Этап первый.
Колян по прозвищу «Батюшка» сидел дома и наслаждался пивом (бочковым, ни каким-нибудь!) с воблой, которую он ласково величал «падла-вобла». Сперва, как и положено по искони заведённому этикету, он отбил её об стол, потом произвёл процедуру декапитации, очистил чешую, выпотрошил отделил плавники, а также кишечник и прочие рыбьи потроха от икры. Затем он, периодически прихлёбывая ячменный напиток, обсосал плавники и рёбрышки, прикончил спинку, и уже подбирался к самому вкусному – икре, когда в дверь позвонили. -
Тань, открой! – недовольно буркнул Колян. Танька, которая являлась его нынешней пассией, по кличке «Чупа-Чупс», полученной, вероятно, из-за её пристрастия к пенооральной форме секса, с лёгкой гримаской отложила покетбук с очередным романом плодовитой, как дрозофила, Бездарьи Донцовой, где бестолковая домохозяйка отважно выясняет, что главу корпорации не убрал отравленной кувалдой киллер по заказу конкурента, а несколько раньше притравил несвежими омарами дворецкий за то, что хозяин срезал ему жалованье. Она накинула на себя чисто символический халатик, и, обиженно тряхнув причёской фасона «взрыв на химзаводе» и цвета «героиновый приход», пошла открывать.
Во входную дверь вошёл серьёзный Серёга, а из соседней комнаты вышел заспанный кот, в мозгу которого триггер переключился с положения «Спать!» на «Жрать!». Колян рассеянно протянул Серёге хвост от леща, а коту – руку, потом опомнился, швырнул кошаку останки ихтиофауны, и поздоровался с Серым.
- Есть тема! – многозначительно сообщил Серёга.
- Ну, пошли на балкон, покурим да обкашляем, паки зело любопытственно!
- Коотик! – обиженно надула губки Танюха, но Колян молча показал ей кулак, и потащился на балкон за закадыкой.
Закурили. Серёга выдерживал подлинно мхатовскую паузу, явно для создания интриги. Колян сплюнул вниз кому-то на голову, не попал и расстроился:
- На ветер забыл поправку взять…
- В общем, так… - многозначительно протянул Серёга. – Нас Юрец собирает, наклёвывается небольшое, но денежное дельце. Подробности при встрече.
Колян начал собираться.
- Ну Кооотик! – снова надулась Танька. –Когда ты вернёшься?
- Часа через два! – подумав, возвестил Колян. И добавил, оглядев остатки своей трапезы: - Только икру не вздумай сожрать!
* * *
В азербайджанской таверне «Вкусно, мамой клянусь» пахло едой с тонкими оттенками лука, баранины, а также слегка тянуло сладковатым запашком «шмали» с полутонами нестиранных носков. Когда туда ввалились Колян с Серёгой, Юрец сумрачно ковырялся в плове, выковыривая из склеившегося рисового конгломерата кусочки мяса.
Колян не изменил себе, и получил от хозяина харчевни Мамеда бутылку водки, литровую кружку пива и солёный арахис. Серёга, как обычно, довольствовался стаканом томатного сока, предварительно посолив и поперчив напиток.
Колян начислил себе сто пятьдесят, обнулил стакан, и вопросительно уставился на Юрца. Юрец огляделся по сторонам – не слышит ли кто – и задушенным шёпотом просипел:
- Короче, мужики, дело есть!
- Глаголь, батюшка! – по привычке прогудел Колян старославянизмами.
- Словом, - голос Юрца стал еле слышен для пущей конспиративности. - Есть заказ от одного депутата, надо взрыв устроить.
- Кому? – не врубился Серёга.
- Ему, - прошелестел Юрец.
- ???
- Ну, не совсем ему, - поправился Юрец. – Просто надо устроить так, чтобы взрыв ему вреда не причинил, но попортил машину, а уж он сам потом визг в прессе и не местном телеканале подымет, что его хотят оппоненты убрать. Поскольку по моим сведениям, - он криво усмехнулся - на депутана неровно дышит прокуратура, что-то там со взятками и лобби, и неоднократно закидывала удочку в облдуму на предмет лишения его депутатской неприкосновенности. А так он – пострадавший борец за правду, с мафией, всё такое…
- Аааа… - задумчиво протянул Серёга. - «Единоросс», небось?
(Серёга не любил «Единую Россию». Также он не любил комочки в манной каше, полицию, придурка Барсукова из параллельного класса, дагестанские «пузотёрки» с заниженным клиренсом, радио «Шансон», когда двигатель троит, дырявые носки, галстуки, когда женщины верещат при сексе, мух в пиве, тараканов в голове, свидомых идиотов, доморощенных поцреотов, и многие другие вещи. (См. справочник «Чего не любит Серёга?», изд. 2-е, с изм. и доп., 800 стр., изд-во «Люцифер Инк.»))
- Ты, батюшка, уж поведай нам, скажи словесы свои, что делать нам, сирым и убогим? – на свой манер перешёл к практической стороне вопроса Колян, который не изменил своей привычке вставлять в речь церковнославянский сленг.
- Итак, - подвёл Юрец итог саммита на высшем уровне – С тебя, Колян, взрывчатка, Серёга, за тобой транспорт, только смотри, чтоб не тот хлам, который ты всегда угоня… заимствуешь! Итак, по коням!
Этап второй.
К месту встречи Серёга с Юрцом приехали ближе к полуночи. На этот раз Серёга, самородок народный, умевший водить ВСЁ, что имеет мотор, на этот раз «позаимствовал» довольно приличную «Тойоту». Батюшка запаздывал, в его ожидании Серёга достал колоду карт, и два гроссмейстера стали резаться в «подкидного». В эндшпиле третьей партии, пыхтя и отдуваясь, появился Колян, таща на могутном плече армейский ящик. Подсвечивая себе фонариком, он открыл ёмкость.
- Ну ты даёёёшь! – протянул Юрец, имевший некоторое представление о взрывчатке, которое получил, служа оперуполномоченным уголовного розыска в местном УВД и вылетевший оттуда за патологическое нежелание делиться взятками с руководством. – Куда столько? Тут на пару-тройку средних танков хватит, и на взвод мотострелков в довесок!
- Запас карман не тянет! – ухмыльнулся Батюшка, и, крякнув, загрузил ящик в предусмотрительно раскрытый Серёгой багажник машины.
Друзья-подельники выехали на автостраду. Мотор машины мягко урчал, и уставший Батюшка, разомлев, возмечтал:
- Эх, водовки бы!
- Ага, а ещё девку румяную… Хрен тебе! – отрезал Юрец. – Как дело провернём, упейся хоть до свиноподобия, но сейчас – ни капелюшечки, поэл?
Ночь над Двуреченском была тиха и безмятежна. Дорога при свете фар казалась бесконечною серую лентой. За стёклами мелькали силуэты деревьев, поздних и хмельных путников и пугливо гадящих собак.
Серёга включил радио:
«…Гоп, мусорок! Не шей мне срок!
Машинка Зингера иголочку сломала…» - взвизгнул разбитной женский голос.
Серёга с отвращением вырубил приёмник. Тем временем машина въехала в элитный коттеджный посёлок на окраине города.
- Справа от вас, - голосом провинциального гида вещал Юрец – особняк местного начальника ОГИБДД, памятник архитектуры первой четверти двадцать первого века. Рядом, в стиле «поздний ампир» - особняк главы Пенсионного фонда. Слева…
- Заткнись, а… - попросил Серёга, глядя на Юрца так, как, наверное, глядел суровый римский преторианец на Иисуса, неправильно запарковавшего осла в Ершалаиме.
Юрец заткнулся, и всю дальнейшую часть пути ехали молча. Наконец приехали. Серёга заглушил двигатель возле высокого кирпичного забора.
- Дааа.. – протянул Колян. – И как ЭТО перелезать? «Паррня в горы тяни – рискни…» - негромко пророкотал он голосом Высоцкого.
- Спокуха! У меня всё схвачено и задушено! Перелезать не нужно! Глянь!
И действительно, чуть дальше по забору виднелись роллетные ворота, да ещё двойные.
- На замке? - заинтересованно спросил Колян.
-Ну, мальчики, играем по-взлослому! – пресёк сомнения Юрец. - Как говорит наш дорогой шеф, в нашем деле главное - этот самый реализм! – блеснул он знанием советской киноклассики.
Колян минут пять возился с электронным замком, потом достал пару проводков, закоротил контакты – и металлические пластины поползли вверх. Три тени нырнули в образовавшуюся щель.
Злодеи под покровом ночной мглы включили фонарики. Перед ними стоял роскошный «Порш». Колян радостно потёр руки.
- Не этот! - сразу обломил его Юрец. – Вот та посудина – оне махнул рукой левее, где стояла довольно потрёпанная «Хонда Цивик».
- Отче наш, да избави мя от гордыни греха… - разочарованно прогудел Батюшка. Серёга услужливо открыл капот «жертвенного агнца», и Колян начал неспешно копошиться в «потрохах машины. На всё ушло минут пятнадцать.
- Созерцайте, о отроки! –горделиво прогудел батюшка, широким жестом приглашая соучастников к «созерцанию».
- Ну, понимаш, дааа… - неуверенно, с ельцинскими интонациями протянул Юрец. Серёга только крякнул.
- А этот провод чего у тебя болтается?
- В том-то, сын мой, и всё остроумие замысла! – рот Батюшки расплылся до ушей. – Вот таймер – он ткнул пальчиком размером с сосиску, в китайские электронные часы-будильник. – Сработает через десять минут после выезда из гаража, примерно так… он ещё раз прикинул – в пределах визуальной видимости гаишного пикета, будет «пых!», может, капот сорвёт, но машина будет цела, и пассажир тоже. Если присоединить это… - он снова ткнул немалым перстом в болтающийся провод – то суммарным зарядом рванёт так, что от машины останется один остов с угольком от бывшего человечка, ныне и присно, и во веки веков… Так что всё продумано, возлюбленные чада мои, и менты окаянные подумают, что только чистая случайность и господнее провидение отвратило персты свои от раба божьего… Как его в миру-то величают?
- Воздвиженский, Лев Ааронович! – проинформировал осведомлённый Юрец.
- Чистая работа! – восхитился Серёга, неизвестно чему восторгаясь – то ли пронырливости именивладельца-оригинала, то ли труду праведному Коляна.
Злодеи закрыли ворота перед «Поршем», открыли со стороны «жертвы, и выбрались на пустынную улицу, когда между специально выгнутых прутьев решётки участка напротив высунулась огромная голова алабая, и нерешительно сказала:
- Гав!
- Чегоооо? – ошалело протянул Юрец.
- Гав!! – для доходчивости ещё раз повторил алабай.
- Так, пацаны, валим, а то эта псина тут всех перебаламутит! – скомандовал Юрец, и троица негодяев стремительно влетела в машину, Серёга виртуозно завёл двигатель, и «Тойота» скрылась во мраке ночи.
Этап третий.
В таверне «Вкусно, мамой клянусь!» сидел мрачный Юрец, и стаканами, причём без закуски, употреблял внутрь спиртосодержащий продукт, мерзкий по вкусу, который хозяин забегаловки, носатый и смуглый Мамед почему-то уважительно именовал «водкой». В колонках хрипел подзабытый Кай Метов, на душе скребли кошки, в желудке плескалась термоядерная смесь с явным передозом сивушных масел.
В дверь вошли Серёга с Коляном. Колян с помощью пары невнятных жестов заказал себе обычные ноль-пять водки, литровую кружку пива и солёный арахис, Серёга молча нацедил сам себе из стеклянного советски-ностальгического конуса (найденного тороватым Мамедом на городской свалке) стакан томатного сока, и стал сдабривать напиток солью и перцем.
Парочка подсела к мрачному Юрцу.
- Ну, и где наши бабки, раб божий? – лучезарно улыбаясь, поинтересовался непонятливый Колян, опрометчиво не обращая внимания на похоронное выражение лица Юрца.
Юрец с траурным видом достал из сумки планшетный компьютер, включил его, дождался загрузки, врубил опцию «Мобильные данные», ещё потыкал пальцем по экрану, и сунул под нос Коляну текст местного интернет-портала. Колян ошеломлённо покрутил головой, и озвучил Серёге сообщение прессы:
«Согласно сводке Двуреченского УВД, сегодня ночью, в двухстах метрах от пикета ОГИБДД, был совершён подрыв автомашины «Хонда Цивик», принадлежащей депутату областной Думы Воздвиженскому Л.А., за рулём которой находился нигде не работающий и неоднократно судимый за угоны и кражи автомашин гражданин Л. Ведётся следствие»
- И? – заинтересованно спросил Колян, ещё не чувствующий подвоха.
- Пострадавший обделался лёгким испугом, - ядовито процедил информированный от своих источников среди бывших коллег Юрец. – В машину теперь сунуться невозможно – меркаптаны в нос шибают почище зарина или как его.. «Дурачка»? Не «Новичка»! – вспомнил он. – Батюшка, ты, придурок, ворота-то за нами запер?
- А ччёрт их знает! - почесал репу Колян. – Этот волкодав…
- Алабай, - безжалостно уточнил Юрец.
- Во-во, вот этот алабай, ссука…
- Это кобель, - свистящим голосом гадюки семибатюшной поправил Юрец.
- Словом, это чудище рыкающее и пастью смердящей алкающее телес православных, напугал меня зело! – путая роды слов, признался Колян, но тут же окрысился: - А не ты ли скомандовал: «Валим!», а?
Юрец не нашёлся, что ответить, и только рыгнул, обдав соучастников букетом спиртного контрафактного розлива.
- Короче, этот лох.. – Юрец скрипнул зубами, и собрал всю силу воли в кучку, - узрев эти незапертые рольворота, или как их там, и спёр машину. Если быть кратким, то всё пошло по некоему женскому половому органу… Как и наш гонорар! – добавил он со значением. – В общем, ситуация накалена…
- «Ещё не поздно её спасти! Ещё не поздно, ещё не поздно!» - радостно продекламировал Серёга, вспомнив московский фестиваль молодёжи и студентов 1985 года, куда он приезжал ещё шестилетним спиногрызом на пару с отцом.
- Открой же, о отрок, веленье богов! – не к месту запустил, вопреки обыкновению, почему-то очень древним греческим гекзаметром несколько окосевший от некачественного спиртного Батюшка.
- Есть у меня тёлка одна..- начал Серёга. Колян насторожился, готовый ревновать. – Работает в облДуре, то ли референтом, то ли «девочкой по вызову», то ли всё это в одном флаконе, как «ХедэндШолдерз»…
- Не тяни! – прорычал Юрец, закурил, и тут же нервно ввинтил практически целую сигарету в ни в чём не повинную пластиковую пепельницу ядовито-зелёного цвета с рекламой пива «Гёссер».
- Короче говоря, - Серёга явно выпендривался, наслаждаясь моментом – у неё есть подружка, такая же бл… референтша, - поправился он – и эта подружка как раз и владеет (чисто юридически, конечно!) тем самым «Поршем», который якобы принадлежит «клиенту»…
- И ты предлагаешь… - вопросил Юрец, слегка ревнуя дружбана к доступной тому информации, монополию, на которую, как он сам предполагал, имел только он.
- Да практически, то же самое! – пожал плечами Серёга. – Только с «поршем»…
Юрец в задумчивости сперва почесал правую тестикулу, потом голову, потом рука его на автомате почесала левую тестикулу.
- И ты предлагаешь… - Юрца почему-то заклинило на фразе.
- А чё? –хладнокровно снова подёрнул плечами Серёга – Сама тёлка сейчас на Бали, в компании стриптизёра Тараса Бздыньчука, так что…
- И ты предлагаешь?..
Этап четвёртый.
… На этот раз ночь была ветреной и промозглой, и оскотинившийся ветер беспощадно гнал по чёрному небо хмурые облака. С ориентировкой на местности на этот раз вопросов не возникло, контингент был тот же, но машина – теперь «Опель Кадет» - была уже другая. Из-за решётки соседнего участка напротив высунулась уже почти ставшая знакомой и родной морда алабая.
- Рр! – вякнула псина.
- Чё? – возмутился Серёга.
Добрый Колян кинул ему за решётку кусок сервелата производства местного мясокомбината. Пёс фыркнул, обнюхивая щедрое даяние, потом задрал заднюю лапу, и…
- Зажрался, падла… - прохрипел поражённый в лучших чувствах Колян, и засюсюкал: - Тузик! («Тузик» молчал) - Рекс! («Рекс» презрительно фыркнул).
- На, жри, ссука! – Серёга в отчаянии развернул вынутый из кармана свёрток фольги, и метнул в сторону супостата целую куриную варёную ногу, удачно попав между прутьями забора. Нога усопшей и прокипячённой птицы молниеносно исчезла в пасти зверя.
Пёс облизнулся, взглядом оценил дальнейшие возможности пожрать, и, считая таковые исчерпанными, презрительно вильнув хвостом, углубился во тьму соседского имения.
- Одной проблемой меньше! – поощрительно улыбнулся Юрец.
Колян снова поковырялся в электронном замке, Юрец помог дверным пластинам побыстрее подняться, и друзья ринулись в темноту.
- Ну, действуйте! – сподвиг Юрец на деяния подельников.
Серёга, крякнув, вскрыл капот «Порше», и Батюшка залез туда почти нырнув.
- Порядок! – доложил он минут через пять. – Вжахнет по первому классу, ремонт – не больше пары косарей «грина»!
Этап пятый, он же эпилог.
… Колян был очень занят – он осуществлял копулятивные фрикции с акцентом на анал, и уже находился практически в стадии «прихода», когда в у входа требовательно заверещал звонок. Колян с видимым неудовольствием (и к вящей ярости Таньки «Чупы-Чупс») фрагментарно покинул тело партнёрши, как сенатор очень древнего Рима завернулся в простыни, и пошёл открывать. Таньке он кинул какую-то ткань, чтобы она целомудренно прикрылась лёгким, как крыло бабочки, покровом Саломеи.
- Кто приидише в сию юдоль скорби и тлена? – прогудел он, вопрошая дверь.
- Открывай, падла! – ответила дверь сдавленным голосом Юрца. Колян почесал задницу, и открыл, оглянувшись на Таньку. В квартиру ввалился злой Юрец, потрясающий газетой, за ним – смущённый Серёга.
- Что-то опять не так? – сразу догадался Батюшка, а «Чупа-Чупс», развратно ухмыляясь, раздвинула ноги так, чтобы подельники могли лицезреть чисто выбритое естество.
- Читай! – рявкнул Юрец, тыча Коляну в нос свёрнутую местную газету. Колян послушно развернул средство массовой информации, пробежал глазами полосу, и в самом низу узрел заметку, яростно обведённую несколько раз красным маркером: «Улицы нашего древнего города, увы, становятся источником повышенной опасности, на которых активно расцветает терроризм. Так, сегодня ночью, на своём автомобиле «Порше» в результате взрыва погибла референт депутата областной Думы Льва Воздвиженского Ирина Стрельчук. Предварительная причина смерти – разрыв сердца. Ей было всего двадцать три года… Полиция совместно с органами УФСБ ведёт расследование»