До заката от рассвета

Ад Ивлукич
                Подарок для моей любимой восхитительной чудесной самой и вообще Бэйли Джей
     Постумий Первый, иерархический преобразователь из малых стейт билдингов, нежно - фисташкового цвета уплотненный мерцающим страбоскопом с вкраплениями чутковых невозможностей, пролитых суетным Маленьким Муком, уткнул свою дерзкую бороду в поддувало паровозного гудка и тихо - тихо, шепелявя и пришептывая зашептал, волшебно заговаривая приникшее к окалине пламя святых опоссумов, неистово кочегаривших зев топки за сутки до того :
     - Шибче, опоссумы, шуруйте яро и взметая неслупленные волосья, дуйте во внутрь себя кислородом, а снаружи чистым золотом рекламной прибыли.
      В топке появился бледно мерцающий болотный огонек, своими контурами неприятно напомнивший Постумию ту девочку Андерсона, что наступила на хлеб, а он даже у вздорных и говенных изначально датчан - свят, ибо пророс экологицки из овса, а он нынче дорог. Огонек поболтался туда - сюда, намекая на нечто непонятное Постумию, с таким волшебством он еще ни разу не сталкивался, об этом не упоминал безумный араб Аль Хазред, завершивший свой  " Некрономикон " буйным росчерком пера  " Идите на х...й ", Мишель де Нотр - Дам пытался проникнуть в тайны огоньков, но сраженный черной смертью на краю болот сам стал овсом, а потом и лошадем, замыкая реинкарнационную цепь преобразований, и теперь довольно весело и беззаботно рыскал среди вялотекущих стогов прошлогодней соломы, убитой граблем и боронцом трудолюбивых фермеров, джинсовых, хороших, будто достославные австралийские каторжане, вышедшие на берег Тасмана и узревшие там отдаленный вдали и тумане парус катамарана голой Мадонны, древней тетки с сиськами и мускулами, ходившей от борта к борту, как я уже упоминал, голой, пугая до преждевременной гибели в пучинах тигровых акул и маловразумительных скатов, шипастыми хвостами стегавших язвительных дельфинов, открывавших клювы в приступах злобной изжоги от одного только намека на саму возможность присутствия в мировом океане мореходного судна с голой Мадонной на борту.  " Суки ! ", - визжали, нарушая пунктуацию и ультразвуком скользкие даже наощупь дельфины, сверхъестественно думая о гадских режиссерах, всовывающих Мадонну в кинокомедии, хотя самое ей место в драме из жизни канадских лесорубов.
     - Ну що там ?
     Орегонский беженец Пилипенко поддернул кожаный фартук, положенный заветом всякому дровокату, трогая раздвоенным языком варана приникшего к трухе вековых отложений канадского таежника Сольца, бывшего недолго совестью партии, а потом светочем прогресса в ПТУ имени игумена Гумозного, прошедшего пунктиром в криминальной саге Среднего Запада как Гаврон Грозный, самый типический представитель славянского племени, с бороденкой и водкой всегда.
    - Думаю, что Мадонна, - размеренно ответил Сольц, раздувая поджаберный мешочек. - Вряд ли, товарищ Пилипенко, кто еще станет ходить среди тайги голой, разве, какая Роуз Макгоун, но она занята домогательствами.
    - Кощунница ! - вскричал Пилипенко, бросаясь на Сольца. Он всегда так делал, бросался на Сольца, кто его знает, может, возлюбил урожденного евреюгой гада, а может, и еще чего. Смысла в этих бросаниях не было никакого, Сольц всегда успевал отшатнуться чуть в сторону и Пилипенко врезался лбом в тело дерева, они чаще всего именно в деревьях и обретались, хули, лесорубы.
    - Великие чары, - проговорил Постумий, силой воли отгоняя мелькнувшие видения, - а если честно, опоссумы, то просто п...дец какой - то, а не чары, то Мадонна голая из старинного кина, то рубят деревья два канадца, мне же надо узнать, доколе.
    - Навсегда, - ответил снисходительно болотный огонек, плюнув в рожу Постумия.
    - Мои дети, - кричала на митинге Мадонна,  размахивая обвисшей грудью под розовой шапочкой, - голодают в знак присоединения Африна к Африкану Борисычу, тому самому полуфабрикату, что запрещен Международной конвенцией.
     - Оооооо, - выла в унисон толпа, постепенно приходя к консенсусу.
     - Видала ?
     Присутствовавшая на митинге Маша Алехина, маленькая косоглазая девочка с косичками обернулась к компрачикосу, задавшему это нескромный вопрос. Она успела увидеть лишь ослепительный блеск свинореза и - всё.