Этой ночью я проснулся от грома. До меня не сразу дошло, что на улице сверкает молния, что ливень бешено бьется о землю, что ветер чуть ли не срывает крыши домов. Не заметил, наверное, от того, что крепко спал. Но, сколько бы я дальше не пытался заснуть, у меня ничего не получалось.
Я раздвинул занавески и стал наблюдать за происходящим.
Дождь был настолько сильным, что мог нагибать деревья почти до самой земли. Он казался мне чем-то необычным, чем-то очень затягивающим, словно зыбучие пески.
«Что если ливень – это печаль?» - проскочило в моей голове. Я вспоминал, что обычно во время дождя я чувствовал спокойствие, но и одиночество тоже. Как будто были только ливень и я. Временами даже хотелось, чтобы дождь пробил окна и заполнил мою комнату, а затем своими волнами унес меня в бесконечное плаванье.
Дальше я почувствовал (что странно!) родство с этим ливнем. Словно мы с ним старые знакомые. А дальше начали происходить действительно странные вещи. Я посмотрел налево – дождь поменял направление на восток. Я посмотрел направо – дождь стал лить слева направо. Я открыл форточку – вода стала лить прямо на ковер. Закрыв окно, я быстро нашел в шкафу отцовский бинокль и посмотрел далеко вперед, хотя и понимал, что ничего не увижу. Но произошло чудо: я четко увидел, что даже над горизонтом льет такой же ливень, как и рядом с моим домом.
«Интересно, а что будет, если я сделаю так?» - я стал медленно сжимать кулак.
Ливень начинал усиливаться. И в тот момент, когда моя рука побелела от напряжения, дождь все же смог как-то растворить окна – и моя комната начала быстро заполняться водой. Испугавшись, я расслабил кулак – дождь стал еле дотягиваться до подоконника.
Не понимая, что происходит, и подозревая, что это все, скорее всего, просто совпадение, я решил отвлечься от дождя и обратить внимание на молнию.
Молния заинтересовала меня немного меньше, чем дождь. «Молния появляется неожиданно и пропадает так же неожиданно. Она как трещина в небесах». Мне понравилось, как я сравнил дождь с грустью и печалью, поэтому для молнии тоже нашел подходящее сравнение.
Я вспомнил про злость. «Злость обычно возникает от обиды. Значит для грозы тоже есть предпосылки. Но какие?» Видимо, мне нужно было старательнее учиться в школе, чтобы сейчас ответить на этот вопрос. Но я точно понимал, что если в моей власти дождь, то почему не попробовать овладеть молнией. Злиться я не люблю, но что бы обуздать грозу, я решил вспомнить что-нибудь.
Перед моими глазами начали всплывать картины прошлого. Одна за другой, как фотоальбом, они за долю секунду сменялись друг другом. Я чувствовал внутри огонь, который концентрировался прямо в центре груди. Тепло уже чувствовалось в руках. Необычайная сила переполняла меня. Я закрыл глаза, чтобы яснее представлять, что же тогда происходило. И в ту секунду, когда я открыл глаза, небо разбилось на миллионы осколков темно-синего стекла. Я понимал, что эти молнии – это моя вина. Злость переполняла меня. А молнии продолжали сверкать. Они были повсюду. Вспышки! Вспышки! Вспышки! Уже практически ничего не было видно, лишь повсеместное ядовито-белое сияние.
И тут я вспомнил кое-что из детства. Я видел себя, только маленького. Лет восемь, кажется. Я стоял и видел, как какие-то отморозки приставали к девушке. Тогда был вечер. Собиралась гроза. Девушка пыталась отбиться, но их было много. Я понимал, что ничего один не сделаю, тем более в таком возрасте. Но меня это не остановило. Я как-то пробрался в центр и встал между парнями и девушкой. Я не очень отчетливо помню, что было дальше, но помню, что потом я лежал в луже. Я злился из-за того, что не смог помочь этой несчастной девушке. Но тут совсем недалеко от них в землю ударила молния. Искры полетели во все стороны. Следующее, что я помню, это дрожащие руки девушки, помогающие мне подняться из лужи. Она сказала, что я ее герой. И больше ничего не помню.
Сейчас же я понимаю, что та молния не была случайной.
«Молния – это гнев».
Оставалось только одно – гром. Но я сразу понял, что это такое. Самое сложное из всей бури. То, что может появиться без молнии и дождя, даже в самый безоблачный день.
«Если гром – это страх, то как мне тогда управлять им?». Я менял направление дождя, я заставлял молнии бить практически в одном направлении, но я не понимал, как же управлять громом.
Я стал размышлять над страхами (самое отвратительное, что приходилось делать). И понял, что боюсь многого. Как только я понимал один из своих страхов, небо сотрясалось от раската грома. Еще один страх – еще один раскат. Но с громом я не стал долго играть.
И вот все они – гром, молния и ливень – в моей власти. Я мог бы сделать все, что угодно. Хоть затопить все землю и сжечь леса своими молниями. И поэтому во мне начинало подниматься доныне неизвестное мне чувство – чувство власти. Чем ярче были молнии и сильнее гром, тем явственнее я осознавал свое могущество.
Но когда молнии были везде, а от грома тряслись соседние дома, я кое-что понял.
Я так увлекся своими силами, что совершенно забыл, что, на самом-то деле, гром, молнии и дождь мне не нравятся. А еще понял, что они никуда не пропадут. Но ведь если я смог подчинить их себе, я могу и сделать так, чтобы они были в моей жизни как можно реже.
И я решил действовать, потому что океан печали уже собирался на улицах, а молнии ослепляли все чаще и чаще. Про заложенные уши я вообще не говорю.
Сначала нужно убрать молнии, чтобы можно было ясно взглянуть на мир. Взглянуть на мир без злобы, гнева и отчаяния. Я снова закрыл глаза и стал думать, что может убрать гнев. И придумал.
Снова стал вспоминать моменты прошлого. Одна за одной я видел свои победы. Маленьким мальчиком, первоклассником, подростком и юношей. Я чувствовал гордость за себя. Теплота, но уже не огонь, наполняла мою грудь. Необычная дрожь пробежала по моим рукам. Мне сразу захотелось что-то делать: написать, слепить, нарисовать, да вообще не важно что, лишь бы куда-то направить свою энергию.
Я больше не видел раздражающие вспышки света – молнии прекратились.
Дальше я не мог понять, с чем еще нужно разобраться. Но проблема решилась сама собой. Мне так понравилось осознавать, что я могу изменить что-то в лучшую сторону, что печаль начала отступать сама по себе. Дождь едва барабанил по лужам. Но мне не хотелось окончательно от него избавляться. Все равно это пленительное чувство печали не отпускало меня.
С громом и страхами все оказалось значительно тяжелее. Я ходил по комнате взад и вперед, игнорируя страхи и пытаясь найти от них лекарство. Смех? Возможно. Общение? Тоже вариант. Но все не то.
Очередной раскат грома застал меня врасплох, и я понял: лекарства от страха целых два! Только друг без друга они не работают. Первый компонент: это смелость. Смелость заглянуть страхам в глаза и признать, что ты боишься. Это было тяжело, но осуществимо. Второй компонент более приятный – это любовь и поддержка. Я снова предался воспоминаниям. Фотографии моей семьи перелистывались, как страницы книги. Я вспоминал смех брата, улыбку мамы и тихое пение себе под нос папы, разговоры с друзьями, их теплые слова. Свет наполнял меня.
Я заметил, что наступает утро. И когда казалось, что очередной раскат грома расколет небо, я ощутил чувство, намного более приятное, чем чувство силы и власти. Я знал, что у меня есть предназначение. Предназначение прекратить бурю.
Я быстро побежал на улицу. «Только бы успеть, только бы успеть…» - думал я. И успел.
Я стоял в центре своего двора и смотрел на небо. Собирая все светлое, что сейчас было во мне, все тепло и любовь, я позволил этой смеси полностью пройти сквозь свое тело. Свет словно исходил из меня.
Как в случае с дождем, я провел рукой дугу в небе. И от одного конца горизонта ко второму медленно, словно просыпаясь, протянулась яркая радуга. Солнце уже поднималось.
«Успел», - еще раз повторил я. И, обессиленный, упал на спину.
Я лежал на мокрой земле. «Интересно, а это я могу?» - с усмешкой подумал я и раскинул руки ладонями вниз. Я хотел помочь воде испариться. Еще раз я почувствовал тепло в ладонях. Даже спиной чувствовал, что земля высыхает. На небе появились облака.
Прошел, наверное, час, а я все лежал и думал.
«Гром, молнии и ливни нужны только для одного: чтобы мы сильнее ждали ясной погоды. Когда проходит дождь, легче дышится. Молнии разряжают воздух. А гром… а я не знаю, для чего гром.»
До меня наконец дошло, что плохая погода – это не больше, чем отсутствие хорошей погоды.
Всегда приятно после штормовой ночи увидеть ясный рассвет. Какая-то небывалая легкость после дождя и ясный свет солнца, радуга и прохладный ветер, смешанные запахи и роса на траве – этого всего мы бы не замечали, если бы не было бури.
Я еще немного полежал, а потом увидел, что какое-то очень самоуверенное облако спешит закрыть собой солнце. Легким взмахом руки я развеял его и пошел в дом писать историю об этой удивительной ночи и прекрасном утре.