Предыдущая глава - http://www.proza.ru/2018/05/04/827
Глава 2. Добро или зло?
Апрель, 1991 год, Северные земли магического измерения
- Святые угодники! Вот беда! Несчастное дитя…горе, горе-то какое!
Голос старика утонул в громком вое разбушевавшейся метели, которая сбивала с ног и яростно заваливала снегом сутулую фигуру случайного путника и его грубо сколоченные деревянные розвальни. Прикрывая глаза от бьющего в лицо колючего ледяного ветра, старый маг наклонился вперёд и беззвучно заплакал. Земля и небо слились в единое покрывало холодной смерти, в котором лежала, беспомощно раскинув руки и неловко подогнув под себя ногу, мёртвая девушка в изорванном платье. Предсмертная судорога исказила некогда красивое лицо, и заставила его зловеще ухмыляться израненными, страдальчески искривлёнными губами. Меховыми рукавицами старик смахнул свои мгновенно застывшие на холоде слёзы и, пригибаясь от яростных порывов северного ветра, принялся откапывать из снежных заносов окоченевшее тело. Крякнув от натуги, он перетащил несчастную на занесённые снегом розвальни. Ветер выл на разные голоса и, будто чувствуя приближающуюся беду, пытался вырвать из рук старого мага его страшную находку.
- Не отдам! – старик потянул за собой занесённые снегом сани.
Один рывок, второй.
Примёрзшие розвальни тронулись с места и послушно покатились по рыхлому снегу, не оставляя за собой следов. Чутьё не подвело старого мага и на этот раз: почувствовав зловещую ауру преступного клана Даркест, он поспешил в сторону поместья Шнайт и застал только дым из его каменных развалин. Старик тянул за собой тяжёлые сани и всхлипывал на каждом шагу, слыша шорох руки мёртвой девушки, которая оставляла кривой неглубокий след в снежных заносах.
В каменном доме с плоской крышей потрескивал магическим огнём облупившийся камин, и горела единственная масляная лампа, освещая скромное убранство жилища старого мага-отшельника. Пахло жирной похлёбкой из свиного окорока и грязным тряпьём. Старик с трудом дотащил мёртвое тело до комнаты и вздрогнул от громкого стука – обезображенная мёрзлая рука мёртвой девушки задела ножку деревянного стола и опустилась на пол. Стараясь не смотреть в ухмыляющееся лицо трупа, маг заковылял в дальний угол комнаты. По тесному жилищу раскатился грохот старых котлов и шорох свитков. Резко запахло плесневелыми восковыми свечами. Крупная крыса забегала по углам своей ржавой клетки, обеспокоенно поглядывая на хозяина, который торопливо хватал с криво прибитых полок магические предметы и, будто перед кем-то извиняясь, что-то шептал себе под нос. Старик вернулся в комнату и, наклонившись вперёд, принялся чертить вокруг замёрзшего трупа понятные только ему магические символы и знаки.
Скрр, скрр, скрр.
Кусок белой извести выводил ажурные петли древних заклинаний, окутывая тело мёртвой девушки кружевом нечестивого воскрешения.
- Видели боги – я не хотел, - дрожащим голосом проговорил старый маг, с кряхтением усаживаясь в изголовье трупа с толстой книгой в руке. – Я поклялся бросить это ремесло... поклялся! – вскричал старик, судорожно перелистывая ветхие страницы. Буквы плясали и расплывались перед глазами, полными слёз раскаяния и боли. – О, вы только посмотрите на это невинно убиенное дитя! Она заслуживает б;льшего, чем забвение во льдах и вечном снеге.… Простите меня все.… Простите, если сможете.
Старый маг закрыл глаза и положил морщинистую руку на гладкий ледяной лоб мёртвой девушки. Её последние воспоминания медленно потянулись в сознании старика вязким красно-чёрным потоком и медленно сменились на серебряную цепь запрещённых заклинаний. Отшельник выпрямился и, не открывая глаз, перевёл дыхание. На одно мгновение его седые взлохмаченные космы приобрели цвет воронового крыла и рассыпались по плечам, а морщины расправились, открыв взору молодое бледное лицо с розовым румянцем на щеках – будто заклятия повернули время вспять, когда его имя гремело по всему магическому измерению, а долговязая фигура внушала благоговение и священный ужас…
Восковые свечи трещали в такт бессвязного бормотания старого мага. Он раскачивался из стороны в сторону, призывая душу в недавно умершее тело, и не сразу заметил, как мёрзлый лоб девушки стал мягким и неприятным на ощупь, словно кусок сырого размороженного мяса. Многочисленные ссадины и кровоподтёки стягивались, ломаные кости, и разорванные сухожилия с лёгким треском срастались обратно. Тело медленно, но верно приобретало свой первоначальный облик с небольшими изменениями – на бледной коже северной красавицы пестрели редкие зеленовато-синие трупные пятна, и, скорее всего, ядовитая усмешка мёртвых губ навсегда останется напоминанием о её тернистом пути к бессмертию.
Старый маг замолчал и медленно закрыл ветхий том заклинаний. Свечи давно догорели, заполнив глиняную подставку уродливыми наростами жёлтого воска. Магические символы и знаки остались на каменном полу чёрным кружевом проклятия, чтобы каждый день напоминать отшельнику о последнем тяжком грехе в его жизни. Старик осторожно коснулся тёплого, как воздух его жилища, лба девушки и закрыл её широко открытые глаза своими трясущимися ладонями.
- Добро пожаловать в мой дом, потерянная душа, - проговорил он, чувствуя, как под его руками шевельнулись глазные яблоки оттаявшего трупа. – Меня зовут Тод Уинтер, и я вернул тебя к жизни, дитя снежных равнин.
Вдох, выдох, вдох, выдох.
По жарко натопленной комнатке поплыл аромат подгнивших цветов и сырой могилы.
- Я не имел на это никакого права, - продолжил отшельник, опустив на свои сцепленные ладони седую всклокоченную голову. – Если ты желаешь познать тонкости запрещённой чёрной магии и стать сильнее, оставайся и живи со мной, как родная дочь…
Тело девушки напряглось в судороге и оцепенело.
- Меня призвала твоя душа, наполненная страданием и нерастраченным талантом. Обещаю, что ты станешь в стократ могущественнее и страшнее меня в мои самые лучшие годы…. В коей мере ты познала предательство и боль потери, ты познаешь дружбу и встретишь любовь сильного воина. Ты сможешь вершить судьбу магического измерения, тебе будут подвластны королевские псы и их хозяйка…. Скажи мне своё имя, и я с радостью приму тебя, дитя снежных равнин, - старик помолчал и, всхлипнув, проговорил. – А если…. Если ты против, можешь убить меня на этом же месте и развеять прах по ветру – я заслужил это как никто другой.
Пальцы нежити дрогнули и потянулись к голове старого мага. Он затаил дыхание и в тишине своего одинокого жилища под вой беснующейся вьюги за окном услышал вкрадчивый и липкий, словно могильная земля, голос:
- Меня зовут Мадлена Шнайт, господин Уинтер. Что ты там говорил про могущество и страх?
11 апреля 2014 год, поместье клана Госсамер
-…ма…ведьма…госпожа белая ведьма…пожалуйста, вставайте…
Ванда поморщилась и костяшками пальцев потёрла заспанные глаза. За окном Северной башни занимался рассвет и, заглядывая в комнату для гостей сквозь плотные занавески, окрашивал её в бледно-розовый цвет. Почувствовав на шее тёплое дыхание, рыжая ведьма резко поднялась на кровати и, столкнувшись с взглядом зелёных кошачьих глаз, едва не задохнулась от возмущения и стыда.
- Тише, тише, - Марк прижал ладонь ко рту покрасневшей гостьи и, увернувшись от удара её крепко сжатого кулачка, откатился в сторону.
- Чёртов оборотень, - прошипела Ванда, натягивая на себя одеяло. – Что тебе нужно?!
- Идёмте поздравлять миледи с днём её рождения, - с невинным видом сказал Марк и, по-кошачьи спрыгнув с кровати, поправил на себе рубашку, которая была больше него на три размера и постоянно сползала с плеч.
- Идём, - немного успокоившись, Ванда потянулась за одеждой. – Жди меня в коридоре, и только попробуй зайти обратно – убью.
- Я просто хотел поздороваться, - обиженно сказал оборотень и бесшумно скрылся за дверью.
«А ведь верно, вчера он весь день был в кошачьем обличии. Интересно, почему?».
От мирно спящего поместья веяло домашним уютом и умиротворением. Тщательно вычищенные ковры алыми сполохами вели в гостиные залы и многочисленные покои, тяжёлые люстры переливались всеми цветами радуги, а в воздухе витал сладкий запах брусничного пирога.
Агата была в тренировочной зале замка. Размахивая деревянным мечом, она с нечеловеческими криками одну за другой разносила соломенные болванки, которые после каждого точного и сокрушительного удара вновь собирались в единое целое, чтобы в следующее мгновение рассыпаться по начищенному полу бесполезной кучей жёлтой соломы.
- Тренировка в день рождения? – удивилась Ванда, осторожно заглядывая в приоткрытую дверь залы.
- Конечно, - с гордостью ответил Марк и схватил белую ведьму за руку, когда та направилась к подруге с коричневым свёртком подмышкой. – Пожалуйста, подождите немного, госпожа белая ведьма. Миледи скоро освободится.
Тренировочная зала поместья клана Госсамер мало чем отличалась от подобной залы в Королевском замке, разве чуть меньшими размерами. Незнакомые Ванде деревянные снаряды и многочисленное оружие покоились на каменных стенах и терпеливо ждали своей очереди в ножнах, непременно украшенных россыпью сверкающих рубинов. Маленькие зарешечённые окна, расположенные практически у потолка, едва пропускали дневной свет, поэтому масляные лампы освещали высокую фигуру в льняной рубахе со всех сторон, подрагивая от очередного удара деревянного меча о плотный тюк соломы.
Агата перебросила оружие в другую руку и тыльной стороной ладони вытерла пот со лба и шеи. Перед тем, как уехать из казармы на три дня, Аркелл собрал войско во внутреннем дворе замка и объявил о недельных учениях, которые начнутся в разных уголках магического измерения. Под громогласное выступление дяди Агата мучительно размышляла над тем, как не упасть в грязь лицом перед сослуживцами, пока не услышала над левым ухом шёпот Ады Кришталь:
«Если нам выпадут болота Турьего Рога, то я предпочту остаться дома».
«Не останешься», - прошипела в ответ Агата, покосившись на Главнокомандующего и заметно успокоившись. – «Сидеть тебе после этого в подвале месяц. А то и два».
«Разговоры в строю!».
Остаток дня подруги провели с вёдрами и тряпками, до блеска вычищая тренировочные залы под сердитые окрики старого учителя Вика, и тогда Агата решила на всякий случай не забрасывать занятия, несмотря на свой день рождения…
Уловив едва заметное движение у входной двери, девушка вздрогнула и, не оборачиваясь, метнула в её сторону два кинжала, которые она в одно мгновение выхватила из ножен за спиной. Ванда взвизгнула и, оттолкнув Марка, повалилась в другую сторону. В то место, где секунду ранее находились головы приятелей, кинжалы вонзились по самые рукояти, осыпав их мелкой каменной крошкой.
- С ума сошли?! – Агата в два прыжка оказалась у двери и сгребла в охапку перепуганную ведьму и невозмутимого оборотня. – А если бы я вас убила?
- Миледи бы так никогда не поступила, - мурлыкнул кот в человеческом обличии и повис на руке у хозяйки.
- С днём рождения, молодая госпожа! – Ванда протянула подруге коричневый свёрток и неуклюже прижалась к её плечу.
- Спасибо! – обрадовалась Агата и, развернув обёрточную бумагу, с восторгом вытащила из неё пухлые холщовые мешочки с пряным ароматом лесных трав. На аккуратно пришитых к ним прямоугольниках белой ткани алели названия, среди которых особенно выделялись «От усталости», «Для придания сил» и «Для успокоения». – Так это же твои знаменитые травяные сборы! Здорово! Большое спасибо!
- Не за что, - покраснела Ванда.
Во внутреннем дворе поместья глухо загудел охотничий рог. Звук гулким эхом раскатился по лестницам, покоям и подвалам замка, добравшись и до троицы в тренировочной зале. Агата изменилась в лице и, торопливо свернув подарок белой ведьмы в плотный узел, сунула его в карман своих форменных брюк.
- Началось, - мрачно проговорила девушка и сняла со стены ножны с заговорщицки подмигивающим рубиновым мечом.
- Что…что началось? – не поняла Ванда.
По коридорам замка забегали сотни ног в грубых солдатских сапогах. Треск, шум, лязг. Двери с грохотом бились о каменные стены и отскакивали от них, чтобы вновь открыться настежь, пропуская очередного нетерпеливого и решительно настроенного гостя.
- «Поздравление» от нашего клана, - Агата с досадой вытащила меч и направилась из тренировочной залы в коридор. – Марк, присмотри, пожалуйста, за Вандой. Я рассчитываю на тебя.
- Есть, миледи, - оборотень цепко схватил напуганную ведьму за руку и потянул в сторону запасной двери, мастерски спрятанной за стеллажами с многочисленным магическим оружием. – Будьте осторожны!
Агата кивнула и скрылась в коридоре, откуда незамедлительно раздались звуки ожесточённого сражения: лязг оружия, крики воинов и скрежет сапог о начищенный до блеска паркет.
Перед Вандой мелькала серая извивающаяся труба тоннеля, изредка освещаемая масляными лампами и маленькими зарешечёнными окошками. Отчётливо пахло уличной свежестью и побелкой. Ведьма ненароком задела влажную стену нескончаемого коридора и стряхнула с пальцев серую крошку подсыхающей извести.
«Ремонт в потайных тоннелях? Аркелл совсем свихнулся?».
Наконец, Марк толкнул от себя низкую деревянную дверь. По ногам ударил холод раннего утра. Ванда зажмурилась от яркого солнечного света, отражающегося от грязновато белых сугробов, и инстинктивно попятилась в сторону тёплого коридора. Не отпуская ведьмину руку, оборотень взмахнул перед собой свободной ладонью и, соорудив невидимый барьер, оглянулся назад.
- Смотри, белая ведьма, - Марк указал во внутренний двор поместья. – Вот так начинается празднование дня ангела в клане воинов-магов – с проверки боевых сил именинника.
Привыкнув к яркому свету, Ванда приоткрыла глаза и обнаружила, что они с Марком стоят на каменном балкончике, окружённом со всех сторон прозрачной стеной с радужными, переливающимися на солнце разводами. Магия иллюзий?
«Нас никто не видит», - сообразила ведьма и, прильнув к магическому барьеру, который дрожал от ветра и её прикосновений, осторожно посмотрела вниз.
Агата бежала по внутреннему двору родного поместья и, ловко перепрыгивая хаотично летящие со всех сторон заклинания, мастерски уворачивалась от летящих в неё арбалетных стрел и кинжалов. За нею во весь опор нёсся славный клан воинов-магов Госсамер в полном обмундировании: глаза слепило от начищенных до зеркального блеска доспехов, а развевающиеся за спинами алые плащи напоминали сполохи яркого пламени, сжигающего всё на своём пути. Ванда охнула и прикрыла рот ладонью. По сравнению с доброй сотней воинов Агата в нательной рубахе и с растрёпанным белокурым хвостом представляла собой лёгкую добычу для агрессивно настроенной семьи…
Пригнувшись к земле, именинница откатилась по грязному ноздреватому снегу в сторону и спряталась за сараем, где хранилась утварь для лошадей и гончих псов. В его добротную деревянную стену в одно мгновение вонзилось полсотни кинжалов. Агата чертыхнулась и резко присела: над головой тут пролетело несколько арбалетных стрел, отрезавших добрую прядь её волос и поцарапавших до крови щёку.
«Не так я себе это представляла…. Что же мне делать?».
«Убить-то тебя не убьют, но покалечить и опозорить могут», - вчерашний разговор с Аркеллом привёл в чувство и помог ненадолго воспрять духом.
«Раз такое дело, тогда ведь можно и мне их покалечить…или опозорить?».
Агата зловеще улыбнулась и, выбежав из-за сарая, помчалась по известному только ей маршруту, уворачиваясь от сверкающих шаров заклинаний и метких стрел и кинжалов.
«Раз!».
Заклинание из ладони девушки тонкой серебряной струёй опустилось на землю и образовало на ней едва заметный символ.
- Сражайся! – взревел один из воинов, и обезумевшая толпа бросилась вслед на наследницей клана, которая, словно заяц, петляла между ними, то и дело тупой стороной рубинового меча сбивая с их голов шлемы и уворачиваясь от всех прямых атак.
- Что она делает? – закусив губу, спросила Ванда, с тревогой наблюдая за странной траекторией движения подруги. – Разве им не нужно узнать её силу?
- Миледи не желает вредить своему клану даже в свой праздник, - мурлыкнул оборотень, с кошачьим азартом не спуская глаз с мельтешащими во внутреннем дворе воинами.
«Пять!».
Агата резко остановилась у каменного ограждения и в два прыжка оказалась сверху него, свесив ноги в домашних ботинках. Заклинание добралось до своих контрольных точек и объединилось в серебристую пятиконечную звезду, которая заключила внутри себя всех воинов клана Госсамер и, лениво моргнув, схватило их за металлические доспехи и плащи. Прежде чем вся одежда и оружие славных воинов-магов оказалось на грязном снегу внутреннего двора, Марк быстро развернул зачарованную рыжую ведьму за плечи и затолкал обратно в пахнущий свежей побелкой тоннель замка. Она услышала лишь возмущённый рёв толпы и тонущий в нём неистовый хохот Агаты.
- Что же это за празднование-то такое? – выдавила из себя побледневшая Ванда, медленно продвигаясь за оборотнем по серому коридору тоннеля. – Это же на грани добра и зла.
- Миледи победила, - с гордым видом проговорил Марк, довольно потирая руки. – А каким образом – это совсем неважно, белая ведьма. Или ты бы хотела, чтобы на их месте была она?!
- Да упаси бог.
Друзья завернули в закоулок бесконечного тоннеля и замерли, услышав за его серой стеной возмущённый голос, который, судя по всему, принадлежал пожилой ведьме.
- Это чёрт знает что! Что за выходки в её-то возрасте?! Аркелл! Я с тобой говорю!
- Победа за нами, тётушка Габриэлла, - Ванда поёжилась, услышав ядовито холодный голос Главнокомандующего. – Согласно традиции клана, она обезоружила и обездвижила армию из нескольких сотен воинов. Какие ещё могут быть вопросы?!
- Да сколько угодно, мой дорогой племянник! Это всё поганая кровь человека, которая по глупости твоей сестры испортила нам родословную. Вот увидишь, не будет с девчонки толку, никакого!
За стеной раздался грохот такой силы, что Ванда и Марк отпрянули от неё и поспешили убраться отсюда, на каждом шагу оглядываясь назад.
- …старая ведьма… - прошипел Аркелл, - чтобы тебя…
Что было дальше, друзья не услышали, да и не очень-то им и хотелось знать о секретах клана своей подруги. Больше всего их интересовало то, что серый тоннель не заканчивался и не выводил их в тренировочную залу, где часом ранее они вручали Агате подарок. После бесцельных блужданий по бесконечному коридору Марк остановился и, опустившись на каменный пол, по-кошачьи втянул в себя сырой воздух тоннеля.
- Только не говори мне, что мы заблудились, - обеспокоенно проговорила Ванда и тоже присела рядом. – Марк?
Оборотень повернулся к рыжей ведьме и озадаченно почесал свою взъерошенную голову. Никогда ещё Ванда не видела этого самодовольного мальчишку таким растерянным и жалким, - будто ему ничего не подарили на Рождество и лишили сладкого за обедом.
- Хуже, белая ведьма, - тихо сказал Марк и провёл рукой по каменному полу тоннеля. – Нас здесь заперли. И, похоже, выхода отсюда больше нет.
11 апреля, 2014 год, кладбище Турьего Рога
Ранняя весна в болотистом краю мало чем отличалась от весны, зимы или лета: всё так же моросил нескончаемый дождь, глубоко вздыхала тёмная трясина, а густой молочный туман полз по влажной земле, окутывая рваными облаками пара мрачные дома и голые деревья.
На кладбище Турьего Рога, где покоились воины магических кланов и жители города, стояла умиротворяющая тишина. Где-то вдали переговаривались чёрные вороны. Ветер шевелил строптивые кроны деревьев и мягко касался тёмных от дождя и покрытых зелёным мхом памятников. Зыбкая болотистая почва поглотила часть старых захоронений: виднелись лишь каменные углы могил, которые, как утопающие в надежде на спасение тянули руки и, в конце концов, всё-таки опускались на дно бездонного болота. В центре кладбища возвышался каменный склеп, - одноэтажное мрачное здание из тёмно-серого камня, по углам которого корчились в судорожных рыданиях и воздевали руки к свинцовому небу ангелы в небрежно накинутых на облупленные каменные плечи туниках.
- Осторожнее! – служанка подхватила оступившегося хозяина под локоть и помогла ему выпрямиться на узкой кладбищенской дороге. С обеих сторон на них смотрели стройные ряды могил – любящий порядок предок клана Гераридея разделил захоронения на две части, поместив склеп своей семьи ровно на стыке двух миров: воинов и простых магов.
- Спасибо, Рут, - Алистер задумчиво посмотрел на глухие стены склепа и искривлённый в немом плаче рот каменного ангела. – Совсем старый стал. Проклятье!
- Не следует так говорить, господин Гераридея, - служанка крепче сжала повядший букет болотных цветов и с трудом подавила в себе желание разрыдаться на глазах у хозяина. День ото дня ему становилось хуже: Алистер всё реже выходил из своего кабинета, много пил и, ссутулившись в кресле у окна, смотрел на неизменно унылый пейзаж, покуривая трубку. Изредка он спускался в подземные лаборатории Чёрного Острога и часами беседовал со своим помощником Рю, который и взвалил на свои хрупкие плечи практически все обязанности главы клана. В то время, когда молодой воин ездил на родину, Алистер потерял интерес ко всему и даже не притронулся к еде, пока приглашение в Варну и возвращение Рю в Турий Рог не пробудили в нём желание жить снова...
- Ну, ну, не надо сырости, здесь её и без тебя хватает с лихвой, - старик погрозил пальцем служанке и нарочито бодрым шагом добрался до семейного склепа, возле которого стояла кованая скамья с деревянным седалищем, выкрашенным в чёрный цвет. Алистер осторожно примостился на её сыром краю и вытянул ноги, сцепив на животе морщинистые руки.
Он прекрасно видел необратимые изменения в своём некогда сильном и здоровом теле. Физических сил хватало лишь на самые несложные дела, а после его настигала апатия, парализующая все конечности и голову, мысли в которой медленно сменяли одну за другой, не останавливаясь ни на одной из них. Ведь ему уже за семьдесят, и если верить памятной табличке на семейном склепе, мало кто из клана Гераридея задерживался так долго в мире живых...
«Скоро увидимся, да?».
Алистер погладил склизкую каменную стену склепа. Воспоминания закружили в голове испорченным калейдоскопом, перепрыгивая через разные промежутки и отрезки времени и вспыхивая тусклым фейерверками. Навязчивое ощущение того, что он в последний раз видит эти ушедшие под болотистую землю могильные камни, низкое свинцовое небо и последнюю обитель клана, сдавило затылок красной паутиной боли. Алистера затошнило. Прогнав навязчивые мысли, он махнул рукой. Служанка кивнула и, преклонив колено, возложила букет цветов на постамент у склепа. Повядшие стрелолист и калужница послушно легли подле масляной лампады, которая то и дело вспыхивала удушливым огнём, покрывая копотью свои некогда прозрачные бока.
- Пора идти, - помолчав, проговорил Алистер и, хлопнув себя по коленям, встал со скамьи.
Движение кладбищенской земли он почувствовал сразу, как только Рут подошла ближе. Все чувства обострились и стали одним оголённым нервом. Алистер по-молодецки схватил служанку за мантию и в два прыжка оказался с ней на крыльце склепа. Земля заходила ходуном, раскачивая каменные надгробия и редкие деревца как на волнах. Туман обеспокоенно заструился между могилами, обнажая покрывающуюся свежими ранами сырую землю с пожухлой травой. То тут, то там серые памятники, - последнее пристанище воинов и жителей Турьего Рога, - исчезали в жадной пасти ожившей почвы, оставляя после себя уродливые холмы и зеленоватые лужицы густого маслянистого болота.
- И что это, скажите на милость, за чертовщина? – пробормотал Алистер и, вытащив из ножен сапфировый меч, взмахом приказал напуганной служанке оставаться на месте.
Постепенно земля успокоилась и пришла в своё привычное сонное состояние. Осмелевший туман вновь окутал каменные надгробия своим рваным, молочно-белым покрывалом. Вдали подал голос чёрный ворон – частый гость на кладбищенских землях.
Трск, трск, трск.
Высокая каменная стела напротив склепа покрылась мелкими и тонкими трещинами. Алистер загородил собой Рут, готовый в любой момент отразить удар невидимого врага. Сапфировое острие стелы накренилось и повалилось на землю, а следом за ним посыпался и он – храм болотного божества, испокон веков возвышающийся напротив склепа клана Гераридея.
- Мой дом! Он разрушен!
Истошный вопль раскатился по всей округе, заставив Рут вздрогнуть от неожиданности, а молочно-белый туман – в одно мгновение рассеяться по углам погоста, забившись под каменные надгробья и ржавые металлические оградки. Над жалкими останками каменной стелы заламывал ручки и плакал полупрозрачный юноша в зелёных многослойных одеждах, словно кокон окутывающих его щуплое тело. Закрученные на затылке рыжеватые волосы, зеленовато-коричневые глазки, нездорово бледное веснушчатое личико - ему с трудом можно было дать и шестнадцать, но любой ребёнок Турьего Рога знал: болотному божеству Мору лет столько, сколько и всему магическому измерению, а то и больше.
Заметив на крыльце склепа вооружённого Алистера и прижавшую ко рту ладони служанку с вытаращенными глазами, юноша взмыл в воздух и гневно потряс кулачками – на запястье левой руки зазвенела миниатюрная копия разрушенной стелы с сапфировым наконечником.
- Это ваших рук дело?! – прокричал Мор. – Мой храм! Зачем вы его разрушили?!
- Я приветствую тебя, достопочтенный бог болотистого края, - Алистер слегка склонил голову и водрузил меч на место – в ножны на поясе форменных брюк. – Позволь мне представиться, как положено: я – глава славного клана воинов-магов Гераридея, властителей закона магического мира. А это – моя служанка Рут. И, клянусь честью своего клана, в разрушении твоего дома нашей вины нет…
- Я понял, - кисло ответил Мор и, насупившись, уставился на старика, который, в свою очередь, не спускал с него глаз. – Но мне от этого не легче! Что мне прикажете делать, а?!
- Господин Гераридея!
По узкой кладбищенской дороге бежал воин в чёрной форменной куртке Чёрного Острога. Вдали показалась запряжённая вороными лошадьми карета: они недовольно фыркали и высоко поднимали ноги, будто чувствуя мёртвую энергию этого места. Возница едва удерживал их за поводья.
- Карета готова к отправлению в Варну, - отрапортовал воин, но, увидев возмущённого полупрозрачного юношу над горой битого камня вместо прежней стелы, осёкся.
- Очень хорошо, - Алистер отмахнулся от попытавшейся ему помочь служанки и , печатая шаг, направился к главным воротам кладбища. Повернувшись к болотному богу, он добавил:
- Мы держим путь в столицу на праздник главенствующего клана Госсамер, достопочтенный Мор. Возможно…
- Тогда я с Вами, господин Гераридея, - заявил юноша и крепко сжал кулачки – браслет тихо зазвенел и смолк, настороженно прислушиваясь к хозяину. – Это не дело – блуждать по измерению в поисках нового дома. Лучше добраться до того, кто даст мне приют на то время, пока мне строят новый храм.
- Вот и хорошо.
Карета катилась по болотистой местности. Наклоняясь то в одну, что в другую сторону, проезжая зловонные трясины, смешанные леса и обманчивые поляны с мокрым валежником – под ними таилось вездесущее болото и его постоянные жители – души доверчивых путников и неосторожной живности. Долгими ночами они распевали грустные песни, зажигая манящие голубые огни, на которые, словно мотыльки на свет, слетались свежие души ещё живых магов.
Облокотившись об окно кареты, Алистер задумчиво взглянул на болотного бога. Видимо, за века прозябания в стеле он позабыл о своей удивительной способности преодолевать значительные расстояния в считанные минуты, и поэтому он с величавым видом восседал на обитом дерматином сидении и, закинув ногу на ногу, смотрел в окно. Неровная дорога и кочки не были проблемой для полупрозрачного юноши – во время пути он не повёл и бровью, когда карета подпрыгивала и опасно накренялась из стороны в сторону, рискуя завалиться на бок.
Старый воин пригладил свои седые волосы, схваченные у затылка чёрной бархатной лентой, и усмехнулся. Он чувствовал биение сердец своих солдат и Рут, немое недовольство болотного духа и обеспокоенность Рю, в эту же минуту вернувшегося из родного края в досаде, что не успел застать главу клана в городе. Дыхание родных болот, лёгкий танец голых крон деревьев, размеренный стук дождя по крыше кареты – помимо этих привычных до боли звуков и чувств остро и отчётливо ощущалось ещё одно: заставляющее сражаться и гореть, побеждать и падать от бессилия, вставать и вновь со свежими силами идти на врага.
«Разрушение векового храма как отправная точка. К новой битве за мир».
Алистер ощутил в своём старом теле невероятную лёгкость и силу, смешанную со страхом перед тем, что затаилось и ждало своего часа, чтобы напасть.
«Даже если это война и будет для меня последней в жизни, на проигрыш я не имею никакого права».
11 апреля, 2014 год, внешний мир, Н-ск
С наступлением ночи город пыльных серых высоток сбрасывал с натруженных плеч бремя третьей столицы и покрывался яркой, мигающей иллюминацией, в неестественных бликах которой не было видно разбитого асфальта безуспешно ремонтируемых дорог и грязи. Свежий ночной ветер ласково перебирал в переполненных мусорных баках картонные коробки и прочий хлам, терпеливо ожидающий утра, чтобы быть вывезенным из дворов большими красными автомобилями на тлеющую свалку в черте города. Н-ск медленно засыпал под редкий вой автомобильных сигнализаций, лай бродячих собак и пьяные крики блуждающих по городу компаний.
В городских клубах с наступлением ночи наоборот закипала жизнь, отличная от той, что была днём. Грохот музыки яростным потоком врывался на укоризненно смотрящие улицы из приоткрытых дверей, пугая случайных прохожих с белыми пакетами из местных супермаркетов, торопившихся домой с работы. Громилы в строгих чёрных костюмах неохотно пропускали внутрь клуба очередную компанию из беспрерывно хихикающих девушек и парней с невообразимыми причёсками в узких укороченных штанишках. Замысловатые клубы кальянного дыма приятно щекотали ноздри и дурманили голову, особенно после двух или трёх затейливо украшенных бокалов с коктейлями.
- Ты что сидишь?! Идём танцевать, именинник!
Молодой человек прекратил жевать салатный лист и, улыбнувшись, отрицательно покачал головой. Девушка фыркнула и, решив просто так не сдаваться, схватила его за руку и попыталась поднять с дивана. С другой стороны внезапно появилась ещё одна покрасневшая от выпитого алкоголя девушка и тоже ухватилась за свободную руку снисходительно улыбающегося юноши.
- Стойте, стойте! – наконец, взмолился он, ни на миллиметр не сдвинувшись с низкого, обитого искусственной кожей дивана. – Вы же меня разорвёте напополам. Идите вперёд, я позже вас догоню.
- Только попробуй сбежать, - пригрозила одна из активисток и, пошатываясь и приобняв соперницу за плечи, направилась в центр битком набитого пляшущими людьми танцпола.
- Как всегда, король Артурчик в центре внимания, - хохотнул один из парней и хлопнул друга по спине, который вновь принялся за свою овощную тарелку, стараясь не смотреть на истекающие кровью говяжьи стейки и жареный картофель – еду своей весёлой и пьяной компании.
- Завидуешь? – перекрикивая грохот музыки, спросил Артур и закинул в рот ломтик огурца с запахом репчатого лука – видимо, на клубной кухне не заморачивались частым мытьём посуды и резали все овощи на одной разделочной доске.
- Да было бы чему, - деланно рассмеялся друг и, растолкав локтями отвлёкшихся товарищей, призвал выпить «за дорогого Артурчика, что уже двадцать шесть лет украшает этот мир и делает счастливыми людей вокруг».
«Врёшь», - подумал Артур, поднимая высокий стакан с ядовито-зелёным пойлом и незаметно ото всех выливая его в стоящий рядом пустой графин из-под сока. – «Ты возле Ленки три года скачешь, а всё без толку, потому что она скачет возле меня».
- Ты куда?
- Подышать воздухом, - увернувшись от дружеских объятий, Артур заметил, как к нему сквозь толпу идёт бывшая одногруппница Елена, которая минутами ранее тянула его за руку на танцпол, и поспешил выбраться из душного, мерцающего яркими огнями тесного помещения клуба.
На удивление, в уборной никого не было. Артур умылся холодной водой и промокнул лицо бумажным полотенцем. Из заляпанного жирными пятнами зеркала на него смотрел высокий молодой человек с худым жилистым, хорошо сложенным телом. Аккуратно подстриженные светлые волосы, миловидное лицо с тонкими чертами, бледная кожа и зеленовато-карие глаза, в которых с самого его рождения тонули люди и животные. Артур вздохнул и, расстегнув пару пуговиц на белой рубашке, провёл рукой по длинной шее. Было неплохой идеей собрать бывших университетских друзей на свой день рождения в клубе, но по прошествии часа он начал мечтать о том, как отправится домой и ляжет спать.
- А, вот ты где!
Парень вздрогнул и резко обернулся назад. Шатаясь из стороны в сторону, пьяная одногруппница двигалась в его сторону, придерживаясь за кафельную стенку уборной.
- Это мужской туалет, - возмутился Артур и, уворачиваясь от настойчивых Ленкиных рук, схватил её за плечо и потащил на выход. – Вот же дурочка. Ну, идём отсюда.
- Я т-тебя ненавижу, - заплетающимся языком проговорила девушка и икнула, обмякнув в руках именинника. – Н-ненавижу…
- Осторожнее, тут дверь…вот так, хорошо.
- Хорошо, хорошо…да ничего хорошего!
Артур подхватил под руки ничего не соображающую Ленку и хотел волоком вытащить её в зал, как она подняла голову вверх и закатила глаза.
- Боже, что с тобой?! Лена! Тебе плохо?
Парень усадил одногруппницу возле раковины и, придерживая её за плечо, смочил руку под струёй ледяной воды. Удар по пышущей жаром щеке, второй. Девушка мотнула головой и подняла на юношу взгляд пустых, будто не принадлежащих ей глаз.
- Наследник…корона…вернётся в измерение…судьба…наследник…кор…
По мужской уборной клуба поплыл удушливый запах гниющих цветов, смешанный с ароматом леса, оружейной смазки и лошадей. Лицо одногруппницы сморщилось, будто она вот-вот заплачет, а потом скривилось в ядовитой усмешке. Она схватила за шею растерянного именинника и прошипела, окатив его волной душного запаха сырой могильной земли:
- Попался! Теперь-то ты никуда от меня не денешься, мальчишка!
Лена опустила голову и замолчала. Немного погодя она забормотала привычное «ненавижу» и попыталась оттолкнуть от себя не на шутку испуганного Артура.
«Что это было?!».
Парень подхватил одногруппницу и потащил в зал клуба, где очередная волна громкой музыки едва н снесла его с ног, когда он добрался до своего столика. Повалив крепко спящую Лену на диван, он вытащил из заднего кармана джинсов бумажник и бросил на стол две рыжие купюры.
- Мне пора. Денис, отвезёшь её домой, ладно?
- О чём разговор! – друг повис на шее именинника. Артур увернулся от мокрого поцелуя обезумевшего от радости приятеля и, сдержанно улыбнувшись на нестройное «с днём рождения», скрылся в отчаянно пляшущей толпе.
- Уфф, - оказавшись на свежем воздухе, молодой человек накинул пальто и медленно побрёл по мокрому от дождя тротуару в сторону парковки, где его ждал верный четырёхколёсный конь с кондиционером.
Прохладный и по-весеннему тёплый ветер трепал его влажные волосы и, забираясь под распахнутое пальто, приятно холодил разгорячённое тело.
«Завтра снова будет дождь», - подумал Артур, заметив в ночном воздухе едва уловимую изморось и румянец стыдливо прячущейся за тучами луны. – «Завтра на работу».
Воровато оглянувшись на пустой, плохо освещаемой улице, молодой человек легко перепрыгнул металлический забор, за которым приветливо шумел густыми хвойными и голыми ветвями смешанный лес. Грохот клубной музыки потонул в спокойствии деревьев, сменившись на их едва уловимый шелест, шёпот и тихий говор, знакомый Артуру с самого детства. В скудной рощице детского сада, в редком лесу возле школы и университета, на даче, куда он с родителями выбирался каждое лето, он всегда бежал к деревьям и мог часами сидеть под ними, разговаривая и поглаживая их шершавые, выпирающие из земли изогнутые корни. Артур легко забирался в их кроны, не повредив ни единой веточки, и бесстрашно влезал в драки с хулиганами, чувствуя боль и слёзы деревьев с изодранной острыми ножами корой. Парень нащупал в кармане пальто комок садового вара и улыбнулся. Пусть из него и не вышел врач, о чём всегда мечтал отец, но врачеватель деревьев из него получился знатный. Он до сих пор помнит тот день, когда во время утреннего собрания он выбежал из офиса и принялся замазывать бок раненой берёзы у входа в многоэтажный бизнес-центр.
«Наследник…корона…».
Артур остановился в тёмном лесу и почувствовал, что немного продрог под порывами апрельского ветра-обманщика, который с теплом наступающего лета нёс ледяные нотки ещё не ушедшей зимы. Клуб, парковка и пустынная улица остались позади. Он знал, что никогда не заблудится в лесу, где-то на подсознании всегда чувствуя выход из самой глухой тайги. Но именно сегодня он не хотел возвращаться назад. Будто что-то держало его и не пускало в обратную сторону, блокируя все привычные ощущения и чувства. Молодой человек медленно опустился на валежник под старым дубом и, глубоко вздохнув, опустил голову вниз, опёршись локтями о колени.
- Позор, - пробормотал он, носком ботинка переворачивая мокрые комья прошлогодней листвы. – Двадцать шесть лет, а мозгов ни грамма. Не хочу завтра никуда идти.… Может, взять больничный лист? Чёрт!
Артур с досадой откинул от себя грязный ком не растаявшего снега и встал на ноги, отряхнув пальто от грязи. Дуб осторожно коснулся его плеча голой ветвью. Молодой человек погладил дерево и решительно направился к тропе, ведущей к выходу в город.
«Хватит киснуть! Именинник я сегодня, или кто?».
В глубине лесной чащи мигнул голубой огонёк и скрылся за толстым стволом сосны. Артур настороженно поднял голову и замер, едва не слившись с унылым пейзажем весеннего леса. Осмелев, огоньки наперегонки помчались по кругу, вспыхивая ярким голубым светом и освещая собой черноту ночного леса. Зачарованный, молодой человек смотрел за невероятным танцем неизвестных огней и чувствовал, как в глубине души поднимается волна давно забытого ощущения свободы, когда он забирался на дерево и воображал, что это его дом…
Боясь снова спугнуть голубые огоньки, Артур пригнулся к земле и стал медленно подбираться к ним, не осознавая, что он делает глухой ночью в лесу на окраине города. Из одурманенной клубным воздухом головы в одно мгновение выветрилась отрава людского веселья и заполнилась неведомым ранее ощущением чего-то родного и милого сердцу.
«Я должен идти. Я должен быть там!».
Перепрыгивая поваленные от старости и непогоды деревья, Артур не спускал глаз с осмелевших голубых огоньков, - а их стало намного больше, - и не разбирал дорогу. Ботинки из натуральной коричневой кожи покрылись тяжёлыми комьями грязи, а полы драпового пальто обтрепались о колючие ветви кустарников, но молодой человек этого не замечал.
«Домой…такое чувство, что я иду домой…почему?!».
Артур одним прыжком преодолел последний отрезок пути и, притаившись у старого дуба, вытаращил глаза от удивления. Голубые огоньки оказались маленькими, размером с полмизинца, девочками с прозрачными, как у стрекоз, крылышками. Они весело смеялись и догоняли друг друга в воздухе, распространяя вокруг себя голубое сияние, которое так привлекло Артура, за всю свою жизнь не видавшего ничего подобного. Заметив окаменевшую человеческую фигуру, одна из девочек тоненько завизжала и взмыла вверх. За ней бросились остальные, в панике натыкаясь друг на друга и сталкиваясь лбами. Едва не ослепнув от яростной атаки яркого голубого света, Артур шагнул в сторону и оступился, с криком сорвавшись в чёрную ветреную яму с запахом сырой земли. Задевая локтями и ободранными кистями рук влажные стены неизвестной ямы, Артур успел заметить, как голубые огни ринулись следом за ним.
«Какой же я дурак», - подумал он в последний момент и покорно закрыл глаза, поддавшись порывам странного ветра, который будто бы нёс его в другое измерение. В темноте ночного леса остались лишь ключи с брелоком сигнализации от автомобиля, покорно ждущего своего хозяина на парковке возле клуба, где друзья отмечали его двадцать шестой день рождения.
Продолжение - http://www.proza.ru/2018/10/01/676