Секрет Полишинеля – секрет, который всем известен.
Я где-то прочитала, что одним из талисманов моего имени Тамара является черная кошка. Не знаю почему, но эта информация мне показалась достоверной. Единственной кошкой в моей жизни была черная красавица по имени Цыганка. Она сто раз в день перебегала мне дорогу, вызывающе держа свой хвост трубой. Именно этим хвостом она развеивала миф о том, что черная кошка перебегает дорогу к неприятностям. Всем своим видом она выражала убежденность в том, что именно ее суета под моими ногами была настоящим оберегом для нашего дома. И вся наша семья просто должна валяться в ее ногах в благодарность за то, что она согласилась у нас пожить, чем страшно осчастливила нас…
…В институтские годы мы подружились не сразу. Она была очень красивой, необыкновенно сдержанной, неприлично умной, самодостаточной и что самое привлекательное – крайне независимой. Крайность эта граничила с экстравагантностью, которая подчеркивалась её взглядом. У Ксюшки близорукость. Это делает её взгляд несколько размытым, при этом она уморительно мило склоняет голову, как бы стараясь разглядеть вас. Все это в комплексе создает образ некой снисходительной Нимфы. Всем известно, что Нимфа - Божество в виде женщины, олицетворявшее различные силы природы. Эти существа свободно скрещиваются с кем угодно. Богами, людьми, животными... Ксюшка была скрещена с кошкой. Именно поэтому я стала называть Ксюшку- Кошкой. Если Нимфу удастся обнаружить в наши дни, она станет неоценимым сокровищем для генетиков. Я не генетик, но мне повезло. Я встретилась с Ксюшкой!
С чувством юмора у неё был полный порядок. Именно это чувство и сблизило нас. Юмор – это то, что меня подкупает в человеке, как ни одно другое качество. Ни одно. Правда юмор был моим, а она просто грелась в нём и радовалась, как греются кошки на солнце, лишь изредка подкидывая дровишки своего юмора в костёр нашей дружбы. Но броски эти великолепны.
Многое, порой даже самое неожиданное, может привести людей к сближению, и только в том редком случае, когда, дружбе есть, куда расти, образуется основа, своего рода фундамент. На нем может потом стоять настоящее, хотя в ряде случаев и из фундамента потом не образовывалось ничего. Фундамент заносил ветер временных перемен и про него просто забывали. Мне всегда было интересно, почему так происходит, но ответ на него я так и не нашла.
Мы с Ксюшкой не просто подружились, мы стали близкими подругами. Это было странно, потому, в этой дружбе мы ни разу не пересекли границы личного пространства. Согласитесь, что это несколько необычный фундамент для дружбы. Союз независимого человека и Кошки, гуляющей сама по себе, состоялся. Надо сказать, что никогда больше в моей жизни мне не встречался человек, с которым мне так бы удавалось сохранять нейтралитет не вхождения в душу друг друга. И быть при этом не приятелями, что было бы понятно и допустимо, а дружить по- настоящему.
Я дружила до проникновения со всеми, с кем дружу, кроме Кошки.
Ксюшка могла меня положить на лопатки самыми неожиданными вопросами, которые для меня были правилом. Она всегда спрашивала меня об исключениях, которые в моей голове, в моём образе жизни просто не умещались, не осмысливались.
У меня есть три принципа, от которых я стараюсь не отступать. Я не даю честного слова и как следствие – обещания, даже в шутку, если не уверена в их выполнении; я никогда не объясняю свои поступки, даже если лопухнулась, потому как изменить уже ничего нельзя; я очень оберегаю свою независимость, чтобы никому не быть в тягость. Скажем так – это три кита, на которых построена моя амбициозность. На мой взгляд, амбиции - необходимое позитивное явление, главное, чтобы они были такого же роста, как и сам человек. Мой рост пропорционален этим трем принципам. Хорошо это или плохо, но это так. И Ксюшка это знала.
Знала и спрашивала, хотя знала точно, что до объяснений я не опущусь. Она своими вопросами заставляла меня быть в повышенном жизненном тонусе, не расслабляться и держать руку на пульсе. Я жила по своим теоремам, которые не требовали от меня их доказательства для окружающих. Я училась в институте, бегала в театры, растила сына, а она была рядом.
…Ксюшка сидела на окне моей кухни у открытого настежь окна и курила. Я пекла пирожки, варила суп, а она молча наблюдала за мною. Она смотрела на меня тем самым роскошным взглядом Нимфы, который есть только у неё.
Я носилась по крошечной коммунальной кухне, создавая завихрения своей скоростью. Соседи вот-вот должны были прийти с работы, а на нашей кухоньке, рассчитанной на пятерых хозяев - конфорок на плите было ровно две, ну а духовка была той роскошью, которую можно было использовать только в полной тишине.
- Зачем тебе это?- спросила Ксюшка.
- Что это? – в очередной раз, не ожидая подвоха, очень обыденно ответила я вопросом на вопрос.
- Ну, всё это,- Ксюшка провела рукой траекторию в воздухе,- ну муж, ребенок, эти пирожки, которые ты печешь? В чём тут секрет?
Я присела в буквальном смысле. Эта трезвая реальность не ждала ответа, она просто не понимала. И то, что было самым главным в моей жизни, подвергла сомнению. Я собрала мысли в пучок. «Так сложилось»,- тут бы не прокатило, потому что она знала, что я продумываю всё на сто шагов вперёд.
- Ты неординарна, у тебя куча талантов, включая пирожки, и что?- она посмотрела на меня с вызовом, который завершился шикарной театральной паузой,- всё это вот так взять и съесть?- продолжала она, как бы оставляя за этим вопросом некоторую щелочку в моей амбициозности для ответа только на это. Она рассчитывала, что именно сейчас я отступлю от своих принципов и сделаю исключение, на которое не мог рассчитывать даже мой маленький сын Денис. Редкое исключение. Именно сейчас.
Ну, вот представьте себе независимого человека, который пришел в гости к независимой Кошке. Та поиграла с вами, если бы захотела. Человек ушел, кошка не спросила, куда и зачем, и ничего не сказала о себе.
- Я подумаю,- отмазывалась я. Мне уже приходилось так поступать с Ксюшкой, но я твёрдо знала, что мне придётся крепко подумать и чётко сказать не ей, а самой себе. Как нас учили в школе при написании ответа на задачку:
- Мне это нужно для того то и того то, включая эти самые пирожки.
Странное дело, но никто и никогда не умел так озадачить меня. Если бы она просто Ксюшкой. А она была Нимфой, которой всенепременно нужно было понять, почему меня не волнует судьба пирожков, которые «вот так просто взять и съесть» вместе с кучей моих талантов. Ох, как же это заводит пружину тонуса!
Следствием независимости Кошки являлось то, что она никогда не рассказывала мне, да думаю что и никому о своих чувствах. Отношение к происходящему да, а вот свои чувства никогда. И никому. Даже если бы кошки умели разговаривать, то вряд ли бы Ксюшка стала тратить свой шершавый язык на объяснения мартовских переживаний. Вот еще раз, почему именно я зову Ксюшку - Кошкой. И она думала, что это наше не проникновение не дает мне право видеть то, что с нею происходит. Она была в этом уверена.
Пирожки были готовы, я быстро убрала кухню, и мы пошли пить чай. Я откусила пирожок и зажмурилась не от послевкусия клубники в начинке пирожка, а от ощущения того, что отхватила часть своего таланта…
Мы учились на одном курсе, но в разных потоках. Часть дисциплин, читаемых нам в нашем институте перекрещивались, и часть преподавателей у нас были общими. Зачетная неделя была в полном разгаре, но у нас с Ксюшкой все зачеты каким - то чудесным образом были получены.
Наша группа сдавала последний зачёт у Михаила Александровича, которого все любили за его уважительное отношение к студентам и неумение ставить «неуды». Он был молод, наверное, лет на семь старше нас. У Механдра был небольшой физический недостаток – он немного хромал, за что тут же получил с моей лёгкой руки кликуху - Жоффрэй де Пейрак. В те времена меня бы понял любой ценитель кино, потому как « Анжелика – маркиза ангелов» был блокбастером номер раз.
Зачет у Механдрыча назначен был на вечернее время, и мы с Ксюшкой решили, что после обеда обязательно сбегаем в институт и посмотрим, как там наши сдают зачет. Я жила в двух шагах от института и поэтому мы не спешили.
- А знаешь что! Вот возьму я и брошу своего Женю, мы пойдём с тобою к твоему любимому Жоффрэю и заживём мы втроём весело и беззаботно. И будет у него сразу две Анжелики.
Мы курили у открытого окна. Ксюха молчала, красиво склонив свою голову и только чуть- чуть повела ресничками, в которых застряло мое предложение, как повисает тополиный пух.
Прошло много лет.
Мы сидели в кафе. Ксюшка предлагала нам поехать на машине в Финляндию. Она уже забронировала гостиницу и вдруг, отодвинула свои листочки в сторону и спросила:
- Томка! А откуда ты знала, что я влюблена была в Михаила? Я же даже сама себе в этом…. Это была такая тайна, такой секрет…. А оказалось, что это секрет Полишинеля. А ты знала. Это было написано у меня на лбу?
Я курила и молчала. На моих ресницах повис её вопрос, как повисает тополиный пух.
Мы не общаемся каждый день, но мы есть друг у друга. Вчера был обыкновенный день обыкновенной бабушки, которая бежала в детский сад за внуком. В метро я достала телефон и написала : « Ксюха, завтра встретимся в бане. Веник не забудь, Кошка! » И через минуту получила ответ: « Мяу! ».
Секрет нашей дружбы самый яркий пример секрета Полишинеля.