Жил-был в Бережёном Лесу зверёк Куземыка – охотник до лакомств диких. Хлебом его не корми – дай сходить по ягоды-грибы. Весна ещё только в самый цвет входит, а Куземыка уж скорей в бор на промысел: кислицы ль нарвёт, корешок ли какой подкопает – много ли ему надо? Росток с грибок, кудрявый хвосток.
Нынче насобирал он целую корзинку черемши – медвежьего лука. «Вот напеку пирогов – авось на запах кто в гости и заглянет. А я возьму и скажу, что у меня сегодня как раз день рождения!» – думал зверёк, перебирая вкусно пахнущие чесноком зелёные листочки. По правде говоря, никто в лесу знать не знал про его день рождения, потому что Куземыка, не похожий ни на кого из зверей, ни с кем дружбу и не водил. Но лишь о том и мечтал!
Наладился Куземыка тесто для пирогов заводить. Припасов у него было вдоволь, поэтому не жалеючи целую гору теста намесил! Весь в муке увозился, даже кончики ушей белые, а от черемшового сока чуток позеленели его маленькие лапки. Растопил потихонечку печку и, как поутих огонь, отправил в жаркое печкино нутро пирожки. А сам за уборку принялся – негоже, чтоб гости такой беспорядок застали. Подметает да припевает:
Метла, мети!
Прочь, пыль, лети!
Сияй чистотой,
Дом милый мой!
Как дошли в печи пироги, Куземыка горкой выложил их, ещё пышущие пылом-жаром, в берестяной туесок. Ах, какой аромат тогда заполнил всю куземыкину норушку! Довольный и немного уставший, именинник присел на лавочку и стал ждать гостей, жуя румяный, будто на солнышке испечённый, пирог.
Понемногу день выспел в вишнёво-красный вечер, но снаружи, как и прежде, было тихо: ни стука в дверь, ни шагов – только ветер выводил в печной трубе свою гуделку. Уж и остыли пирожки под вышитым полотенцем; задремал от скуки Куземыка. Ещё немного, и сумерки прогнали последние лучи далёко за горизонт, а сами мирно разлеглись тут и там, протянули длинные лапы и объяли ими всю землю.
«Тук-тук-тук!» – мягко постучали в дверь. Куземыка, слетев с лавочки, насилу опомнился и поспешил зажечь свечку. «Ох...» – так и осел он, распахнув двери: на пороге стоял космолапый великан. Наклонившись к зверьку, гость мигнул синими светящимися глазами и молвил:
– С доброй ночью!
– С д...доброй! – пролепетал Куземыка, и огонёк свечи заплясал, волнуясь вместе с ним.
– Послушай, чадо, не знаешь ли ты, чем это так славно пахнет на весь лес? Лапы сами привели меня сюда!
– Это у меня... пирожки так пахнут! – смутился зверёк.
– А с чем они у тебя будут? – поинтересовался гость.
– С черемшою. Хочешь, и тебя угощу? – спросил Куземыка, оправившись от испуга.
– Не откажусь! Никогда я не пробовал пирогов, а с черемшою и подавно! – сказал Гость, и осторожно протиснулся в распахнутые двери. Куземыка зажёг лучинки, стало посветлее.
Пока заваривался чай, Куземыка рассматривал гостя и дивился. Ни разу не встречал он таких зверей: только что с медведя ростом был, а теперь ровно бы уменьшился, поместившись на лавочке! Сам-весь как в сене извалян, с когтистыми лапами, пушистым воротом и длинным хвостом с кисточкой, Гость так ласково и спокойно глядел своими глубоко-синими глазами, что зверёк успокоился: бояться нечего. Можно вообще ничего не бояться, если в лесу живёт такой чудесный успокоительный зверь! А ещё Куземыке очень по-нравились его уши – круглые, как два черпака, и тоже очень мохнатые. На голове Гостя красовались изогнутые, точно узорами писаные, рожки.
Куземыка скорёхонько налил чаю со смородиновым листом и поставил на стол пироги, которые хоть и приостыли, но всё ещё замечательно пахли. Гость принялся уплетать их один за другим, урча и жмурясь от удовольствия. Во все глаза смотрел на него именинник, щипая пирожок – кушать от волненья ему совсем не хотелось. Наконец, могучий леший зверь устал есть, лапой утёр усы и ласково проурчал:
– У тебя сегодня день рожденья, так ли?
– Так! – удивился Куземыка, ведь об этом никто в лесу не знал! Гость расплылся в улыбке и продолжал:
– Я Урман – лесной пан. Всё, что в лесу творится, ведаю, порядком заведую, храню-оберегаю - и всё про всех знаю! О чём ты мечтаешь, чадо лесное?
Куземыка растерялся: никакой особенной мечты у него не водилось.
– Не спеши, Куземыко, хорошенько поразмысли, – сказал Урман, пошевелив кисточкой на хвосте. Но зверёк замотал головой и воскликнул:
– Приходи ко мне опять на пироги – вот моя мечта!
Урман так громко расхохотался, что в корзинке запрыгали пирожки.
– С большим удовольствием! – отсмеявшись, промолвил он. – Осенесь много грибов да ягод народится – с ними пироги, поди, тоже хороши!
– Ещё бы! – кивнул Куземыка. Больше всего он уважал грибы и ягоды и знал в них толк.
– Что ж, чадо, в таком разе вот тебе загадка:
Высоконько сидят,
Всю жизнь на нас глядят,
Днём отсыпаются,
К ночи пробуждаются.
Чей чудесный хоровод
Над землёю круглый год?
– Звёзды, кажись? – неуверенно ответил Куземыка.
– Ай, верно! Однако позволь мне, чадо, тебя ещё разок ис-пытать! На-кось, надень на шею! – молвил Урман и подал зверьку что-то затейливое, похожее на большую морскую раковину на шнурке. – А теперь держись! – и чудо-зверь, под-хватив Куземыку, вихрем вылетел из домика.
Быстро-быстро перебирал он на бегу лапами, и от нарастающей скорости всё вокруг замелькало и заплясало, пока в один миг не оказались они над лесом, под россыпями ярых звёзд – чудо, сколь их виднелось на ночном небе! Куземыка опять не заметил, как громадою с полнеба вырос Урман, но бежал он по макушкам деревьев так легко, будто нисколечко весил. Ахал зверёк, боясь, что звёзды упадут ему за шиворот – такими близкими и ощутимыми они казались!
Дивно кружились друг за другом созвездия, и только Полярная Звезда не сходила со своего места. Тихонько задрожала не куземыкиной шее волшебная ракушка, и древний синий голос этой звезды эхом отозвался в мыслях маленького зверька. А может, то свиристел в его ушах ветер. Но пока Урман беззвучно нёсся по хвойной крыше Бережёного Леса, всё слушал и слушал очарованный Куземыка невыразимые слова на звёздном языке.
«Ох!» – выдохнул он, когда Урман опустился возле самого порога: лапы почти не слушались маленького зверька, но крепко к груди он прижимал ракушку на шнурке.
– Вот тебе мой главный подарок: ловец забвенных песен! – провещал Урман. – А тебе отныне их хранителем быть, Куземыка. Внимай древним голосам что живут высоко за седьмым небом, за высь-страной Иреей – в бездонной памяти нашего мира! Не должно им тревожить нашу землю, смущать покой живущих ныне – ты, чадо, этим ловцом их и собирай, береги и помни. А мне уж восвояси пора...
– Я сейчас, я мигом! – всполошился Куземыка и заскочил в дом. – Возьми на дорожку, Страже!
Седой от предутреннего тумана, Урман принял от зверька узелок с пирогами, степенно поклонился и шух в кусты, слов-но его и не бывало!
Ночь уступала черёд раннему утру, и в густо-синих сумер-ках забелели берёзы, где чуть погодя затарабанил трудяга-дятел. Как во сне вошёл Куземыка в домик – и глазам своим не поверил: зазеленели и пустили побеги деревянная лавка да половицы, которых касался Урман – страж Бережёного Леса и такой же, как Куземыка, зверь неведомой породы. Прибрал зверёк урманов подарок в потайное лукошко да поспешил под одеяло из тополиного пуха; сладше сладкого засыпалось ему в тот синий час, и звенели, встречая его на пороге сна, звёзды.
Вторая сказка из моего сборника "Сказки из котомки" (2018 г, Томск)