Гибель богов натурализма ч 32

 Бре­мя не­се­ния пло­ти

Кре­ст­ный путь ка­ж­дой вечной ду­ши на­чи­на­ет­ся с пер­во­го мгно­ве­ния сущещствования все­лен­ной. Кос­ми­че­ские судь­бы всех душ сла­га­ют­ся в еди­ный ми­ро­об­ра­зо­ва­тель­ный по­ток. В на­ча­ле ду­ши сли­ты в об­щем уси­лии и дей­ст­ву­ют как еди­ная не­рас­чле­нён­ная кос­ми­че­ская ду­ша (Адам-Кад­мон – Адам пер­во­на­чаль­ный, че­ло­век пер­во­на­чаль­ный, – представление о ду­хов­ной че­ло­ве­че­ской сущ­ности до на­ча­ла времён, как пер­во­об­раз для ду­хов­но­го и ма­те­ри­аль­но­го ми­ра, для че­ло­ве­ка). По­сле того как материи придано пер­вич­ное смыс­ло­об­ра­зо­ва­тель­ное дви­же­ние, пу­ти ду­хов­ных мо­над рас­хо­дят­ся, они раз­де­ля­ют­ся на общ­но­сти, объ­е­ди­нён­ные определёнными задачами во­пло­ще­ния, об­щи­ми ин­тер­ва­ла­ми во вре­ме­ни и про­стран­ст­ве. Эти ду­хов­ные пра­род­ст­ва от­ра­жа­ют­ся в ми­ре сем как на­цио­наль­ные и родовые общ­но­сти, дру­же­ские сою­зы.
Внут­ри общекосмического потока сла­га­ет­ся со­зи­да­тель­ный путь ка­ж­дой ду­ши. С ро­ж­де­ни­ем в мир че­ло­ве­ка ду­ша вы­хо­дит на са­мо­стоя­тель­ную до­ро­гу жиз­ни. Что­бы со­брать соб­ст­вен­ную плоть и пре­об­ра­зить её в те­ло, ду­ша долж­на по­вто­рить путь ми­ро­вой эво­лю­ции: свер­нуть­ся до се­мен­ной по­тен­ции, вой­ти вглубь зем­ли и из неё на­чать соб­ст­вен­ный зем­ной путь. «По при­чи­не этих со­стоя­ний ду­ша и те­перь, всту­пив в смерт­ное те­ло, по­на­ча­лу ли­ша­ет­ся ума» (Пла­тон). Об­ре­те­ние ин­ди­ви­ду­аль­но­го те­ла – ро­ж­де­ние – яв­ля­ет­ся не толь­ко на­ча­лом жиз­ни в ми­ру в соб­ст­вен­ном об­ли­ке, но сре­до­то­чи­ем и ито­гом пред­ше­ст­вую­щих стран­ст­вий ду­ши в ми­ро­вой ма­те­рии. Пер­вый шаг пол­но­го во­пло­ще­ния-ро­ж­де­ния не­ве­ро­ят­но бо­лез­нен для че­ло­ве­ка по­то­му, что на нём по­ви­са­ет вся со­б­ран­ная плоть и со­про­тив­ля­ет­ся весь объ­я­тый им ха­ос.
С дру­гой сто­ро­ны, на ро­ж­даю­щую­ся ду­шу об­ру­ши­ва­ют­ся встречный ми­ро­вой фа­тум, сти­хии хао­са, кос­ми­че­ские и ис­то­ри­че­ские ро­ко­вые си­лы. Ка­ж­дый шаг во­пло­ще­ния тре­бу­ет не­пре­кра­щаю­ще­го­ся уси­лия. Чем вы­ше уро­вень бы­тия, тем труд­нее во­пло­ще­ние-ро­ды, и тем в боль­шей по­мо­щи ну­ж­да­ет­ся ро­ж­дён­ный: у вы­со­ко­ор­га­ни­зо­ван­ных жи­вот­ных ро­ды бо­лез­нен­ней и де­тё­ныш бес­по­мощ­нее, чем у низ­ко­ор­га­ни­зо­ван­ных, то же у вы­со­ко­куль­тур­ных на­ро­дов по срав­не­нию с ме­нее ци­ви­ли­зо­ван­ны­ми. Чем вы­ше уро­вень воодуховления-во­пло­ще­ния, тем боль­шая тя­жесть ма­те­рии и хао­са по­ви­са­ет на ду­ше. И тем му­чи­тель­ней её су­ще­ст­во­ва­ние. Всё боль­ше зем­ных сти­хий вры­ва­ет­ся в ду­шу и всё более твор­че­ским дол­жен стать ка­ж­дый её по­сту­пок, что­бы сохранить себя и со­еди­нить в твор­че­ском ак­те из­на­чаль­но ан­ти­но­мич­ное.
Тра­ги­че­ский па­ра­докс во­пло­ще­ния в том, что бо­лее вы­со­кая сту­пень его не даёт от­дох­но­ве­ния, но тре­бу­ет ещё боль­ших твор­че­ских уси­лий и всё боль­ше­го на­пря­же­ния бы­тия. Че­ло­век, что­бы ос­та­вать­ся че­ло­ве­ком, об­ре­чён не­пре­рыв­но ду­хов­но рас­ти, лю­бая ос­та­нов­ка в пу­ти ведёт к па­де­нию и де­гра­да­ции. Чем бы­тий­нее, воплощённее лич­ность, тем бо­лее она по­ви­са­ет над безд­ной не­бы­тия. Ге­ний и свя­той – наи­бо­лее воплощённые лич­но­сти и по­то­му наи­бо­лее зависают над бездной небытия. Судь­ба ге­ния и свя­то­го му­чи­тель­нее и кре­сто­но­си­тель­нее судь­бы обыч­но­го че­ло­ве­ка.
Акт вхо­ж­де­ния ду­ши в жизнь на­столь­ко тя­жёл, что у мно­гих не­по­пра­ви­мо ис­ка­жа­ет судь­бу. Тол­ща ми­ро­вых сти­хий мо­жет ока­зать­ся не­про­би­вае­мой для им­пуль­са на­ро­ж­де­ния (мёр­тво­ро­ж­де­ние). Пре­сечь ро­ж­де­ние-во­пло­ще­ние мо­жет и без­от­вет­ст­вен­ная злая во­ля (ча­до­убий­ство, абор­ты). Стихии ро­ка, фа­ту­ма, слу­чай­но­сти или природная законосообразность раз­ди­ра­ют жиз­нен­ную плоть, че­ло­век мо­жет ро­дить­ся не­до­во­п­ло­щён­ным (ро­до­вые трав­мы, пси­хо­фи­зи­че­ские бо­лез­ни, на­след­ст­вен­ные и ге­не­ти­че­ские ис­ка­же­ния). Ужас в предстоянии перед бездной хао­са ли­ша­ет во­пло­щаю­щую­ся ду­шу ре­ши­мо­сти и определённо­сти в от­вет­ст­вен­ный мо­мент, в результате жизнь про­пол­за­ет су­ще­ст­во при­зем­лён­ное, ник­чем­ное, че­ло­век, по­пав­ший не ту­да и не то­гда, или ук­ры­ваю­щий­ся от дол­га во­пло­ще­ния в су­ма­сше­ст­вии, – тень, а не судь­ба. Не преодолённая гримаса бо­ли при про­ры­ве в мир за­пе­чат­ле­ва­ет­ся на че­ло­ве­че­ском об­ли­ке и не­кая из­на­чаль­ная су­до­ро­га на всю жизнь ис­ка­жа­ет его природу.
Всё в ми­ре, про­ис­те­каю­щее из ми­ра се­го, пре­пят­ст­ву­ет во­пло­ще­нию и ис­ку­ша­ет ду­шу от­ка­зать­ся от уси­лия и бо­ли, ус­по­ко­ить­ся в дрё­ме и рав­но­ду­шии. Ха­ос за­то­п­ля­ет, ма­те­рия ско­вы­ва­ет веч­ную ду­шу. Кре­сто­не­се­ние че­ло­ве­ка в том, что он при­зван при­нять плоть, но не по­гряз­нуть в ней; со­хра­нить соб­ст­вен­ную не­от­мир­ность, рас­ши­рить в ми­ре ду­хов­ное при­сут­ст­вие, но не ото­рвать­ся в край­ней ас­ке­зе от пло­ти. Мы при­зва­ны вне­дрить­ся в глу­би­ны хао­са, дос­тиг­нуть его дна, при­нимая все смертные последствия этого пути, но в бес­про­свет­ном мра­ке мы долж­ны со­хра­нить свой не­бес­ный лик и за­жечь све­тиль­ник жиз­ни в ме­о­ни­че­ской но­чи.

Итак, ко­гда ха­ос зем­ли дос­та­точ­но уст­ро­ен, что­бы стать плотью, из ко­то­рой со­зи­да­ет­ся че­ло­ве­че­ское те­ло, ду­ша че­ло­ве­ка вы­лу­щи­ва­ет­ся из се­мен­но­го со­стоя­ния и, прой­дя эво­лю­ци­он­ный ряд, дос­ти­га­ет аде­к­ват­но­го те­лес­но­го об­ли­ка. Ду­ша всё более очи­ща­ет­ся от свя­зан­но­сти хао­сом, кос­но­сти ма­те­рии и вос­хо­дит на сту­пень во­пло­ще­ния, на­зван­ной Homo Sapiens (че­ло­век ра­зум­ный, мыс­ля­щий). Че­ло­век смог со­брать раз­ли­тый в кос­мо­се ра­зум, вы­кри­стал­ли­зо­вать его до са­мо­соз­на­ния и воз­вы­сить до бо­го­по­зна­ния. Не­ся в се­бе космическую эво­лю­цию (че­ло­век-мик­ро­косм), он на­чи­на­ет об­ре­тать об­лик со­твор­ца ми­ра и его по­ве­ли­те­ля.
При этом ра­ди­каль­но ме­ня­ют­ся фор­мы твор­че­ско­го взаи­мо­дей­ст­вия человека с ма­те­ри­ей ми­ра. Пре­ж­де все­го, ка­ж­дой ду­ше при­хо­дит­ся вновь и вновь обуз­ды­вать ха­ос, уст­ро­ять ма­те­рию и об­ре­тать плоть в со­зи­да­нии соб­ст­вен­ной те­лес­нос­ти. Че­ло­ве­че­ст­во дос­ти­га­ет та­ко­го уров­ня во­пло­ще­ния, ко­гда оду­хо­тво­ре­ние ми­ро­вой пло­ти про­дол­жа­ет­ся в со­зи­да­нии куль­ту­ры и ци­ви­ли­за­ции. И здесь воз­ни­ка­ют новые диа­лек­ти­че­ские от­но­ше­ния с мировой материей.
Че­ло­век при­нял плоть ми­ра и не мо­жет, ос­та­ва­ясь со­бой, от­ка­зать­ся от неё. Вме­сте с тем, он обя­зан не под­чи­нять­ся при­тя­же­нию ми­ро­вых сти­хий. Мы при­зва­ны дис­ци­п­ли­ни­ро­вать и ор­га­ни­зо­вы­вать плоть, пре­одо­ле­вая её со­про­тив­ле­ние, за­пе­чат­леть об­раз Но­во­го Тво­ре­ния и в те­лес­ном ор­га­низ­ме, и в строе кос­мо­са. Твор­че­ское вая­ние в ма­те­рии ми­ра – это выс­ший акт во­пло­ще­ния. И бре­мя это­го твор­че­ско­го уси­лия не­ве­ро­ят­но от­вет­ст­вен­но и тя­же­ло. Че­ло­век предназначен са­мо­оп­ре­де­лять­ся пе­ред ли­цом все­го ми­ро­во­го, при встре­че с пло­тью, но не­за­ви­си­мо от неё.
По­сле об­ре­те­ния сво­его те­ла во­пло­ще­ние че­ло­ве­ка продолжается не в при­росте пло­ти, а в кри­стал­ли­за­ции ду­хов­но­го на­ча­ла и оду­хо­тво­ре­нии жизни. Это та­кие уров­ни че­ло­ве­че­ско­го бы­тия, ко­гда даль­ней­шее во­пло­ще­ние свя­за­но не с под­чи­не­ни­ем, ор­га­ни­за­ци­ей и упо­ря­до­чи­ва­ни­ем ми­ро­вой ма­те­рии, её во­оду­шев­ле­ни­ем, а с одухотворением кос­мо­са в че­ло­ве­че­ской куль­ту­ре.