда, ещё и за Василия, совсем не думая о том, что он мог просто использовать нас.
Он рассказал свою историю. Оказалось, что едет он из "мест не столь отдалённых", отсидел семь лет, не сказал за что, да и никто из нас и не спрашивал. Встретил бы я его сейчас на улице своего города, то наверно он вызвал бы у меня подозрение, и я попытался бы отойти от такого человека. Но в той ситуации, когда тупик, когда ничего не можешь сделать, почему-то доверие вызывает любой, кто хоть как-то может помочь.
Было уже около одиннадцати часов вечера, и мы легли спать, точнее сели на диванах по двое, накрывшись выданными нам одеялами. Какие только мысли не приходили в голову пока пытался уснуть. Незнакомый город... Не можешь уехать... На два дня билетов нет... Друзья со мной... И почему-то я чувствовал какую-то вину за собой перед ними. Почему это всё со мной? Этот вопрос, который всегда преследует, окажись ты в сложной ситуации.
...Но я всё-таки уснул.
Проснулся я от того, что Вася меня дёргает за руку. Ещё не совсем соображая, что происходит, я нехотя открыл глаза.
- Дима, проснись. Дим.
- Что случилось? Сколько времени?
- Да рано ещё, утро, четыре где-то, - полушёпотом произнёс Василий.
- Товарняк там. Я на нём. Вас не возьмут, я пытался. Я поехал. А ты, ты шоколадку купи и кассирше дай, слышишь. Незаметно дай. И уедете, точно уедете. Обязательно дай. Ну всё, прощай.
Он пожал мне руку и ушёл, видно было, что очень торопился.
- Шоколадку? Странный он. Уехал значит... повезло, - подумал я и улёгся спать дальше.
Проснулись мы все как-то вместе, одновременно. Нам подали кофе, видимо это входило в стоимость нашего ночлега. За завтраком я рассказал ребятам о том, что произошло ранним утром. Почему-то никто из нас ничего плохого про Василия не сказал, хотя на тот момент можно было подумать, что он воспользовался нашим доверием.
Позавтракав и приведя себя в порядок, мы двинулись к кассам вокзала, к месту, которое в то время было единственным, что нас интересовало, к тому окошку, из которого мы можем узнать наш вердикт на сегодня.
Опять нужно было отстоять эту змею-очередь, которая, казалось, никогда не уменьшается. Чем ближе я подходил к окошку кассы, тем сильнее слышал биение своего сердца. В окне сидела уже другая женщина, но с тем же выражением лица, с выражением важности занимаемого ею места, и, в то же время, с выражением безразличия ко всем к ней приближающимся. А ответ... Её ответ на мой вопрос про билеты меня поразил. Ответ нарушал существующие законы математики, потому как, самое плохое, что я ожидал услышать, что билетов на сегодня нет, так как вчера их не было на два дня. Однако, ответ был как и вчера - билетов на два дня нет.
Мы отошли от кассы и сели опять на ту же скамейку у окна.
- Слышали? Теперь понятно почему здесь по месяцу сидят. Ну что, у кого какие предложения? - почему-то с иронией прозвучал мой вопрос.
Молчание... Мною ожидаемое молчание.
- Может тоже на товарняк договариваться будем? - мною овладело чувство несправедливости, вперемешку со злостью от того, что я ничего не могу сделать.
- Ладно, сделаю ещё попытку.
Я уже не стал спрашивать про то, кто пойдёт со мной вместе, просто взял и направился в буфет. Купил шоколадку. Встал в очередь в кассу. Подошла моя очередь:
- Четыре билета до Кирова, - очень уверенным голосом произнёс я.
- Я же тебе, парень, уже говорила, нет их, нет.
- Это Вам, - я просунул шоколадку в окно, пытаясь закрыться от взглядов позади стоящих. В этот момент промелькнула мысль, как эта женщина меня запомнила, вспомнился Василий, с какой уверенностью он мне сказал, что мы уедем за эту шоколадку.
- Отойди, постой тут в сторонке, недалеко, - сказала женщина в окне кассы совсем не своим голосом, а каким-то нежным, даже красивым.
Я отошёл в сторону. Сквозь толпу пытался разглядеть место, где сидят мои друзья.
- Парень. Эй, иди сюда. - Я подошёл к кассе. - Давай деньги. Вот четыре билета, - улыбаясь, протягивала мне билеты кассирша.
- Спасибо. Большое спасибо, Вам, - ответил я ей, совершенно не зная, что говорить в таких ситуациях.
Я шёл к друзьям. Крепко сжимая билеты на поезд. Не видел ничего кругом. Я даже не заметил, возмущались или нет те, кто стоял в очереди за мной, когда подозвала меня кассирша. Почему-то в тот момент было ощущение, что вокруг меня нет ничего и никого. Я подошёл к друзьям:
- Ну что сидите? Собирайте вещи. Поезд через час. Владивосток - Москва, поехали!
Мои слова прозвучали для парней, наверно, как музыка. По крайней мере они изменились внешне настолько сильно, что слова эти тронули их не меньше, чем человека, услышавшего музыкальный шедевр в исполнении гения.
Мы собрали вещи и пошли к выходу на перрон. Ощущение белого пространства кругом, когда ничего больше не существует, всё ещё присутствовало у меня. Я шёл вперёд, видел только своих друзей, себя и выход из здания вокзала, всё остальное - белое пятно. Мы подошли почти к самой двери, и тут я увидел ещё одного человека, парня, с которым я заговорил на вокзале, который здесь уже вторую неделю. Я подошёл к нему:
- Ну как дела? Узнал?
- Узнал. Всё по прежнему.
- Я, Дима, - я протянул ему руку для рукопожатия.
- Я, Василий, - ответил он, пожимая мне руку.
- Слушай, Вась, купи шоколадку, отдай её незаметно кассирше. Обязательно так сделай. Понял. И уедешь, точно уедешь. Прощай.
Я ушёл, догоняя своих. Шёл с необыкновенным чувством, зная, что этот парень сделает всё так, как я ему сказал, и уедет туда, где его ждут. Я был уверен в этом.
Мы сели в поезд. Семь тысяч километров, шесть дней пути, разделявшие нас от тех мест, где ждут родные, близкие и друзья, начали обратный отсчёт.
Иногда, я вспоминаю этот вокзал, этот странный период в жизни. Пытаюсь повторить те чувства, испытанные мною тогда, но, увы, не получается так же, как в тот момент. Я не знаю, как и откуда появляются такие люди как Василий, которые помогают найти выход. Не знаю, откуда берется во мне это доверие к совершенно незнакомым людям, но мне они помогают.
Хм... Шоколадка... Ну надо же, а... Обычная шоколадка. До сих пор улыбка на лице при этом воспоминании. У каждого человека, думаю, есть такая история с какой-нибудь простой вещью, которая помогла найти выход из сложной ситуации. А иногда мне приходит в голову мысль, а может шоколадка была совсем не причём?
PS: рассказ основан на реальных событиях произошедших со мной, некоторые имена изменены.
События произошли в 1999 году. Сложный период в истории России.
Не знаю, как обстоят дела сейчас в нашей армии, надеюсь, что всё поменялось в лучшую сторону.