Чужая ошибка молодости

   
        По проселочной дороге, примыкавшей к федеральной трассе, идущей от Москвы, двигался, пробираясь через лужи, темно-серый внедорожник. Называть местную дорогу совсем уж непроходимой, наверное, было неправильно, но для обычной легковушки проезд по проселку наверняка бы стал серьезной проблемой. Внедорожник проехал мост через небольшую речушку, а затем покатил по весеннему лесу, еще чистому и прозрачному. Почки на деревьях только начали набухать, а кое-где просматривались сероватые кучки не растаявшего снега.
      Солнце потихоньку клонилось к закату, однако было еще вполне светло. Несмотря на довольно прохладную погоду, птицы, почувствовавшие весну, упражнялись в своих трелях на всю катушку.
Впрочем, водитель внедорожника, будучи погруженным в свои мысли, не обращал на всю эту весеннюю идиллию никакого внимания.

      Звали водителя Константином Михайловичем Забелиным. Чуть выше среднего роста, сухощавого телосложения, с лицом, невероятно похожим на актера Александра Михайлова, он был довольно известным писателем, публицистом, а также – преподавал в университете. И ехал он сейчас к себе домой, в поселок сельского типа К… рино, расположенный примерно в полусотне километрах от столицы. Конечно, вряд ли это поселение можно было назвать элитным, и большинство из тех, кого принято называть «сливками общества», скорее всего, даже не подозревали о его существовании. Но Константину Михайловичу нравилось это место.
Местность очень тихая, народ проживает спокойный. А не так давно поселок обзавелся всеми полагающимися благами цивилизации. И когда Константин Михайлович, решивший сменить столичную суету на покой в тихом месте, узнал о продаже участков в К…рино, стало понятно, что это станет очень неплохим вариантом.
      Строительство относительно скромного, по современным меркам коттеджа, вместе с обустройством участка, заняло всего пару сезонов. После чего Забелин вселился в свой новый дом, и до настоящего времени ни разу не пожалел об этом.
     Что касается предметов первой необходимости, то на повороте на проселок располагался вполне приличный супермаркет, до которого было всего пятнадцать минут езды. К тому же некоторые продукты без проблем закупались в небольшом сельском магазинчике прямо на месте.

        Жил Константин Михайлович один, хотя в своей жизни дважды связывал себя узами.
Первый раз это случилось еще в молодости, сразу после окончания института, и тот брак, оставшийся бездетным, продлился восемь лет. Затем, супруги, бывшие когда-то однокурсниками в институте, поняли, что их отношения совершенно исчерпали себя.
        После некоторого перерыва Забелин женился во второй раз. Теперь, уже, будучи писателем, замеченным в литературных кругах, он влюбился в одну начинающую поэтессу, отношения с которой довольно быстро переросли в супружеские, что несколько удивило обоих. Впрочем, довольно быстро, примерно через пару лет, он понял, что и этот брак, в общем то оказался не лучшим решением. И хотя, какое-то время Константин Михайлович еще пытался убедить себя, что ошибается, еще через год те же самые чувства, причем вполне откровенно, высказала и его вторая супруга.
      С тех пор Забелин жил один, хотя и встречался однажды, правда весьма непродолжительный период, с одной из женщин-коллег по институту. Но это тоже осталось в прошлом. Теперь, перешагнув не так давно порог пятидесятилетия, и вроде бы став вполне успешным человеком, Забелин все чаще задумывался, а чего же все-таки не хватало ему в жизни, и почему семейное счастье у него так и не сложилось. Но, к каким-то определенным выводам так и не смог прийти.
 
       Продолжая размышлять о превратностях судьбы, Константин Михайлович подъехал к своему дому, стоявшему третьим от края поселка, и остановил машину перед въездом. Устанавливать у себя новомодные ворота с дистанционным управлением, Забелин не захотел. И потому, что это было дороговато, да и выделяться перед не самыми зажиточными соседями ему тоже не хотелось.
        Водитель вышел из машины и направился к воротам, чтобы открыть калитку, а затем изнутри уже распахнуть ворота. И уже подходя к самой дверце, услышал, как его кто-то окликнул по имени и отчеству.
        С соседями у него сложились вполне хорошие, выражаясь немного тавтологически, добрососедские отношения. И хотя он, в большинстве своем, серьезно превосходил в достатке односельчан, его никогда не выделяли из своего круга в отдельную группу. Наверное, потому что он и сам никогда не стремился выделиться, со всеми и всегда был вежлив, разговорчив и живо принимал участие в общих сельских делах. Но, видимо отдавая дань его известности и некоторой, говоря языком сельских жителей, учености – к нему все, включая и тех, кто был старше, обращались исключительно по имени, отчеству.

       Вот и сейчас, сосед, живущий напротив, старик Матвеич, предпочитавший, что бы его называли именно так, увидев машину Забелина, вышел из своих ворот.

       - День добрый, Константин Михайлович, - приветствовал он Забелина, - как оно там, в столицах наших?

      - Как обычно, Матвеич, - отвечал Забелин, подходя к старику и пожимая ему руку, - много суеты и бессмысленных хлопот.

     - Да-а, - протянул старик, доставая папиросу, - и что людям неймется, вечно бегут куда-то, а о смысле жизни подумать и некогда.

       Забелин вытащил зажигалку и дал прикурить старику соседу. Сам он был некурящим, что в сельской местности тоже являлось редкостью, но зажигалку всегда возил с собой, так, на всякий случай.

        - Тут, это, хотел я тебе сказать, - вдруг вспомнил о чем-то Матвеич, - тебя Константин Михалыч, девушка какая-то искала.

       - Какая-такая девушка? – искренне удивился Забелин.

       Ни с какими девушками он уже давно не имел никаких дел.
Ну, разве что со студентками в университете, но и в этом случае отношения ограничивались исключительно аудиторией.

        - Да, как тебе сказать. – Чуть помялся Матвеич. – Обычная такая девушка, лет, наверное, не более двадцати. Одета вполне себе ничего, но не так вычурно, как некоторые теперь.

       - Да? – осторожно спросил Забелин. – И что она хотела?

       - Да, вроде ничего, просто спрашивала – где находится дом писателя Забелина? – немного помедлив, ответил старик сосед. – Ну, ты уж извини, но врать я не стал, показал твой дом. Она спросила – когда ты бываешь дома, так я сказал, что ближе к вечеру. Уж прости, если что не так сделал.

      - И давно это было? – Забелин задумался, пытаясь понять, кто же мог быть этой посетительницей.

       - Да, может с часика два назад, примерно так, - ответил, немного подумав, сосед, - я может, конечно, что не так ей сказал…

      - Ну, чего уж там, - махнул рукой Забелин, - ничего страшного, ладно, бывай.

     Он повернулся, уже не слушая Матвеича, продолжавшего что-то бубнить, и направился к своим воротам. Сосед, нисколько не смущаясь того, что собеседник его покинул, продолжал разговор уже с самим собой.
Забелин открыл ворота, вновь сел в автомобиль и заехал во двор своего дома.
Свое жилище он выстроил в обычном, совершенно стандартном стиле, без всяких новомодных пристроек, колонн, флигелей и башенок – Константин Михайлович не любил подобной вычурности. Да и вообще больше тяготел к классическому, если можно сказать, даже суховатому стилю. И не только в архитектуре, но и в одежде, и в творчестве.
      Войдя в дом, повесив пальто в прихожей и переобувшись, Константин Михайлович первым делом прошел в ванную. И лишь затем отправился переодеваться, поскольку считал, что ходить по дому, не вымыв руки, являлось моветоном. Когда хозяин, уже переодевшись и умывшись, спустился вновь на первый этаж, на кухню, чтобы начать готовить ужин, как послышался звонок двери калитки.

***

        «Матвеич забыл что-то что ли?» - подумал Забелин и, накинув плащ поверх домашнего костюма, быстро сунул ноги в старые ботинки, которые стояли в прихожей для работы на участке, и пошел открывать.

       Но это оказался не старик сосед, к удивленью Константина Михайловича, уже успевшего немного подзабыть разговор с Матвеичем, у калитки стояла молодая девушка. Среднего роста, с длинными темно-русыми волосами и большими серыми глазами, смотревшими как-то печально и очень серьезно. Одета она была в очень симпатичный плащик, хотя, насколько Забелин разбирался в одежде, наблюдая за студентками в университете, совсем не брендовой марки.

        - Вы ко мне? – с некоторым удивлением поинтересовался хозяин.

        - Доброго вечера, да, если Вы – Константин Михайлович Забелин, то к Вам, - слегка наклонив голову, ответила девушка.

       - Да, это я, проходите, пожалуйста, - немного растерявшись, проговорил Забелин, пропуская девушку внутрь.

       Идя впереди девушки к двери дома, Константин Михайлович продолжал размышлять о том, чтобы мог означать подобный визит. Напрягая память, он пытался вспомнить, не является ли эта девушка его студенткой, но, сколько не вспоминал, так и не смог этого сделать.
       В прихожей Забелин помог девушке снять плащ и предложил одни из гостевых тапочек. Хотя гости у него бывали крайне редко, а уж женский пол и еще реже, но тапочки он все равно, на всякий случай, держал.
Затем хозяин проводил гостью в комнату на первом этаже, служившую и гостиной и чем-то вроде холла.

      - И так, я Вас слушаю, - Константин Михайлович предложил девушке кресло, - кстати, как мне к Вам обращаться?

      - Ох, простите, пожалуйста, - девушка примостилась на самом краешке кресла, - я – Женя, - она слегка наклонила голову, искоса поглядывая по сторонам.

      - Очень приятно, Женя, так что же привело Вас в такое, скажем сразу, не слишком приветливое место, как К…рино? – Забелин сел в кресло напротив и внимательно посмотрел на девушку.

      - Даже и не знаю, как начать разговор, - Женя немного помялась, старясь не задерживать взгляд на хозяине дома.

      - А Вы не пытайтесь строить длинные предисловия, - вежливо улыбнувшись, проговорил Забелин, - лучше и проще всегда говорить прямо и конкретно.

       - Наверное, Вы правы, - девушка, наконец, решилась и посмотрела прямо в лицо Забелину, - возможно Вы помните свою поездку в Сочи, на конференцию, в тысяча девятьсот девяносто… -м году?

       - Хм, да, было такое, только ведь прошло уже больше двадцати лет, - Забелин действительно присутствовал на этом мероприятии, и произошло это сразу после развода с первой супругой, - так что же конференция?

      - Там, на конференции, Вы познакомились с одной девушкой, - начала Женя и замолчала.

      - Так, - задумчиво проговорил Забелин, уже начиная понемногу понимать, в какое русло постепенно поворачивает разговор, - я, конечно, могу уже и подзабыть что-то, но девушек там было много.

     - Её звали Валя Козинцева, - опустив глаза, ответила Женя, - и Вы провели с ней вместе много времени.

     - Действительно провел? – Забелин почему-то очень плохо помнил то время, когда проходила упомянутая конференция.

       Тогда у него был не самый лучший период в жизни, и на конференцию его вытащили двое приятелей, буквально заставивших поехать, иначе сам бы он никогда на это не пошел. Но Константин Михайлович решительно не помнил, чтобы он сводил близкие знакомства с какими-либо девушками.

       - Мама говорила, что вы познакомились в самом начале конференции и провели вместе все время, пока она проходила, - с каким-то растерянным видом проговорила девушка.

       - Мама говорила? – Забелин внимательно посмотрел на свою гостью. – Так значит, эта Валя Козинцева – Ваша мама?

      - Да, - тихо ответила девушка, бросив взгляд на хозяина из-под пушистых ресниц.

       - И Вы считаете, что являетесь мой дочерью? – уже прямо спросил Забелин.

        - Я не знаю. – Несколько неуверенным тоном произнесла Женя. – Но мама считала, что это так, хотя сказала мне об этом совсем недавно. По срокам все вроде бы сходится. Вы не подумайте, что хочу о чем-то просить Вас, вовсе нет.

      - Хм, если не хотите ничего просить, то…? – Забелин вопросительно посмотрел на девушку.

      - Можете, конечно, мне не верить, но мне просто хотелось бы посмотреть на человека, который вполне вероятно, является моим отцом, - тихим, но твердым голосом ответила девушка, - мама моя ведь так и оставалась матерью одиночкой.

      - Странно, почему же Ваша мама никогда не пыталась напомнить мне о том, что случилось на конференции? – Константин Михайлович поднялся и сделал несколько шагов по комнате.

     - Она не рассказывала каких-то подробностей, - покачала головой Женя, - но, как я поняла из рассказа мамы, Вы были тогда женаты.

       - Хм, я был женат? – задумался Константин Михайлович, останавливаясь напротив девушки, что-то в этом рассказе не вытанцовывалось, образно говоря.

        И дело было даже не в том, что Забелин однозначно не помнил никакого романа, да и почти наверняка его и не случилось. Удивительным было то, что девушка вполне откровенно рассказывает обо всех подобных нестыковках, и при этом ничего не просит. Похоже, она и действительно верила, что приходиться ему дочерью.
         Забелин еще раз попытался вспомнить обо всем происходящем на той конференции, и о возможных знакомствах с кем-то из особ женского пола. В голове всплыл лишь один момент, когда однажды он вместе со своими приятелями действительно что-то такое отмечал в компании неких девушек, но и только.

      - Расскажите немного о себе и о своей семье, - после некоторого раздумья попросил Константин Михайлович, вновь присаживаясь в кресло.

      - Я так понимаю, что Вам сложно поверить мне? – девушка грустно посмотрела на него.

      - Ну, Вы и сами должны понять, для любого человека подобное заявление будет, уж чего греха таить – как снег на голову, - вновь покачав головой, ответил Забелин, - и все же мне хотелось бы для начала узнать немного о Вас.

       - Хорошо. – Согласно кивнула головой Женя. – Жили мы во Владимирской области, да, собственно, и сейчас дом, вернее даже часть дома, вторая часть принадлежит тетке, сестре матери, находится там. Мама работала в школе, преподавала русский язык и литературу.

        - Вот значит, как она попала на конференцию, - кивнул головой Забелин, вспомнив, что мероприятие проводили для преподавателей самого разного уровня.

       - Да, она тогда выиграла какой-то областной профессиональный конкурс, - с грустным видом проговорила Женя, - и её отправили на эту конференцию.

       - Так все-таки, чем же вы занимаетесь в жизни? – снова поинтересовался Забелин.

        - Окончила педагогический колледж, у себя в области. – Помолчав немного, ответила девушка. – Хотела поступать в Литературный институт, но не прошла. Пробовала в МГУ, на филфак, но тоже не получилось. Успела подать документы в педагогический, тот, что имени Крупской. Сейчас на третьем курсе, а попутно занимаюсь с дошколятами, готовлю к школе – как-то существовать то нужно.

      - Хм, а Вам все же хотелось бы заниматься чем-то с литературным уклоном? – задумчиво проговорил Забелин.

      - Я еще в школе начала писать стихи. – Заметно смутившись, сказала Женя. – Даже печаталась в местной газете, пробовала отправлять свои произведения в областное издательство, но там мне дали от ворот поворот. Хотя многим стихи нравились. Мама говорила, что это у меня наследственное.

       - Наследственное? – с некоторым удивлением переспросил Забелин. – Вот только я почти никогда не писал стихи. А что же сейчас делает Ваша мама? Это она посоветовала обратиться ко мне?

       Девушка помолчала с минуту, отвернувшись в сторону, а потом посмотрела на Забелина каким-то отсутствующим взглядом и тихо произнесла:

      - Мама умерла год назад.

       - Прошу простить мою некоторую бестактность, - вздохнув, сказал Константин Михайлович, которому стало искренне жаль девушку, - примите мои соболезнования, хотя понимаю, что они сильно запоздали.

       Некоторое время оба молчали, не зная, о чем говорить.
Наконец, Константин Михайлович решился прервать молчание:

      - Как сами понимаете, вот так запросто принять Ваши слова на веру, мне довольно трудно. С другой стороны, очень не хотелось как-то обижать Вас намеренно. Но пока могу сказать лишь одно – мне никак не удается вспомнить, что у меня были какие-то отношения с Вашей мамой на той конференции. Кстати, у Вас есть её фотография?

       Девушка молча открыла свою сумочку и, достав оттуда небольшую карточку, протянула её Забелину:

        - Здесь мама через год после моего рождения.

       Забелин осторожно взял снимок из рук Жени и стал внимательно рассматривать. На фото была миловидная женщина с грустным лицом, чрезвычайно похожая на девушку, сидевшую сейчас перед ним. Он перевел взгляд на Женю, которая сидела вся сжавшись, похожая на серую мышку. И только сейчас обратил внимание, что в абрисе её лица чувствуется что-то знакомое. Нет, он вовсе не увидел в ней собственные черты, но, тем не менее, что-то неуловимо знакомое в этом лице, он как будто разглядел.
        Хозяин дома вновь посмотрел на фотографию, пытаясь вспомнить хоть что-то, и в какой-то момент ему показалось, что эта женщина действительно появлялась там, на конференции, но воспоминание промелькнуло и исчезло.

       - Извините Женя, но пока я никак не могу вспомнить Вашу маму, - хозяин дома очень осторожно протянул девушке фотографию.

      - Я понимаю, все-таки прошло почти двадцать пять лет. – Печальным тоном покорности судьбе проговорила Женя. – И ожидала, что Вы навряд ли сможете что-то вспомнить. Впрочем, уже то, что я увидела Вас, имеет для меня значение. А сейчас простите, я, наверное, пойду.

        - Ох, я же даже не предложил Вам ничего с дороги, - опомнился вдруг Забелин.

      - Спасибо, мне ничего не надо, - сказала грустно девушка, поднимаясь с кресла.

       - Постойте, Вы же что-то говорили про филфак, - снова вспомнил фрагмент разговора Забелин, - а Вы не пробовали перевестись?

        - Пробовала в прошлом году, но не прошла, - с печальным видом покачала головой Женя, - могла бы пройти, если имела какие-то литературные заслуги, но мои стихи не печатались нигде, кроме местной газеты.

       - Знаете, что – Женя, - немного помедлив, заявил Константин Михайлович, - я не могу ничего Вам обещать, в конце концов, Ваш приход и для меня – немалое потрясение, но все же, позвоните мне, скажем через пару дней.

       Он прошел в коридор, вытащил из кармана куртки визитку и, написав на ней карандашом еще и домашний номер, протянул листок девушке.

       - Вот, возьмите, мне тоже нужно подумать, прийти в себя, а потом… ну, в общем, позвоните.

      Девушка, лицо которой стало еще более грустным, некоторое время колебалась, но затем все же взяла визитку. До самой калитки, куда Забелин пошел провожать девушку, они дошли, не проронив больше ни слова. Лишь уже выходя наружу, Забелин, вспомнив кое-что, спросил Женю:

       - Может Вас подвезти?

       - Спасибо, но здесь не так далеко автобусная остановка, всего хорошего Вам, - ответила девушка и, повернувшись, быстро пошла прочь.

      - Здесь есть автобусная остановка? – с ошарашенным видом пробормотал Забелин. – Надо же, не знал.

       - Что, родственница приезжала? – донесся с противоположной стороны улицы голос Матвеича.

     - С чего это вдруг ты взял? – удивился Константин Михайлович, глядя на подходящего соседа.

      - Да, вроде как показалось, что похожи вы очень, - сказал сосед, доставая папиросы.

     - Правда? – вновь удивился Забелин и вновь задумался, вспоминая черты лица женщины на фотографии, и пытаясь вспомнить все то, что происходило на конференции двадцать пять лет назад.

       Он пропустил мимо ушей еще что-то, что говорил ему Матвеич, а потом спросил его, перебив словоизлияния соседа:

       - А где у нас тут автобусная остановка?

        - Ну, это километра два пёхом топать, - протянул сосед, показывая рукой куда-то позади себя.

       - Вот черт, - пробормотал Константин Михайлович, бросая взгляд в ту сторону, куда ушла Женя.

        Но, увы, тоненькой фигурки уже не было видно.
Забелин вернулся в дом и, усевшись в холле, задумался.

***

       Чем больше Забелин думал о неожиданном посещении девушки и о разговоре с ней, тем сильнее его одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, он все сильнее осознавал, что произошла некая ошибка и что девушка просто спутала его с кем-то. Хотя, с другой стороны – она точно знала его имя, отчество и фамилию. Немного удивляло и то, что девушка ровным счетом не просила ничего, хотя быть может, это был только первый её визит.
      Думая о своем пребывании на конференции, Константин Михайлович, как раз именно в то время переживавший развод с первой женой, вспомнил, что приятели все пытались познакомить его с какими-то девушками. Мотивировали они это тем, что ему нужно обязательно отвлечься, выбить, так сказать, клин клином. Но сколько не пытался вспомнить Забелин, о чем-то похожем даже на простое свидание, так и не мог этого сделать.

      Затем мысли его перетекли в русло его преподавательских контактов. Он подумал, что может попробовать что-то узнать о своей сегодняшней гостье. И для начала позвонил знакомой сотруднице в деканате филфака в МГУ. Сын её как раз сейчас учился у Константина Михайловича, и он мог надеяться получить полную информацию.

        - Доброго вечера, Наталья Николаевна, это Вас Забелин беспокоит, - проговорил хозяин дома, как можно приветливее, - уж простите за неожиданный звонок.

      - Да, все в порядке Константин Михайлович? У Вас что-то случилось или у Павлика какие-то проблемы? – проворковала в трубку его собеседница.

       Павликом звали её сына, парня весьма способного, но большого лентяя, периодически пропускавшего лекции.

       - Да нет, у Павлика все хорошо, мне бы хотелось узнать одну вещь. – После короткой паузы ответил Забелин. – Скажите, у Вас есть какая-то информация о тех студентах, которые переводятся из других вузов? В том числе и те, которые не прошли?

      - Есть, конечно, правда это нужно поднимать документы из архива, - проговорила явно озадаченная Наталья Николаевна, - а Вы хотели бы о ком-то узнать?

       - Да, у моих родственников дочка в прошлом году пыталась перевестись из педагогического, - слегка помявшись, ответил Забелин, - Евгения Козинцева.

       - А отчество? – голос собеседницы сразу стал деловитым и суховатым.

        «Черт, какое же у неё может быть отчество?», - замелькали мысли в голове у Забелина, но он понимал, что долго тянуть время не может и решился:

      - Константиновна, Евгения Константиновна Козинцева.

      Он назвал год рождения, уже сопоставив в уме свое нахождения на конференции и возможную дату появления девушки на свет.

       - Хорошо, я записала для себя, но смогу узнать об этом только завтра, - каким-то не очень ласковым тоном отозвалась собеседница.

       - Хорошо, это меня совершенно устроит, - проговорил Забелин и как можно более вежливо попрощался.

       Как не велико было желание Забелина – узнать что-то о своей гостье как можно быстрее, но пришлось отложить это на завтра.
       Правда, существовал еще один вариант – позвонить теперь в педагогический университет, но там, у Константина Михайловича имелся лишь один хороший знакомый, однако звонить ему вечером, наверное, не стоило. И этот звонок тоже лучше было сделать завтра.
      Затем он вспомнил, что можно с теми приятелями, с которыми они были вместе на той самой конференции. Одного из них, наиболее активного заводилу во всех начинаниях, Павла Курского, Забелин не видел уже много лет. Со вторым приятелем, Сергеем Шульгиным, время от времени пересекался в университете. Но, если кто-то и мог помнить что-то о каких-то амурных делах, то это наверняка Павел, поскольку именно он являлся большим любителем женского пола.
        Разумеется, в своем мобильном телефоне Забелин номера Курского не нашел. И в своей нынешней записной книжке, которую по старой привычке сохранил Константин Михайлович, номера Курского тоже не оказалось. Что было вполне логично – последние встречи с Павлом Курским состоялись лет двадцать назад.

       Пришлось Константину Михайловичу залезть на антресоли шкафа в кладовке и некоторое время копаться там, в поисках старых записных книжек. В конце концов, он отыскал две таковые и нашел в обеих книжках домашний и рабочий номера Курского. Но, когда Забелин позвонил на домашний номер, там ему ответили совершенно незнакомые люди, которые о Павле Курском даже не слышали ничего. Рабочий же телефон просто молчал.

        - Ну, что же, придется все звонки отложить на завтра, - пробормотал Забелин, откладывая старые записные книжки в сторону.

       Мысли его снова вернулись к девушке по имени Женя и к её матери. Если прикинуть примерно, то Валентина Козинцева должна была быть не намного моложе Забелина. Но умерла она уже год назад, то есть в очень раннем возрасте, видимо серьезно болела. У девушки, судя, по её словам, имелась еще и тетка, скорее всего – сестра матери, но тут, вероятно, каких-то особо теплых отношений не сложилось. Что, наверное, тоже можно было понять – поселок небольшой, работы наверняка мало, а у тетки своя семья – далеко не каждый может взвалить на свои плечи еще и заботу о взрослой, в общем-то, племяннице.

       В этом ракурсе вполне понятным становилось стремление девушки как-то устроиться самостоятельно. После этого мысли Забелина перетекли в иную плоскость. Теперь он задумался о том, что, если бы его первая жена не возражала так резко против детей, у него вполне могла бы иметься собственная дочь, причем даже чуть старше, чем эта Женя. Но, увы, супруга была занята собственной жизнью и карьерой намного больше, чем жизнью семьи. Второй брак, к сожалению, тоже не ознаменовался рождением детей, ибо у второй супруги Забелина вся созидательная энергия ушла в творчество.      
        А сам Константин Михайлович, о чем он все больше сожалел, так и не сумел настоять на том, что дети в семье необходимы. Да, если честно признаться, и сам он, во время первого брака, был куда больше озабочен карьерой, а во время второго – изрядно ушел с головой в литературное творчество, не слишком уделяя время семье.
       Однако все же расставить некоторые точки над i, стоило, и на завтрашний день Забелин наметил несколько серьезных разговоров.

***

        На работе в университете Забелин казался задумчивым и, по большей части, пребывал в молчании. И хотя он и без того, редко был очень словоохотлив, но нынешнее его состояние отметили многие коллеги и студенты. Самому Забелину удалось узнать телефон еще одного знакомого в педагогическом университете, который мог бы пояснить кое-что о жизни Жени Козинцевой.
        Позвонив этому человеку, работавшим в университете уже давно и имевшим доступ к обширной информации, Забелин узнал следующее.

       Да, действительно, студентка из небольшого поселка во Владимирской области, Евгения Козинцева, обучалась на третьем курсе их университета. Самым большим сюрпризом для Забелина стало то, что отчество она носила именно Константиновна.
        Да, она действительно закончила у себя на родине педагогический колледж. И нисколько не соврала по поводу того, что являлась дочерью матери-одиночки, и что мать её умерла в прошлом году. Так же, как не солгала о том, что пыталась перевестись на филфак МГУ.

      - Знаешь, вообще я неплохо знаю девушку, о которой ты спрашиваешь. – Сказал в завершении разговора знакомый. – Очень скромная и вежливая девчонка, нечета многим нынешним оторвам. Учиться хорошо, без единого пропуска, хотя и не отличница. Подрабатывает репетиторством с дошкольниками. Знаю так же, что пишет неплохие стихи, хотя пробиться где-то с публикациями ей пока не удалось.

      - А почитать её творения где-нибудь можно? – немедленно заинтересовался Забелин.

       - Когда-то она публиковалась на сайте Стихи.Ру, но, потом, после смерти матери, удалила все произведения. – С печалью в голосе ответил знакомый. – Впрочем, у меня, кажется, осталась пара стихотворений, которые она как-то давала одной из наших преподавательниц. Если желаешь, могу переслать.

      - Буду премного благодарен, только отправь на домашнюю почту, - сказал Константин Михайлович, - на работе я все равно не успеваю.

       Поблагодарив еще раз знакомого, Забелин положил трубку и задумался. По сути, звонок преподавательнице филфака Наталье Николаевне становился не нужным. Всю информацию Константин Михайлович уже и так узнал. Но, поскольку позвонить он обещал, то все же набрал номер матери своего ученика.
         Как он и ожидал, ничего нового Наталья Николаевна ему не сказала. Да, хотела перевестись такая девушка, но оценки её были невысоки, а каких-то заслуг она не имела. Поэтому, как и следовало ожидать, ни о каком переводе не могло идти и речи. Вежливо пообщавшись пару минут с Натальей Николаевной по поводу её сына Павлика, Забелин поблагодарил её за хлопоты, положил трубку и задумался.

       Девушка однозначно говорила о себе и о своей семье правду. Но была полностью уверена, что её отец именно он – Забелин. Либо тут крылась какая-то ошибка, либо сам Константин Михайлович начал страдать прогрессирующим склерозом. Причем во второе Забелин категорически не верил.
       Затем он вспомнил про рабочий телефон Павла Курского и набрал номер. На сей раз, он получил ответ, но как оказалось, по этому номеру уже много лет существовала другая организация.
       Оставалось еще попробовать найти Сергея Шульгина, который когда-то тоже присутствовал на той самой конференции. Но сделать это можно было только вечером, уже дома, ибо телефон Шульгина также находился в одной из старых записных книжек.

      По дороге домой Константину Михайловичу вновь пришла в голову мысль, что если бы он действительно встречался с Валентиной Козинцевой в те далекие времена, то, наверное, испытывал искреннюю радость, если бы у него появилась дочь. Однако он уже был почти уверен, что никогда, в том числе и на конференции в Сочи не встречался с этой женщиной.
И эта мысль почему-то немало расстроила его, словно он потерял когда-то в прошлом нечто важное, а сейчас пытается найти и не может.
        Подъехав к дому, у него даже возникло желание, чтобы  его встретил сейчас сосед Матвеич, но, увы, тот видимо не видел, как появился Забелин, а может и отсутствовал вовсе. В результате, задумчиво грустное настроение Константина Михайловича стало еще более печальным.

       Дома, он первым делом открыл почту в личном компьютере и нашел послание от своего знакомого со стихами Жени Козинцевой.
Стихи оказались весьма лиричными, хотя и очень грустными, в них присутствовала немалая нотка романтизма и ожидания каких-то возвышенных чувств. В общем, как показалось Константину Михайловичу, эти стихи очень хорошо соответствовали образу девушки, её характеру. Если бы она была чуть более активной, наверняка подобные стихи могли бы заинтересовать какое-нибудь издательство. Но, к сожалению, девушка, видимо, имела исключительно творческую натуру, и пробиваться сквозь всевозможные преграды, наверное, было не в её характере. А жаль, стихотворения показались очень даже неплохими.
       Тут Забелин вспомнил о своем намерении найти телефон Сергея Шульгина и снова полез шуровать на антресоли, уже второй раз за два дня, и второй же раз за несколько последних лет. Впрочем, теперь нужную телефонную книжку он нашел теперь довольно быстро, тем более что с Шульгиным он общался последний раз всего пару лет назад.
Зато, в момент поиска, он нашел старый фотоальбом, из которого внезапно выпала фотография.

      Как ни странно, но это оказалось фото, которое было сделано на той самой конференции, и на ней были засняты сам Забелин, Шульгин и Павел Курский. Некоторое время Константин Михайлович смотрел на эту фотографию, сам не понимая, чем она его так привлекала. К тому же ему стало казаться, что он видел Курского совсем недавно, хотя это было практически невозможно, уж что-что, а такую встречу, Константин Михайлович запомнил бы наверняка.

       Наконец, оторвавшись от разглядывания фото двадцатипятилетней давности, Забелин набрал номер телефона Сергея Шульгина. Послышались длинные гудки, и после пятого знакомый голос произнес:

     - Слушаю Вас.

      - Сергей? Это Константин Забелин, добрый вечер! Я не сильно отвлекаю тебя? – замешкавшись на секунду, спросил Константин Михайлович.

       - О, Костя! Рад слышать тебя, нисколько ты меня не отвлекаешь. – Искренне обрадовался Сергей. – Только недавно вспоминал о тебе!

       - Надеюсь, воспоминания хорошие? – улыбнувшись через силу, осторожно поинтересовался Забелин.

      - Ну, о чем речь?! – засмеялся Шульгин. – Вот недавно, как раз, вспоминал нашу поездку на конференцию в Сочи.

      - Да, правда? – после недолгой паузы спросил Забелин, чувствуя, что такое совпадение не может быть случайным.

     - Да, вот вспомнил, что лет шесть назад случайно встретил Курского, - хмыкнув, ответил Шульгин.

      - А я его искал, кстати, - чуть помедлив, признался Забелин, - но так и не смог найти.

      - Ишь, чего захотел. – Снова усмехнулся Шульгин. – Наш Паша на месте не любит сидеть. Ты вот всего один раз после той конференции успел в браке побывать, а Пашка только официально четырежды окольцовывался. А уж про неофициальные браки и говорить нечего. И мест жительства сменил, наверное, уже больше десятка. Знаю, что жил какое-то время в Питере, затем уезжал в Латвию, но ненадолго.

      - А где же ты его встретил? – внутренне напрягаясь, спросил Константин Михайлович.

     - Да, случайно, когда ездил в Крым шесть лет назад, там повстречал его с очередной пассией. – В голосе Шульгина явно слышался скепсис. – Вроде даже какой-то иностранкой. Но, как мне кажется, он с ней в какую-то авантюру влип, потому что вечно сидел как на иголках.

      - Да, насколько помню, его вечно тянуло на подвиги, - вздохнув, заметил Забелин.

     - Вот, собственно, про один такой подвиг, он мне и рассказал в последнюю нашу встречу, - переходя на более серьезный тон, заявил Шульгин, - причем, связано это было с тобой.

     - Со мной?! – искренне удивился Забелин. – Но я никогда, ни в чем вместе с ним не участвовал.

      - А твое участие в данном случае, было чисто формальным. – Вновь усмехнулся старый товарищ. – Как я понял из рассказа Курского, на той конференции он мутил сразу с несколькими дамочками. Так вот, чтобы не проколоться, одной из них он назвался твоим именем, и не просто назвался, а скопировал всю твою биографию.

      - Вот, значит как? – задумчиво проговорил Забелин, вертя в руках ту фотографию, где бывшие приятели снялись вместе.

     - Именно так, - веско произнес Шульгин, - то есть какая-то дама все эти годы считала, что её бросил этакий завзятый ловелас Константин Забелин.

     - Да уж, нехорошо получилось. – Несколько невпопад ответил Константин Михайлович, в голове которого начало постепенно проясняться. – Ты извини, Сергей, но я сейчас вынужден прервать разговор. Очень рад был услышать тебя, но, если ты не против, позвоню завтра или послезавтра.

      - Ну, ладно, что поделать, - в голосе вздохнувшего Шульгина слышалась искренняя грусть, - надеюсь, ты не пропадешь опять на годы?!

      - Нет конечно, но понимаешь, мне правда нужно тут сделать кое-что важное, я обязательно позвоню, - заторопился Забелин, чувствуя себя, как на иголках.

     - Да, ладно, ничего, бывает, - ответил старый товарищ.

      Окончив разговор, Константин Михайлович снова взял в руки фотографию и еще раз внимательно посмотрел на Курского.
И вдруг понял, на кого же похожа девушка Женя.
Теперь в его голове все стало на свои места.
       Двадцать пять лет назад Валя Козинцева влюбилась в ловеласа и авантюриста Курского, а он, то ли ради смеха, то ли действительно, боясь какого-то прокола, назвался именем своего товарища. И под этим именем его и запомнила молодая учительница из Владимирской области. И даже дочери своей дала отчество – Константиновна, считая, что именно Забелин приходится отцом её ребенку.
И дочь, конечно же, не могла не поверить матери.

      Константин Михайлович встал и начал нервно ходить по комнате. С одной стороны он вроде бы все выяснил, но с другой, все равно почему-то чувствовал себя виноватым. В голову внезапно пришли строчки из стихотворения Жени Козинцевой.
     Затем почему-то вспомнился разговор со второй женой, которая выразила крайнюю степень неудовольствия по поводу возможности зачатия ребенка.
В результате Константин Михайлович совершенно растерялся, не понимая сам себя, находясь в совершенно противоречивых чувствах.
В таком настроении он и лег спать, решив, что утро вечера мудренее.

***

       На следующее утро у Забелина был выходной и он, позавтракав, вышел из ворот – проверить почтовый ящик. И, конечно же, встретил на улице Матвеича.
Старик имел очень довольный вид, и явно пребывал в хорошем настроении, коим он не замедлил поделиться со своим соседом.

      - Эх, внучка ко мне вчера приезжала, - обрадованным тоном начал словоохотливый Матвеич, - хочешь, верь, а хочешь – не верь, но каждый раз, как она приезжает, у меня словно несколько лет с плеч долой падают.

     - Ну, значит хорошая внучка у тебя, - рассеянно улыбнулся Забелин.

      - И не говори, замечательная девчонка, хотя и учиться пока только в седьмом классе, - продолжал делиться приятными воспоминаниями Матвеич.

      - Да, это точно, - все так же рассеянно проговорил Константин Михайлович.

     - К тебе то, твоя родственница больше не приезжала? – спросил вдруг старик сосед.

      - Нет, пока не приезжала, - ответил Забелин, почему-то одновременно и смутившись, и впав в немалую грусть.

     - Ну, так приедет еще, точно говорю, - успокоил его Матвеич, - я по глазам видел – хорошая девушка.

      - Ну, спасибо, Матвеич, - улыбнулся через силу Забелин, и пошел обратно домой.

      Там он сел в кресло в гостиной, вновь взял в руки старую фотографию и некоторое время рассматривал её. Затем положил и взял распечатанный листок со стихами Жени. В голове мелькнула мысль о том, что будь он более активным и настойчивым и у него могла уже могла бы вырасти такая дочка.
И тут у него мелькнула мысль, что будет как-то не очень справедливо, если у бабника, авантюриста и совершенно безответственного человека, такого, как Курский, появится столь положительная во всех отношениях дочь. Да она и не поверит никогда, что такой человек является её родным отцом. Это разрушит многое из того, во что она, наверняка верила.
        И разве Курский, если его, конечно, это вообще заинтересует, сможет ей помочь в её литературном творчестве? А он, Забелин, все-таки писатель и довольно известный.

      «Иногда бывает и ложь во спасение», - мелькнула мысль в голове Забелина.

       Писатель встал и прошелся по комнате, а затем посмотрел в окно.
Потом повернулся и посмотрел на лежащую на столе фотографию.
Подошел ближе и сказал вслух:

       - А, собственно, почему бы и нет? Ведь никогда не поздно – исправлять ошибки молодости, пусть даже и не свои.

        Он взял телефон, и набрал номер того знакомого, который работал в педагогическом университете:

      - Слушай, это опять я, и опять по поводу Козинцевой, ты не мог бы как-то узнать для меня номер её мобильного телефона?

       И вот спустя пятнадцать минут перед ним лежит листок с искомым номером.
       Некоторое время Забелин колеблется, но потом все же решается и делает звонок.

        - Женя? Добрый день! Это Вас Забелин беспокоит. Мы не могли бы встретиться с Вами, я приеду на машине?! У нас с Вами есть о чем поговорить. И мне кажется, что я смогу Вам помочь.

       И уже положив трубку, Забелин подумал, что иной раз можно обрести семью и детей даже в зрелом возрасте, исправляя, в общем-то, не свои, а чужие ошибки молодости.