Время председателя Лапина.
Глава тринадцатая (Заключительная)
Из записок Федора Н.:
«В молодости всё плохое, как и хорошее - быстро забывается. Особенно когда ты продолжаешь свой бесконечный бег в колесе программы «Время». Дежурство на выпуске с 8.00 до 23.30, потом день отдыха, потом полдня подготовки к новому дежурству и т.д.
Хорошая была работа! Не соскучишься!
Пили, правда, много. После дежурства, что снять нервное напряжение после пяти прогонов программы «Время» и десятка новостных выпусков, ехали в близлежащие гостиницы, где в барах продавали спиртное после полуночи. Пили омерзительный на вкус, хотя как говорили, жутко полезный чешский «Карлсбад Бехер» и не совсем приятный, так мне тогда казалось, кубинский ром «Баккарди», которого тогда в Москве было море. Потом далеко за полночь садились в такси и разъезжались по домам.
На дворе ещё стоял брежневский социализм, стоило тогда всё просто фантастически по нынешним буржуазным временам дёшево, а за дежурство мы ухитрялись зарабатывать до тридцатки гонорара. За сорокасекундный видеосюжет нам платили трёшку.
Событий тогда происходило великое множество. Локальные войны вспыхивали то тут, то там.
Мы ухитрялись из одной плёнки «ЮПИТН» или «ВИСНЬЮЗ» нарезать до трёх сюжетов, меняя кадры в разной последовательности. Я отвечал за блоки инохроники на новостных программах, которые транслировались от Дальнего Востока до Урала. Выпускающие редактора получали от нас уже свёрстанный информационный блок, который режиссёры сразу включали в общую вёрстку выпуска.
На программу «Время» или «Новости», которые шли в 18.00 на Москву «наше творчество» не попадало. Там были актуальные видеосюжеты, которые ребята получали по каналам «Евровидения» и репортажи собкоров Гостелерадио.
Собкор для нас был персоной недостижимой.
Ещё существовал так называемый «протокол» - сюжеты, которые наш коллега Валентин Володин, мужчина с чеканным профилем римского патриция, готовил, ни на йоту не отходя от текстов ТАСС. Если же таковых не поступало, Валя впадал в прострацию.
Писать тексты он не умел, языков не знал, но всегда мог подойти и поставленным голосом задать по-русски вопрос: «Госпожа Бандаранаике, что вы можете сказать о развитии советско-ланкийских связей?».
Затем на синхрон госпожи Бандаранаике накладывался отредактированный в стилистике газеты «Правда» перевод ответа цейлонской матроны и всё было хорошо.
Это же вам не сомнительный афганский министр Султан Али Кештманд.
Правда и на «протоколе» временами случались казусы.
Однажды Валя Володин «перекинул» подготовку очередного протокольного сюжета из Союза Советских обществ дружбы с зарубежными странами (ССОД) Борису Пархоменко.
Борис Михайлович – личность яркая – был балагуром и мужчиной без страха и упрёка. Не знаю как сын его Сергей, нынешний столп нашей бессистемной оппозиции, но Боря мог выпить поллитра из горла, занюхать корочкой и ходить гоголем.
Мы с ним в одной смене недолго поработали, но дружны были очень. Я тогда со всеми международниками, дежурившими на программе «Время» был очень дружен. И с Толей Салтыковым, первым моим наставником, и с Володей Белецким, и с Борисом, и с Костей Нейжмаковым, и с Генашей Агафоновым. Но ближе всех были парни из моей смены - Юра Выборнов и Олег Максименко.
Юра пришёл к нам из редакции телеинформации АПН, после того как её совместными усилиями Андропова и Лапина благополучно ликвидировали. Андропов тогда был шефом «конторы» и эта альтернативная телеслужба АПН казалась ему подозрительной. А Лапин, как уже было сказано, не терпел конкуренции. Вот тогда к нам и пришёл Юра Выборнов, которого Юрий Александрович Летунов, взял по личной просьбе своего тёзки и друга Юрия Богомолова, шефа упраздненной телередакции АПН.
А Олег Максименко пришёл …
Теперь я знаю, откуда он пришёл. А в те времена по наивности гонял сотрудника «конторы» как «сидорову козу». Но Макс молодчина. Бывший десантник. Удар держать умел. Меня величал по-китайски «лаоши» - учитель. Были мы с Олегом и Юрой очень дружны. Вот только после моего изгнания с ТВ дороги наши разошлись…
Но, не будем о грустном.
Так вот Валя Володин попросил Бориса смонтировать и подтекстовать «тассовкой» некое юбилейное заседание Общества дружбы СССР-ГДР. Мероприятие рутинное. Боря сюжетик этот изваял в один присест.
А на следующий день…
Виктор Ильич Любовцев был опять бледен и сердит. Уж не знаю, что он выслушал от председателя Гостелерадио, но Борис ухитрился сидевшего в первом ряду Лапина С.Г. три раза вставить в качестве перебивки между докладчиками.
Потом рассказывали:
«Когда председатель случайно увидел на одном из мониторов ТАУ своё лицо, он поморщился, второе мелькание на экране крупным планом побудило его немедленно позвонить Любовцеву, который на свою беду замещал Летунова.
- Виктор Ильич, - начал председатель, а в этот момент его лицо вновь мелькнуло на экране, - вы, что там вытворяете. Это провокация! – И грохнул трубкой.
Разобраться в случившемся он поручил своему первому заму, куратору ЦТ Энверу Назимовичу Мамедову, остроумному человеку и гэбэшному генералу, которого одни смертельно боялись, а другие смертельно уважали…
Мамедову не понадобилось много времени, чтобы выяснить у Любовцева суть провокации против Сергея Георгиевича Лапина. Валя Володин председателя в лицо знал, но в то время, когда Боря готовил сюжет в эфир, наш «заслуженный протокольщик» вальяжно вкушал виски на фуршете у финских бизнесменов. А вот Борис Михайлович, как и молодой оператор, снимавший это протокольное мероприятие в отсутствие журналиста, председателя никогда в глаза не видел…
«Сидит такой симпатичный пожилой человек в первом ряду, вот я его и ставил на перебивки. Общий план не покажешь. Народу в зале было не густо», - объяснял Борис ситуацию своим прекрасно поставленным голосом.
- Меня-то, теперь вы знаете в лицо? - насмешливо спросил его Мамедов. – А председателя, надеюсь, запомнили на всю жизнь.
Не знаю, как он сумел успокоить Лапина.
Борю лишили гонорара на три месяца и категорически запретили готовить протокольные сюжеты. Валентин Володин схлопотал выговор. А милейший Виктор Ильич Любовцев при каждом звонке от председателя хватался за сердце.
С того злополучного выпуска «Международной панорамы» прошло уже более полугода. Анатолий Иванович Овсянников делал эту передачу с одной милой женщиной-редактором, имевшей к журналистике весьма отдалённое отношение. Афганские сюжеты были у них табуированы. Ожегшись на молоке, дули на воду.
Из воспоминаний Вилена Егорова:
«Сергей Георгиевич был дважды счастливым человеком, как ни парадоксально это звучит. Он посвятил зрелые годы своей жизни делу, которое фанатично любил, служил ему верой и правдой, гордился своим детищем, искренне радуясь его успехам и страдая от промахов и ошибок.
Лапин был уникальным руководителем не только потому, что из тогдашней партноменклатуры пошел работать, «исполнять» отведенную ему роль не за страх, а за совесть. Он любил телевидение как женщину. А любить он умел и был способен в критически острый, решающий момент своей жизни любовь к женщине поставить выше карьеры.
После войны из Комитета по радиоинформации, где Лапин тогда работал заместителем председателя, в ЦК КПСС стали поступать сигналы о том, что он изменяет жене, живет с сотрудницей, которая забеременела от него. Коммуниста Лапина вызвали в ЦК и предложили выбор: или бросай любимую женщину, или уходи с работы. Он ушел с работы, оставил первой жене, от которой не было детей, прекрасную по тем временам квартиру, мебель — все что имел.
Лапин был счастливым человеком: он создал семью с любимой женщиной, которая подарила ему троих детей. Сам выросший без отца, в бедняцкой семье, он высоко ценил роль семьи, ее благополучие, лад в жизни своих близких».
Наступила осень. Трагически нелепо погиб Анатолий Иванович Овсянников.
А спустя пару месяцев столь же нелепо, но при куда более нелепых и трагических обстоятельствах погибла дочь Лапина.
Тогда только и было разговоров о том, как погибла дочь председателя. Говорили, что когда она вышла замуж, Лапин этот брак не одобрил.
И с дочерью перестал встречаться.
У нее родилась девочка. Однажды она отправилась прогуливать дочь. Нажала кнопку лифта. Когда открылись створки, она спиной шагнула в лифт, чтобы коляска на выходе была впереди.
Но кабинки лифта отчего-то не оказалось. Падая в шахту, молодая женщина приняла коляску на себя. Амортизировала удар и девочка осталась жива. Такая вот страшная и нелепая смерть.
Из воспоминаний Валентины Леонтьевой
«Сергей Георгиевич Лапин меня очень любил. Не знаю, почему он гордился тем, что общается со мной. Когда я звонила, а он говорил по второму телефону, то слышала, как он в другую трубку нежно так докладывал: "Я с Валечкой Леонтьевой сейчас говорю..." Все, кто мне страшно завидовал, говорили: “Да она любовница Лапина!” Все считали, что я сплю с ним, хотя он был намного старше меня. Когда умерла моя мамочка - а ты знаешь, кем была она для меня, - я не хотела жить. Мамочка умерла у меня на руках, в больнице. Я принесла ей газету с указом о присвоении мне звания народной артистки СССР. Она сидя прочитала. Поговорили. Потом мамочка сказала: "Что-то мне больно... Положи меня..." И умерла.
Я приехала домой. Звонок. Лапин. Я ему говорю: "Сергей Георгиевич, полчаса назад умерла моя мама..." Там была долгая пауза. Потом он сказал: "Работа и время, Валя... Только время и работа..."
…Вообще же он был удивительным человеком. Помню, когда погибла его дочь — она упала в шахту лифта, — мы все были на похоронах. И там Сергей Георгиевич говорил: “Ну что вы все такие грустные, жизнь есть жизнь. Случилось — да, случилось, но надо жить дальше”
Ты же помнишь, Кирочка, как страшно погибла его дочь, а он в тот день пошёл на работу. И никто не знал, что у него такое горе. А на поминках по дочери он мне накладывал блины и приговаривал: "Ешьте, ешьте, таких блинов вам за границей не дадут". И улыбался... Сильный был человек». (Валентина Леонтьева была женой дипломата Юрия Виноградова и вместе с ним несколько раз ездила в командировки за границу)
Пару дней спустя после этого трагического события я дежурил на программе «Время». Внимание в мире тогда сосредоточилось вокруг событий в Иране, где набирала силу исламская революция.
Из хроники того времени:
«Либеральный политик Ш. Бахтияр, принявший предложение шаха сформировать правительство, обещает глубокие демократические реформы, ликвидацию шахской секретной службы САВАК и борьбу с казнокрадством. Шах собирается выехать из страны для лечения.
Сильные волнения в провинциях. В Ширазе толпа разгромила штаб-квартиру отделения САВАК, телекс, фоторадиоаппаратура, досье торжественно сожжены, замначальника отделения растерзан толпой. Пожары в Абадане, поджоги кинотеатров в Бушере, нападения на пивные и винные заводы.
Паническое бегство иностранцев. Армия демонстрирует силу — город пересекают колонны танков и бронемашин, в небе висят вертолёты. Горожане строят баррикады. Волнения в армии…»
Картинка, которую мы получали от западных агентств по каналам Евровидения, была до крайности скупа. Казармы гвардейцев. Пустые улицы Тегерана. Съемки велись из окна квартиры в одной из столичных высоток. Панорама. Общие планы.
Подгоняем под картинку очередное сообщение ТАСС… Трактовая репетиция и последняя перед выпуском программы в 21 час, трансляция «Времени» на уральский регион.
Сижу в комнате выпуска. Корректируем вёрстку. Неожиданно звонок по прямому телефону от председателя. Ответственный выпускающий Юра Владеев, самый главный в это время человек в редакции, трясущимися руками берёт трубку и начинает что-то говорить.
«Да, Сергей Георгиевич! Никак нет, Сергей Георгиевич! Да, будет, там, да что-то…нет, конечно, видел, ну, это…»
Он был замечательным человеком Юрий Николаевич Владеев. Профессионал до мозга костей. Пил вот только крепко. А в последние годы уже не мог сдержаться и непременно пил, перед программой граммов сто. Угораздило его и в этот раз приложиться к рюмке.
Юра в отчаянии кладёт трубку на стол.
-Федор, доложи председателю что там, в вашем блоке…
Помнит меня Лапин, или уже забыл? Да куда ему помнить при такой беде.
- Добрый вечер, Сергей Георгиевич!
- С кем я говорю?
- Дежурный редактор международного отдела Федор Н. - Вот что, Федор В-ч, доложите мне, что вы сегодня будете показывать по Ирану, а то «этот ваш» двух слов связать не может…
Чуть ли не по кадру рассказываю о «картинке», потом зачитываю текст.
Недолгая пауза.
- Ну что ж, Федор В-ч, возражений нет. А «этому» передайте… Завтра сам разберусь…
- До свидания!
Гудки в трубке.
У Юры дрожат руки.
- Что он тебе сказал?
- Всё нормально, Юрий Николаевич. Вы же слышали.
- Слышал, - обречённо говорит ответственный выпускающий, - ещё как слышал.
Трясущимися руками наливает стакан водки и опрокидывает залпом.
В эфире начинается музыка из оратории «Время вперёд»
Программа пошла.
За окном падает снег.
Спустя пять месяцев, в середине мая 1980 года иду представляться председателю как будущий заведующий бюро Гостелерадио СССР в Народной Республике Кампучия (город Пномпень).
Знакомая приёмная и знакомая дверь в знакомый кабинет. Прокручиваю в голове прошлогодний визит в этот кабинет. По спине пробегает легкий холодок, хотя день майский, тёплый.
- Проходите, - вырывает меня из воспоминаний голос секретаря.
На сей раз, Лапин вышел из-за стола. Подошёл ко мне. Пожал руку.
Примерился к моему росту. Я слегка повыше председателя, но не так, чтобы очень…
- Ну что ж, - говорит он, - по росту вы для Кампучии в самый раз… А то ведь у нас как бывает. Послали во Вьетнам дылду корреспондента (это про Алексея С.). Он там как Гулливер среди вьетнамских товарищей… Других, что ли не было…
Это, очевидно, мысли вслух.
- Поезжайте. И постарайтесь показать, что работать вы тоже умеете!
И после секундной паузы.
- А не только совершать ошибки с политическим подтекстом.
Запомнил, однако!
- Идите!
- До свидания, Сергей Георгиевич!
Свидеться нам больше не пришлось.
Спустя год начальник отдела кадров Гостелерадио СССР Игорь Лобанов предложил мне написать заявление об уходе из системы по собственному желанию.
- Так решил председатель, - сказал этот высокопоставленный иезуит.
Ну что ж, решил, значит решил. По иному он, наверное, не мог, после доноса из совпосольства в Кампучии, направленного в ЦК КПСС, МИД СССР и Гостелерадио СССР.
Он не стал разбираться, что к чему, хотя работу двух корреспондентов в Кампучии Федора Н. и Павла Т. на встрече с комсомольским активом Гостелерадио в феврале 1981 года оценил достаточно высоко. Федору друзья о том написали. И он возгордился. А в России гордыня – грех. Даже для таких как С.Г. Лапин.
Из воспоминаний Егора Яковлева:
«Очень хорошо помню, когда начал заниматься картинами по Ленину, у меня был такой разговор, он был умный человек, весьма странный и диктатор страшный, но любопытный – это Лапин, председатель Гостелерадио, и я ему говорю: "Сергей Георгиевич, Вы знаете, мне хотелось бы что-нибудь сделать о Ленине, как-то попробовать по-человечески, поближе на него взглянуть", - то есть, обычное желание журналиста, писателя... Он на меня смотрит: "Егор Владимирович, а зачем? Посмотрите, Христос существует две тысячи лет, и никто не пытается его очеловечить».
Из воспоминаний В. Егорова:
«Сложнее складывались отношения Лапина с К.У. Черненко, который хорошо знал и помнил, как Сергей Георгиевич выходил напрямую на Леонида Ильича, игнорируя его окружение. И совсем испортились его отношения с руководством партии, когда генсеком стал М.С. Горбачев, который не мог простить Лапину пренебрежительного отношения к тем поручениям и просьбам, которые он адресовал телевидению, будучи секретарем ЦК по сельскому хозяйству. Лапин же верил, что сработается с новым руководством, что Горбачеву он станет так же нужен, как был нужен Брежневу, Андропову, Черненко. Однако этого не произошло.
Через год после прихода на высшую должность Горбачева Сергея Георгиевича Лапина отправили на пенсию, а спустя три года он скончался».
Вехи жизни С.Г. Лапина:
Сергей Геогриевич Лапин 1912 - 02(15) июля. Петербург.
Родился в семье рабочего. Вырос фактически без отца
1929 - Почтальон и грузчик на станции Красное Село
1930 - Начал учебу на редакционно-издательском отделении в Ленинградском историко-лингвистическом институте
1930 - Начал журналистскую работу в Ленинградской области и в Ленинграде. Литсотрудник, ответственный секретарь, зам. редактора
1932 - Закончил учебу на редакционно-издательском отделении в Ленинградском историко-лингвистическом институте
1939 - Вступил в партию большевиков
1942 - Окончил Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б)
1942 - Аппаратная работа в ЦК ВКП(б). Инструктор, заведующий сектором отдела печати Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б)
1953 - Уход из Комитета радиоинформации. Бездетный Лапин выбрал беременную любимую женщину. Она подарила ему троих детей.
1953 - МИД СССР. Под покровительством Молотова начинает дипломатическую карьеру в системе.
1953 - Сотрудник аппарата Верховного комиссара СССР в Германии, советник посольства СССР в ГДР
1953 - Заведующий 3-м европейским отделом МИД СССР
1955 - Секретарь парткома МИД СССР
1956 - Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Австрии
1957 - Создан Госкомитет по радио и телевещанию при СМ СССР. Руководители: Д.И. Чесноков; С.В. Кафтанов; М.А. Харламов; Н.Н. Месяцев
1960 - Первый заместитель председателя Госкомитета СМ СССР по культурным связям с зарубежными странами
1960 - Министр иностранных дел РСФСР
1962 - Заместитель министра иностранных дел СССР
1964 - Октябрь. Сняли Хрущева. Полетели головы, в том числе и главного редактора «Правды» Сатюкова П.С. , славившегося скупкой старинной живописи
1965 - Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Китае, в самый разгар культурной революции
1966 - Член ЦК КПСС
1967 - Генеральный директор ТАСС.
1970 - 17 апреля. Председатель Госкомитета по радио и телевещанию при СМ СССР. Работает в тесном контакте с Яковлевым А.Н.
1970 - Готовит закрытое Постановление ЦК КПСС и СМ СССР, в котором определялись новые задачи государственного руководства отраслью
1972 - Май. Закрывает КВН - Клуб веселых и находчивых
1977 - Смерть старого приятеля - главного редактора «Правды» Сатюкова П.С.
1978 - Июль. Председатель Гостелерадио СССР
1980 - Отказал своему покровителю, 90 летнему Молотову В.М., в видеозаписи его воспоминаний и публикации его архива
1982 - 06 ноября. Звание Героя Социалистического Труда
1985 - 20 декабря. Отправлен на пенсию
1986 - Выбыл из числа Членов ЦК КПСС
1986 - Выбыл из числа депутатов Верховного Совета СССР
1990 - 07 октября. Умер. Похоронен на Кунцевском кладбище.
Такая биография дорогого стоит, но о нем вряд ли напишут книгу из серии «Жизнь замечательных людей». Хотя могли бы. Апологетов у него хватало, да и сегодня, возможно, найдутся такие люди.
На вопрос: «кому он теперь интересен – этот брежневский министр-эстет, которого я как-то назвал «человеком из железа», отвечу – остались ещё люди, для которых Лапин – идол и кумир».
Для моего героя он останется человеком, разрубившим жизнь Федора Н. на «до» и «после» ТВ. После программы «Время».
Поэтому биографом Лапина мне не быть. А все рассказанное всего лишь история коротких встреч нашего героя с человеком, именем которого была обозначена эпоха на советском телевидении.
Это было – ВРЕМЯ председателя Лапина.