[Уничтожение и возникновение. Теория Демокрита]
Следует сказать вообще о простом возникновении и уничтожении, имеется ли оно или нет и каким образом происходит. Вообще-то все, кроме Демокрита, останавливались на этом лишь поверхностно. Демокрит же и Левкипп говорят, что все прочие вещи состоят из неделимых тел, бесконечных по количеству и формам, и отличаются друг от друга составом, а также положением и порядком этих элементов (http://www.proza.ru/2010/04/04/205).
Демокрит выгодно отличается от других способом своего рассуждения. Ведь никто не определил, что такое рост, иначе, чем это сделал бы, скажем, первый встречный, говоря, что предметы, соединяясь с подобными себе, растут, и ничего не говоря о том, как это происходит. Не говорят они также ни о смешении, ни о действии и претерпевании, ни о том, как одно действует, а другое испытывает естественные воздействия. Демокрит же и Левкипп признали первоэлементами фигуры и с помощью этих фигур объясняют качественное изменение и возникновение: возникновение и уничтожение — их разъединением и соединением, а качественное изменение — их порядком и положением. А так как они считали истинным то, что заключено в явлениях, явления же противоположны друг другу и их бесконечное множество, то они считали фигуры бесконечными по числу, так что одно и то же при изменении состава кажется разным людям противоположным, и что вообще от малой примеси оно меняется и принимает совершенно иной вид при смещении одной составной части. Ведь трагедия и комедия составляются из одних и тех же букв.
[Может ли тело делиться до бесконечности?]
Поскольку тело делимо повсюду, допустим, что оно разделено. Что же останется? Величина? Это невозможно, так как тогда осталось бы что-то неразделенное, тело же, как было сказано, делимо повсюду. Но если не останется ни тела, ни величины, а будет только деление, то тело будет состоять либо из точек и его составные части окажутся не имеющими протяжения, либо вообще будет ничем, так что получится, что оно возникло и составлено из ничего и целое будет не чем иным, как видимостью. Равным образом если бы тело состояло из точек, то оно не было бы количеством. Ведь когда точки соприкасались друг с другом, и величина была единой, и они были вместе, они никак не увеличивали целое. Ведь при делении на две или большее число частей целое не делается ни меньше, ни больше, так что, хотя бы даже все точки сложились вместе, все равно они не составили бы никакой величины. А нелепо, чтобы величина состояла из невеличин. Поэтому если величины не могут состоять из соприкасаний или точек, то необходимо должны существовать неделимые тела и величины. Однако стоит нам допустить это, как и здесь получаются несообразности.
[Дискретность пространства - деление, когда нет смежных точек]
Когда нет смежных точек, то величины, с одной стороны, повсюду делимы, с другой стороны, нет. Когда допускают такую делимость, то полагают, что точка имеется где угодно и повсюду, так что величина необходимо делится вплоть до того, что ничего не остается. Ведь в ней повсюду есть точка, так что величина состоит или из соприкасаний, или из точек. Но делимость величины повсюду означает, что в любом месте в ней есть одна точка и что все точки расположены по одной и не больше, чем по одной (ведь точки не следуют друг за другом), поэтому величина делима не повсюду. Ведь если она делима посредине, то будет делима и в точке, смежной с серединой. Но этого нет: ведь нет момента времени, соприкасающегося с моментом, и точки — с точкой. Так же обстоит дело с делением и со сложением.
Поэтому разъединение и соединение бывают, но не разъединение на неделимые величины и не соединение из неделимых величин (ведь здесь много несообразного), и не таким образом, что деление происходит повсюду (оно было бы, если точка примыкала бы к точке), но разъединение бывает на малые и более мелкие части, а соединение — из более мелких частей. Однако соединение и разъединение не определяют собой простого и завершенного возникновения и уничтожения вопреки утверждению некоторых, будто изменение в том, что непрерывно, есть изменение в качестве. Вот в этом-то и вся ошибка. Дело в том, что простое возникновение и уничтожение происходят не путем соединения и разъединения, а тогда, когда целое изменяется из одного в другое.
[Существующее в возможности и действительности]
Возникновению необходимо предшествует существующее в возможности, а в действительности не существующее, называется же оно и так и эдак. Надо исследовать вопрос, представляющий величайшую трудность: каким образом происходит простое возникновение — из того ли, что существует в возможности, или как-то иначе. Ведь можно недоумевать по поводу того, происходит ли вообще возникновение сущности, т. е. «вот этого» предмета, а не «вот такого», «вот столько», «там». То же самое можно сказать и об уничтожении.
[Уничтожение одного есть возникновение другого]
Немалое затруднение вызывает также вопрос, какова причина непрекращающегося возникновения, если действительно уничтожаемое исчезает, превращаясь в не-сущее, а не-сущее есть ничто. Ведь не-сущее не есть ни определенный предмет, ни качество, ни количество, ни место. Раз всегда что-то из существующего исчезает, то почему Вселенная давно уже не исчезла и не погибла бесследно, если то, из чего возникает каждая вещь, было конечно.
А не потому ли изменение одной вещи в другую необходимо бывает нескончаемым, что уничтожение одного есть возникновение другого и возникновение одного — уничтожение другого? В этом и следует полагать достаточную для всех причину, одинаково объясняющую возникновение и уничтожение любой вещи.
[Возникновение и качественное изменение]
Теперь скажем, чем отличается возникновение от качественного изменения. Ведь мы утверждаем, что эти изменения отличаются друг от друга. Субстрат есть одно, а свойство, естественно принадлежащее субстрату, — другое, и с каждым из них происходит изменение. Изменение имеет место тогда, когда воспринимаемый чувствами субстрат, оставаясь тем же, меняется в своих свойствах, все равно, будут ли они противоположными друг другу или промежуточными, например тело, оставаясь одним и тем же, бывает здоровым, а потом больным, и медь, иногда закругленная, а иногда угловатая, остается одной и той же. А когда изменяется целое и не остается воспринимаемого чувствами субстрата, например когда все семя превращается в кровь, или вода — в воздух, или воздух как целое — в воду, то это (для одного возникновение, а для другого — уничтожение, особенно если происходит изменение из не воспринимаемого чувствами в воспринимаемое осязанием или всеми остальными чувствами, как, например, когда вода возникает из воздуха или уничтожается, превращаясь в воздух,— ведь воздух почти неощущаем.
[Рост]
Остается сказать о росте, чем он отличается от возникновения и качественного изменения и как растет каждое растущее и убывает любое убывающее.
Рост не есть изменение из существующей в возможности величины, но не существующей в действительности. Ведь иначе пустота была бы отделима, а это невозможно. Далее, подобное изменение свойственно не росту, а возникновению. Ведь рост — это увеличение имеющейся величины, а убыль — это уменьшение (поэтому растущее должно уже иметь какую-то величину), так что рост не должен рассматриваться как величина, ставшая действительностью из непротяженной материи, иначе это было бы скорее возникновение тела, чем рост.
Можно также задать такой вопрос: каким должно быть то, за счет чего вещи растут? Ясно, что в возможности это то, что растет, например если речь идет о плоти, то в возможности это плоть, а в действительности — другое. Погибнув, это другое стало плотью, однако не оно само по себе становится плотью, но то, что растет благодаря ему, иначе было бы возникновение, а не рост. Какое же воздействие привело к росту? Не смешение ли, наподобие того, как при добавлении воды к вину последнее в состоянии превратить смесь в вино? И как огонь, охвативший горючее, так и способствующее росту в растущем, т. е. в том, что в действительности есть плоть, сделало плоть существующей в действительности после присоединения того, что есть плоть в возможности. Стало быть, присоединяемое должно быть вместе с растущим, ибо если они обособлены, то было бы возникновение.
[Воздействующее и претерпевающее]
Теперь надо сказать о том, что такое действовать и испытывать воздействие. Рассуждения, которые мы нашли об этих вещах у наших предшественников, противоречат друг другу. Большинство из них единодушно утверждают, что подобное совершенно ничего не претерпевает от подобного, поскольку ни одно из подобных не бывает способно действовать или претерпевать воздействие больше, чем другое
В самом деле, в силу чего одно из них будет воздействовать больше, чем другое? Если оно способно претерпевать от себе подобного, то так же может претерпевать и от самого себя. Но если бы это было так, то не могло бы быть ничего непреходящего и неподвижного, раз подобное способно действовать в силу того, что оно подобно. Ведь тогда все само себя приведет в движение. Точно так же будет и там, где имеется полное различие и нет никакого тождества. И действительно, ни белизна не может подвергаться воздействию линии, ни линия — белизны, разве, пожалуй, лишь при случайном совпадении, например если линия окажется белой или черной. Дело в том, что одно не может заставить другое изменить свою природу, если они не принадлежат к противоположностям или не состоят из них. А так как испытывать воздействие и воздействовать не в природе любой вещи, а присуще лишь тем, которые суть противоположности или содержат в себе противоположности, то воздействующее и претерпевающее необходимо должны принадлежать к одинаковому и одному и тому же по роду, но к неодинаковому и противоположному по виду. Ведь тело по природе способно испытывать воздействие от тела, вкус — от вкуса, а цвет — от цвета, вообще однородное — от однородного. Причина этого в том, что каждая пара противоположностей принадлежит к одному и тому же роду. А противоположности и воздействуют друг на друга, и испытывают воздействие. Поэтому воздействующее и испытывающее воздействие должны быть в одном смысле тождественны, а в другом — разные и несходные друг с другом.
Поэтому понятно, что огонь нагревает, холодное охлаждает и что вообще способное воздействовать уподобляет себе претерпевающее. Ведь воздействующее и испытывающее воздействие суть противоположности; а возникновение есть изменение из противоположного в противоположное. Поэтому подвергающееся воздействию необходимо должно измениться в воздействующее, ведь таким путем возникновение будет изменением в противоположное.
[Сущее и пустота. Теория Левкиппа]
Некоторые из древних думали, что сущее необходимо должно быть единым и неподвижным, потому что пустота есть не-сущее, а если нет отдельно существующей пустоты, то движение невозможно; с другой стороны, и множественности вещей не может быть, если нет того, что отделяет предметы друг от друга. Мысль, что Вселенная не непрерывна, а разделена на соприкасающиеся предметы, совпадает, по их мнению, с утверждением, что она не едина, а множественна и что имеется пустота. Ведь если Вселенная повсюду делима, то она уже не едина, а потому и не множественна, а есть только пустота.
Левкипп же полагал (http://www.proza.ru/2010/04/04/205), что у него есть доводы, которые согласуются с чувственным восприятием и не отрицают ни возникновения, ни уничтожения, ни движения, ни множественности существующего. В этом он согласился с данными явлений, а с теми, кто создал учение о едином, он пришел в согласие, говоря, что движение не может быть без пустоты, что пустота есть небытие и что ничто из существующего не есть небытие. Ведь подлинно сущее есть совершенно полное бытие. Но оно не едино, а есть бесконечное множество частиц, невидимых из-за малости своих размеров. Они носятся в пустоте (ибо пустота существует) и, когда соединяются, вызывают возникновение, а когда разделяются — уничтожение. Они действуют и испытывают воздействие в той мере, в какой им случается соприкасаться друг с другом, потому что тогда они уже не единое. Их соединение и переплетение ведут к возникновению вещей, а из подлинно единого не могло бы возникнуть множество, равно как и из подлинно многих — единое. Это невозможно.
[Первоэлементы и материя]
Возникновение и уничтожение естественно образованных сущностей невозможно без наличия воспринимаемых чувствами тел. У этих тел, утверждают одни, есть единая, лежащая в их основе материя, например, полагают они, воздух, огонь или нечто промежуточное между ними, какое-то отдельно существующее тело (1); другие же утверждают, что имеется больше чем одна материя: одни называют огонь и землю (2), другие добавляют сюда третье — воздух (3), а иные еще и четвертое — воду, как это делает Эмпедокл. От того, что они соединяются и разъединяются, или изменяются в качестве, происходит возникновение и уничтожение предметов.
Ошибаются те, кто помимо названных нами четырех элементов признают одну-единственную материю, телесную и отдельно существующую. Ведь такое тело не может существовать без воспринимаемых чувствами противоположностей.
Мы утверждаем, что действительно существует некая материя воспринимаемых чувствами тел, но она не существует отдельно от них и ей всегда сопутствуют противоположности; из этой матери происходят так называемые элементы.
[Какие противоположности бывают началами тел]
Противоположности по прикосновению следующие: теплое — холодное, сухое — влажное, тяжелое — легкое, твердое — мягкое, вязкое — хрупкое, шероховатое — гладкое, грубое — тонкое. Из них противоположность «тяжелое — легкое» не способна ни действовать, ни испытывать воздействие: они называются так не потому, что действуют на что-то другое или подвергаются воздействию от чего-то другого. Элементы же должны друг на друга воздействовать и испытывать воздействия, так как они смешиваются и переходят друг в друга.
Ясно, что все прочие различия сводятся к первым четырем, которые уже не сводятся к меньшему числу [различий]. Ведь теплое — это по существу своему не влажное или сухое, а влажное — это по существу своему не теплое и не холодное, а холодное и сухое не подчинены ни друг другу, ни теплому и влажному; поэтому необходимо существуют эти четыре противоположности.
[Простые тела как сочетание противоположностей]
Итак, поскольку имеется четыре основных свойства и между ними возможны шесть сочетаний, противоположности же по природе своей не соединяются попарно (ведь одно и то же не может быть теплым и холодным или сухим и влажным), то ясно, что будет четыре сочетания основных свойств — теплого и сухого, горячего и влажного, холодного и влажного, холодного и сухого. Разум подсказывает, что эти сочетания сообразны с телами, которые кажутся простыми, т. е. огнем, воздухом, водой и землей. Ведь огонь горяч и сух, воздух тепел и влажен (воздух похож на испарение), вода холодна и влажна, земля холодна и суха, так что различия надлежащим образом распределены между первичными телами и число их соответствующее.
Простые тела, будучи числом четыре, составляют две пары, причем каждая пара имеет свое место: огонь и воздух движутся к границе, а земля и вода — к средине. Крайние и наиболее чистые тела — это огонь и земля, средние же и более смешанные — вода и воздух. И каждое из одной пары противоположно каждому из другой: огню противоположна вода, воздуху — земля; ведь они состоят из противоположных свойств. Однако так как их четыре, то каждый элемент имеет одно свойство: земля скорее суха, чем холодна, вода скорее холодна, чем влажна, воздух скорее влажен, чем горяч, огонь скорее горяч, чем сух.
[Возникновение и взаимный переход элементов]
Ясно, что всем элементам свойственно от природы изменяться друг в друга. Ведь возникновение есть переход в противоположное и из противоположного. Элементы же все противоположны друг другу, потому что их различия суть противоположности. У одних элементов оба свойства противоположны, например у огня и воды (один элемент сух и горяч, другой — влажен и холоден), у других — только одно, как, например, у воздуха и воды (первый влажен и тепел, второй влажен и холоден). Поэтому ясно, что в общем каждому из них свойственно от природы возникать из каждого. И не трудно увидеть, как это происходит в каждом отдельном случае. Все будет возникать из всего, но возникновение их будет различаться степенью — быстроты и медленности, легкости и трудности.
Изменение одного в другое происходит быстро там, где имеется совпадение некоторых свойств, там же, где этого нет, оно бывает медленным, потому что одному свойству легче измениться, чем многим. Так, например, если в огне изменится одно свойство, то будет воздух (ведь огонь, как мы сказали, горяч и сух, а воздух тепел и влажен, так что если влажное берет верх над сухим, то получится воздух), а из воздуха будет вода, если холод возьмет верх над теплом (ведь воздух, как мы видели, тепел и влажен, а вода холодна и влажна, так что если изменится теплое, то получится вода). Тем же путем из воды возникает земля, а из земли — огонь. Ведь и у тех, и у других имеются совпадающие свойства: вода влажна и холодна, земля холодна и суха. Поэтому, если влажное будет преодолено, будет земля. А так как огонь сух и горяч, земля же холодна и суха, то, если холодное уничтожится, из земли возникнет огонь. Поэтому ясно, что возникновение у простых тел будет происходить по кругу и что подобный способ изменения самый легкий, потому что у следующих друг за другом элементов имеются совпадающие свойства. Вода может возникнуть из огня, а земля — из воздуха, равно как и воздух и огонь — из воды и земли, но это более трудно из-за одновременного изменения многих свойств.
То, что огонь возникает именно так, подтверждают показания чувств: ведь огонь — это чаще всего пламя, пламя же — это горящий дым, дым же состоит из воздуха и земли. Но если в каждом из двух элементов, которые возникают друг из друга, устранить одно свойство, то не может быть перехода в какое-либо простое тело, потому что в обоих останется либо одно и то же свойство, либо противоположные, а простое тело не может возникнуть ни из того, ни из другого. Например, если огонь лишится сухости, а воздух — влаги, то в обоих останется тепло, а если оба лишатся тепла, то останутся противоположности — сухое и влажное. Так же обстоит дело и в других случаях: во всех элементах, последовательно возникающих друг из друга, наличествует одно тождественное и одно противоположное свойство. Очевидно, что при переходе одного элемента в другой исчезает одно какое-то свойство, а при переходе двух элементов, когда возникает третий, исчезает большее число свойств. Итак, нами сказано, что все элементы возникают из всех и о том, как они переходят друг в друга.
[Смешанное]
Какова причина того, что от человека всегда или большей частью рождается человек, а от пшеницы — пшеница, а не маслина? Почему именно так составлена из элементов кость? Ведь из случайных сочетаний ничего не возникает, но все возникает в определенном соотношении.
А не обстоит ли дело так, поскольку теплое и холодное бывают и более и менее теплым и холодным, то, когда одно из них имеется просто в действительности, другое имеется в возможности. Когда же ни одно из них не имеется вообще, но холодное выступает как теплое, а теплое — как холодное из-за того, что при смешении они уничтожают избытки друг друга, то ни их материя и ни одна из двух противоположностей не будут существовать просто в действительности, а будет нечто промежуточное. Благодаря тому что это промежуточное в возможности более теплое, чем холодное, или наоборот, оно может быть в возможности в два, в три и в большее число раз более теплым, чем холодным. Остальные же тела получатся из смешанных противоположностей или скорее из элементов, а элементы — из противоположностей, существующих каким-то образом в возможности, но не так, как материя, а так, как мы сказали. Таким путем получается смешение, а возникающее в другом случае — это материя. А поскольку противоположности тоже подвергаются воздействию, как мы определили вначале, ведь теплое в действительности есть холодное в возможности, а холодное в действительности — теплое в возможности, то, если между ними нет равновесия, они переходят друг в друга. Подобно этому обстоит дело и с другими противоположностями: во-первых, так превращаются друг в друга элементы, а во-вторых, из них получаются плоть, кости и тому подобное, когда теплое становится холодным, а холодное — теплым и они сходятся в чем-то среднем. Тут уже не бывает противоположностей, а среднее велико, и не неделимо. Точно так же сухое и влажное и им подобные противоположности, приведенные к среднему, образуют плоть, кости и прочее.
[Начала возникновения]
Так как некоторые предметы возникают и уничтожаются, а возникновение происходит в средней области Вселенной, то нужно сказать и о том, сколько имеется начал любого возникновения, и о том, каковы они. Ведь нам легче будет рассматривать частности после того, как мы поймем общее.
Число и род этих начал те же, что и у начал сущностей вечных и первичных: одно существует как материя, другое — как форма. Должно быть в наличии еще и третье, ведь, так же как и в первичных сущностях, двух недостаточно для того, чтобы имело место возникновение (http://www.proza.ru/2016/12/04/434). Причина в смысле материи возникающих вещей — это возможность быть и не быть. Ведь есть вещи, которые существуют необходимо, например вечные сущности, а другие необходимо не существуют. Для первых из них невозможно не быть, а для вторых невозможно быть, ибо не может быть, чтобы вопреки необходимости дело с ними обстояло иначе. Однако есть и такие вещи, которые могут быть, и могут не быть,— это как раз то, что способно возникать и уничтожаться, ведь оно то существует, то не существует. Так что, у того, что может быть и может не быть, необходимо происходит возникновение и уничтожение. Вот почему эта возможность быть и не быть и есть причина в смысле материи для вещей, способных к возникновению; причина же в смысле «ради чего» — это образ и форма. Таково определение сущности каждой из этих вещей.
[Перемещение и возникновение]
Далее, так как движение в отношении места, как мы уже сказали, вечно, то и возникновение необходимо должно быть непрерывным. Приближая и удаляя порождающую силу, перемещение сделает возникновение безостановочным. Вместе с тем очевидна правильность и прежнего нашего утверждения о том, что не возникновение, а перемещение есть первый род изменения. Ведь имеется гораздо больше смысла в том, что сущее есть причина возникновения не-сущего, чем в том, что не-сущее — причина бытия сущего. Перемещаемое существует, а возникающее не существует, поэтому перемещение первичнее возникновения. А так как предположено и доказано, что возникновение и уничтожение вещей непрерывны, и мы говорим, что перемещение — причина возникновения, то ясно, что если есть одно лишь перемещение, то оно не может вызвать возникновения и уничтожения, потому что они противоположны. Ведь тому, что всегда находится в одинаковом состоянии, свойственно по природе делать всегда одно и то же. Поэтому в этом случае всегда будет либо возникновение, либо уничтожение. Итак, должно быть несколько движений, противоположных друг другу или по своему направлению, или по неравномерности, ибо причины противоположных друг другу вещей противоположны.
Вот почему причина возникновения и уничтожения не первичное перемещение, а перемещение Солнца по эклиптике, ибо здесь имеются непрерывность и два рода движений. В самом деле, если возникновение и уничтожение должны быть всегда непрерывны, то необходимо, чтобы всегда что-то двигалось, дабы эти изменения не прекратились, и движений должно быть два, чтобы происходило не только одно из них. Причина непрерывности — в перемещении целого, а причина приближения и удаления Солнца - в наклоне эклиптики: оно ведь бывает то далеко, то близко. Из-за этого неравного расстояния его движение неравномерно. Поэтому при своем приближении и нахождении вблизи Солнце вызывает возникновение, а при своем удалении и нахождении вдали — уничтожение; и при повторном приближении оно вызывает возникновение, а при повторном удалении — уничтожение. Ведь причины противоположных друг другу вещей противоположны. Естественное уничтожение и естественное возникновение занимают одинаковое время. Вот почему у каждого существа времена, т. е. сроки жизни, имеют свое число, и этим числом они различаются. Ведь все имеет свой порядок, и всякая жизнь и время измеряются периодом. Но не у всех он один и тот же: у одних меньше, у других больше. Ведь мера жизни для одних год, для других же больший, а для иных меньший период.
[Бог сделал возникновение безостановочным]
Как уже говорилось, возникновение и уничтожение всегда будут происходить непрерывно и никогда не прекратятся в силу же названной нами причины. И в этом заключен глубокий смысл, ибо мы утверждаем, что во всем природа всегда стремится к лучшему. «Быть» лучше, чем «не быть», однако бытие не может быть присуще всем вещам из-за их удаленности от первого начала. Поэтому бог завершил мировое целое тем способом, который оставался: он сделал возникновение безостановочным. Ведь именно так бытие больше всего может быть продолжено, потому что постоянное возникновение ближе всего к вечной сущности. Причина этого, как мы уже не раз говорили, — перемещение по кругу, ибо единственно оно непрерывно. Поэтому ему подражают и прочие вещи, которые превращаются друг в друга, согласно своим свойствам и силам, например простые тела.
[Перводвигатель и время]
Итак, из сказанного ясно, что имеется возникновение и уничтожение, ясна также причина их, а также то, что именно способно возникать и уничтожаться.
Но если есть движение, то необходимо есть и некий двигатель, как уже раньше было сказано в другом месте; а если движение вечно, то должен быть вечным и двигатель, и если движение непрерывно, то двигатель один, неподвижен, нерожден и неизменен. Если бы движений по кругу было больше, чем одно, то и двигателей было бы больше, но они все необходимо должны были бы как-то подчиняться единому началу. А так как время непрерывно, то необходимо непрерывно и движение, если только невозможно, чтобы время существовало без движения. Следовательно, время — это исчисление чего-то непрерывного, т.е. движения по кругу, как было установлено в начале наших рассуждений (http://www.proza.ru/2018/05/11/218).
[Вечное и проходящее]
С другой стороны, вещь должна всегда пребывать в возникновении, если ее возникновение необходимо. Ведь то, что существует в силу необходимости, вместе с тем существует всегда, ибо то, что необходимо существует, не может не существовать. Поэтому если оно существует необходимо, то оно вечно, а если оно вечно, то оно существует необходимо. И если возникновение необходимо, то оно вечно, а если оно вечно, то оно необходимо.
Но почему одни вещи явно возникают так, например циклически возникают дождь и тучи, а именно если будет облако, то должен идти дождь, а если идет дождь, то должно быть и облако. Человек же и животные не возвращаются к самим себе так, чтобы снова возникло то же самое (ведь если родился отец, то не необходимо родиться и тебе, но если родился ты, то должен был родиться и он). Начинать рассмотрение этого нужно опять с вопроса: одинаковым ли путем все повторяется или нет? Или в одних случаях повторение одно и то же только по числу, а в других — только по виду? Очевидно, что те вещи, движущаяся сущность которых непреходяща, и по числу остаются теми же, ведь движение сообразуется с движущимся. Там же, где сущность преходяща, возвращающаяся, необходимо есть одно и то же по виду, а не по числу. Вот почему вода, возникающая из воздуха, и воздух, возникающий из воды, тождественны по виду, но не по числу, если же они одни и те же по числу, то этого, во всяком случае, не бывает с теми вещами, сущность которых такова, что они могут и не быть.
Аристотель http://proza.ru/2010/08/25/222