Султан Селим слушал секретаря, всматриваясь в фото паренька четырнадцати лет.
— Почему он, Рияд? У него же есть брат на два года моложе. Я бы хотел для Ямины ровесника.
— Он на четыре года старше. На четыре с половиной, если быть точным. Зато по характеру подходит более всех.
— Так уж и всех? — засомневался правитель, вновь листая собранную о пареньке информацию, одним глазом продолжая поглядывать на фото. Словно сличая факты и фото.
— Уж и не знаю, как сказать, султан, но… Сам удивляюсь… — замешкался мужчина, опустив голову и пристально изучая столешницу.
— Да говори уж как есть. В людях ты лучше меня разбираешься. А нюх у тебя на них вообще лучший на планете. Иначе бы нашел для тебя другую работу.
— Вот как первый раз его фото рядом с портретом принцессы Ямины поставил… Так с тех пор никого рядом с ней и представить не могу. Есть что-то в этом пареньке. Семья у него самая обыкновенная. От нее мелких пакостей ожидать проще, чем пользы. Уж очень они о своих интересах пекутся. Что родители, что дети. Даже младший. А вот Намир… — секретарь растерянно пожал плечами. — Вот есть в нем что-то… Очень глубоко, но есть.
— Вот оно как… — задумчиво вздохнул государь, закрыл папку, положив сверху фото, откинулся на спинку кресла и пару минут медленно постукивал по краю стола пальцами. — Вот что, Рияд. Принеси мне фото Ямины такого же размера. И побыстрее.
— Слушаюсь, султан.
— Что ж в тебе такого, Намир? А? А ведь дело тебя ожидает весьма сложное, — проговорил Селим, едва за секретарем закрылась дверь, поднял фото вертикально и задал еще один вопрос. — Уверен, что справишься?
С фото на мужчину парень смотрел спокойно, задумчиво, даже несколько отрешенно. Словно что-то обдумывал важное и… И вечное. Султана удивило это сочетание. Важное и вечное. Дело, для которого выбрали паренька, было важным и касалось вопросов если не вечных, то уж старых как мир точно. Но почему-то Селим был уверен, что обдумывал паренек совсем другое. Мужчина вздохнул, поднялся и подошел к окну.
Его планете «повезло» быть тугим узлом сплетения разных структур тонких планов. Это влияло на все от рождения до смерти. Но воины, ссоры, интриги, борьба за власть и территории в итоге привели к тому, что люди, изначально чувствовавшие и понимавшие эти структуры лучше, чем рыба родной водоем, стремительно теряли свое умение. И сегодня, в его стране оно в той или иной мере отсутствовало у всех. И это сказывалось на всем. От наук, занимавшихся структурами тонких планов, до обычной жизни. Хотя не так давно нашли способ пробудить почти утраченную способность. И пробудить через то, что когда-то назвали главной причиной утраты этой способности. Через тактильный контакт. Можно было бы сказать, что через секс, но это было не точно. Нужен был не секс, а умение чувствовать мысли, желания другого человека как осуществляемый тактильный контакт. Когда-то Селим это испытал со своей женой, тогда еще только кандидаткой в невесты, и только после этого смог пройти древний обряд, без которого не мог, не имел права принять трон. И чем лучше он чувствовал мысли жены о себе, тем лучше он чувствовал и тонкие структуры. Следом приходило и осознанное понимание.
Личный опыт и подтолкнул его к мысли о том, чтобы попытаться развить подобный навык у своих детей в подростковом возрасте. Благо его старшей дочери Муне уже было шестнадцать. Ох, и наломал же он с ней дров. Чуть жизнь не сломал и ей, и тому парню, что тогда подобрал, но, к счастью, в итоге все сладилось. Муна была его первенцем, дочерью одной из тех многочисленных женщин, что должны были помочь пройти древний обряд, но, как оказалось, были бессильны это сделать. Вот детей они от него рожали легко. И за прошедшие пятнадцать лет опыта султан в таком деле набрался. Хотя… Хотя очень опасался, что их с женой первенец повторит судьбу Муны. Поэтому и к выбору партнера для Ямины подходил с особым тщанием.
По уже сложившейся традиции в день десятого дня рождения султан лично знакомил своего сына или дочь с партнером, как было решено называть того или ту, кто султанскому ребенку будет помогать осваивать умение чувствовать другого. Для этого были нужны доверие, уверенность в другом, желание чувствовать этого другого. Его опыт, опыт других семей показывал, что на это требовались месяцы и даже годы. Уметь ощутить желание другого лишь коснуться края одежды, дотронуться до книги, забытой им — это было намного сложнее, чем вспомнить физическое касание, особенно если это был страстный поцелуй. Хоть все и у всех начиналось именно с этих воспоминаний.
Иногда Селим с женой играли с детьми игру «вспомни прикосновение». Все было просто. Семья собиралась вместе, выбирали один из десяти прошедших дней и начинали вспоминать, кто, когда и как кого касался. Сначала один вспоминал, как он помнил это прикосновение, а потом второй рассказывал, как именно это делал. Полные совпадения у детей бывали редкими, и каждое такое совпадение становилось поводом для маленького семейного праздника. В ближайшем будущем принцессе Ямине предстояло достичь совершенства родителей в их игре.
— Султан, — произнес вернувшийся секретарь.
— Возьми фото парня и держи их рядом, — не оборачиваясь, распорядился султан. — И… Встань у двери.
— Да, султан, — кивнул мужчина и выполнил требуемое.
Еще несколько минут правитель любовался летним садом, а потом, закрыв глаза, резко обернулся, сосчитал до десяти, потом до четырнадцати и открыл глаза. Рияд стоял у двери, держа на уровне груди два фото. Справа девочки, слева парня. Через пару минут Селим поймал себя на том, что его раздражает черта, обозначающая края фото. Словно она пыталась силой разделить то, что должно быть единым.
— Ты прав, Рияд. С Намиром Ямина не только поладит, но и дружить будет всю жизнь. А может… Может и замуж выйдет, — вздохнул султан. — Ладно. Переговори с его родителями.
— Уже, султан. Они дали согласие.
— Значит парень в курсе…
— Не уверен, султан.
— Но родителям ты объяснил, что от их сына потребуется?
— Да, султан. Но деньги за работу сына получать будут они, а не он. Они о своих интересах пекутся. Поэтому я и не уверен, что они сыну все толком объяснили.
— Хорошо, — кивнул правитель и жестом попросил дать ему фото. — Тогда устрой мне с ним встречу завтра-послезавтра. У Ямины день рождения на следующей неделе. Пусть у парня будет время подумать и подготовиться. На этом все.
Секретарь ушел, а мужчина еще некоторое время изучал снимок партнера дочери. Теперь он был уверен, что парень справится, но еще больше ему хотелось узнать, что же такое важное и вечное обдумает этот парень. Еще раз перечитав всю информацию о Намире, правитель сложил оба фото в папку, папку запер в ящике стола и занялся другими делами.
Намир пересек сквер, окружавший его школу, и подошел к остановке, на которой, по словам родителей, его будет ждать человек, который познакомит с работодателем. Семья парня года три назад переехала в султанат, воспользовавшись программой султана Селима по помощи возвращающимся соплеменникам. Колен пять назад предки обоих родителей покинули страну во время воин, следовавших едва ли не одна за другой. На новом месте так и не смогли толком устроиться, жили скромно, почти бедно. Одна радость была — всегда было кому род продлить. И вот потомки вернулись на родину предков. Здесь им жилось чуть лучше, но этого чуть было на столько мало, что Намир скучал по прежней жизни, друзьям, с которыми теперь удавалось переписываться лишь потому, что те в каждом письме присылали конверты для ответа. Отец подобную переписку считал блажью, зря тратящую деньги, а вот общение с дочерью какой-то важной особы, за которую обещали семье заплатить, наоборот. Парень вздохнул и оглянулся.
— Кого-то ищешь, парень? — спросил сидящий на остановке старичок. В ответ тот лишь неопределенно пожал плечами. Сложно искать того, о ком ничего не знаешь.
— Зовут тебя как, парень?
— Намир, — неохотно бросил в ответ, глядя в другую сторону.
— Намир?! Уф… А я все смотрю ты это или не ты, — облегченно вздохнул дедушка, поднимаясь и словно не замечая пронзительного, изучающего взгляда резко обернувшегося парня. — Здравствуй, Намир. Пойдем.
— Куда?
— К султану Селиму, — цепко ухватив за локоть паренька, ответил старичок. — Как я понимаю, тебе родители не сказали, с чей дочерью общаться предстоит?
— Сказали. С дочерью важной особы, — дернув рукой, проверяя крепость хватки, заступился за родителей тот.
— Это почти нечего не сказать. Пошли. Поговорим в машине. Султан ждет.
По дороге старичок рассказал все то, что говорили ему родители, но не в общих чертах, а с именами, пояснениями и даже примерами. Намир слушал молча, так и не проронив больше ни слова. Пока он смотрел на собеседника, тот разъяснял ему и разъяснял, но, стоило отвести взгляд, переходил следующему пункту. Старичок словно знал про старую привычку паренька смотреть прямо на собеседника, пока не понимал до конца того, о чем тот говорил. И смотреть мимо, если понимал все. По территории дворцового комплекса ехали едва ли не дольше, чем до него по городу. Потом еще какое-то время шли по коридорам и лестницам. Перед парой, стариком с подростком, всегда открывали двери, но, сколько не оглядывался Намир, ни разу не видел, чтобы закрывали. Оглянувшись в очередной раз, он увидел закрытую дверь и не увидел старичка. Оглядевшись, у окна в кресле увидел мужчину средних лет. И сразу узнал султана Селима.
— Здравствуй, Намир. Садись, — жестом указал на соседнее кресло правитель. С минуту парень изучал его, потом подошел к креслу, поставил сумку рядом на пол и сел, сразу облокотившись на спинку. И все это не отрывая взгляда от мужчины в кресле.
— Я просил по дороге рассказать тебе все то, что было сказано твоим родителям. Тебе все в этом понятно?
— Да, — тихо ответил и чуть прищурился.
— Я позвал тебя, чтобы убедиться, что тебе все ясно, и обговорить то, что бесполезно обговаривать с твоими родителями.
— О чем речь, султан? — сухо уточнил.
— О том, как познакомлю тебя с дочерью, когда и где будете с ней общаться и прочие мелочи. Возьми кошелек, — султан кивнул на кошелек, лежащий на столике между кресел.
— Спасибо, но у меня есть кошелек.
— Тогда возьми его содержимое. Я познакомлю тебя с дочерью на ее дне рождения. Купи ей подарок. Не важно какой, но важно, чтобы ты выбрал его для нее сам.
— Понятно. У меня есть деньги.
— Намир, я не только султан, но еще и отец. И в данном деле я заинтересован в том, чтобы у тебя все вышло. Искать партнеров достаточно хлопотно. У меня уже есть опыт поиска нескольких для одного ребенка. Толк от этого есть, но когда за десять лет один партнер толку заметно больше. Поэтому я хочу, чтобы ты с Яминой ладили эти десять лет. Понятно?
— Да. Мне объясняли это.
— Тогда к чему эти отказы? Я отлично осведомлен о делах твоей семьи и твоих личных. И деньги даю не для того, чтобы лишить тебя возможности отказаться, если что-то не сложится.
— А для чего? — поинтересовался парень, так и не дождавшись продолжения от замолчавшего собеседника.
— А чтобы ты выбрал Ямине тот подарок, который сочтешь нужным, а не тот, который позволят твои средства. Возьми деньги и сделай, как прошу.
— Хорошо. Но если хватит моих средств, то я верну, — согласился тот и потянулся за кошельком.
— Нет. Оставишь у себя. В году несколько праздников и подарки Ямине нужны на каждый, — Селим улыбнулся, глядя как замершая было рука собеседника ухватила кошелек. — За твою работу я заплачу твоим родителям. Так велит закон. До твоего совершеннолетия.
— Оно через четыре года. А мне работать десять лет, — держа закрытый кошелек, уточнил паренек.
— Верно, Намир. Через четыре года я буду платить за эту работу тебе, а не твоим родителям. И до этого буду давать тебе деньги на текущие расходы.
— Принцесса любит дорогие подарки?
— Самый дорогой подарок, который она хочет получить, это ты, Намир, — улыбнулся правитель, наблюдая, как полный кошелек медленно падает из рук и ударяется об пол.
— Как…Я?
— Да. Ты. Хотя она и не знает, что это именно ты. До женитьбы я стал отцом кучи детей. И хотя Ямина наш с женой первенец, но она всю жизнь наблюдает за тем, как мои старшие дети меняются, общаясь со своими партнерами. Последний год она только и спрашивает, нашел ли я ей партнера и точно ли познакомлю на дне рождения. Если бы по опыту старших не знала, что до знакомства я всю информацию держу под строгим секретом… — мужчина тяжело вздохнул, вспомнив расспросы дочери за завтраком.
— Какая настойчивая, — усмехнулся паренек и отвел взгляд.
— Не то слово, — облегченно рассмеялся правитель, радуясь первому признаку того, что с этим спокойным, но закрытым пареньком удастся договориться. — Я знаю, что ей сестры рассказывали про своих партнеров, и понимаю ее любопытство.
— Похоже, она лучше меня в этом разбирается, — вновь уставился на собеседника Намир.
— На счет разбирается я не уверен, но осведомлена лучше. И это надо исправить. И желательно сейчас. Насколько я знаю, после обеда ты свободен.
— Можно сказать и так. С утра у меня школа, а после нет ни кружков, ни секций.
— Обычно ты дома и занимаешься либо уроками, либо перепиской.
— Много же обо мне сообщили.
— Много. Если хочешь, то могу дать почитать, — предложил правитель. — Значит так. У тебя будет своя комната здесь, во дворце. Так уж заведено. Это на всякий случай. Если придется задержаться или захочешь побыть один.
— Один?! Разве мне платить будут за то, что я во дворце один сижу? — от удивления мальчишка аж вперед поддался.
— Десять лет — долгий срок. Я на всякое насмотрелся. Иногда нужно и одному посидеть. И мне будет спокойнее, если сидеть в одиночестве ты будешь в моем доме, а не в какой-то подворотне у случайного знакомого. Пойми, Намир, ты мне не на пару месяцев нужен, а на десять лет. Причем весьма беспокойных десять лет.
— Почему беспокойных? — нахмурившись, собеседник откинулся на спинку кресла.
— Потому что в эти десять лет ты из мальчишки станешь мужчиной. Тебе четырнадцать. Через десять лет будет двадцать четыре. Моему сыну, подарившему мне первого внука, было двадцать два, когда он стал отцом. Понимаешь о чем я?
Намир уставился в пол и закивал. Потом вздохнул.
— Теперь о самом неприятном и тяжелом. Ямина должна остаться девственницей до конца срока, — султан сделал паузу, следя за реакцией паренька, но та отсутствовала, если не считать короткого и быстрого кивка. — Захочешь секса — обратишься ко мне или к охране. Тебе скажут, к кому обратиться.
— Прям так и скажут? — удивленно, но задорно, уточнил тот, вскидывая голову.
— Прям так и скажут, и проводят. Это я тоже уже предусмотрел и принял меры. По себе знаю, что в таком деле длительное воздержание порой сильно осложняет работу партнерам дочерей. Поэтому целоваться и обниматься с Яминой тебе можно, а вот остальное изволь с другой дамой. Договорились?
— Договорились, — усмехнулся как-то уж очень по-взрослому Намир. И правитель вновь всмотрелся в его черты. Важное и вечное. Эти три слова вновь вспыхнули в голове Селима и на какое-то мгновенье показалось, что что-то глянуло на него через глаза паренька. Глянуло на султана, запомнило и спряталось поразмыслить.
— В своей комнате устраивайся так, как тебя удобно. Если надо — хоть все поменяй. Я плачу и без возражений. Поверь на слово, тебе нужно иметь место в эти десять лет, где можно при необходимости отсидеться и желательно с максимальным комфортом. И это место у тебя должно быть здесь, во дворце. Приноси из дома все, что нужно. Особенно то, что хочешь от других спрятать.
— Сбережете как в банковском сейфе? — улыбнулся подросток.
— Намного лучше. К тому же, если после обеда Ямина будет занята, то тебе будет, где ее подождать. Например, сделать уроки или написать друзьям.
— Хотите, чтобы я приходил сюда сразу после школы?
— Это как тебе удобно. Повторю уже известное. Ночевать ты будешь тут. И в одной комнате с Яминой. Ничто так не ускоряет процесс возникновения обоюдного доверия, как совместно проведенная ночь, — улыбнулся султан. — Утром пойдешь в школу.
— Лучше сначала домой, потом в школу, а после обеда могу и сюда прийти.
— Можешь и тут обедать. Кстати, а чего обязательно утром домой? Сможешь так рано встать?
— Я рано просыпаюсь.
— Да? — недоверчиво вскинул бровь правитель.
— Да. Но остальные встают позже. Поэтому устные уроки я делаю утром, пока жду, когда остальные проснутся, — хитро улыбнулся Намир.
— Понятно. Тогда пусть будет так. Если захочешь куда пойти, или позовут одноклассники — сообщать не обязательно. За тобой будут присматривать.
— Но, как я понимаю, лучше все-таки предупредить. Хотя бы принцессу.
— Для тебя она Ямина. Запомни. Всегда и везде — Ямина, — строго погрозив указательным пальцем, уточнил правитель. — С этой минуты и до ее двадцатилетия. Ямина.
— Ямина. Я понял.
— Надо предупреждать или нет — это вы с ней сами договаривайтесь. Вам о многом с ней договариваться придется.
— А что она обо мне знает? Вернее будет знать после нашего знакомства.
— Ничего до знакомства. А после то, что ты ей расскажешь или разрешишь мне рассказать.
— То есть если я попрошу дать ей почитать то, что обо мне собрали, то ей дадут?
— Дам. Сам прочитать хочешь?
— А можно? — уточнил подросток, наклонив голову на бок. Султан молча встал, прошел к секретеру у стены, достал папку и, сев обратно в кресло, протянул собеседнику. Чуть помедлив, тот взял. Несколько раз глянул то на папку, то на мужчину, и открыл. Сразу под своим фото увидел фото девочки. Несколько минут рассматривал их, держа так же, как еще вчера утором делал это его собеседник, потом отложил и быстро прочитал первые пять страниц, следом просмотрел оставшиеся. — Думаю, будет проще, если она это прочитает.
— Хорошо. Но сначала прочитаешь сам. Если прочитаешь до знакомства, то она получит, как только уйдешь утром. Сомневаюсь, что она согласится променять общение с тобой на чтение, даже этих бумажек, — рассмеялся мужчина. — Читать можешь у себя в комнате. Тебе ее покажут, как только мы закончим беседу.
— Хорошо.
— Можешь взять с собой. И кошелек тоже подними, — указал на все так же лежащий на полу предмет Селим. Подросток молча поднял кошелек, несколько секунд колебался, но в итоге и его, и папку сунул в свою сумку и вновь посмотрел на собеседника.
— День рождения у Ямины в следующую среду. За тобой заедут. Если тебя устроит, то заберут там же, где и сегодня.
— Тот же дедушка?
— Да. Так будет проще. Но позже. Скажем так, часов в шесть. Познакомлю вас после ужина, а то на ужине я вряд ли смогу именинницу лицезреть, — улыбнулся мужчина и продолжил. — Мой секретарь Рияд покажет тебе комнату. С ним договоритесь, как связь поддерживать будете. Как друг с другом, так и с Яминой и со мной. И не смотри на меня так. Я с тобой сейчас о жизни на десять лет договариваюсь, а не на ближайшую неделю. Еще ни один дочкин партнер не обошелся без разговоров со мной. Кому еще жаловаться на них, как не их отцу, особенно когда допекают?
— Что-то слабо верится, что они такое могут, — покачал головой подросток, глядя в окно.
— Еще как могут, особенно когда тянет на большее, чем пара поцелуев, — вздохнул Селим. — Уж поверь отцу. Уж не знаю когда, но однажды и ты с этим столкнешься обязательно.
— Это я понимаю, — кивнул собеседник, продолжая смотреть в окно. — Я хотел уточнить, Ямина любит дорогие подарки или нет?
— Любит. Любая женщина любит особенные подарки, а дорогие подарки как правило особенные хоть в чем-то. Но твои подарки — это другое. Запомни это. Для дочки ты уже особенный парень. И особенный просто потому, что с тобой она будет учиться особенному. Для нее умение чувствовать чужую мысль о прикосновении как само прикосновение почти как чудо. И то, что совершать это чудо она будет учиться с твоей помощью, делает тебя для нее особенным. Поэтому все, что ты ей подаришь, изначально особенное.
— Звучит так, словно подарки — это нечто важное, что помогает чувствовать…
— Помогает. Глядя на любой подарок жены, я точно могу сказать, как она его выбирала, что думала, что представляла. И она тоже самое может сделать, глядя на мои подарки. И тоже у тебя с дочкой должно быть. С вашими подарками друг другу. Поэтому я прошу тебя, покупай тот, что посчитаешь нужным, а не тот, на который хватит денег.
— Хм… Я понял… — кивнул парень, прикрыв глаза, но все так же глядя в окно. — Если вдруг решу купить что-то дорогое…
— Скажи, чтобы записали на мое имя. И все. В таких местах уже знают.
— Знают? — Намир настороженно посмотрел на султана.
— Знают, — утвердительно кивнул тот. — Хоть раз все партнеры дочек покупали им дорогие подарки. И всегда за мой счет. Вот ни разу не смог им найти подходящего среди знатных и богатых. Зато среди бедных такие находились, что до сих пор радуюсь.
— Так уж и до сих пор?
— Слово султана, — очень серьезно кивнул правитель. Подросток повторил кивок и перевел взгляд на окно. Селим посмотрел туда же. Небо и сад. Давно ставший привычным пейзаж. Мужчине вдруг стало интересно, что в нем так привлекло паренька.
— Нравится?
— Ага, — кивнул тот. — Такие переходы, переливы…
— Переливы? — озадаченно переспросил мужчина. — Хочешь посмотреть ближе?
— А можно? — резко обернулся тот, уставившись на султана вдруг ставшими огромными глазами, полными какого-то детского предвкушения общения с чем-то сказочным. Селим как завороженный любовался этими глазами, но едва к предвкушению добавилась мольба, тут же подскочил и, подхватив сумку паренька, уточнил:
— Посмотреть хочешь с балкона или в сад пойдем?
— В сад? А можно?
И снова этот завораживающий восторженный взгляд. Мужчина тряхнул головой и, потянув паренька из кресла за плечо, ответил.
— Конечно можно. Вообще можешь в саду гулять сколько угодно. Особенно с Яминой. Идем. Пусть отнесут в его комнату. Мы в саду погуляем, — выйдя из кабинета, на ходу отдавая ношу, распорядился правитель.
В сад они почти бежали. Смотреть на парня правитель воздерживался, а тот шел в шаге от него, своими глазами останавливая всех встречных. Оказавшись в саду, сразу бросился к кустам. Самым обычным, которых было полно и в саду, и в городе. Долго смотрел, вдыхал запах над ними, потом погладил с такой осторожной нежностью… Мужчина осторожно подошел сзади.
— Всю жизнь смотрю на эти кусты, но никогда не замечал на них переливов, — тихо признался пареньку.
— Я тоже. В первый раз такое вижу. Вот тут, по самой кромке листочков… В комнате я это сначала за туман принял… Когда-то на занятии говорили, что такой туман бывает в местах преломления или наложения структур разных тонких планов. А тут… По каждому листочку…
Селим присмотрелся к краям листьев. Действительно, где-то на пределе зрения, на самой кромке мерцал другой оттенок. И тут паренек всхлипнул.
— Ты чего, Намир? — мужчина встревожено посмотрел на подростка.
— Ушло! — завопил с каким-то ужасом и с такой болью, обеими руками взъерошивая листву в бессильном порыве вернуть виденное еще несколько секунд назад, тот, что султан резко развернул его к себе и крепко прижал его ладони к своей одежде, а потом и самого, чувствуя, как одежда натянулась, когда часть ее скомкали судорожно сжатые пальцы.
— Оно вернется. Вот увидишь. Вернется.
— Нет!
— Да. Вернется. Еще насмотришься.
— Да кто меня сюда пустит… — наконец разрыдался тот.
— Я пущу. И Ямине накажу, чтобы почаще тебя в сад водила, — взяв обеими руками парня за голову, мужчина повернул ее так, чтобы тот видел его лицо. — Слово султана.
Это подействовало. Подросток шмыгнул носом и успокоился, глядя с такой надеждой... Селим прикрыл глаза. Действительно что-то было в этом пареньке. Что-то глубоко. И прорывалось из своей глубины так внезапно и такими мощными эмоциями, реагируя на то, что ранее никто не замечал. И вновь посмотрел в эти глаза, взъерошил волосы.
— Есть хочешь?
— Ага, — кивнул, моргнув, и посмотрел на обнимавшего его мужчину уже самым обычным взглядом Намир.
— Тогда пошли. Угощу тебя печеньем. Мне интересно, какое тебе понравится больше всего.
— Я не люблю печенье.
— С чем же ты чай любишь пить?
— Ни с чем. Я компот люблю, — медленно бредя рядом, устало то ли отмахивался, то ли ворчал подросток.
— А с чем?
— С вишней. Но она дорогая.
— Я могу себе позволить, — улыбнулся султан и свернул к ближайшей лавочке в саду, знаком подзывая к себе.
— Можете… — судорожно вздохнул парень и медленно выдохнул.
— Садись, — следя за тем, как вымотанный недавней потерей чуда паренек выполняет его указание, правитель распорядился на счет небольшого перекуса в саду с вишневым компотом. Столик накрыли быстро. Намир к тому моменту почти клевал носом, облокотившись на плечо правителя, но стакан компота с булкой все-таки осилил. Второй же стакан так и оставил, уснув.
— Я же говорил, что комната пригодится, — улыбнулся Селим, следя за тем, как один из охранников берет партнера его дочери на руки. — Отнесите в его комнату. Пусть проспится. И пусть его врач глянет. Уж очень расстроился.
— Слушаюсь, султан, — ответил охранник и, повинуясь жесту, ушел.
— Позовите мне садовника. Того, что вон теми кустами занимается.
Последующий час мужчина расспрашивал о том, видел ли кто-то то, о чем ему поведал Намир. Оказалось, что в том нет ничего особенного, так как этот вид кустарников обладал способностью взаимодействовать с разными тонкими планами. Причем разные подвиды с разным набором тонких планов, что позволяло создавать разные световые переливы в саду. Вот только видеть эти переливы нынче почти никто не мог, хотя кусты сажали по-прежнему.
— А у паренька-то какие способности к неймановой науке? — поинтересовался садовник.
— Никаких.
— Странно. Мне дед говорил, что если сегодня кто и видит переливы, так это профессора неймановой науки. Она же как раз изучает взаимодействие тонких планов. Не все видят, но если нет блокировок, что этому мешают, то видят.
— Не знал про это. Переливов сам не видел, но на краю листиков успел рассмотреть краешек другого оттенка. Потом все пропало. Намир явно видел больше. Причем из моего кабинета разглядел.
— Видать переход кусты сделали. И на то, что стало, у вас обоих блокировка. Вообще в неймановой науке блокировок больше всего.
— Неужели?
— Точно. У меня и брат, и сын ею заниматься хотели, но не смогли. У обоих блоки и на видение тонких планов, что, в принципе, ерунда, но и на работу, а главное, на усвоение информации. Особенно у сына. Сто раз одно и тоже читает, но если это по неймановой науке, то все без толку. Брат еще на сто двадцатый раз что-то мог запомнить, а вот сын ничего. Работать может, а изучить нет. А как без изучения работать-то?
— Никак, — тяжело вдохнул вслед за собеседником правитель. — Ямина тоже в этом году этой наукой занялась, но у нее, как мне сказали, способности к этому средние.
— Блоков много, вот и средние. У меня сын очень уж хотел заниматься, так мы дотошно разобрались. Раньше же эта наука была самой-самой. Ею все занимались, поскольку блоков не было. На нее они позже всех появились и самые мощные как раз на усвоение информации. Вот нигде больше нет таких мощных блоков, как в неймановой. Вот потому и встала она. Если что в ней новое и откроют, то другим рассказать чаще всего никак и не могут, а если и могут, то усвоить это некому.
— Блоки.
— Они самые, султан. Они самые.
— А от других причин каких он этого видеть не мог?
— Может и мог, но я только про нейманову знаю. Так у него точно к ней никаких?
— Насколько я знаю.
— А его проверяли? Хотя… Дорого это проверять. Дороже чем на остальные науки, но без проверки порой и нельзя сказать, есть способности или нет. Если у него все блоки лишь на усвоение, но нет на остальное, то наука для него закрыта, а вот переливы видеть — это запросто.
— Понятно. Спасибо, что объяснил, — поблагодарил садовника султан и, поднявшись, увидел охранника, которому поручил Намира. — Как он?
— Врач сказал, что с ним все хорошо. Надо только поспать пару часов.
— Пусть проследят, чтобы один не просыпался. А как проснется, пусть ему все покажут. И лучше, чтобы это Рияд сделал.
— Да, султан.
Селим оглянулся, долго смотрел на так и не выпитый пареньком компот, потом взял стакан, блюдо с оставшимися булочками и протянул охраннику.
— Отнеси Намиру. Пусть поест, когда проснется.
— Да, султан, — принимая посуду, кивнул охранник.
Намир просыпался долго. Скорее его даже разбудил запах. Запах любимого вишневого компота и еще чего-то. Чувствовал он себя совершенно разбитым и измотанным. Такое с ним уже бывало. Изредка ему мерещились переливы взаимодействия тонких планов, но он сам не мог понять, почему исчезновение этих переливов каждый раз вызвало у него истерику, после которой он несколько дней был таким, как сейчас.
Открыв глаза, он увидел на тумбочке стакан с компотом. Это удивило настолько, что принял сие за мираж. И постарался смахнуть рукой. В последний момент чужая мужская рука удержала стакан от падения.
— Осторожно. Лучше выпей, — посоветовал владелец руки.
Намир сел и оглядел комнату. Большая. С огромным окном с опущенными шторами.
— Я где?
— Это твоя комната во дворце. Сейчас Рияда позовут и он тебе все покажет. Тебе дома когда быть надо?
— К десяти обязательно.
— Еще только восемь. Как себя чувствуешь?
— Как обычно, — пожал тот плечами, скривившись.
— Раньше такое уже бывало?
— Ага.
— И как?
— Плохо. Еще пару дней буду ноги волочить. Потом пройдет.
— Это никуда не годится. Давай так. Сейчас съешь то, что султан прислал, а я пока скажу, чтобы тебе хороший ужин принесли. Домой сытый пойдешь. И дома тоже хорошо кушай. Тебе силы восполнить надо.
Намир покосился на мужчину.
— Хорошо кушать?
— Да. Это много и часто. Или с этим дома напряг? — увидев, как задумался собеседник, охранник спросил. — Ты где живешь?
— На юге. У сто двадцатой школы.
— Знаю. У меня дочка в ту школу ходит. Тогда сделаем так. Пару дней походишь ко мне на обед и ужин. И прекрати на меня так пялиться. Это я ради султана стараюсь. Ты ему здоровый нужен, а не вот такой вялый. Я тебя после уроков с дочкой ждать буду. Договорились?
— Договорились. Не отвяжетесь же…
— Нет. А будешь упрямиться, султану расскажу, и будешь здесь отъедаться, — рассмеялся охранник. — Султан Селим за здоровьем следит строго.
— Ясно.
— Садись удобно. Вот так. Держи стакан. И булочки тоже ешь. Господин секретарь, — поприветствовал вошедшего мужчина.
— Ешь, Намир, ешь, — кивнув охраннику, пресек попытку паренька прервать трапезу тот. — Выглядит плохо.
— Сказал, что с ним такое уже было. Потом плохо себя несколько дней чувствует. Договорились, что эти дни он у меня обедать будет.
— Это правильно. Возьми-ка его под свою опеку на эти дни. А то еще свалится, а тебе же потом его и искать придется. Кстати, твоя сумка вон на том кресле, как и одежда, — ткнул в нужном направлении секретарь, переключив внимание на подростка.
— Я скажу на счет ужина.
— Лучше принеси. Скажи на кухне, что для Намира. И что я велел поторопиться.
— Хорошо, Рияд, — кивнул охранник и ушел, а секретарь султана сел на край кровати.
— Домой тебя отвезут и проводят до дверей.
— Прям родителям передадут? — насупился парнишка.
— Нет. Но убедятся, что они тебя в квартиру пустили. Басир прав. Тебе явно надо отъесться. Выплеск был слишком мощный.
— Думаете?
— Вижу. И пока будешь отъедаться, заодно у Басира и отлежись, отоспись на сытый желудок. Подарок принцессе еще успеешь найти.
— А если нет?
— Тогда по магазинам с Басиром после школы походи. Нам спокойнее будет. Компот понравился? — поинтересовался Рияд, смотря на то, как подросток изучал дно стакана.
— Ага. Мало только.
— Басир принесет, — улыбнулся он и взъерошил волосы паренька. Тот поднял глаза и долго задумчиво смотрел в ответ.
— Думаете, я справлюсь?
— Ты про поручение султана? С ним справишься.
— А если нет?
— Все эти «если» я уберу. Так что справишься.
— Десять лет убирать будете?
— Буду. Другим убирал и тебе буду.
— Правда?
— Правда. А вот и ужин. Быстро как.
— Да на кухне все готово оказалось. Врач распорядился. Целый список дал, чем парня откармливать, — объяснил охранник, ставя принесенный столик с ужином на колени пареньку.
— Тогда пойду на кухню и переговорю. У тебя ему питаться будет удобнее. Приятного аппетита, Намир.
— Спасибо, — прошептал тот в ответ, удивленно разглядывая собственный ужин.
— Ты ешь. Это тебе все сейчас съесть надо.
— А если не влезет?
— Влезет, если жевать будешь, а не пялиться, — рассмеялся мужчина и сел в кресло в стороне.
К возвращению Рияда, подросток добрался до десерта с любимым компотом. Секретарь переговорил с охранником, дав ему список, который тот сразу сунул в карман. Поев, Намир встал, отставив в сторону столик, но через шаг его повело и, пытаясь удержать равновесие, попытался ухватиться за тумбочку, но почему-то спутал стороны. Его подхватили и вновь уложили
— Экскурсию по твоей комнате отложим на другой день. Басир, быстро позови врача. Сомневаюсь, что сам он так до дома доберется, — ставя столик на пол в стороне от кровати, распорядился секретарь султана.
Пришедший врач снова осмотрел паренька, выслушал обоих мужчин, расспросил о том, чем обычно завтракает, покачал головой и отправил охранника на кухню за завтраком для пациента.
— Положишь в сумку. В школе съешь на переменах. После у Басира дома питаться будешь. Хотя… Лучше было бы, чтобы ты тут отлежался, но раз ты против, то настаивать воздержусь. Все-таки дома тебя кормят плохо. Это я как врач тебе говорю. Как с принцессой общаться начнешь, смотри, чтобы съедал все, что дадут.
— Проверять будете?
— Буду. При таких всплесках тебе иначе питаться надо. И я за этим прослежу.
— Спорить бесполезно. Я понял. А то султану расскажите.
— Не расскажу, а уговорю приказать тебе. Письменно и с печатью, — улыбаясь, зашептал, наклонившись, врач. — Тогда точно спорить воздержишься.
— А домой когда отпустите?
— А вот сейчас Басир вернется, и поедите. А я пойду. До встречи.
— А разве мы еще встретимся?
— Конечно, Намир. Ты же партнер принцессы, а значит я твой врач. А со своими подопечными я регулярно встречаюсь. Надо же знать, что султану в отчете писать, — опять улыбнулся мужчина и ушел.
Парень закрыл глаза и даже успел вздремнуть до возвращения охранника. Когда тот разбудил его, в комнате они были уже вдвоем. Мужчина помог подростку одеться, его сумку забрал себе и поддерживал всю дорогу до машины, где тот опять закимарил. После довел до дверей квартиры, где жила его семья, повесил сумку на плечо и, постучав, отошел в сторону, чтобы его не видели. Дверь открыла старшая сестра.
— Долго же ты с работодателем беседовал.
— Так получилось. Дотошный, — пожал плечами Намир.
— На работу взял?
— Взял. В дом пустишь? — спросил, устав стоять на пороге.
— Заходи. Только тихо. У родителей гости, — предупредила, освобождая дорогу, та.
— Ясно.
Басир лишь недовольно покачал головой, когда дверь за подопечным наконец-то закрылась, и поспешил домой. Время было уже позднее, а ему еще надо было поговорить с женой и дочкой.
Утром Намир чувствовал себя лучше, чем ожидал, хотя все еще был разбитым и измотанным. Видать поздний ужин пошел на пользу. По привычке принялся читать учебники, но больше дремал, чем читал. Уже в школе, готовясь к первому уроку, обнаружил в сумке и кошелек, и папку, и пакет с завтраком, о которых успел забыть. Последний съел на двух ближайших переменах, а на третьей понял, что хочет еще. Вздохнул.
— Держи, — протянула ему бутерброд незнакомая девчонка.
— Спасибо, но… — попытался он отказаться.
— Ешь, Намир. Это мама для тебя сделала. Я тебя две перемены искала, — и почти силой всунув ему в руку еду, продолжила. — Я дочь Басира. Мира.
Паренек лишь кивнул, жуя.
— Папа попросил тебя найти и договориться, где с тобой лучше встретиться. Он меня обычно во дворе школы забирает. Если хочешь, можешь сразу с нами пойти.
— Лучше в сквере, у фонтана. А то если папа узнает, что я с чужой дочкой общаюсь…
— Объяснять придется долго. Хорошо. Тогда ждем тебя у фонтана. Еще надо? А то у меня осталось и еще перемена будет.
— Если не жалко… — неопределенно пожал тот плечами.
— Держи, — протянула та и ушла.
— Опять голодных кормишь, Мира? — закричал вслед девчонке какой-то парень.
— Завидовать вредно, Гайс. Для здоровья вредно, — погрозила та пальцем в ответ. — Тебя вот голодом морить надо, а ты все ешь. Или ты от этого голодным завидуешь?
— Вот чего ты такая злая, Мира? Думаешь, если твой отец во дворце охранником служит, то тебе все можно? — огрызнулся в ответ школьник.
— Была бы злая — голодных кормить воздержалась бы, — резонно уточнила та, смеясь, и скрылась за поворотом.
Организму Намира явно понравилось питаться каждую перемену и на окончание последнего урока отреагировал новым приступом аппетита, который парень проигнорировал. Задумавшись, не заметил, как прошел мимо Басира, встретившего дочь, и на развилке по привычке повернул не к фонтану, как собирался, а домой, но его тут же кто-то потянул в другую сторону.
— Нам к фонтану, — напомнил охранник, когда паренек на него посмотрел.
— Точно, — оглядываясь по сторонам, согласился тот.
— Голодный? — уточнил мужчина и в ответ получил виноватые кивки. — Да перестань ты смущаться. Я видел как здоровые мужчины после подобных встрясок по месяцу только и могли, что есть да спать.
— А ты герой. Еще и в школу ходишь, — поддержала отца Мира. — Много задали?
— Нет. Я почти все на уроке сделал. Почитать только надо будет утром.
— Тогда после обеда поспишь. Как врач сказал.
— Нет, Басир. Лучше я подарок поищу. Мне тогда лучше спаться будет.
— Хорошо, если так. Уже думал, что подаришь?
— Думал, но пока не решил. Хочу в пару магазинов зайти.
— А можно я с вами пойду?
— Ну, если так хочешь, можешь пойти, Мира, — пожав плечами, согласился Намир.
Басир с семьей жил в доме с другой стороны от школы, но ближе, чем его подопечный. Его жена Сабика к поручению мужа отнеслась основательно, не только повесив персональное полотенце для паренька, но и вообще выдав полный набор всего, что могло тому в ванной понадобиться. После обеда показала одну из гостевых комнат, которую назвала его комнатой, чем вызвала тихий смешок, предложив отдохнуть. Осмотревшись, подросток отказался.
— Нам за подарком сходить надо, — пояснил за него муж. — Оставляй тут учебники и пойдем.
— Вместе пойдете? — уточнила женщина.
— Да. А то еще уснет на какой лавочке.
— Подождите чуток. Я ему на дорогу соберу.
— Зачем? — виновато посмотрел Намир.
— А ты после обеда лучше выглядишь. Менее усталым. Да и перекусить в нашем районе не на каждом шагу можно. Если только своим.
— Это да, — вздохнул, соглашаясь тот.
После двух магазинов, охранник усадил подопечного на лавочку и настоял на том, чтобы тот поел. Мира поддержала отца. Мол, усталость заметной становится. Пока ел, подросток вспомнил про магазин неподалеку и попросился зайти и туда.
— Пошли, раз надо и рядом. Но потом сразу ко мне. Ужинать. И домой.
— Хорошо.
В этом маленьком магазинчике взгляд паренька привлекла заколка и еще пара кулонов с брошкой. Он долго разглядывал их, решая, что же лучше подарить.
— Хватит думать. Покупай все. Потом выберешь. Остальное в другой раз подаришь. В году много праздников, — на ушко посоветовал ему мужчина. — Денег хватит?
— Не знаю, — тихо ответил тот.
— Хозяин, сколько за это все? — тут же громко поинтересовался Басир у продавца, а парню прошептал. — Ты же кошелек взял. Посмотри в нем. Дома разберешься.
Тот кивнул и, услышав сумму, выложил ее из султанского кошелька. Подумав, следом купил еще и коробочки для каждого предмета. Все покупки хозяин магазина сложил в неприметный пакет и отдал покупателям, благодаря за покупку.
— Басир, а можно это я у тебя оставлю? — уже собираясь домой после ужина, попросил паренек охранника, положив руку на лежащие на тумбочке у кровати папку, кошелек и пакет с подарками.
— Можно. А чего оставить хочешь?
— Если найдут, то объяснять надо будет, — тяжело вздохнул тот.
— Мог бы и догадаться. Видел вчера, как тебя сестра встречала. Если хочешь, могу завтра в твою комнату во дворце отнести.
— Правда?
— Правда. Мне там завтра быть надо.
— Хотя…
— Что?
— Да мне папку прочитать надо…
— Тогда ее в другой раз отнесу, а остальное завтра. Читай, раз надо.
— Спасибо.
Последующие дни до знакомства с принцессой Намир провел примерно так же, как и день после знакомства с султаном. С той лишь разницей, что завтраки в школу ему давала Сабика и вместо похода по магазинам он либо делал уроки, либо спал у Басира. К его удивлению усиленное питание и дополнительный сон к намеченной дате привели его в норму. В назначенный день, охранник сразу после обеда повез его во дворец, где их встретил Рияд.
— Отлично выглядишь, Намир, — обрадовался тот. — А раз так, то давай за дело.
— За какое?
— Для начала за отложенное. Покажу тебе твою комнату. Идем, — и секретарь повел, по пути объясняя. — Если дорогу сразу не запомнишь, то подойдешь к любому охраннику, представишься и скажешь, чтобы показали твою комнату. Либо сразу проводит, либо отведет к тому, кто проводит. Во дворце редко кто с первого раза все запоминает. Поэтому султан распорядился, чтобы охрана помогала. Понятно?
— Да. Если что, спросить охрану. А если мне к Ямине надо будет?
— Тоже самое.
— Хорошо.
— Смотри. Вот тут ванная, тут гардеробная, — открывая соответствующие двери, пояснял мужчина. — Тут балкон. На счет цветов и уборки не беспокойся. Без тебя все сделают. Если что надо будет постирать, почистить — оставляй тут. Если что переставить или переделать понадобится — скажи Басиру. Он передаст кому надо, и все сделают. Понятно?
— Да, — кивнул подросток и оглянулся на так и следовавшего за ними охранника.
— Можешь и Мире, если что, в школе передать, — предложил тот еще один вариант.
— Теперь о связи. Держи, — Рияд протянул небольшую коробочку. — Как обращаться, Басир тебе покажет. На вид внимания не обращай. Специально сделали неприметным, чтобы меньше вопросов было. Это для связи. Скажем так, на крайний случай. Мало ли… Может султан с тобой пожелает пообщаться срочно. Или еще что. В четыре приду портные. Принесут тебе костюм, чтобы среди гостей меньше выделялся. Принцессе тебя перед тортом представят. Уж очень она на этом последние дни настаивала.
Парень рассмеялся, вспомнив, как султан Селим про дочь рассказывал. Мужчины его поддержали. Они-то именинницу знали хорошо.
— Поэтому тебя ей представят, вручишь подарок, потом посидишь рядом, торт поешь и… Султан очень просил, чтобы ты до конца ужина никуда не уходил. Уж очень он хочет на именинницу весь ужин любоваться.
— Думает, без меня не уйдет?
— Без тебя — нет. А вот тебя утянуть точно захочет. Уж нравится тебе или нет, но ты сегодня главный гость на торжестве. Поэтому, постарайся досидеть хотя бы до той минуты, пока султан трапезу закончит. Будет тяжело, но ты уж постарайся.
— Долго сидеть надо будет?
— Полчаса максимум.
— И что тут сложного?
— Знал бы ты принцессу Ямину как мы, иначе бы говорил, — тяжело вздохнул секретарь султана.
— Хорошо. Я постараюсь.
— На этом все. Басир, дальше давайте сами.
— Да, господин секретарь.
До прихода портных, Намир успел разобраться с пользованием подарка, как следует изучить и комнату, и мебель в ней, и балкон с видом и даже определиться с тем, что же подарить из купленного. Потом его два часа мыли, причесывали, одевали и вели к месту торжеств. Перед закрытыми дверями Басир в последний раз его осмотрел, поправил костюм, пожелал удачи и, развернув лицом к дверям, отошел в сторону. И двери открыли.
Это была огромная зала полная людей с составленными полукругом столами в центре. В этом полукруге возвышался шикарный торт, сразу привлекавший к себе внимание. От порога до него был живой коридор из многочисленного семейства султана и немногих гостей, в конце которого стоял султан и девочка роскошном платье. Про себя подросток отметил, что выбранная заколка подходит не только к платью именинницы, но и к ее глазам и цвету волос. Помедлив, он подошел к правителю и встал напротив девочки.
— Познакомьтесь, — заговорил Селим. — Это твой партнер Намир. А это моя дочь Ямина.
— Поздравляю с днем рождения, — протягивая небольшую коробочку, произнес представленный, стараясь смотреть на волосы принцессы, а не в глаза. — Ямина.
— Спасибо, — кивнула та, принимая подарок и продолжая разглядывать нового знакомого. Потом достала заколку, долго рассматривала со всех сторон и протянула подошедшей женщине, которой чуть раньше отдала коробочку.
— Мама, смотри какая красивая и к платью подходит.
— И правда подходит. У тебя хороших вкус, Намир, — похвалила выбор жена султана и вновь обратилась к дочери. — Давай я ее тебе надену?
— Давай! — тут же согласилась именинница.
Пара минут ушла на то, чтобы одну заколку заменить другой, полюбоваться на результат в поданное зеркало, и все девичье внимание опять оказалось приковано к главному гостю. С минуту она смотрела на него, а потом, крепко ухватив за рукав, потащила к двери.
— А торт?! — шокировано то ли взвыл, то ли взмолился тот, пытаясь остаться на месте.
— Торт? — резко становилась та.
— Ага. Или его нельзя есть? — и парень рукой указал на красоту за спиной улыбающегося султана.
— Можно, конечно, — озадаченно пожала плечами принцесса.
— Можно попробовать? — тихо, сам удивляясь своей смелости, попросил паренек, чувствуя, что все-таки успел проголодаться с обеда.
— Конечно, — кивнула девочка и отпустила его рукав. Вздохнула и занялась раздачей торта.
Несколько минут спустя Намир сидел рядом с Яминой и ее родителями, хваля угощение и опасаясь отрывать взгляд от тарелки. Когда же она опустела, он тут же огляделся в поисках того, чем бы ее наполнить.
— А это что? — кивнул он в сторону заинтересовавшего его.
— Пирожные. Будешь? — тут же спросила новая знакомая, надеясь, что тот успел наесться тортом. Ведь именно для этого она ему отрезала кусок побольше да еще лимонада налила почти до краев высокого стакана.
— Буду! — уверенно ответил тот, совершенно не обратив внимания на недовольно сдвинутые бровки.
Как радушная хозяйка, принцесса положила гостю пирожные и опять налила побольше лимонада. Мол, что не вышло в первый раз, обязательно выйдет во второй. Но то ли от волнения, то ли вспомнив усиленное питание в предшествующие дни, а то ли отказываясь его забывать, организм подростка с явным удовольствием поглощал все яства, которые привлекали взгляд паренька. Роль же радушной хозяйки быстро увлекла и именинницу, начавшую предлагать все новые угощения.
Султан Селим, обрадованный тем, что партнер дочери так изящно сумел остаться в зале в первые минуты, вскоре был удивлен тем, сколько же он мог съесть. Через час же не выдержал и, наклонившись, тихо прошептал.
— Намир, доедай и дай Ямине показать тебе ее комнату. А то ведь закормит.
— Я заметил, — так же тихо ответил тот. — Да и шумно тут.
— Удачи, — еще тише пожелал султан и отвел супругу от главной пары торжества.
— Ямина, — тихонько обратился парень к девочке, от чего ее рука с очередным лакомством замерла на полпути к его тарелке. — А тут нет места потише? А то у меня от этой музыки голова болит. Не привык наверно.
— Есть, конечно.
— Пойдем туда, а? — жалобно попросил он ее. — Ну, хоть на полчасика. Я понимаю, ты именинница и все такое.
Принцесса посмотрела на него, на угощение, что все еще держала, обвела ближайшие блюда взглядом и, подозвав служанку, указала той, что наложить на одну тарелку, которую и забрала, поднявшись.
— Пойдем, покажу тебе мой сад. Это рядом.
— Пошли, — обрадовался тот и, поднявшись, предложил. — Давай помогу.
— Держи, — передала та ему блюдо и повела за собой.
— Молодец, парень. Нашел подход к нашей девочке, — смотря в след уходящей парочке, улыбнулась султанша. — Пожалуй, в этот раз ты подобрал партнера удачнее всего.
— Об этом еще рано говорить, но, честно говоря, сомневался, что он продержится до конца ужина.
— А он его на час задержал, — рассмеялась стоявшая рядом Муна.
— Ты права дочка. Превзошел все ожидания в первый же день. Посмотрим, что будет утром, — улыбнулся Селим.
Ямина шла быстро, все время бросая взгляды на идущего рядом парня. Она почти год ждала знакомства с ним и полгода обсуждала с сестрами, какой он будет. Но вот того, что он захочет ее именинного торта больше, чем поговорить с ней наедине, она никак не предполагала. Хотя… Хотя ей понравилось его угощать. И папа был доволен. Каждый раз, когда она встречалась взглядом с мамой, та кивала в сторону одобрительно улыбающегося папы. Теперь она вела его в свой зимний сад, который устроила в одной из комнат своих покоев.
— Уф, тихо-то как, — ставя блюдо на столик посреди сада, радостно протянул тот.
— Что правда голова разболелась от музыки? — обеспокоено уточнила девочка.
— Ну, не то чтобы разболелась, но я привык к тишине. А там все играет и играет. Устал, наверное, с непривычки.
— Наверное… А я уж решила, что ты наелся…
— И это тоже, — улыбнулся тот. — Ты хорошая хозяйка. Умеешь угощать.
— Спасибо, — быстро глянув на него и посмотрев на растения вокруг, смутилась та. — Давай я…
— Да ну этот сад. Пошли к тебе. Я же знаю, что нас не для прогулок по нему сегодня познакомили.
— Правда? — продолжая смотреть в сторону, уточнила та.
— Да. Просто султан попросил, чтобы я до конца ужина досидел. Ну, извини. Перестарался малость. Я никогда так вкусно ни ел. Вот и увлекся, — и он осторожно взял ее за руку.
Та долго смотрела на то, как он держит ее за руку, потом на него.
— А здорово ты меня тормознул! — и рассмеялась.
— Ага! Заодно и поужинал вкусно, — поддержал он ее. — Пойдем?
— Забираем и идем, — весело согласилась та.
Через несколько минут Намир поставил блюдо уже на другой столик в спальне принцессы и осмотрелся. Комната была больше, чем его, с выходом на балкон в центре. Вечерний ветерок шевелил шторы, закрывавшие открытые на него двери. Центр комнаты был пуст, а каждый угол был как отдельная комнатка. В одном углу была кровать, в другом — небольшой кабинет, в третьем — что-то вроде гибрида мастерской и выставки, в последнем — среднее между гостиной и библиотекой.
— Люблю, когда все рядом и нет надобности ходить по лестницам и открывать двери. Вот и упросила сделать мне все в одном месте. А в центре можно танцевать.
И она закружилась в центре комнаты.
— Я не умею танцевать. Да и в ритм попадаю редко, — тихо признался он. Та остановилась и посмотрела на него.
— Ну и ладно. Хоть что-то буду делать с другими.
— Слушай, можешь мне рассказать, а что именно мы должны делать? — подойдя к ней и снова взяв за руку, попросил он. — Мне рассказали, но я не очень понял. Но понял, что ты знаешь больше.
— Ты странный.
— Странный?
— Да. Мне сестры рассказывали. И никто из них не говорил, чтобы их партнер в первый же день за руку брал, — не отрывая взгляда от его руки держащей ее, пояснила принцесса. — А ты меня уже второй раз за руку держишь.
— Это плохо?
— Неожиданно, — посмотрев на него, ответила.
— Я так понял, что нам надо как можно больше друг к другу прикасаться, а потом стараться это как можно лучше представить, вспомнить, чтобы другой смог это почувствовать. Почувствовать так, словно это опять было сделано.
— Верно, но вот сестрам ждать приходилось, пока их руку возьмут, а то и рядом сесть решатся.
— Почему?
— Ну… Они же дочери султана, хоть и не принцессы.
— Может для своих партнеров они ими и были, а для меня ты просто Ямина. Так султан сказал. Пока тебе нет двадцати, ты для меня просто Ямина. Ямина, которую надо трогать, — рассмеялся паренек и ткнул указательным пальцем свободной руки в плечо хозяйки комнаты.
— А ты Намир, которого надо трогать, — почти повторила за ним та, так же ткнув в него пальцем.
Оба рассмеялись и продолжили тыкать в разные места друг друга. Через несколько минут, отпустив руку именинницы, паренек постаралась ту пощекотать, но та увернулась, и ответила тем же. Теперь уже он увернулся и повторил попытку. Засмеявшись еще громче, подростки устроили догонялки по комнате, благо в центре для этого было достаточно места. Закончилось это тем, что Намир упал, и Ямина тут же воспользовалась своим преимуществом. Пришлось просить пощады.
— Все! Хватит! Стой! Прекрати! Пожалуйста!
— Ну, раз говоришь «пожалуйста», то пожалуйста, — согласилась остановиться запыхавшаяся принцесса. И огляделась. Он лежал на спине на полу посреди комнаты, прижав локти к туловищу в попытке защитить самые уязвимые для щекотки места. Она сидела у него на животе, упираясь ладонями ему в грудь.
— Сестры мне никогда не поверят, — потрясенно замотала она головой.
— Чему не поверят?
— Ну, что мы в первый день знакомства…
— Не мы, а ты! Это ты меня на лопатки положила, а не я тебя, — весело возмутился тот. — А ну слазь с меня!
— Тссс! Чего орешь? Охрана набежит, — шикнула она на него, приложив пальчик к губам.
— Хорошо бы. Может хоть охрана от тебя защитит, щекотилка ты мелкая, — уже тише возмутился подросток. — Слушай, а который час?
— Да какая разница? — отмахнулась, продолжая на нем сидеть, девочка.
— Тебе может и никакой, а мне утром в школу, а еще домой зайти надо. Так что мне очень большая разница. Так часы где?
— Там, — указала рукой в сторону своего кабинета та.
— Ясно. А теперь слазь. А то точно позову охрану, и пусть она тебя с меня стаскивает, — сердито потребовал паренек.
— Ишь как напугал, — дернула та плечиком, но слезла. — Не так уж и удобно на тебе было сидеть.
— А чего тогда так долго сидела? — поднимаясь, поинтересовался он.
— А лень вставать было, — опять дернула плечиком та.
— Так ты еще и лентяйка, — сделал он вывод, а принцесса обернулась, дать достойный ответ не успела, как он обнял ее. — Пошли спать, лентяйка Ямина, а? Как думаешь, на твоей кровати поместимся, или мне на диване спать?
— Не такой уж ты и большой, чтобы меня с кровати спихнуть, — заметила девочка и уточнила. — Или ты на диване спать предпочитаешь?
— Дома я на кровати сплю. А как тут, у тебя, спать не знаю. Султан сказал, чтобы с тобой в одной комнате. Вот где именно… Вроде как не уточнил.
— Тогда на кровати будешь. А то на диван не постелено. И вообще. Отпусти меня, — потребовала хозяйка комнаты.
— А мне лень, — рассмеялся тот в ответ, но, чуть помедлив, отпустил.
— Чур, с меня одеяло не стаскивать, — улыбнулась принцесса, направляешь в упомянутую ранее часть комнаты.
— А ты второе дай и спи под своим. Кстати, а ты поздно встаешь? — разыскивая часы в кабине принцессы поинтересовался партнер.
— А тебе какая разница? — сдергивая покрывало, ответила вопросом на вопрос та.
— Никакой. Я это к тому, что если поздно, то просыпаться будешь одна. Я далеко живу, и у меня нет возможности ждать, пока ты встанешь.
— Хорошо. С платьем поможешь?
— А что с ним? — обернулся Намир, наконец-то найдя часы и узнав, что самое время спать. Чуток можно было бы и раньше.
— Застежки сзади не могу расстегнуть.
— Если разберусь как, то помогу.
Подросток подошел к стоящей к нему спиной девочке, не сразу, но разобрался с застежками и помог снять платье. Дальше каждый ко сну готовился и ложился сам.
— Свет выключить забыли, — сел, едва улегшись на своей половине кровати, парень.
— Свет выключается тут. Смотри, — и принцесса показала, как одним нажатием можно погасить свет во всей комнате, лежа в постели.
— Здорово, — восхитился тот. — А балкон закрыть так же можно?
— Нет. А зачем его закрывать?
— Ну мало ли…
— Да прекрати, Намир. Это же дворец. Окна во внутренний сад выходят. Ну, кто в него может влезть кроме тебя?
— Действительно, кто? — усмехнулся, вновь ложась, отметив про себя, что заданный вопрос его удивил. И даже стало интересно узнать, кто можно влезть через балкон Ямины.
Проснулся Намир по обыкновению рано и какое-то время смотрел на спящую к нему спиной девочку. Одевшись, вновь оглянулся на нее, подошел, поправил одеяло и тихо вышел. Оглядевшись, увидел охранника, подошел, представился и попросил проводить в его комнату, но тот передал его с рук на руки Басиру, ждавшему по-соседству, который уже сначала проводил, а позднее и подвез почти до дома. Дома лишь спросили, доволен ли работодатель и его дочь, и полностью удовлетворили свой интерес коротким «да».
— Готов к первому трудовому дню? — улыбнулся Басир подопечному, встречая того у фонтана в сквере после занятий.
— В принципе да, хотя и плохо представляю, что делать, — честно признался тот, поправляя сумку на плече.
— Тогда поехали. Миру Сабика из школы забрала.
— Поехали, — кивнул паренек.
— Надо решить, как тебе удобнее добираться. Я могу тебя каждый день возить и туда, и обратно, а можешь добираться сам, но только до ворот дворцового комплекса. Оттуда уже довезут, чтобы не плутал и время впустую не тратил, — пояснил мужчина по дороге.
— Я бы предпочел сам. Ведь можно на городском транспорте?
— Можно. Зайдем на проходную у ворот и спросим как лучше. Еще надо состыковать твое расписание с расписанием принцессы. К ней тоже учителя ходят.
— Это понятно. Мне бы еще разобраться, как и чему учиться с ней.
— В этом деле я тебе не помощник, — вздохнул мужчина.
Еще через час у Намира были проездные и памятка, как и на чем в какие дни добираться до нужных ворот и с сумкой на плече он шел за Басиром к покоям принцессы.
— Привет, — переступая порог, поздоровался подросток.
— Привет, — отозвалась та из своего кабинета. — Подожди чуток. Мне дописать надо.
— Да пиши, конечно. Можно я рядом свои уроки поделаю? — подходя, попросил он, оглядывая длинный стол, за которым занималась девочка.
— Конечно, сдвинь только в сторону.
— Хорошо, — ответил Намир, быстро складывая разбросанные учебники и прочие предметы аккуратными стопочками на другом конце стола.
Дописав, принцесса пару минут созерцала порядок на его стороне столе, после чего и свою часть привела в аналогичный вид.
— Тебе много задали? — заглядывая через плечо, поинтересовалась она.
— Нет, но теперь придется читать днем.
— Предпочитаешь читать вечером?
— Утром, но теперь по утрам я еду домой. Придется привыкать читать до сна. А ты уже все сделала? — уточнил он в ответ, совмещая беседу с выполнением урока.
— Потом доделаю, — отмахнулась та.
— Потом — это когда? Как я понял, нам с тобой до утра теперь общаться положено.
— Не знаю… Потом… — растерялась Ямина под пристальным взглядом партнера.
— Давай так. Сначала уроки, а потом общение. Лично я предпочитаю серьезными делами заниматься без отвлечения на мелочи типа уроков.
— Серьезными делами?
— Ага. Для меня серьезное дело — это разобраться, чему же и как с тобой учиться. Вот ты знаешь как это?
— Папа с мамой объясняли… Но у меня не получается как у них…
— А сестры?
— Тоже, — вздохнула та, отворачиваясь.
— Тебе с уроками кто-то помогает?
— Неа. Я сама справляюсь, — принялась расставлять учебники девочка.
— Молодец. Найдешь чем заняться на часок-другой?
— Если надо — найду. А что?
— Хочу с уроками закончить. Еще же почитать надо… Чтобы потом без отвлечений… Может все-таки свои доделаешь?
— А может ты потом свои сделаешь? — нахмурилась та.
— Чтобы потом был повод от тебя сбежать? — рассмеялся парень.
— Вредный ты! — резко обернулась к нему султанская дочка.
— Какой есть, — развел тот руками. — Слушай, нам надо договориться, когда и как общаться будем, когда уроки делать. Султан мне комнату во дворце выделил. Я могу уроки там делать, а потом сюда приходить, но это будет позже, чем сегодня. А могу их тут делать. Мне, в принципе без разницы. Могу и дома делать после школы.
Ямина стояла, опустив голову, и изучала свои ногти. С одной стороны партнер говорил вроде как правильно, но ей не хотелось сейчас об этом думать. Хотелось, как вчера, бегать и болтать с ним.
— Ты чего? — подошел он к ней, присел на корточки и посмотрел снизу вверх, накрыв ее руки своими. — Ну, вот такой я правильный. Все делаю по правилам. Сначала составляю план, потом его выполняю. Да и не умею я толком веселиться, когда знаю, что еще уроки не сделаны. Мешают мне они.
— Как мешают? — тихо спросила Ямина, разглядывая его руки.
— Как… как рычащая собака, мимо которой идешь. Вроде и не бросается, а неприятно.
— Понятно…
— Ямина… Ну, разве будет плохо, если я потом буду только тебя слушать, а не тебя и ту собаку рычащую?
— Нет, но…
— Ах ты, щекотилка мелкая, — улыбнулся Намир и поднявшись обнял девочку. — Так долго ждала, а когда дождалась, оказалось, что мне еще уроки сделать надо.
— Ага, — шмыгнула носом, зарываясь в его одежду принцесса. — Я что хуже твоих уроков?
— Нет. Ты совсем другое. Просто нам не только надо чему-то вместе научиться, но много чего еще сделать. Мне вот школу закончить. Ну, никак без этого. Понимаешь?
— Понимаю, а ты понимаешь?
— Слушай, а где то блюдо, что я вчера принес с твоего дня рождения? — отстраняясь, вдруг спросил паренек.
— Там, — махнула в сторону гостевого угла девочка.
— Тогда пошли перекусим, — и, взяв ту за руку, потянул в указанном направлении. — Кстати, у тебя тут есть чем это запить? Или надо служанку позвать?
— Есть, — выдернув руку, принцесса быстро расставила угощения.
— Ух ты… Здорово! — восхитился ее партнер, устраиваясь рядом, но увидев, что та садится напротив, предложил. — Лучше сядь рядом. Вроде как надо привыкать к близкому расстоянию. Мне как-то проще это сразу…
Ямина кивнула и села рядом, облокотившись на него, а он обнял ее за плечи. Какое-то время ели молча, потом постепенно разговорились и решили уроки делать вместе. Письменные за одним столом, а устные читать друг другу, устраиваясь где-нибудь рядышком, чтобы видеть картинки, если таковые будут. А уже потом заниматься всем остальным.
Последующие пару месяцев пробежали в оговоренном порядке. После школы Намир ехал во дворец, там обедал, когда вдвоем, а когда и со всем семейством султана Селима, делал уроки, иногда помогая принцессе, а после ужина, который всегда проходил наедине с хозяйкой комнаты, старался разобраться, чему же им надо научиться. Пробовали и так, и сяк, но в итоге сосредоточились на ладошках. Сначала размещали кисти с выпрямленными, плотно сжатыми пальцами напротив друг друга, потом по очереди надавливали своей рукой на руку другого и пробовали найти как можно больше слов, чтобы описать возникающие ощущения. Потом, держа ладони на некотором расстоянии друг от друга, повторяли эти слова, одновременно вспоминая недавние ощущения. Через пару недель стали повторять не свои слова, а слова другого. Когда же повторяемое день за днем запомнилось как стишок, говорить стали про себя, мысленно. Но особых успехов не было. Точнее их не было вообще.
Спали они, как и в первый день, каждый на своей половине огромной кровати. Каждый под своим одеялом. Смотря на спящую девочку каждое утро, Намиру почему-то было жаль оставлять ее одну, и через пару недель он купил средних размеров забавную и пушистую зверушку, которую и оставил утром вместо себя. Придя же после школы, обнаружил ту мирно спящей в своей собственной люльке рядом с огромной кроватью.
— Соне же надо где-то спать днем, — поведя плечиком, пояснила принцесса.
— Быстро же она обжилась у тебя, — рассмеялся он в ответ на это, но с того дня каждое утро Соня занимала его место.
Большую же часть совместного времени они тратили на прогулки по саду. Особенно Намира интересовали кусты, переливы которых так поразили в день знакомства с султаном. Вот только самих переливов больше и не видел. Ямина, узнав о причине его интереса, заказала кучу книг об этих и им подобных растениях, которые он читал вслух перед сном.
Общение с родителями, сестрой и двумя братьями как-то само собой почти сошло на нет. Он видел семью около часа утром, когда завтракал с ними и пару часов после школы, во время которых делал какую-то работу по дому. Сначала Намир еще спрашивал мать, чем ей помочь, но уже на второй неделе молча выполнял определенную ранее работу и уезжал. И если в первые дни он еще надеялся, что дополнительные пару часов дома помогут ему больше общаться с родными, то потом эта надежда ушла. Впрочем, ему вполне хватало общения с одноклассниками, Яминой и новыми знакомыми из дворца.
— Что случилось? — переступая порог, обеспокоено спросил Намир, увидев, как вздрагивают плечики склонившейся над учебником принцессы.
— Задачка не выходит, — всхлипывая, обернулась она к нему.
— По какому предмету? — быстро пересекая комнату, уточнил он.
— По неймановой.
— По неймановой?
— Ага. По неймановой науке. Мне сегодня профессор Ваккас ее объяснял, а я… Забыла!
— Нашла из-за чего плакать, — беря учебник, отмахнулся подросток. — Номер какой?
— Двадцать седьмая. Это же по неймановой. Ты не…
— Может и смогу. Я целый год нейманову науку изучал в группе в Школе наук и искусств молодежи. Еще до переезда сюда. Там это было рядом с домом и бесплатно, а тут не оказалось. Так что… И ты из-за этого ревела?! — опуская учебник, удивленно уставился он на девочку, переставшую всхлипывать от его вопроса.
— А что, нельзя?
— Глупо. Это же ерунда. Мы подобные задачки в первый месяц решали. А ты давно занимаешься?
— Полгода, — чуть слышно ответила та, изучая ногти.
— Понятно. Неймановая наука хитрая. У нас в группе пара человек без повторения каждую неделю могли все напрочь забыть. Разворачивайся. Сейчас решим твою задачку.
Еще через час Ямина ворвалась в кабинет отца с воплем.
— Папочка! Я на секундочку! Ты только разреши Намиру со мной с профессором заниматься? Он тоже хочет! Вдвоем же интереснее!
И принцесса повисла на шее у сидящего отца, словно и не было там еще нескольких визирей.
— Оглушила дочка, — засмеялся тот.
— Разреши, папочка!
— Хорошо. Занимайтесь вместе. Раз ему тоже интересно.
— Спасибо, папочка! — и поцеловав отца в щеку, девчушка выскочила еще быстрее, чем влетела.
— Пусть занимаются, — качая головой, глядя на закрывшуюся за дочерью дверь, рассмеялся султан. — Больше времени проведут вместе — быстрее будет результат.
Получив разрешение отца, принцесса тут же добилась и переноса занятий на удобное для Намира время, чем весьма удивила того. Вот никак он не ожидал таких масштабных последствий от такого пустяка. И уже на следующий день профессор Ваккас провел занятие для двух учеников. Новичок сразу удивил его. Он не только уже знал больше девочки, но и парой фраз мог объяснить ей то, на что сам профессор тратил порой несколько занятий.
Блоки на усвоение информации в неймановой науке приводили к тому, что время на изучение одной и той же темы у разных людей варьировалась от нескольких часов, до нескольких лет. И предсказать заранее, у кого как пойдет, было очень сложно. Это и стало причиной того, что ранее широко распространенная наука стремительно становилась своеобразной привилегией богатых и одаренных счастливчиков, родители которых были способны оплатить длительное обучение своих чад.
Через несколько занятий профессор вообще перестал объяснять свой предмет. Он просто клал учебник на стол, открывал на нужной странице, показывал, что именно они сегодня будут делать, и дальше слушал, как подросток сначала читал, а потом объяснял прочитанное принцессе. Потом уже оба самостоятельно решали задачки на закрепление материала. Ямина было предложила посоревноваться, кто первый решит, но проиграв на паре занятий решение всех задачек, сама отказалась от этого. Ее же партнер занимался увлеченно. Причем было сложно сказать, что именно ему больше нравилось: изучать сам предмет или разъяснять его напарнице. Самым же удивительным для профессора оказалось то, что послушав подростка, он эти темы и сам стал лучше понимать. Попробовав же другим ученикам объяснять так, как делал это Намир, получил на удивление быстрое усвоение материала. Столь успешный результат подтолкнул мужчину к эксперименту.
— Намир, я бы хотел тебя попросить, — обратился Ваккас к подростку, после очередного урока.
— О чем профессор?
— Возьми, выбери несколько задач и запиши их решение, но не так, как требуется, а так, как ты их принцессе Ямине объясняешь, — положив перед пареньком один из самых известных задачников, изложил свою просьбу мужчина. — Ты можешь отказаться. Это моя личная просьба к тебе. Ты так объясняешь принцессе, что мне стало интересно. Но на слух и по памяти мне сложно разбираться.
— Мне сейчас это сделать? — листая задачник, уточник паренек.
— Нет. Занятие уже закончилось. Подумай над моей просьбой. Можешь и отказаться.
— Хорошо, — кивнул тот, закрыв томик. — Если откажусь, то сразу верну вам задачник.
— Оставь его себе в любом случае, — улыбнулся Ваккас.
— Но это же очень дорогой задачник!
— Считай это моей платой тебе за мою работу, Намир.
— За вашу работу?!
— Да, Намир. Ты уже давно объясняешь принцессе больше меня. И с твоей помощью у нее больше успехов, чем без нее.
— Да?
— Да.
— Спасибо, профессор, — тихо поблагодарил озадаченный паренек и перед следующим занятием протянул Ваккасу тетрадку с пятью задачками из разных частей подарка. За переписанным условием следовало описание решения. И через несколько дней мужчина обратился за аудиенцией к султану.
— Неужели дочери разонравилась нейманова наука, профессор? Или она стала чрезмерно баловаться на занятиях? — удивился Селим. — К чему такая официальность?
— Принцесса Ямина делает успехи, и я очень ею доволен. Но говорить я хотел о втором ученике, с которым занимаюсь по твоей воле султан, — склонив голову, ответил Ваккас.
— О втором?
— О Намире, султан.
— О Намире, — тихо повторил тот и вспомнил, что прося разрешения на совместные занятия с партнером, дочь не упомянула ни имени профессора, ни названия предмета. Выходит, речь шла об уроках по неймановой науке. — В чем же тогда дело?
— О его обучении, султан, — и мужчина протянул правителю тетрадку. — Прочитай вот это.
— Пока читал решение, даже саму задачку понял, — удивился правитель, прочитав. — Что это, профессор?
— Я попросил записать Намира несколько задач так, как он их объясняет принцессе Ямине, и показал их других учителями и ученым, которых знаю. И даже нескольким случайным людям, очень далеким от неймановой науки. И все сказали то же, что и ты, султан. Я никогда не слышал о подобном. И потому хочу просить разрешения на полную проверку способностей Намира к неймановой науке.
— Вот как, — задумался Селим. — И давно он принцессе объяснять стал?
— С самого начала, султан. Оказалось, что ранее он уже занимался сей наукой, но потом семья переехала. Другим своим ученикам я постарался объяснить так же, как это делает он. И они намного быстрее усвоили материал. Все говорит о том, что у Намира необычный талант, который может принести огромную пользу нашей науке и славу ему и стране. Надо только узнать, что это за талант и дать ему расцвети.
— Вот даже как… Оставь-ка мне эту тетрадку на пару дней, Ваккас. Мне надо подумать. Я пришлю ее тебе вместе с моим ответом.
— Благодарю, султан, — и профессор ушел.
— Найди мне того садовника, с которым я говорил, когда в первый раз встретился с Намиром, — обратился к вошедшему секретарю султан, протягивая тетрадку. — Пусть он даст прочитать это брату и сыну, которые хотели изучать нейманову науку и спросит, насколько они поняли то, что тут написано. Сделай это сегодня, Рияд, и побыстрее.
Вскоре садовник, взяв для надежности в провожатые знакомого охранника, встретился с братом, живущим на другом конце столицы. Прочитав тетрадку, мужчина пришел в восторг, но на его вопрос кто это написал, тому ответить было нечего. Не сам же султан это писал? Сын же, прочитав, с такой мольбой просил переписать, что не только отец, но и присутствовавший при этом бывалый воин, уступили, сделав вид, что не заметили, как мальчишка сделал копию.
— Найди лучших специалистов и пусть все подготовят для полной проверки способностей Намира к неймановой науке. Выбери с ним удобное для этого время, но так, чтобы его родители ничего не знали. Все оплатишь из моих средств. Тетрадку лично отдай профессору Ваккасу и сообщи о моем решении.
— Султан, вы хотите, чтобы профессор занимался с Намиром, если у того не будет блоков? — удивился секретарь.
— Он уже занимается с парнем. И если профессор прав хотя бы на половину, то у Намира либо нет блоков, либо они стоят очень необычно. В любом случае его способности надо проверить.
Результатов проверки ждать пришлось долго. Больше месяца. И почти все это время ушло на поиски в архивах информации о комбинации блоков если не точно совпадающей, то близкой к той, что была у Намира, но ничего найти не смогли. Вывод был однозначный. У парня есть способности к неймановой науке, но какие именно определить так и не смогли. И султан Селим решил положиться на опыт и мудрость профессора Ваккаса.
Спокойнее всех к произошедшему отнесся сам Намир. Пожал плечами и будто то бы забыл. Ему нравились занятия, а есть ли у него способности и какие, ему было безразлично. Он целый год занимался без всяких проверок и очень сожалел, что после переезда не смог продолжить. Даже с друзьями договорился больше никогда об этом не вспоминать. И так привык к этому правилу за прошедшее с тех пор время, что продолжал его соблюдать и теперь.
После очередного урока, Ваккас положил перед Намиром стопку из трех томов самого признанного на то время учебника по начальному курсу. Подросток усмехнулся.
— Что за просьба на этот раз, профессор?
— Просьба та же, — улыбнулся мужчина. — Перепиши любой фрагмент так, как объяснил бы это принцессе. Напоминаю, что можешь отказаться, а это плата за твою помощь.
— Спасибо, профессор Ваккас. Щедрая плата за скромный труд, — забирая книги, поблагодарил паренек.
— Намир… Намир, ты либо самый скромный человек, которого я встречал в жизни, либо… Либо не понимаешь ценности и величины своего труда, — тихо вздохнул мужчина. — Если первое, то буду рад, если став взрослым, ты останешься таким же скромным. Если второе, то надеюсь, с годами осознаешь величину своего труда и научишься его ценить.
— Время покажет, профессор, — улыбнулся в ответ подросток.
Сделав домашнее задание с султанской дочкой, паренек устроился в гостиной с подарком. Взяв первый том, бережно перелистывая страницы, задумался над тем, какой же фрагмент выбрать.
— Любуешься подарком? — поинтересовалась хозяйка комнаты, устраиваясь рядом.
— Выбираю, что пересказать. Профессор опять попросил. Как задачки, помнишь? — переворачивая страницу, объяснил он.
— И что думаешь пересказать?
— Без понятия. Даже мыслей нет, — посмотрев на собеседницу, признался он.
— Тогда начни с самого начала. Все истории лучше начинать с начала, — улыбнулась девочка.
Подросток закрыл книгу и открыл на первой странице, вчитался, посмотрел на устроившуюся рядом принцессу и продолжил чтение уже вслух.
— Поняла о чем речь? — прочитав вступление, поинтересовался он.
— Что-то не очень, — замотала головой та, помедлив с ответом. — Как-то все запутанно.
— Подожди тут. Я быстро, — и Намир быстро прошел к столу, открыл новую тетрадку, переписал в нее называние учебника, автора и своими словами записал только что прочитанное.
— Что скажешь? — прочитав написанное, поинтересовался паренек.
— Теперь все понятно, — кивнула Ямина. — Когда ты объясняешь, мне всегда все понятно. Покажешь это профессору Ваккасу?
— Нет. Перескажу следующую главу и тогда покажу. Это же введение было. Это еще не теория же, — определился паренек.
— А мне покажешь?
— Конечно. И прочитаю. Ты же у меня первый читатель, — улыбнулся он и, помедлив, коснулся кончиком указательного пальца кончика ее носика. — И такой красивый.
Ямина смутилась, потерла нос рукой и уточнила.
— Сейчас писать будешь?
— А есть другие предложения? — прищурил собеседник один глаз.
— Ужин скоро, — вздохнула девочка, поднимаясь.
— И что? — улыбнулся он, но увидев, как неопределенно передернула плечиками, насторожился. — Ямина, ты чего?
— Ничего, — обернулась она. — Просто думаю, чем бы до ужина заняться, пока ты писать будешь.
— А давай книжку почитаем? Ту, новую. Про цветы, — беря за руку, предложил паренек.
— Что утром доставили?
— Ага. А писать я завтра буду. До следующего занятия еще пара дней. Успею, — и он потянул ее за руку на место рядом с собой. — Садись. Я книжку принесу.
Но на следующем занятии Намир ничего профессору Ваккасу не дал. Как и последующий месяц. Зато как-то незаметно для себя привык каждый день, хотя бы по часику-два, записывать своими словами пересказ подаренного учебника.
— Вторая тетрадка? — заглядывая сбоку, уточнила принцесса. — Или уже третью начал?
— Четвертую начал, — переворачивая страницу, ответил тот. — Знаешь, что-то мне понравилось пересказывать.
— Я заметила. Каждый день пишешь, но профессору не показываешь. Слушай, ты ему пересказ всей книжки показать хочешь?
— Всей?! — подросток откинулся на спинку стула, удивленно глядя на девочку. — Да нет… Вроде…
— Покажи, сколько уже пересказал? — забирая книгу, попросила та. Забрав у него ручку, заложила страницу, закрыла и, прищурившись, прикинула, на какие части закладка поделила томик. Получилось где-то треть и две трети. — Много!
— Ага, — растерянно согласился тот.
— Тогда пиши до конца. Покажешь всю, — и положила на стол учебник, но взгляд зацепился за цифру на обложке. — А почему один?
— Потому что том первый, — пояснил тот. — Пожалуй ты права. Покажу уже весь том. Раз так много сделал.
— Тогда у тебя уже книга будет. Можно будет издать, — задумчиво произнесла принцесса.
— Издать? Мою писанину? — недоуменно уставился на нее паренек. — Ты о чем?
— О книге. Смотри. Это же целая книга, — ткнула пальцем в томик принцесса. — Так?
— Так.
— Если ты ее своими словами всю перескажешь, выйдет целая книга?
— Выйдет.
— А раз выйдет целая книга, то ее можно будет издать. Что не понятно?
— Так все понятно… Но…
— Что но?
— Но на деле все сложнее. Надо же найти издательство, деньги… Да мало ли что надо? — насупился, скрестив руки на груди, Намир.
— А вот про это мы у профессора Ваккаса спросим, — победно улыбнулась Ямина. — Он точно должен знать, что надо и сколько. И куда обращаться тоже наверняка знает.
— Хм… Пожалуй ты права.
— Конечно, права! Осталось только тебе дописать. Так… Это ты треть где-то за месяц написал. Если так же дальше, то… Месяца за два допишешь.
— Ну да… Где-то к середине весны… Может к лету…
— Вот и отлично. И будет у меня партнер-писатель, — обрадовалась та. — Так. Надо это отметить?
— Что это? — рассмеялся паренек.
— То, что ты решил книжку писать, — ткнула указательным пальчиком его в грудь и чуть погодя чуть слышно спросила. — Отметим?
— Конечно, — так же тихо ответил он. — А давай сейчас ужин устроим, а потом в ладошки подольше поиграем?
— Давай! Я быстро!
И принцесса умчалась распорядиться на счет праздничного ужина, а Намир продолжил писать книгу. Время-то еще было.
Тому дню суждено было стать переломным в жизни подростка не только из-за решения писать книгу, но и потому, что вечером ему с Яминой удалось ощутить мысленное прикосновение друг друга к ладошкам. Совсем чуть-чуть, но достаточно четко, чтобы развеять любые сомнения.
— Вот, переписал первый том, — положил на стол в начале лета Намир профессору Ваккасу стопку тетрадок и виновато пожал плечами. — Как-то само получилось.
— Целый том?! — пересчитывая тетрадки, удивился мужчина.
— Ага. Сначала просто понравилось, а потом Ямина спросила, хочу ли я сразу всю книжку показать. Ну, я подумал… — и паренек вновь пожал плечами, наблюдая за руками профессора.
— Вот и молодец, что принцессу послушал. Она девочка умная и дальновидная. Прочитаю, покажу коллегам и… В издательстве покажу тоже, — прижимая к груди долгожданную стопочку, решил Ваккас.
— И ты туда же, профессор, — проворчал, смущенно улыбаясь, подросток.
— Куда туда же?
— Ямина твердит, что как напишу, издать надо будет, — вздохнул, поясняя паренек.
— Что ж. Она права. Хорошие книги надо издавать. К тому в султанате для литературы, хоть как-то связанной с неймановой наукой, есть свое издательство.
— Вот как?! Но ведь для издания надо, чтобы книгу одобрили и деньги дали? — оживился Намир.
— Уверен, что одобрение твоя книжка получит легко, а вот с деньгами проблем вообще нет. Если что, я и сам оплачу.
— Профессор…
— И почту это за честь. У тебя талант, парень. За всю свою жизнь ни разу не слышал, чтобы за год кто-то усвоил по неймановой науке столько, сколько ты с принцессой. И поверь, в этом лишь твоя заслуга. Если бы ей объяснял только я, мы бы с ней до сих пор первую главу изучали.
— Профессор Ваккас… Ты прекрасно все объясняешь. Честное слово… — окончательно смутился паренек.
— Для тебя да, но блоки на усвоение материала у принцессы мое объяснение обойти бессильно. А вот твое объяснение обходит с легкостью. Думаю, у твоей книжки будет много читателей. Так что готовься, — и мужчина похлопал подростка по плечу.
— К чему?
— К деньгам, парень, к деньгам. За каждую проданную книгу как автор получишь некую сумму. Она роялти называется. Поверь, проданных книг у тебя будет много. Поэтому, пока я читать буду, подумай, что дальше делать.
— Не понял…
— Ты несовершеннолетний. Для издания книги и выплат роялти тебе с издательством договор надо будет заключить. До твоего совершеннолетия от твоего имени это должны сделать либо твои родители, либо твой представитель. Видишь ли, в издательстве «Книги неймановой науки» предпочитают иметь дело лишь с теми, кто связан с самой наукой. Поэтому могут отказаться заключать договор с твоими родителями и предложить тебе выбрать представителя среди ученых.
— То есть я могу выбрать для заключения договора с издательством кого-то другого и ничего не говорить родителям?
— Сказать придется. Опять же по причине твоего несовершеннолетия. Пусть и не сразу, но твоя книжка найдет своего читателя. И роялти у тебя будут достаточно большими. Поэтому на твое имя откроют счет. И если это случится до твоего совершеннолетия, то…
— Право контролировать и распоряжаться средствами будет у моего отца, — закончил подросток, опустив голову.
— Так не хочешь, чтобы родители об этом знали?
— Нет. Чужие мы за этот год стали. Совсем. Каждое утро дома завтракаю, но уже несколько раз про меня забыли, — чуть слышно, сосредоточено изучая поверхность стола, то ли пожаловался, то ли поделился болью тот. Профессор положил тетрадки на стол и обнял паренька.
— У нас еще есть время подумать о том, как объяснить твоему отцу появление у тебя своего счета. Я еще посоветуюсь. Уверен, мы найдем вариант, при котором твоей отец, хоть и узнает про счет, но не узнает, что ты книжки пишешь. Раз ты считаешь, что так будет лучше, так и сделаем. В крайнем случае, поговорю с султаном.
— С султаном?! — паренек вскинул голову и удивленно уставился на мужчину.
— Да. С султаном, — взъерошив волосы, повторил тот. — Поверь, я найду слова, которые убедят султана помочь нам с тобой.
— Но зачем это султану?
— Затем, что твоя методика может очень много дать неймановой науке, а это уже слава для страны и для султана.
— Зачем ты так говоришь, профессор Ваккас?
— Затем, чтобы ты знал правду. Я другим своим ученикам стараюсь объяснять так же, как и ты, хоть и выходит криво. Знаешь, у меня никогда еще не было таких успехов в преподавании, как в этот год. И за это я тебе благодарен. Спасибо тебе, Намир.
— Пожалуйста, — тихо ответил подросток и уткнулся лбом в грудь мужчины, погладившего его по голове. Ваккас еще раз взъерошил волосы ученика, похлопал его по плечу и, прижав к груди заветные тетрадки, ушел.
— Что сказал профессор? — поинтересовалась, вернувшись, принцесса, согласно договоренности накануне оставлявшая партнера наедине с учителем, дабы тот не так робел, отдавая ему рукопись своей первой книжки.
— Сказал, что прочитает и покажет в издательстве, — тихо ответил тот.
— Это же замечательно. Ты не рад? — постаралась поймать его взгляд девочка.
— Рад, но…
— Что но?
— Но не хочу, чтобы отец знал, что я чужие книжки переписываю, — выпалил, встретившись наконец-то с ней взглядом, подросток. — А сказать придется. Я несовершеннолетний. Профессор уверен, что книжку издадут, и она будет продаваться. И у меня будут… эти… как их… Роялти. Для них счет нужен. А до моего совершеннолетия счетом распоряжаться будет отец.
— Боишься, что отец все твои деньги спустит?
— Спустит? Ты о чем? — вопрос принцессы озадачил паренька.
— Ну, я слышала несколько историй о том, как опекуны спускали, то есть полностью растрачивали, деньги своих воспитанников. Те, что им родители в наследство оставили.
— А…Ты про это… — паренек развернулся и пошел в гостевой угол комнаты принцессы. — Слышал о таком, но… Но, знаешь, не думаю…
— Думаю. Самое время подумать, — догнав партнера, заметила девочка. — Я еще с мамой поговорю. Может она что посоветует. Ты успокойся, Намир.
— Спокоен я, — вздохнув, тот сел на низкий диван. — Просто… Почти год хожу во дворец, а отец ни разу не спросил, что да как тут.
— Он с тобой совсем не разговаривает, что ли? — устраиваясь рядом, поинтересовалась девочка.
— Разговаривает, — опять вздохнул подросток и задумался, вспоминая. — Странно как-то разговаривает. Скользит по мне взглядом… На днях обсуждали, что братьям из одежды купить.
— А тебе что покупать будут?
— Ничего. Обо мне вообще ничего не говорили. Хотя мне обувь нужна. Да и пару рубашек бы…
— Слушай, а карманные деньги тебе отец дает? Мне вот мама каждую неделю дает наличные мелкими деньгами. Чтобы было чем расплатиться или купить что-то у торговцев, что во дворец приходят. Ну, приносят тут безделушки, пряники…
— Знаю, покупал у них тебе пару подарков, — улыбнулся собеседник, но улыбку тут же сменили печально сдвинутые брови. — Знаешь, а ведь с тех пор как я с тобой общаюсь, мне отец ни разу на карманные расходы деньги не дал. Только султан…
— А деньги, за твое общение со мной, он регулярно получает.
— А ты откуда знаешь?
— Я папу знаю. Он в этом очень точный. Раз обещал платить, то платит день в день. С родителями партнеров он всегда договор заключает письменный. В общем… Странно… — заключила принцесса, откинувшись на подушки.
— Если бы ты и не спросила, я бы, наверное, еще бы долго не замечал, что отец…
— Хватит о нем! — резко оборвала его Ямина. — Еще расстроишься совсем. Давай лучше уроки сделаем и в парк пойдем. Пока ты с профессором говорил, я узнала, что сегодня будут сажать те кусты, которые мы с тобой по книжке выбрали прошлой осенью.
— Правда? — обрадовался паренек, радуясь смене темы.
— Правда, — утвердительно кивнула та. — Предлагаю поучаствовать.
— Думаешь, нам разрешат?
— Конечно. Как садовник может отказать дочери султана в такой ерунде, как посадить собственноручно пару кустов?
— Действительно, как? — рассмеялся тот.
— Да никак, Намир. Никак, — толкнув партнера обеими руками в плечи, от чего тот завалился на спину, девочка вскочила и умчалась за свой стол.
— Стой, Ямина, стой! — поднявшись, подросток бросился ее догонять.
— Нет! Сначала нейманова, а потом кусты. И не спорь. Я все решила., — усаживаясь за стол, объявила свою волю султановская дочка.
— А я разве спорю?! — налетел на нее тот, обхватил за плечи обоими руками, обняв, и помотал из стороны в сторону. — Признавайся, чего толкалась?
— А ты чего такой сидел? Да пусти же! — попыталась та вырваться.
— Не пущу! — весело возразил паренек и замер, вдруг осознав, что еще никогда так крепко не обнимал ее.
— Пусти, говорю, — вцепилась в его запястья в попытке их оттянуть от своих плеч девочка и тоже замерла, почувствовав перемену в партнере. — Ты чего, а?
— Ничего… Просто… — медленно отпустив, тот отступил на несколько шагов, а потом сел на свой стул.
— Намир… Намир, ты чего?
— Сиди. Все нормально.
— Странное у тебя нормально стало…
— Давай заниматься, — постарался сменить тему и потянулся за учебником, но собеседница ловко выхватила его в последний момент.
— В чем дело? Мы же договорились, все друг другу объяснять.
— Договорились.
— Тогда объясни.
— Просто ты вкусно пахнешь…
— Я всегда так пахну, — озадаченно повела плечиком принцесса.
— Знаю.
— В чем тогда дело? — нахмурившись, девочка скрестила руки на груди. Партнер долго смотрел на нее, вдохнул тяжело и встал.
— Встань сюда, — попросил он, указав жестом на середину разделяющего их расстояния. Та выполнила его просьбу и подросток продолжил. — Я не знаю, как это объяснить словами, поэтому попробую показать. Хорошо?
— Хорошо.
— Коснись моей ладони. Вот так. Запомни ощущения. Теперь я сделаю так, — и Намир обеими руками сжал ее плечи. — Есть разница?
— Есть.
— А вот так? — и он сделал к ней шаг.
— Почти никакой.
— А вот так? — теперь их разделял всего шаг.
— Так есть, — не отрывая глаз от его груди, тихо ответила принцесса, прислушиваясь к своим ощущениям.
— А так? — вновь спросил подросток, обняв ее со спины так, как это сделал догнав.
— Намир, — после долгого молчания, чуть слышно прошептала та.
— Для меня вот очень большая разница… — чуть слышно прошептал тот в ответ, отпуская.
— Подожди, — накрывая его руки своими, постаралась остановить она. — Подожди.
— От тебя вкусно пахнет. Пусти. Пожалуйста.
Она отпустила и наблюдала, как он садится на свой стул, открывает учебник, переписывает задание. Потом села сама, и некоторое время размышляла, глядя в стол. Разница была. И не столько в том, как обнимал ее партнер, сколько между тем, как это делал он и другие. Вроде бы родные ее тоже так обнимали, но делали это совсем иначе. И никто из них не обращал при этом внимания на то, что от нее вкусно пахнет. Кажется, мама что-то говорила про это, рассуждая о разнице в возрасте. Про то, что однажды эта разница даст о себе знать. Неужели дала? Вот так? Когда обнял чуть крепче обычного? И принцесса решительно выкинула из своей головы все мысли на эту тему. До утра. Утром Намир уйдет домой и она сможет поговорить о произошедшем с мамой.
— Переписал задачку? — обратилась она к пишущему соседу.
— Ага, — кивнул тот, отодвигая в ее сторону учебник. — Переписывай и будем разбираться.
Рияд смерил сверху вниз пристальным, леденящим взглядом стоящего перед ним сутулившегося отца Намира. И в этом ему совершенно не помешала расслабленная полулежащая поза на низком диване.
— Я видел на днях Намира, — строго произнес секретарь султана после продолжительного молчания.
— Намир очень старается. Надеюсь… Султан им доволен, — еще ниже склонив голову быстро проговорил мужчина.
— Султан доволен. Доволен успехами Намира в порученном ему деле. Но… — Рияд сделал паузу. Намеренно большую паузу. — Но я не знаю, как объяснить султану, почему ты перестал выполнять свои обязанности.
— Я?! — вздрогнул, отпрянув, как от удара, мужчина. — Я? Но я все делаю…
— Делаешь?! — чуть громче удивился секретарь. — Тогда почему твой сын выглядит хуже, чем год назад? Хуже, чем когда в первый раз переступил порог дворца.
Отец Намира вжал голову в плечи и непонимающе смотрел на полулежащего собеседника.
— Год назад парень был одет бедно, но чисто и аккуратно, а нынче… Нынче он тоже чист и аккуратен, но его одежда… Никогда не видел такой поношенной одежды. А обувь! — секретарь медленно сел, еще раз смерил собеседника снизу вверх, вздохнул и медленно встал, оказавшись едва ли не на голову выше сжавшегося мужчины. — Как ты, отец, мог допустить такое? Или ты забыл, что твой сын каждый день приходит во дворец? Ты забыл, с кем он общается каждый день?
— Нет. Я помню, господин секретарь.
— Султан платит мало денег тебе за общение твоего сына с его дочерью? — выделив интонацией слово «тебе» поинтересовался Рияд. — Или эти деньги капля в море твоих доходов?
Мужчина, так и не сумевший провалиться сквозь пол, отступил на несколько шагов. Секретарь султана сложил руки за спиной и несколько раз качнулся с пятки на носок и обратно.
— Я жду ответа.
— Султан Селим очень щедр. Моя семья так гордится оказанной нам честью…
— Тогда почему твой сын выглядит оборванцем? Как ты мог допустить такое? Или ты забыл долг отца?
— Я помню…
— Тогда почему ты стоишь передо мной в новом платье, а твой сын ходит в обносках?
Так и не дождавшись ответа, Рияд повернулся и отошел к окну. Еще подождал ответа.
— Запомни, отец. Нельзя плохо обращаться с животинкой, которая тебе кормит. Ибо если она сдохнет, то ты сдохнешь следом, — произнес он, продолжая изучать открывающийся из окна вид. — Запомнил?
— Да, господин секретарь…
— Не слышу.
— Да, господин секретарь.
— Ты что там бормочешь? — грозно сдвинув брови, Рияд в пол оборота посмотрел на мужчину. Чуть помедлил и повернулся.
— Да, господин секретарь, — боясь оторвать взгляд от ковра на полу, громко произнес тот.
— Пока Намир несовершеннолетний, это твоя обязанность следить за тем, чтобы он ходил хорошо одетым. Забудешь еще раз об этом, и я найду слова, которые убедят султана Селима уменьшить выплачиваемую тебе сумму. Уменьшить как раз на стоимость одежды для твоего сына, которую ему будут выдавать во дворце. Ты понял меня, отец Намира?
— Да, господин секретарь, — чуть не рухнув на колени, закивал мужчина.
— Иди, — легким взмахом руки указал на дверь и медленно направился к дивану, более не обращая внимания на собеседника. Тот же, продолжая кивать, какое-то время пятился назад, потом быстро поднял голову, огляделся и шмыгнул вон из комнаты. Рияд обернулся на закрывающиеся двери и покачал головой. Намир явно был чужим в своей семье. Точнее он был той самой кормящей животинкой, о которой забывали заботиться, деля принесенный ею доход. Придется проследить и за этим. Как бы то ни было, но парень был привязан к родным, и их отношение к нему может сказаться на порученном султаном деле.
Покинув дворец, мужчина поспешил домой. Уже полгода семья жила лишь на получаемые от султана деньги. Не поладив из-за пустяка с хозяином лавки, у которого работал с самого приезда, отец Намира уволился, хлопнув дверью, уверенный, что легко найдет другую работу, но так и не нашел. Впрочем, он особо и не искал. Получаемые в лавке деньги были каплей в море того, что платил султан за общение парня с его дочерью. Но если секретарь выполнит угрозу, то будет плохо. Мужчина уже как-то привык к хорошей одежде и вкусной еде. Да и жена с дочкой так радуются каждый раз обновкам. К тому же скоро надо будет платить за учебу старшего. И как только Намир посмел приходить во дворец в обносках?! Что ж… Он купит парню новую одежду и поговорит с ним об этом.
Дома мужчина быстро пересказал жене разговор с секретарем султана и перебрал вещи сына. Новых вещей у того не было. Лишь то, что досталось от старшего брата. Супруги переглянулись и быстро составили список. Необходимая сумма на все неприятно удивила мужчину, но жена настояла на том, чтобы он сегодня же купил все. Она прекрасно поняла, что если султан сократит выплаты, то будет намного хуже. Женщина даже решила, что впредь будет следить за гардеробом сына, раз уж секретарь Рияд оказался столь требователен к внешнему виду парня. К тому же сумма была не столь велика, чтобы отменить уже намеченные траты. Достаточно будет договориться о небольшой рассрочке и ли отложить на пару недель до получения очередной выплаты за сына. В итоге оба отправились к школе.
Присутствие обоих родителей во дворе учебного заведения удивило Намира, но еще больше удивил даже не сам поход по магазинам, во время которого ему полностью обновили гардероб, но то, что заставили принять душ и надеть все новое перед уходом во дворец.
— Какой ты нарядный сегодня, Намир! — глядя на него во все глаза, восхитилась принцесса.
— Не знаю, что на родителей нашло, но после школы повели по магазинам и теперь у меня все новое. И на все сезоны, — печально усмехнулся парень. — Даже переодеться заставили.
— Тебе не нравится?
— Нравится, но уж очень есть хочется, — тяжело вздохнул парень.
— Мда. То одно забывают, то другое, — следом вздохнула та. — А с обедом сейчас все исправим. Успеешь поесть, пока профессор домашку смотреть будет.
И хотя стол накрыли сразу, но и преподаватель пришел через несколько минут. Маленькая хозяйка сразу же объяснила ситуацию и предложила учителю выпить с ней чаю. Тот согласился, но при условии, что при этом они и позанимаются. Пока подросток обедал, Ваккас проверил домашние работы учеников и, наслаждаясь чаем, завел беседу о новой теме урока, обращаясь в основном к принцессе. Насытившись, паренек засыпал педагога уточняющими вопросами.
— А у тебя есть вопросы? — обратился профессор к девочке, когда Намир наконец-то замолчал.
— Нет. Я все поняла.
— Вот видишь, Намир! Пока ты разбирался, и она разобралась. Вот в этом уникальность твоих объяснений. Есть у меня ученик. Очень способный мальчик, но у него блоков на усвоение куча. Я дал ему почитать твою тетрадку, в которой была тема, которую мы уже несколько лет с ним никак толком пройти не можем.
— И что?
— При мне прочитал и сразу все понял. Ни одного вопроса не задал! Сел и решил все задачки подряд! — восхищенно поднял указательный палец мужчина. — Я-то уже было смерился с тем, что эта тема так и останется не пройденной. Завтра пойду в издательство.
— Уже завтра? — занервничал паренек.
— Да. Понесу им первую тетрадку. Остальные я раздал знакомым коллегам. Обещали на днях ответ дать, — пояснил профессор. — А ты подумал про счет и отца?
— Да. Хотя не решил еще… — отвел взгляд подросток.
— Пожалуй будет лучше, если он как можно позже узнает, что ты за книжки пишешь, — озвучила свое мнение девочка.
— Согласен, — утвердительно кивнул Ваккас. — А на счет представителя в договоре с издательством подумал?
— Среди занимающихся неймановой наукой у меня лишь вы с Яминой знакомые, — улыбнулся тот. — Выбора-то и нет.
— Раз ты согласен, то буду говорить с редактором, как твой представитель.
— А договор для этого заключать не надо? — тут же поинтересовалась принцесса. — Папа на все договоры заключает.
— Надо, но это можно сделать позже…
— Зачем позже? Почему не сейчас? — и девочка встала.
— Так надо к юристу идти или к кому там… — попытался пояснить партнер.
— Уверена во дворце и сейчас можно найти такого человека. Ждите тут. Я быстро.
Через полчаса профессор Ваккас уже был официальным представителем Намира по изданию его книги. Так же решили факт издания книги скрывать от родителей паренька до последнего, а рассказывая о роялти, умолчать о том, за какую именно книгу его выплатили. Все согласились с тем, что родные подростка вряд ли будут сами уточнять этот нюанс.
Секретарь султана Рияд, читая экземпляр договора, представленный составлявшим его юристом, лишь довольно улыбнулся.
— Подумайте над тем, как лучше скрыть суть от родителей Намира. У парня талант, но сомневаюсь, что семья позволит ему его раскрыть. Нам же нужно, чтобы этот талант не только распустился прекрасным цветком, но и цвет долгие годы.
— Да, господин секретарь.
— Найдите лучший вариант и проконсультируйте профессора Ваккаса.
— Хорошо, — кивнул мужчина, забрал обратно договор и ушел.
И все-таки профессор Ваккас не утерпел и, придя домой, созвонился с другом, работавшим в «Книги неймановой науки». И вечером того же дня в его гостиной собралась небольшая компания сотрудников издательства, включая главного редактора.
— Так это и есть книга того неожиданного ученика, о котором ты говоришь последние месяцы? — поинтересовался друг хозяина дома, беря тетрадку.
— Да, но только первая часть. Намир пересказал первый том. Полностью. Вот такая стопка тетрадок, — показал рукой над столиком профессор. — Но остальные я дал коллегам.
— По одной каждому? — улыбаясь, уточнил главный редактор.
— Да, — ответил Ваккас, и тетрадка пошла по рукам в сосредоточенной тишине.
— Знакомая манера изложения, — прочитав первые пару страниц, произнес Авсаф и, передав соседу, долго задумчиво смотрел на хозяина дома. Потом кивнул собственным мыслям и достал из кармана листок. — Вот посмотри.
— Да это же задачки Намира, — прочитав, с удивлением признал авторство профессор. — Я его еще зимой попросил задачки описать. Так он мне пять расписал. Но откуда она у тебя?
— Пять?! — воскликнули в разнобой гости.
— Да. Ровно пять.
— Эту я у дочки скопировал на днях, — ответил главный редактор, смотря как его листок перекочевал из хозяйских рук к его подчиненному.
— Я знаю это задачку. Сын так гордился, когда ему дали ее переписать.
— С чего бы? — насторожился Ваккас.
— Да престижно, — рассмеялся гость. — Последние полгода среди подростков, изучающих нейманову, пошло увлечение переписыванием задачек. Мол, если хочешь, чтобы с учебой было хорошо, то надо переписать, причем именно переписать, все задачки и всегда их носить с собой. И все под строгим секретом.
— Ну, раз у этих секретных задачек и книги один автор, то жду тебя, Ваккас, в издательстве. Посоветуемся, как быстрее уговорить парня на публикацию, — решил главный редактор издательства.
— Можем сразу и договор заключить. Сегодня я официально стал представителем Намира по изданию его книги, — довольно улыбнулся хозяин дома.
— Тогда жду с полным набором, — радостно улыбнулся собеседник. — Завтра же скажу, чтобы составили договор. Как подпишем, так сразу и отдалим в редактуру и набор.
— Намиру только пятнадцать. Предупреди юриста, а лучше пусть он свяжется вот с этим коллегой, — и профессор, пройдя в другой конец комнаты, достал визитку юриста, что составил его договор с учеником. — У парня есть веские основания скрывать книгу от родителей. И еще. Ни одного слова в книге менять нельзя. Качество усвоения уменьшается. Я на учениках проверил.
— Вот как, — задумался Авсаф, пряча визитку в карман. — Что ж. Я предупрежу и прослежу. Кстати, Ваккас, а у тебя нет тут остальных задач?
— Конечно, есть, — рассмеялся мужчина. — Сейчас все принесу для переписывания.
Гости уходили хотя и поздно, но очень довольные. Им было, чем порадовать своих детей.
Через пару дней в той же комнате собралась компания из преподавателей неймановой науки. На столе у стены аккуратной стопочкой были сложены все тетрадки Намира.
— Значит, Авсаф будет издавать книгу? — спросил один из гостей, сделав пару глотков чая.
— Да. Завтра же отнесу ему рукопись. Договор заключили сегодня утром, — проинформировал всех профессор. — Намиру сообщу на ближайшем уроке.
— Замечательно. Надо будет на днях подать заявку на экземпляр, — присоединился к беседе самый пожилой из присутствующих. — Никогда не думал, что можно так улучшить учебник великого Алима Тармаши. Надеюсь, первый успех, пусть и заслуженный, станет для твоего ученика трамплином, а не болотом.
— Ты высоко ценишь его труд, Джазим. Намир относится к этому скорее как приятному времяпрепровождению, чем к делу, которому стоит посвятить жизнь. На мой взгляд, но хочет быть ученым, а не писателем.
— Ученых, Ваккас, в неймановой науке и без него с избытком, а вот учителей… Да еще его уровня…Только он. Намир. Постарайся это донести до него.
— Постараюсь, Джазим, — почтительно склонил голову перед страшим коллегой профессор и, сделав паузу, поинтересовался у гостей. — Слышали ли о секретных задачках по неймановой, что нынче подростки переписывают на удачу?
— На удачу или нет, но однотипные задачи, они решают с легкостью, — ответил ровесник хозяина дома. — Пару месяцев назад на уроке забрал у одной ученицы листок. Так она разревелась. Мол, это не шпаргалка и задание я сделала. И отдать мне надо обязательно.
— Когда тебя, Кусам, слезы учеников задевали? — улыбнулся сосед того за столиком.
— Да никогда, но в этот раз проверил. Задание сделала, а на листке была совсем другая задачка. Из еще непройденной темы, да так хорошо изложена, что я и листок вернул, и простил ее, но с условием, что работу сдаст, когда сделает и мне копию.
— Какая щедрость, — улыбнулся старик.
— Дело даже не в этом. Через пару недель в том же классе опять зачет принимал. И еще две задачки увидел.
— И опять копии взял? — улыбнулся профессор Ваккас.
— Да. Но для этого я дал каждому ученику по листочку, — мужчина прервался, допил чай и, пока ему наливали новый, продолжил. — Так вот. Дал я три листочка, а получил десять копий задач насовсем других листочках.
— Ишь какие, проказники, — засмеялся Джазим. — С собой заготовки принесли.
— Вот только откуда эти задачки появились? Очень бы хотел я с их автором побеседовать.
— Кусам, Кусам… Вот Авсаф сразу автора вычислил, — укоризненно покачал головой хозяин. — Это Намир по моей просьбе задачки записал. Все пять. Я их нескольким людям показал, но они копий с них не делали.
— Как же тогда… — озадачился таким поворотом дел старейший из гостей.
— Тетрадку с ними у меня на несколько часов султан Селим брал. Я ее ему показал, когда просил помочь с проверкой Намира на способности к неймановой. Видать, кто-то из тех, кому ее по его просьбе показывали, копию сделал.
— Все к лучшему, что делается в этом мире. Лучшей рекламы для юного автора учебника и сделать нельзя, — склонил голову Джазим и, чуть наклонившись в сторону собеседника, поинтересовался. — А та тетрадка у тебя?
— Конечно, почтеннейший. И все, что для письма нужно тоже готово, — улыбнулся Ваккас. — После просьбы Авсафа, я в этом отказывать воздержусь.
— Тогда займемся делом, коллеги, — предложил обрадованный старик. Он уже давно искал пятую задачку и успел оценить все достоинства первых четырех, и сейчас спешил осуществить желаемое. И еще он сожалел, что прочитать книгу юного автора сможет лишь через несколько месяцев. Технологии еще не позволяли делать это быстрее.
— Хватит, Язид! Хватит! — пытаясь отобрать увесистый том, кричал парень из старшего класса одногодку из соседнего на второй перемене. — Из-за одной нерешенной задачки тебя из класса не выгонят!
— Может и выгонят! Откуда тебе знать?! — орал тот в ответ, защищая книгу. — И вообще отстань, Фарадж!
— Перестаньте, парни, — тихо посоветовал Намир, приближаясь. — А то еще решат, что деретесь. И книгу заберут, и накажут обоих. Оно того стоит?
— Я ему об этом неделю уже твержу, — насупился первый старшеклассник. — А он…
— А мне надо! — огрызнулся второй.
— А что за задачка? — внезапно поинтересовался партнер принцессы, чуть задержав взгляд на предмете спора, показавшегося ему знакомым.
— Да по неймановой, — чуть слышно признался старшеклассник. — Экзамен у меня скоро.
— А что за книга?
— Да какая тебе разница, парень? Ты же на занятия по неймановой науке не ходишь, — насупился, несколько раздраженный любопытством подростка Фарадж.
— Нет. Но до переезда я ею год занимался. Была возможность бесплатно заниматься рядом с домом, — пояснил паренек и протянул руку к книге. — Покажи задачку.
— Много за год прошли? — ища нужную страницу, уточнил владелец, приняв помощь в удержании тома.
— Почти весь первый том Алима Тармаши. Я тогда многим с задачками помогал.
— Правда?! — взгляды обоих старшеклассников скрестились на собеседнике.
— Правда, — утвердительно кивнул тот головой. — Может и тебе помочь смогу. Так какая задача?
— Вот эта. Совсем чуть-чуть не сходится с ответом, а в чем проблема не пойму, — указав пальцев номер задачи, озвучил проблему Язид.
— После уроков занят? — прочитав, уточнил паренек, глядя на владельца задачника.
— Да. А что?
— Задачка простая, но объяснять долго. За оставшиеся перемены могу не успеть, — пояснил тот. — У меня будет немного времени после уроков. Если сможешь задержаться, то объясню. Потом я буду занят до ночи. Есть на чем записать?
— На, — протягивая тетрадку с ручкой, несколько озадачено Фарадж уточнил. — Правда простая?
— Правда, — кивнул тот, опускаясь на корточки. Подложив для удобства закрытый том под тетрадку, подросток быстро набросал решение задачи. — Вот ответ. Проверяй.
— Ух ты… — выдохнули оба старшеклассника, увидев результат.
— Ну, ты даешь… Парень...
— Мне на урок пора. На следующей перемене приду сюда. Лучше не опаздывай, а то сегодня не успею объяснить.
— А задержаться не можешь?
— Нет. У меня после школы все по минутам расписано.
— А вечером?
— Особенно вечером. Увидимся, — направляясь в свой класс, отрезал Намир. Приятели переглянулись и поспешили на свои занятия.
Все оставшиеся перемены партнер Ямины объяснял новым знакомым, как решать упрямую задачку, а после школы лишь проследил за тем, как оба парня ее решали. При этом большая часть его внимания досталась задачнику. Это был задачник того же автора, первый том учебника которого он пересказал. Паренек в первый раз видел задачник, и пользуясь случаем постарался изучить его.
— Держи. Хороший задачник. Не знал, что у Алима Тармаши и задачник есть, — возвращая книгу хозяину, вздохнул он.
— Семейная реликвия, — гордо улыбнулся Язид. — Зря ты на нейманову не ходишь. У тебя к ней способности.
— За эти занятия платить надо, а отец против таких трат, — вздохнул тяжко паренек и закинул сумку на плечо. — Успехов на экзамене.
— Подожди! — ухватил его за рукав второй. — Слушай, может еще с парой задачек поможешь?
— Мне идти надо, а то… А с задачками с учителю обратись. Я слышал в школе нейманову хороший учитель преподает.
— Хороший, но мы его не всегда понимаем… — вздохнул тот.
— Ясно. Блоки на усвоение информации сказываются. И отпусти меня. Я и так задержался, а у меня дел куча и опаздывать нельзя.
— Так не поможешь? — отступив на шаг и пряча руки за спину, сник владелец задачника.
— Могу помочь, но только на переменах. В другое время никак. Работа у меня, — и уже топая прочь, бросил через плечо. — Подходите, объясню, если смогу.
— Спасибо! — раздалось радостное сзади.
Забежав домой, Намир быстро сделал привычную работу, переоделся и поспешил во дворец. Сегодня у него было очередное занятие с профессором Ваккасом и по дороге подросток размышлял над его словами о его умении объяснять нейманову и просьбой новых знакомых. Но мысли вновь и вновь возвращались к задачнику Алима Тармаши, и он решил расспросить о нем учителя.
— Ты был в издательстве, профессор Ваккас? — поспешила навстречу вошедшему учителю принцесса.
— Был, — улыбнулся тот ученице и перевел взгляд на подростка. — Договор на издательство твоей книги, Намир, заключен. Рукопись уже отдана в подготовку к изданию. Через пару месяцев сможешь взять в руки.
— Через пару месяцев? А почему так долго? — насупилась девочка.
— Потому что сколько времени надо, чтобы подготовить рукопись к изданию. Вот если бы это была не стопка тетрадок, а файл в определенном формате, то было бы быстрее, — пояснил мужчина, садясь на привычное место.
— Насколько быстрее? — занимая свое место за столом, уточнила та.
— Максимум месяц. Ведь останутся работы по подготовке обложки, подсчету количества экземпляров в тираже, сама печать. Ближайший месяц текст из тетрадок будут набирать в файл. Тебе не интересно, Намир?
— Интересно, профессор. Просто задумался… — медленно листая задачник, отозвался паренек.
— О чем?
— Почему мы занимаемся по этому задачнику, а не по задачнику Алима Тармаши?
— Задачники Марги Каязи на сегодняшний день признаны лучшими, поэтому я с вами по ним и занимаюсь. У Алима Тармаши задачники хуже. Их у него три. По одному на каждый из томов его учебника, который до сих пор считается наиболее полным и с хорошо изложенным материалом для начального курса. Марги Каязи жил на два века позже и учел все недостатки задачников предшественника, но изложить теорию лучше него не смог, хотя и пытался. Поэтому сегодня теорию изучают по книгам Алима Тармаши, а задачи решают по книгам Марги Каязи, — подробно разъяснил Ваккас, следя за учеником, но тот так и остался погруженным в свои думы.
— А ты почему спросил? — опередила мужчину принцесса.
— В школе старшекласснику задачку по задачнику Алима Тармаши объяснял. Немного полистать успел. Мне он больше нашего понравился, — объяснил паренек.
— Хм… Вот как… — задумался профессор, но вскоре предложил. — Давай сделаем так. Я на следующий урок принесу тебе задачники Алима Тармаши. Ты их сравнишь с задачниками Марги Каязи и расскажешь, какой и чем лучше. Идет?
— Идет, — улыбнувшись, кивнул тот. — А учебник Марги Каязи у тебя есть?
— Нет. Но раз ты спросил — куплю для тебя.
— Правда? — удивился ученик. — А почему?
— Потому что у тебя редкий талант, Намир. Чтобы талант развивался, ему надо создать соответствующие условия. Условием для развития твоего таланта является чтение книг разных авторов. И если тебе нужен учебник, а он тебе нужен, раз ты о нем спросил, то его тебе надо дать, — серьезным тоном объяснил мужчина и поспешил начать урок. — А теперь показывайте ваше домашнее задание. Пора бы и урок начать.
— Профессор Ваккас, а ты потом мне расскажешь про файл и нужный формат? — спохватился Намир.
— Конечно, но сначала я про это уточню в издательстве. Я давно ничего к печати не готовил. Может уже что-то и изменилось…
Со следующего дня перемены для Намира перестали быть просто временем между уроками. Еще перед занятиями к нему подбежал Язид и уточнил на счет помощи, а на первой перемене пришел не только с уже знакомым подростку приятелем, но и еще с тремя. На второй сквозь будущих ученых протолкалась Мира с традиционными бутербродами и, обозрев внемлющих, заявила, что теперь это их обязанность кормить паренька. Тот на это лишь улыбнулся, но уже на следующий день вместе с очередной задачкой парни вручили ему и бутерброды. С того дня так и повелось. Мира еду Намиру уже не приносила, но строго следила за тем, чем его кормят ученики, которых становилось все больше. На вторую неделю к нему подошел их преподаватель по неймановой науке и, послушав пару перемен, предложил посещать занятия. Отказ удивил мужчину, но выслушав доводы подростка, он согласился с его решением. Платить за него мужчине было не по карману, но по возможности он старался быть на всех уроках своего юного коллеги.
Сравнение же учебников двух великих ученых увлекло юного автора. Он никак не мог понять, чем же задачники Алима Тармаши привлекают его. Когда через пару недель Ваккас принес ему учебник Марги Каязи, паренек с удивлением отметил, что учебник этого автора ему нравится больше задачников. Узнав об этом, профессор предложил посвятить несколько занятий сравнению того, как авторы излагают материал. Идея всем понравилась, но разгадку нашла принцесса, через пару занятий обратившая внимание на то, что она легко понимает у одного и у другого автора.
— Мог бы и раньше догадаться, — рассмеялся подросток. — Все дело в блоках.
— В блоках? — удивленно переглянулись мужчина с девочкой.
— Да. Похоже, на теорию и задачи действуют разные блоки. У Алима Тармаши изложение теории для большинства более понятное, чем в задачнике. У Марги Каязи наоборот. А мне почему-то проще понять задачи первого, а теорию у второго, — изложил свою версию паренек.
— Похоже, что ты прав, — после продолжительных раздумий согласился профессор. — Тогда у меня к тебе такой вопрос, Намир. Ты пересказал том Алима Тармаши. Как думаешь, может тебе было бы лучше пересказать том Марги Каязи?
— Нет, — твердо ответил тот, после продолжительной паузы. — Мне его понять проще, а пересказывать все равно кого. К тому же порядок тем и последовательность изложения и повторений у них совпадает. А вот задачи я бы у обоих брал. На мой взгляд, они дополняют друг друга.
— Будешь писать задачник?
— Буду, Ямина, — рассмеялся партнер принцессы. — Тем более практика у меня уже есть.
— Есть практика? — тут же заинтересовался профессор.
— Да. Помнишь, я рассказывал про старшеклассника?
— Которому задачку объяснял? Помню.
— Теперь я им на переменах другие задачки объясняю. Странно, но… Пока ни одной не дали из того, что мы не проходили с Яминой.
— У них нет тебя, — улыбнулся мужчина. — Без твоего таланта объяснять, мы бы с ней так первую главу и изучали бы. А с тобой она готова и за второй том браться.
— Будешь второй том переписывать? — потянула партнера за рукав девочка.
— А ты так хочешь, чтобы я это сделал? — прищурившись, поинтересовался тот.
— Хочу. Твой учебник мне однозначно будет проще понять, чем Алима Тармаши или Марги Каязи. Путанные они… Какие-то… — нахмурившись, принцесса отвернулась.
— Путанные они, — развел руками подросток, смеясь, глядя на учителя.
— Придется тебе и второй том написать. И задачник, — рассмеялся мужчина. — Учебник для принцессы. Задачник для старшеклассников. Кстати, а их учитель еще не в курсе, что ты им задачки объясняешь?
— В курсе. Даже предлагал на уроки ходить, но я отказался. Отец против моих платных занятий неймановой наукой. Категорически.
— С отцом поговорить не собирается?
— Нет, но приходит почти на все перемены, — усмехнулся Намир.
— Быстро понял, что ему тоже надо, — похвалил неизвестного коллегу профессор. — Ну, что ребята? Со следующего урока займемся вторым томом?
— Ага, — кивнул подросток.
— Только Марги Каязи, а не Алима Тармаши. Чтобы Намиру было проще, — подняв указательный пальчик, постановила Ямина.
— А задачи от обоих, — подвел итог Ваккас. — Я понял. Кстати, Намир, ты уже писать начал?
— Нет еще. Как я могу писать про то, чего еще не знаю?
— Тогда на следующем занятии я тебе покажу, как надо оформлять работу по нынешним требованиям. Дам тебе пару уроков. После них и начнешь. Хотя… Хотя, если тебе удобнее, можешь писать в тетрадку.
— В тетрадку я всегда успею написать. Надо попробовать писать файл. Может так быстрее будет и проще.
Главный редактор издательства «Книги неймановой науки» нетерпеливо вышагивал вдоль клумбы парка, где он договорился встретиться с представителем молодого автора.
— Давно ждешь? — раздался позади долгожданный голос, и мужчина повернулся к профессору, а тот продолжил, подходя ближе. — Я договорился о занятиях по работе с файлами.
— Здравствуй, Ваккас, — обнимая подошедшего, поинтересовался тот. — Ты же говорил, что парень увлечен сравнением учебников. Кстати, который лучше?
— Как считают, так и лучше, но блоки Намира предпочитают наоборот. Здравствуй, Авсаф. Пойдем присядем, — и потянув собеседника к ближайшей скамейке, мужчина продолжил. — Кстати, парень обратил внимание, что на теорию и задачки действуют разные блоки, поэтому и происходит такое различие. И еще, он считает, что задачники Алима Тармаши и Марги Каязи дополняют друг друга.
— Вот как? Неожиданно, — присаживаясь, задумался мужчина. — Никогда о таком не слышал. Может…
— Уже! И не только! — хлопнул по коленке главного редактора профессор, довольно рассмеявшись. — Намир будет писать задачник. И второй том учебника тоже будет писать. По мере того, как сам его пройдет.
— Замечательная новость! Может сразу и договор подпишем на будущие книги?
— Нет. Не подпишем, — нахмурившись, резко отказался Ваккас. — Соблазн велик, но соблазн часто губит курицу, несущую золотые яйца.
— Ты прав. Мне, как сотруднику издательства, хочется быть уверенным, что новый автор будет сотрудничать именно с нами. Но…
— С кем еще он может сотрудничать, Авсаф? — укоризненно покачал головой собеседник. — Во всем султанате только одно издательство, которое может издать книги Намира, и ты работаешь именно в нем. С чего твои страхи?
— Уж и не знаю… — вздохнул тот, разведя руками. — Возможно, коллег наслушался.
— Коллег слушай, но и про специфику авторов твоего издательства забывать воздержись. Тебе нет надобности биться за авторов, а вот помочь им стать плодовитыми авторами надо.
— Тут ты прав, Ваккас. Парень еще в школу ходит. Ему самому учиться надо, а мне уже хочется его сотый учебник издать…
— Сотый?! Авсаф! Где твоя совесть потерялась?! — возмущенный профессор подскочил и навис над собеседником, уперев руки в бока. — Ему школу закончить надо. Институт закончить. А ты сотый учебник?! Вот скажи, как он может писать про то, чего не знает? Откуда у него знания на сотый учебник да еще по неймановой науке? Авсаф?!
— Сдаюсь! Сдаюсь! — поднял руки, раскаявшийся мужчина. — Извини. Погорячился. Но согласись, парень — талант, которого еще не было.
— Вот именно! Еще не было, но уже есть, — назидательно поднял указательный палец профессор. — И нам с тобой надо сделать так, чтобы этот талант расцвел и цвел долгие годы. А ты…
Ваккас махнул рукой и сел рядом с сотрудником издательства, но упорно смотрел в другую сторону. Молчание затянулось.
— Извини, — почти прошептал Авсаф.
— И ты извини. Мне твоя помощь нужна. Намир хочет научиться писать сразу в файл, но, кажется, у него нет писательского ноутбука.
— Пойдем, — поднимаясь, главный редактор потянул за собой и собеседника. — Тут рядом отличный магазин, где можно купить отличный писательский ноутбук с отдельным экраном.
— И по чем? — спеша за спутником, поинтересовался профессор.
— Не важно. Оформим как часть роялти. У парня будет прекрасный ноутбук для работы, и никаких обязательств перед кем-либо.
— Думаешь, его гонорара за книгу хватит на хороший?
— Какого же ты мнения о таланте своего ученика, Ваккас? — резко остановился тот, укоризненно поглядев на налетевшего на него мужчину.
— Я высокого мнения, но роялти в договоре у парня небольшое.
— Зато тираж… — недоговорив, главный редактор закатил глаза к небу. — Облака и то ниже плавают.
— Облака? Облака тут при чем?
— А при том, что уже одних предварительных заявок на его книгу несколько тысяч поступило. Сколько работаю, а никогда о таком не слышал. Даже с романами известных авторов такое редко случается, а тут учебник никому неизвестного автора. Можешь себе такое представить?
— Могу, — озорно улыбнулся мужчина. — Но вот понять, как такое случилось, не могу.
— Я тоже, но факт есть факт. Ладно. Пошли. Выберем ему лучший.
— Точно. Намир достоин лучшего. Кстати, и программы нужны новейшие. Я обещал дополнительно с ним позаниматься именно по созданию книг в файле.
— Тогда тебе самому надо взять пару уроков с новыми версиями. Изменения минимальны, но появилось несколько функций, которые могут пригодится Намиру.
— Посоветуешь кого?
— В магазине спросим. Там лучше меня об этом осведомлены.
Получив на следующем занятии новейший писательский ноутбук с полным пакетом необходимых программ последних версий, начинающий автор был очень удивлен и озадачен, но узнав, что это часть его будущего гонорара, кивнул и принял подарок. Занятия по пользованию сим подарком вместе с работой над новыми книгами теперь занимали все время паренька с прихода во дворец до ужина. Ямина отнеслась к этому с пониманием и даже вернулась к прежним увлечениям, которыми занималась в другой части своей огромной комнаты.
— Сердишься? — через пару недель неожиданно поинтересовался во время десерта подросток.
— Сержусь? — удивилась девочка. — С чего бы мне на тебя сердиться?
— Мы почти не общаемся. Я либо с профессором занимаюсь, либо книгу пишу. Даже в саду гулять перестали… — ковыряя ложкой в десерте, виновато пояснил тот.
— Как ни крути, но количество часов в сутках величина постоянная, — неопределенно повела плечиком та. — Научишься работать с ноутбуком — будет время и на прогулки в саду. А книги тебе в любом случае писать надо. У тебя к этому талант. А раз есть талант, то его надо максимально реализовать. Так папа говорит. А он султан и в таких вещах разбирается.
— Так ты не сердишься?
— Нет. Иногда мне хочется, чтобы ты со мной поговорил, а не в ноутбуке кнопки жал, но…
— Но?
— Но… Потом я вспоминаю твою книжку и мне хочется почитать следующую. Ты интересно пишешь, Намир. Мне иногда такие скучные романы учителя читать дают, что зубы сводит. А у тебя интересно, но продолжения нет, — и султанская дочка печально развела руками. — Хочешь — не хочешь, а приходится ждать, пока ты продолжение напишешь.
— Поэтому ты ждешь?
— Жду. Если я тебе мешать буду, ты же еще дольше писать будешь. Ведь так?
— Так, — кивнул, соглашаешь подросток, доел десерт, встал, обошел стол и, присев на корточки рядом с собеседницей, взял ее за руки. — Знаешь, Ямина, а ты очень умная и понимающая девочка. И мне с тобой очень повезло. Не перебивай. Я сам собьюсь, но мне важно, чтобы ты это знала. Мне с тобой очень хорошо. Вот как султан нас познакомил, так моя жизнь все лучше. Мне очень было больно, когда после переезда отец запретил думать о неймановой. Но благодаря тебе я опять ею занимаюсь. И даже книгу написал благодаря тебе. И новую пишу тоже благодаря тебе.
— А вот и нет. Ты пишешь, потому что у тебя талант, — наставительным тоном возразила принцесса.
— Может у меня и талант, но… — Намир какое-то время внимательно разглядывал ее ухоженные пальчики, подыскивая слова. — Как это в химии… Вспомнил. Катализатор. Моему таланту нужен твой катализатор. Иначе он работать отказывается. Знаешь, я вчера к себе в комнату ходил. Решил там чуток книгой позаниматься, но как-то ничего не вышло. А пришел сюда… И сразу пять страниц написал.
— Так это же здорово!
— Ты не поняла, — внимательно посмотрев ей в глаза, паренек покачал головой. — Я не смог писать, когда тебя не было в одной комнате со мной. Понимаешь?
— Понимаю. Это плохо или хорошо?
— Без понятия я, — и он вновь принялся рассматривать ее руки. — Просто когда ты рядом мне писать проще, чем когда тебя нет. И… И я…Ямина… Ты очень хорошая, ты так много для меня сделала за эти месяцы… И… И я…
— Боишься, что я буду сердиться, если ты будешь много писать?
— Ведь будешь…
— Ну… Если ты совсем обо мне забудешь, то буду. Но ведь ты пишешь только до ужина, а после ты со мной.
— После… — криво усмехнувшись, паренек тяжело вздохнул. — После ужина у нас ладошки и сон.
— Вот именно. Ладошки, — улыбнулась девочка, и подросток удивленно поднял на нее глаза. — Не понял?
— Нет, — отрицательно замотал тот головой.
— Когда мы занимаемся, то ты думаешь только обо мне. И только меня стараешься понять и почувствовать. Значит, во время ладошек ты весь-весь мой и только со мной. Это даже лучше, чем когда ты мне что-то объясняешь или ужинаешь.
Намир наклонил голову набок, задумавшись над сказанным. Потом закрыл глаза, вспоминая их собственные уроки. И вспомнил, как несколько недель назад объяснял Ямине разницу между тем, как он ее обнимает. Теперь она объясняла ему разницу. Такую же разницу. Открыв глаза, он с минуту смотрел на нее.
— Понял. Но достаточно ли тебе этого?
— Мне достаточно, — подумав, ответила та. — Может потом мне будет мало, но сейчас достаточно.
— Когда станет мало, ты же скажешь мне? — тихо уточнил он.
— Конечно, — кивнула она. — Мы же договорись все друг другу объяснять.
— Давай еще договоримся, рассказывать друг другу о том, что тревожит.
— Как ты сегодня о том, что думал, что я на тебя сержусь?
— Да.
— Хорошо. Договорились. А что сегодня будет пробовать?
— Сегодня… — задумчиво повторил партнер, посмотрел на ее руки, которые до сих пор держал в своих, и, подняв голову, предложил. — Сыграем в угадайку.
— В угадайку? Это как?
— Просто. Попробуем угадать, о каком прикосновении думает другой. Но думать можно лишь о тех прикосновениях, что мы с тобой уже научились чувствовать хоть как-то.
— Здорово! Давай! — обрадовалась Ямина и тут же задела стол, стараясь удобнее развернуться, нахмурилась. — Пойдем в спальню. Тут неудобно.
— Пойдем, — улыбнулся Намир, отпустив ее руки и поднимаясь на ноги.
— Как с книгой Намира? — принимая папку с почтой, поинтересовался султан Селим у секретаря.
— Тираж уже печатают, но пока никак не могут определиться с его размером.
— Не могут определиться? — удивленно уточнил правитель, переключив все внимание на собеседника. — В чем проблема, Рияд?
— Я так и не понял, султан. Вроде как неожиданно большой предзаказ.
— Предзаказ?
— Да. В издательстве «Книги неймановой науки» практикуют предзаказ книг, которые только должны выйти.
— Насколько я помню, предзаказ относится к тиражу, а не к пробному тиражу. Или ты забыл мне сообщить о том, что пробный тираж книги Намира уже раскупили? — и султанские брови недовольно сдвинулись.
— Нет, султан. Сейчас печатают пробный тираж, но предзаказ уже есть.
— Тогда пусть добавят пару нулей в конце и печатают. Это же только пробный тираж. Пока его раскупят, успеют определиться с размером первого, — отмахнулся Селим, вскрывая письмо и жестом отпуская секретаря.
Чуть позже Рияд передал Авсафу совет правителя, но в ответ услышал вместе с тяжким вздохом, что приписали три нуля, но все равно промахнулись. Предзаказ продолжал расти, медленно, но верно поглощая пробный тираж. И руководство издательства начало тревожится, попадет ли хоть что-то в магазины.
— Намир, папа просил тебе передать, чтобы ты с родителями договорился, что субботу будешь у меня весь день, — встречая партнера, начала с главного Ямина.
— То есть завтра как приду к тебе, так лишь в воскресенье утром домой приду? — уточнил тот.
— Ага, но лучше в понедельник, — хитро прищурилась девочка, наклонив голову на бок.
— В понедельник, так в понедельник, — пожал тот плечами, раскладывая учебники с тетрадями. — Скажу сегодня. Хотя… Хотя сомневаюсь, что они обратят на это внимание.
— А это уже их дело. Главное, чтобы ты сказал.
— Скажу.
Субботнее утро было долгим. Впервые почти за год утром отсутствовала необходимость спешить домой. Даже по выходным он завтракал с семьей, а к обеду возвращался во дворец. Проснувшись же сегодня он по привычке встал, переложил Соню и только умывшись вспомнил, что эти два дня проведет с Яминой. Сев на край кровати, Намир какое-то время смотрел, как спит девочка. Потом тихонько лег на свое место, обнял пушистую игрушку и… Заснул снова. Проснулся от того, что кто-то что-то осторожно, но настойчиво тащит из его рук. Открыв глаза, увидел виноватое лицо принцессы.
— Я только хотела Соню в кроватку положить.
— Да пусть спит, — посмотрев на игрушку, которую по-прежнему обнимал, разрешил паренек. — Сегодня никуда ехать не надо.
— Ага, — улыбнулась та, и улеглась с другой стороны от Сони и тоже обняла ее. — В первый раз видела тебя спящего.
— И как?
— Отлично. Только спишь чутко.
— Чутко? — рассмеялся подросток. — Ты так тянула Соню, что любой бы проснулся.
— А вот и нет. Папа бы не проснулся. Проверено, — улыбнулась та, почесав за ушком зверушку.
— Убедила. Умываться когда будешь?
— После тебя.
— Так я уже умылся, — тут же ответил, но увидев озадаченное выражение на лице девочки, пояснил. — Пока ты спала.
— Видишь, какой он шустрый, Соня? Мы с тобой думали, что он спит, а он умыться успел, — вздохнула султанская дочка и чмокнула ту в нос. — Спи.
Проводив взглядом в ванную принцессу, Намир поспешил одеться. Огляделся, поправил одеяло, дабы Соне было теплее, и задумался над тем, чем же ему заняться. Едва ли не в первый раз в жизни паренек не знал, что ему делать. Он даже не представлял во сколько завтракает семейство султана Селима.
— А когда завтрак? — громко обратился он к девочке, глядя на часы.
— Через два часа, — ответил женский голос за спиной.
Обернувшись, паренек увидел одну из служанок Ямины, которая протянула ему стопку одежды и коробку.
— Султан просит тебя быть в этом на завтраке.
— Хорошо, — несколько озадаченно забирая вещи, согласился тот. — Передай Ямине, что я у себя переоденусь.
— Хорошо, — кивнула та и пошла в сторону кровати.
— Пусть Соня сегодня там поспит, — попросил Намир и, увидев согласный кивок служанки, ушел к себе.
Переодевшись, паренек обошел комнату. За прошедшее время он был тут раз десять. И все осталось практически таким же, как в тот день, когда он проснулся тут в день знакомства с отцом Ямины. Вышел на балкон, с которого открывался вид в сад. Солнце уже взошло и температура быстро поднималась, но жары еще не было, хоть и стояла середина лета.
— Красиво. И пахнет приятно, — раздался рядом голос принцессы.
— Ты? — повернув голову, удивленно спросил подросток.
— Я. А ты думал я не знаю, где твоя комната?
— Нет… Точнее я вообще не думал, знаешь или нет.
— Знаю, но папа запретил сюда ходить без тебя. Но сейчас ты здесь.
— И поэтому ты тут, — улыбнулся Намир.
— Ага. Давно хотела посмотреть, какая у тебя комната.
— Какую дали — такая и есть, — пожал тот плечами, снова любуясь садом.
— Так ты тут ничего не менял?
— Нет. А зачем? Я тут почти не бываю.
— Ну… Мало ли. Может тебя обои раздражают, — предположила та, дернув плечиком.
— Не говори ерунды, Ямина. Я эти обои толком до сих пор и не видел. Мне и без них есть на что смотреть.
— Не хмурься.
— Я и не хмурюсь. Просто…
— Что просто?
— Просто давно у меня не было столько времени, которое не знаю чем занять, — признался паренек, облокачиваясь на перила.
— Ну да… Обычно у тебя день по минутам расписан. Одно сделал и сразу за другое берешься… Слушай, а давай я тебе дворец покажу? — потянула партнера за рукав девочка.
— Успеешь до завтрака?
— А я тебе покажу то, что между твоей комнатой и столовой. Так что успеем, — хитро прищурилась под строгим взглядом подростка принцесса.
— Тогда показывай, — улыбнулся тот, соглашаясь.
Ямина оказалась прекрасным экскурсоводом. Она без умолку рассказывала о стилях, мастерах, сыпала датами и событиями, нашедшими отражение в убранстве зал, через которые вела партнера. К приходу родителей даже успела провести экскурсию по столовой.
За столом Намир привычно занял место рядом с принцессой. Все шло своим чередом вплоть до подачи десерта. Подросток с удивлением смотрел, как султан встал, сам взял у повара торт с одной вычурной свечкой в центре и торжественно поставил его перед ним.
— Загадай желание, Намир. И задуй свечку, — положив обе руки на плечи паренька, попросил глава семейства.
— Я?
— Ты.
— Хорошо, — с растущим удивлением согласился тот. Какое-то время он размышлял в тишине. Все ждали, но никто не торопил и не советовал. Обведя стол взглядом, паренек посмотрел на сидящую рядом Ямину, на ее отца, потом снова на нее и зажмурился. И загадал. Загадал, чтобы семья Ямины стала и его семьей. Потом повернул голову и дунул. И лишь когда раздались аплодисменты, открыл глаза. Перед ним стоял торт с задутой свечкой.
— Молодец, Намир. Вот увидишь, твое желание обязательно однажды сбудется, — прошептал ему на ухо Селим и, выпрямившись, уже громко сообщил всем. — Сегодня праздник. У Намира вышла книга.
— Книга?! У меня?! — паренек подскочил бы на месте, но руки султана удержали его.
— Да, Намир. У тебя вышла книга. Вот смотри, — и мужчина взял упомянутый предмет с подноса, который держал подошедший слуга, и протянул виновнику торжества. Тот взял книгу. Ее обложка была чем-то средним между обложками учебников обоих его великих предшественников, но вверху значилось его имя. Намир Юмнаши. И внизу стояла цифра один. Первый том. В столовой стояла такая тишина, что казалось, шорох страниц вот-вот отзовется эхом.
— Моя, — потрясенно выдохнул подросток, глядя на сутана.
— Твоя. Первая, но уверен одна из многих, — улыбнулся тот. — Твои авторские экземпляры ждут тебя в твоей комнате.
— Я там был сегодня. И никаких книг там не было.
— Я знаю. Их принесли после твоего ухода. Сюрприз должен быть сюрпризом. Ведь так?
— Так…
— Поздравляю с первой книгой, Намир. Разделишь торт?
— Конечно, разделит! — опередила партнера Ямина. — Поздравляю, Намир. Дашь подержать?
— Конечно! Держи, — и паренек, отдав ей свой сюрприз, растерянно уставился на торт. Он как-то не представлял чем и как его делить, но подошедшая султанша, отодвинув супруга, пришла ему на помощь.
Завершился завтрак вручением юному автору многочисленных подарков от многочисленного семейства Селима. Впрочем, после вручения их всех передали слугам, которые отнесли их туда же, куда до этого отнесли и книги. С Намиром остался лишь его учебник. И Ямина. Которую он сам и утащил. К ней в комнату. Где разбудил Соню и долго показывал ей свой нежданный сюрприз. Оставшаяся часть выходных была посвящена разбору подарков и расстановке их в комнате подростка. Как и его авторских экземпляров.
— Госпожа, как давно я не мог лицезреть тебя в своем скромном магазине, — светился радостью хозяин книжного, встречая постоянную покупательницу. — Чем мой магазин может порадовать тебя?
— Это ты мне сам скажи, Казим, — улыбнулась та в ответ. — Мне нужен подарок сыну. Очень надеюсь, что ты сможешь помочь.
— Книга лучший подарок, госпожа, — чуть поклонившись, мужчина поспешил за прилавок. — А хорошая книга — самый лучший подарок. Госпожа говорила, что ее сын увлекается неймановой наукой, и потому я отложил для госпожи вот эту книжку.
— Казим, мой сын ученый и нейманова наука его профессия, — наставительно уточнила женщина и взяла протянутую ей книгу. — Намир Юмнаши? А это кто?
— Это новый автор, госпожа. Очень талантливый автор, госпожа, — быстро заговорил мужчина. — Это его первая книга. Пробный тираж. В магазины совсем мало дали. Все предзаказ забрал. Но для тебя, госпожа, я отложил.
— Вот как…
— О да, госпожа. Лучшего подарка для твоего сына нет. Говорят, что по этой книге может любой заниматься.
— Так уж и любой? — с подозрительным недоверием листая учебник, засомневалась покупательница.
— Госпожа, поверь, любой. Мне один знакомый, очень осведомленный человек, рассказал, что этот Намир Юмнаши тот самый человек, что написал те знаменитые пять задач по неймановой науке, что все дети страны переписывают на удачу.
— Неужели тот самый?! — удивилась выбиравшая неподалеку книгу женщина. — Может твой знакомый ошибся?
— Нет. Все точно. Это именно он, — утвердительно закивал владелец магазина.
— А ты знаешь про эти задачи? — поинтересовалась госпожа.
— Да. Знаю. Правда нам удалось найти лишь три задачи из пяти, — печально вздохнула вторая покупательница. — Но моя девочка задачи этого типа теперь решает с легкостью, хотя до сих пор еще не прошла с учителем тему на одну из них.
— Тему не знает, а задачи решает?! — глаза ищущей подарок женщины округлились.
— Учитель тоже удивлен, но факт есть факт. А у тебя только для госпожи такая книга есть? — обратилась та к мужчине.
— Сейчас посмотрю, госпожа. Книги только вчера пришли, но я сразу отложил для госпожи.
— Можно взглянуть? — попросила вторая покупательница у первой, и та охотно протянула ей книгу. — Невероятно! Это же первый том Алима Тармаши!
— Да, по заглавию этот Юмнаши будто бы переписал книжку великого Алима Тармаши, — недовольно дернула плечиком женщина.
— А вот мы проверим, как он переписал, — открывая на середине учебник, ответила вторая.
— И как?
— Да просто. Учитель сказал, что у задачек есть одно уникальное свойство. Их любой понимает, даже очень далекий от неймановой науки. Если это тот же автор, то я пойму то, что здесь написано. А если нет, то задачки писал другой автор, — пояснила покупательница и принялась за чтение. За то время, что она потратила на чтение пары страниц, не только со стопкой учебников вернулся владелец магазина, но и еще несколько человек окружило женщину.
— Ну как? — поинтересовался один из подошедших мужчин.
— Странно, — закончив чтение, ответила та, озадаченно посмотрев на окружающих. — Но это проще, чем сделать плов. А я всегда считала, что нейманова наука не для моего ума.
— Выходит, это он задачки написал, — сделала вывод госпожа, получая назад свою почти собственность.
— Выходит так, — согласилась читавшая, и посмотрела на Казима. — Так у тебя найдется и для меня книжка?
— Да, госпожа. И не одна, — довольно улыбнулся тот, кладя руку на высокую стопку.
— Тогда дай мне пять с этой, — показав учебник, определилась первая госпожа.
— Я тоже возьму. Три. Будущее детей важнее, чем новое платье, — решилась вторая покупательница, опустошая кошелек. — С таким учебником мне дочка потом и сто платьев купит.
— Как скажете, госпожа, — закивал владелец магазина, отсчитывая товар. — Прикажешь завернуть, госпожа?
— Да, каждую, — кивнула первая. — И по красивее. Ты был прав, Казим. Эта книга лучший подарок моему сыну.
— У меня не хватит… — вздохнула вторая, отказываясь от упаковки.
— За счет моего магазина, госпожа, — тут же улыбнулся мужчина. — Как первым покупательницам, госпожа.
Едва со своими покупками отошли эти две женщины, как их место заняли другие. И через пару часов в магазине уже не было ни одного учебника нового автора, зато был длинный список желающих купить с указанием имен и количества. Через неделю такие списки были уже во всех магазинах и лавочках страны, куда попала хоть одна книжка Намира из пробного тиража, а руководство издательства «Книги неймановой науки» схватилось за голову от резко возросшего предзаказа на первый тираж.
Начало нового учебного года в школе Намира руководство решило отметить лекцией известных ученых. И к радости директора школы провести эту лекцию согласились сразу три видных ученых из неймановой науки. О чем паренек узнал одним из первых от своих учеников по этой самой науке. А их официальный учитель ему рассказал, что один из них, Ирфан Наяки, возможно еще и продаст несколько именных приглашений на свои публичные лекции. Карманных денег отец Намиру по-прежнему не давал. Тратить даваемые султаном на себя подросток был категорически против. Поразмыслив, решил попытаться обменять при случае одно из таких приглашений на свой учебник.
Паренек знал, что пробный тираж его книги разошелся стремительно, и сейчас типография издательства круглые сутки печатала первый, рекордный по своим размерам. На открытый на его имя специальный счет уже поступил авторский гонорар за проданные экземпляры, но воспользоваться заработанными деньгами он не мог. Он был несовершеннолетним. И ему было нужно разрешение отца, а тот еще не знал про счет. Секретарь султана Рияд считал, то до официального поступления в магазины первого тиража, лучше помолчать. Мол, проще и меньше надо будет объяснять.
Предупредив Ямину, что будет скорее всего к ужину, так как лекция должна была состояться после основных уроков, Намир скромно устроился на одном из лучших мест в зале, оставленном ему ребятами из неймановой группы. За прошедшее время авторитет подростка среди них достиг пика. И даже их преподаватель это одобрял. Сама лекция длилась менее двух часов и прошла без перерывов. Потом всех пригласили к чаю.
— Ты чего за Наяки следишь? — поинтересовался по пути в столовую Фарадж.
— Хочу побольше у него узнать о его публичных лекциях, — признался паренек.
— Хорошо. Я шепну нашим, чтобы дали тебе возможность с ним поговорить, — кивнул тот и отошел.
Через полчаса Ясид подтолкнул Намира в сторону коридора, показывая на выходящего лектора. Схватив сумку, в которой лежало несколько его учебников, подросток поспешил следом.
— Здравствуй, — поздоровался он, подходя, прижимая одной рукой к груди книгу, а другой придерживая на плече сумку.
— Здравствуй, — повернулся к нему ученый. — Хочешь купить приглашение?
— Нет, — честно признался тот и увидел, как удивленно взлетела бровь ученого. — У меня нет на это денег. Но я бы хотел поменяться.
— Поменяться?
— Да. Я не знаю, сколько оно стоит, но возможно ты согласишься обменять его на эту книжку, — и протянул томик.
— Хм. Что ж, давай посмотрим, что у тебя за книга, — вновь удивился мужчина и взял книгу. И удивился еще больше. Внимательно и долго посмотрел на паренька, потом на книгу. Очень бережно полистал ее, прочитал оглавление и как-то подозрительно уставился на собеседника.
— Скажи честно, где ты ее взял?
— Это моя книга, — пожал плечами тот.
— Я понял, что это твоя книга. Но где ты ее взял? — нахмурился мужчина.
— Ты не понял, — рассмеялся подросток. — Это моя книга, но не только потому, что она мне принадлежит.
— Да? А почему еще?
— Потому что она моя, — вновь повторил тот и пальцем ткнул в верхнюю часть обложки. — Я ее написал. Это мой авторский экземпляр.
— Авторский экземпляр? — глаза мужчины округлились, и с минуту его взгляд стремительно перескакивал с подростка на имя на обложке и обратно. — Намир Юмнаши? Ты Намир Юмнаши?
— Я.
— Невероятно, — ученый зажмурился и потряс головой, чтобы новость быстрее там улеглась. — И ты написал этот учебник?
— Так получилось. Так ты поменяешь его на приглашение на твою лекцию? — чувствуя себя все более неловко, решился уточнить подросток.
— Конечно! Да я тебе такое чудо даже на годовой абонемент поменяю! — как прорвало ученого. Он то прижимал книжку к груди, то начинал листать, то с восторгом смотрел на автора, который ежился от ощущения, что на него смотрят снизу вверх, хотя он и до плеча собеседнику не доставал. — Невероятно! Подумать только! Обменять такое чудо на какое-то приглашение… Невероятно… Мне пару раз давали посмотреть это чудо, но оно уже было такое залистанное, словно его века три только и делали, что листали. А тут… Даже типографской краской пахнет! Держи.
Внезапно едва ли не силой сунув чудо в авторские руки, мужчина бросился обратно в столовую, на ходу крикнув: «Стой тут! Я на минутку! Стой!»
— Лейс! Лейс, ты уже заполнил абонемент, что я тебе перед лекцией дал?! — вихрем налетел он на одного из коллег.
— Нет, — растерянно ответил тот, оглушенный.
— Тогда давай! Да быстрее! Уйдет же! — почти молил, но при этом крича почти на всю столовую, Наяки.
— Да что случилось, Ирфан? — забеспокоился третий, пока второй искал в какой карман положил так срочно требуемое.
— Потом объясню! — отмахнулся тот. — Спасибо, Лейс! Я твой должник.
И схватив листок у одного, выхватив из нагрудного кармана второго ручку, мужчина умчался обратно. Оставшиеся удивленно переглянулись.
— Вот! — продемонстрировав юному автору листок, ученый на подоконнике ближайшего окна аккуратнейшим образом вывел его имя и фамилию на абонементе. — Держи. Это годовой именной абонемент на мои публичные лекции. Если ты еще не передумал меняться…
— Нет, — усмехнулся тот, одновременно беря заветный листок и протягивая книжку. — Мне все равно девать их некуда.
— Как некуда?! — глаза Ирфана стали привыкать к круглой форме.
— Да так. Лежат в шкафу. Пыль собирают. У меня мало знакомых, которые занимаются неймановой, а книжек много дали, — виновато пожал плечами подросток, посмотрел на свое имя на абонементе и спрятал его в карман. — Спасибо.
— Пожалуйста. Буду очень рад увидеть тебя еще раз, Намир Юмнаши.
— Я тоже, Ирфан Наяки, — и, кивнув на прощание, паренек ушел. Мужчина же благоговейно открыл уже его собственный учебник. Взгляд зацепил какой-то росчерк на форзаце. Перевернув лист, ученый прочитал выведенные на углу слова: «Ирфану Наяки от автора в обмен на абонемент на его лекции». И сердце удар пропустило, и дыхание замерло. И так стало совестно… Такую книгу да с автографом автора обменять на какой-то абонемент... Эх! Еще раз вздохнув, мужчина вернулся к коллегам.
— Поговорил? — уточнил Фарадж, едва Намир вернулся в столовую. — Что-то он бегал и орал много.
— Да я ему объяснил кое-что быстренько, так он на радостях мне годовой абонемент дал, — счастливо улыбнулся паренек, похлопав себя по карману.
— Ну, это ты продешевил, — усмехнулся Ясид. — Знаем мы, как ты объясняешь.
— Может и продешевил, но мне хватит, — скромно пожал плечами тот и покосился в сторону ученых, к которым спешил их коллега. — Слушай, мне уходить надо. Можешь вот тем двум передать?
— А что сам не отдашь?
— Да понимаешь, Ясид… Еще расспрашивать начнут… А меня работа ждет.
— Ладно. Давай. Передам, раз надо, — согласился старшеклассник и взял протянутый сверток. Намир еще раз поблагодарил и ушел. Его уже давно ждала Ямина. Время близилось к ужину, а еще надо было успеть сделать уроки. Хорошо хоть задали мало.
Дождавшись, когда ученые малость успокоятся, обсуждая принесенную Наяки книгу, которую тот категорически отказывался давать в руки другим, но охотно показывал из своих, Ясид поспешил выполнить поручение.
— Вам просили передать, — и старшеклассник протянул сверток так, чтобы он оказался как раз посредине между адресатами.
— Нам? — удивился один из двоих. — Нам с Лейсом?
— Ага, — кивнул тот, сделав шаг навстречу, намекая, чтобы поторопились взять.
— А кто? — беря подарок, уточнил Лейс Раншери.
— Намир, — отступая, ответил тот.
— Намир Юмнаши? — уточнил Ирфан.
— Ага, — кивнул Ясид и ушел.
— Не знает, — тихо произнес Наяки, глядя в след ушедшему школьнику.
— Не знает что? — тут же заинтересовался Микдад.
— Не знает, с каким Намиром Юмнаши учится, — еще тише ответил мужчина и покосился на сверток. — Смываемся, коллеги. Чует мое сердце, что это лучше открывать в другом месте.
Еще через час, трое ученых сидя на скамейке в ближайшем парке развернули подарок. Там оказались точно такие же две книги, как та, что выменял Наяки. Различие было лишь в надписи на форзаце. Надпись на обоих книгах гласила: «На память о лекции в сто двадцатой школе. От автора». Счастливчики переглянулись и пристально посмотрели на третьего, требуя объяснений.
— В этой школе учится Намир Юмнаши, который и написал этот учебник. Но в школе этого не знают, — раскрыл секрет тот.
— Уверен? — на всякий случай уточнил Микдад Ланаки.
— Уверен. Я имел честь с ним познакомиться. Это с ним я менялся, — смущенно пояснил мужчина.
— То есть тот паренек, с которым ты говорил в коридоре…
— Да, Лейс. Это был Намир Юмнаши. Автор этого учебника. И это его авторские экземпляры.
— С автографом, — выдохнул Ланаки. — Вот так повезло… Кому рассказать — не поверят.
— Так какой смысл рассказывать? — лукаво подмигнул коллегам Раншери.
— Никакого, но отметить надо. И я знаю отличное место, — поднимаясь, заявил Микдад. И остальные согласились с ним.
— Как лекция? Тебе понравилось? — с порога засыпала вопросами партнера принцесса.
— Тихо, — рассмеялся тот. — Подожди. Все расскажу. Только сесть дай.
— Может тогда и поужинаем? — предложила та, присаживаясь рядом на диван. — Всего-то на час-полтора раньше будет.
— Еще и уроки делать надо… — нахмурился подросток.
— Точно ужин. За ужином все расскажешь. Потом уроки. И если успеем — в ладошки поиграем, — наметила план девочка, по очереди загибая пальчики на руке.
— А если не успеем?
— В выходные наверстаем. Слушай, может перестанешь по выходным домой ходить?
— С чего бы?
— А толку тебе домой ходить в выходные на пару часов? Помнишь, как было здорово, когда ты на два дня остался? Когда праздновали выход твоей книги.
— Помню, Ямина. Помню… — тихо пробормотал паренек и, принявшись изучать собственные ногти, пояснил. — Они моя семья. Им тоже надо уделять время.
— Странная у тебя семья. Деньги, что ты зарабатываешь, на себя тратят. И времени на тебя у них все меньше, — укоризненно покачала головой принцесса и накрыла его руки своими. — Извини, если сделала тебе больно, но….
— Что но? — пристально посмотрел на нее партнер.
— Может стоит перестать стучаться в закрытую дверь?
— Ты о чем?
— Я о том, что ты стараешься, чтобы им было лучше. Стараешься найти лишнюю минутку, чтобы побыть с ними, а им все равно. Может, если ты перестанешь стараться, они заметят твое отсутствие?
— А если нет? Если я их совсем потеряю?
— Тогда у тебя останусь я. Для тебя я всегда время найду. Даже когда вырасту, выйду замуж и рожу кучу детей, — очень серьезно заверила она Намира.
— Спасибо, — чуть слышно поблагодарил он, поцеловал ее пальчики и, после паузы, продолжил уже громче. — Я подумаю на счет выходных. Возможно, ты и права. К тому же времени уже меньше будет. А с ладошками большие перерывы делать… Может быть вредно.
— Подумай. А пока ты думаешь, я на счет ужина распоряжусь, — улыбнулась девочка и упорхнула с дивана.
— Лекция была так себе. Вернее для меня так себе, — начал рассказ Намир, утолив первый голод. — Впрочем, я не для лекции туда ходил.
— А зачем?
— За приглашением на публичную лекцию Ирфана Наяки.
— Получил?
— Выменял, — улыбнулся подросток, заметив озадаченный взгляд собеседницы. — Денег у меня на это нет. То, что дает султан, я только на тебя трачу и возражать бесполезно. Я так решил.
— Решил так решил. Твои деньги. На что хочешь, на то и трать, — тут же согласилась девочка. — Так на что выменял?
— На книжку. На свою, — рассмеялся паренек. — Забавно было смотреть, как долго до него доходило, что я автор.
— Так уж и долго? — улыбнулась та.
— Ага. Забавнее было только, как он у коллеги для меня годовой абонемент именной забирал. Тот еще чистый был.
— А что забавного было?
— Кричал на всю столовою да торопил того. Мол, уйдет же. Будто я мог куда-то деться.
— Может опасался, что передумаешь?
— Похоже на то. Короче, пока он абонемент забирал, я ему книжку подписал. И тем двоим тоже успел подписать.
— А тем зачем?
— Как-то совестно стало, что у них забрали, а мне дали.
— Так у одного же забрали.
— Двоим дать книжку, а третьему нет?
— Действительно не то выходит. Так ты всем трем книжки с автографами дал?
— Нет. Наяки я обменял, а остальным попросил Ясида передать. Я их в бумагу от бутербродов завернул.
— Выходит, ты не знаешь, понравилась ли твоя книга тем двоим или нет?
— Нет. А оно мне надо? Знать это? Я на лекцию сходить хотел. И все.
— Теперь ты целый год ходить можешь. А когда лекции будут?
— Ой… А я даже не посмотрел… — озадаченно замер паренек и встал. — Сейчас посмотрим.
Пройдя к столу, за которым занимался с принцессой, он быстро нашел в верхнем ящике абонемент и, вернувшись к столу, отдал его девочке.
— Что-то я не понял адрес.
— Про адрес я разузнаю. И как лучше добраться от дворца, твоего дома и школы тоже, — читая, пообещала девочка. — Так. Лекции раз в неделю в субботу днем. Три часа. И раз в месяц с демонстрацией опытов в воскресенье, но на целый день. Отцу скажешь?
— Он про мои занятия неймановой не знает, — нахмурился подросток.
— Значит, не хочешь говорить, — сделала вывод та.
— Нет. Еще скандал устроит. Порвет… — отрицательно покачал головой Намир. — Чем позже он узнает, что я неймановой опять занимаюсь, тем будет лучше.
— Тогда точно оставайся со мной на выходные. Скажешь, что султан велел со мной больше заниматься… — внезапно принцесса задумалась на минутку, посмотрела на собеседника и хлопнула по столу ладошкой. — Точно. Пусть Рияд твоему отцу скажет, что тебе надо больше времени мне уделять в выходные.
— Рияд?
— Ага. Вроде как воля султана. Типа он считает, что его дочке надо больше практических занятий. А так как ты в будни занят школой, то в выходные будешь занят мной.
— Тобой?
— Ага. А пока я буду отдыхать между занятиями, сходишь на свою лекцию, — хитро подмигнув, улыбнулась девочка. — И тебе самому ничего говорить не надо.
— А султану? — насторожился паренек.
— А папе я сама скажу, — как отрезала, принцесса и сменила тему. — Кстати, а как с твоим счетом?
— Открыли. Деньги перевели. Рияд скажет о нем отцу с выходом первого тиража.
— А он когда выйдет?
— Не знаю. Вроде скоро, — пожал тот плечами и допил компот. — Пошли уроки делать?
— Я свои уже сделала, — вставая, проинформировала та. — Если хочешь, то могу помочь тебе.
— Спасибо. Сам справлюсь, — улыбнулся подросток. — Да и задали мало.
— Тогда занимайся, а я с папой поговорю. Как раз успею перед семейным ужином, — тут же нашла чем себя занять девочка.
Намир ничего не успел возразить, как она умчалась. К ее возращению он как раз успел выполнить домашние задания.
— Ты долго болтала. Или на ужин оставалась? — поинтересовался паренек, расстилая кровать.
— Оставалась. На десерт только. Остальные еще ужинают. Я и тебе принесла. Вот, — и девочка поставила накрытое прозрачной крышкой блюдо на прикроватную тумбочку.
— И это все мне? — подозрительно покосился на содержимое подросток. — Я же лопну.
— А ты с Соней поделись, — улыбнулась она в ответ, но, увидев его недовольно прищуренные глаза, пояснила. — Это тебе не на один раз. А на сегодня и на завтра.
— Не испортятся?
— Нет. Они так неделю храниться могут.
— Тогда не лопну, — наконец-то и он улыбнулся. — Слушай, а давай сегодня в ладошки по-старому сыграем?
— Давай, — согласно кивнула головой девочка. — Очень устал?
— Да вроде нет, но что-то сосредотачиваться желания нет, — признался тот. — Наверное, впечатлений много за день было.
— Впечатления тоже утомляют. Особенно когда их много. Мне мама рассказывала. Иди умываться.
— Уже сходил. Твоя очередь, — вновь улыбнулся тот.
— Совсем забыла, Намир. С папой я договорилась. Рияд с твоим отцом на следующей неделе поговорит. И о счете тоже. Тираж во вторник должен в магазины поступить, — отчиталась о проделанной работе султанская дочка.
— Здорово, — сев на край кровати, удивился паренек. — И как это в твоей семье все так просто решается? Не понимаю…
— Как говорит папа, нет смысла создавать проблему на ровном месте. Для этого и колдобин хватает, — улыбнулась в ответ хозяйка комнаты, сев рядом и взяв его за руку. — К тому же папа — султан, а у султана самые большие возможности в стране. Надо только уметь ими пользоваться. А папа умеет.
— Это точно, — улыбнулся подросток. — Его уже великим называют… Повезло тебе с отцом, Ямина.
— Мне с тобой повезло, — возразила принцесса и обняла партнера. — Очень-очень повезло.
Растерявшись от неожиданного признания, Намир чуть помедлил и обнял девочку в ответ. Пару минут они сидели неподвижно, прислушиваясь к своим ощущениям. Потом она подняла голову, встретилась с ним взглядом, долго всматривалась в его глаза, моргнула, отстранилась и ушла умываться. Паренек какое-то время прислушивался к шуму воды, доносившемуся через открытую дверь, потом разделся и лег. Занятие с принцессой в тот вечер он провалил, уснув уже через полчаса. И утром бы проспал, если бы бдительная служанка не разбудила бы его всего минут на пять позже, чем сам обычно просыпался. Перед уходом подросток бросил взгляд на принесенный накануне десерт и как-то машинально набил им карман, который и опустошал всю дорогу до дома.
— Абонемент взял? А проездные? — уточнила еще раз принцесса.
На первую лекцию Ирфана Наяки она собирала партнера с султанской тщательностью и основательностью. И начала еще накануне, потребовав, чтобы он пришел во дворец раньше и пообедал с ее семьей. Паренек хотел было возразить, но суровый взгляд и сдвинутые бровки стали хорошей добавкой к аргументу. Да и согласен он был с тем, что на сытый желудок долго слушать умные речи приятнее. Маршруты до места по ее просьбе ему объяснил Басир, выдав для верности еще и карту.
— Все взял, — еще раз проверив, ответил подросток и посмотрел на протянутые тетрадку и ручку. — Это зачем?
— Ты же записываешь, когда профессор Ваккас объясняет. Наяки тоже будет объяснять, — пояснила та. — Бери. Вдруг пригодится. Это не та тяжесть, которую лучше дома оставить.
— Убедила, — улыбнулся Намир и рассовал вещи по карманам. — Увидимся вечером.
И замер, глядя на принцессу. Сегодня она собирала его на лекцию так, как родная мать никогда его никуда не собирала. И было в этом столько внимания и заботы… Поддавшись охватившему его внезапному порыву, подросток обнял девочку, чмокнул в волосы и ушел. Ямина удивленно смотрела ему в след, а когда он скрылся, довольно улыбнулась. Ей очень понравился его порыв. Значит, оценил ее старания.
На входе в здание у паренька проверили абонемент и провели до его места. Оно оказалось удобным. Вся та площадка в центре аудитории, с которой ученый собирался читать лекцию и показывать опыты, была отлично видна. Само же помещение было обставлено на манер студенческих, где рядами шли не сидячие места, а места со столами. Устроившись, подросток извлек тетрадь и ручку и принялся наблюдать за приходящими.
— В первый раз тут? — поинтересовался молодой человек, севший рядом.
— Ага. Так заметно? — чуть смутился паренек.
— Тут — да. Это места для лиц с именными абонентами. Наяки их лично вручает и очень разборчив в том, кому дает. Поэтому любой новичок на этих местах сразу привлекает внимание, — пояснил собеседник и представился. — Галиб Гайнаби.
— Намир Юмнаши.
— Надо же! Полный тезка знаменитости, — восхитился Гайнаби, пожимая руку новому знакомому.
— Какой знаменитости? — сразу насторожился тот.
— Как какой?! Ты откуда такой неосведомленный появился? Намир Юмнаши. Автор нового учебника по начальному курсу неймановой науки. Говорят, что первый тираж до магазинов не дойдет. Разобрали на предзаказы. А жаль. У меня вот нет возможности предзаказ делать в издательстве. В магазине я заказал, но… — и юноша тоскливо вздохнул.
— Во вторник в магазины тираж привезут, — тихо буркнул, глядя в сторону Юмнаши.
— Во вторник? — тут же повторил собеседник и насторожился. — А ты откуда знаешь?
— Мне передали.
— Передали? — еще сильнее насторожился тот.
— Хм, — хмыкнул рассерженный настороженностью нового знакомого подросток, глубоко вздохнул и выпалил. — Я не тезка. Я — Намир Юмнаши. Автор учебника. И мне передали, что во вторник тираж в магазины поступит. Как говорится, за что купил — за то и продаю. И хватит на меня пялиться.
— Извини, — расстеляся Галиб. — Как-то не ожидал, что встречу тут такую знаменитость…
— Я тоже не ожидал, что меня знаменитостью называть будут. Я просто выполнил просьбу профессора Ваккаса.
— Профессора Ваккаса? Так ты его ученик? Здорово, — обрадовался молодой человек. — Я тоже у него занимался. Если бы не он, никогда бы в институт не поступил.
— Да. Профессор отлично преподает, — согласно кивнув, улыбнулся паренек, радуясь смене темы, но, заметив появившегося мужчину возле места лектора, поинтересовался. — А это кто?
— Это один из ассистентов Наяки. Лекция через пару минут. По Ирфану часы проверять можно.
— Понятно, — кивнул Намир и сосредоточил все свое внимание на появившемся в этот момент ученом.
В целом лекция пареньку понравилась. Все, что ученый писал на доске, он аккуратно записывал в тетрадь. Пару раз сосед поправлял его, показывая как правильно писать новые для подростка знаки. Сама лекция заняла около двух часов. Третий час был посвящен вопросам пришедших о прослушанном. Выслушав парочку, записав ответы, Намир и сам поднял руку.
— Я бы хотел кое-что уточнить по вон той формуле, — начал он, получив разрешение.
— Тогда иди сюда и показывай на доске. Так будет всем понятнее, — прервал его Ирфан Наяки, поторапливая жестом.
Пару минут ушло на обсуждение формулы. Причем говорил лишь Намир, а ученый в основном согласно кивал, подтверждая правильность его выводов.
— Спасибо, — поблагодарил паренек и повернулся, чтобы вернуться на свое место, но лектор ловко ухватил его за рукав, останавливая.
— Еще у кого-то есть вопросы по этой формуле? — обратился мужчина к аудитории. Ответом была тишина и редкие отрицательные покачивания головой. — А по теме лекции? А у тебя по теме лекции вопросы еще есть?
— Нет.
— Значит, все остальное понял? — уточнил Ирфан.
— Нет, — честно признался паренек и смутился от вида круглых от удивления глаз ученого. — Я остальное еще не проходил.
Аудитория разразилась громким и дружным хохотом, а смеющийся ученый крепко обнял паренька.
— До куда же ты прошел? Какой том Алима Тармаши? — отсмеявшись, поинтересовался мужчина.
— Второй том. Третья глава. Только я предпочитаю Марги Каязи. Мне его понять проще, — честно рассказал подросток.
— Понятно. Впредь буду это учитывать, — кивнул ученый и повернулся к публике. — Господа! Позвольте представить Намира Юмнаши. Автора уже знаменитого учебника. Для меня большая честь, что сегодня он посетил мою лекцию.
Аудитория замерла. Пареньку показалось, что он оглохнет от стука собственного сердца, но тут… Еще громче, чем пару минут назад смех, зазвучали аплодисменты и люди начали вставать со своих мест. Намиру захотелось провалиться сквозь пол, но Наяки вновь обнял его за плечи, шепнув на ухо: «Привыкай. Это надолго». Подростку стало легче.
— Раз вопросов больше нет, то на этом и закончим первую в этом учебном году лекцию, господа. До новых встреч в этой аудитории, — попрощался ученый и повернулся к знаменитости. — Намир, я бы хотел с тобой поговорить после лекции. Если у тебя есть время.
— Немного есть, — согласился тот. — Только тетрадку заберу.
— Конечно. Я тебя тут подожду.
Идя за вещами, паренек предпочитал смотреть в пол, а не по сторонам. Его смущали пристальные взгляды расходящихся людей.
— Держи, — встретив на полпути, Галиб протянул ему его вещи. — Увидимся на следующей лекции.
— Ага. Спасибо, — благодарно улыбнулся подросток новому знакомому и поспешил обратно.
— Это тебе, Намир, — протянул пареньку стопочку тонких брошюрок ученый.
— Что это? — с удивлением принимая подарок, поинтересовался тот.
— Брошюрки по моим публичным лекциям. После каждой такой лекции я делаю брошюру с подробными ответами на прозвучавшие вопросы. Хочу знать твое мнение о них, хотя… Хотя теперь понимаю, что ты мало что поймешь.
— Почему?
— Потому что они рассчитаны больше на студентов, чем на школьников. Ты слишком мало прошел, чтобы все понять.
— Что не пойму — спрошу у тебя или у профессора Ваккаса, — пожал плечами подросток. — Спасибо за подарок.
— Это тебе спасибо. И от моих коллег тоже большое спасибо.
— От ваших коллег? — вновь удивился паренек.
— Да. От Лейса Раншери и Микдада Ланаки. За те книги, что им передали от тебя, — пояснил, улыбаясь, мужчина.
— Пожалуйста, — Намир улыбнулся в ответ.
— Ты сейчас домой? Я могу тебя подвезти.
— Нет. Спасибо. У меня дела. Тут рядом.
— Тогда увидимся на следующей лекции.
— Конечно.
Обратную дорогу подросток скоротал за чтением подаренной литературы. Он даже успел полностью прочитать одну. На его взгляд ученый весьма путано излагал материал. Во всяком случае на лекции все было как-то понятнее.
— Что это у тебя за книжки? — встречая партнера, поинтересовалась принцесса. — Такие тонкие и так много…
— Наяки дал. Это брошюры по его прошлым лекциям, — давая посмотреть, ответит тот. — А чем так вкусно пахнет?
— Ужином, — рассматривая подарок ученого, отмахнулась девочка. — Мозгу надо хорошо питаться, особенно после интенсивной работы. А на лекции он только так и работает у тебя.
— Тогда я мыть руки и за стол, — улыбнулся паренек и поспешил в ванную.
— Пока ехал, успел одну прочитать. Ну… Почти прочитать, — уже за ужином начал рассказывать подросток. — Странное дело. На лекции как-то все понятнее звучало, чем в книжке.
— Может у него какой блок на письменное изложение, а на устное нет? — предположила девочка. — Профессор Ваккас с тобой же согласился, когда ты предположил, что на задачи и теорию действуют разные блоки.
— Думаю, ты права в этом.
— Сама лекция тебе как?
— Интересно, хотя я понял только насчет одной формулы. Остальное мы еще не проходили.
— Понятно.
— Перед лекцией забавно было, — усмехнулся паренек, накладывая себе добавки. — Я с соседом познакомился. Он, как мое имя услышал, сразу меня тезкой знаменитости назвал.
— Тезкой? Какой знаменитости?
— Вот это самое смешное. Меня же самого! Еще и спросил, откуда я такой неосведомленный.
— А ты что?
— А что я? Неприятно как-то было, но… Короче, фыркнул и…
— И?
— И сказал, что просто выполнил просьбу профессора Ваккаса. Оказалось, тот тоже у него учился, когда в институт готовился.
— А ты в институт тоже готовиться будешь?
— В институт? — Намир задумался. — Знаешь, никогда не думал об этом. Хотелось хотя бы школу закончить.
— Теперь есть повод подумать, — переходя к десерту, констатировала та.
— Ямина, ты о каком поводе?
— Наверное, даже два повода, — немного подумав, ответила принцесса. — Первый. У тебя талант, которым надо пользоваться и который надо развивать. А для этого надо заниматься неймановой наукой. Без института это будет сложно. Это первый повод. Второй повод — деньги. За книги ты получишь достаточно денег, чтобы самому оплатить учебу.
— Хм… А ведь ты права. Денег на учебу мне хватит…
— Что-то у тебя родные заберут. До твоего совершеннолетия отец имеет право тратить тобой заработанное на нужды семьи. Но…
— Но?
— Но я узнавала. Специально уточняла. Даже если к твоим восемнадцати потратят все, что ты получишь за книги, ты все равно сможешь оплатить учебу.
— Это как?
— Да просто все. Во-первых, деньги за занятия со мной получать будешь уже ты. А это достаточно большая сумма. Во-вторых, даже если ты к тому времени не напишешь ни одной новой книги, в чем лично я сомневаюсь, уже написанная еще долго будет пользоваться бешенным спросом.
— Так уж и долго… Так уж и бешенным…
— Ага. Лет двадцать точно. Мама расспросила главу издательства «Книги неймановой науки». Он сказал, что твой учебник нужен каждому, желающему заниматься или занимающемуся неймановой. Первым, чтобы выучить основы. Вторым, чтобы устранить пробелы в основах. То есть считай каждому нужен свой экземпляр твоего учебника. А это столько народу… Даже у нас. А за границей тоже ею занимаются. Представь, что будет, когда там про него узнают?
— Когда еще узнают, — отмахнулся паренек и встал, закончив есть.
— Скоро узнают. Профессор на уроках, еще когда я одна с ним занималась, говорил, что в неймановой, как нигде, налажен взаимообмен с другими странами. Так что скоро. Если уже не узнали.
— И в какого ты такая осведомленная, Ямина? — рассмеялся партнер, обнимая принцессу.
— В маму, — ответила та, глядя ему в глаза.
— Точно в маму? А может в папу?
— В маму. У мамы информацию собирать лучше выходит. Так папа говорит.
— Раз султан так говорит, значит, так оно и есть. Он точно знает. Пойдем в ладошки играть?
— Нет.
— Почему?
— Потому что в прошлый раз ты уснул.
— Когда это в прошлый раз?
— Когда книгу на абонемент менял. Тогда тоже была лекция. И сегодня лекция.
— Ну да…
— Лучше почитаем. Новую книжку прислали про растения, которые могут создавать переливы при взаимодействии с тонкими планами.
— Здорово! — обрадовался подросток. — И где книжка?
— На твоей тумбочке, — улыбнулась, довольная, девочка и кивнула в соответствующем направлении.
— Тогда пошли читать.
— Пошли, но учти.
— Что?
— Что утром тебя никто будить не будет. Я запретила. Будешь отсыпаться. Вот.
— Ясно.
— Если спросят дома — скажешь, я так захотела.
— Хорошо. Скажу. Если спросят, — нахмурившись, Намир начал расстилать кровать.
— Перестань. На следующей неделе Рияд поговорит с твоим отцом и ничего объяснять уже не надо будет.
— Знаю. Давай читать.
— Давай! — обрадовалась девочка и схватила книгу. — Там такие картинки! Чудо!
— Да ложись же ты! — рассмеялся паренек, отбирая у нее весьма объемный томик. — Читать с тобой стоящей отказываюсь. Картинки плохо будет видно.
На следующий день Намир проснулся поздно. Ближе к обеду. И домой уже идти передумал. Пока одевался да умывался и вовсе решил, что так оно и лучше будет. Семья и так едва замечала его присутствие. Ему же после лекций Наяки однозначно требовалось хорошо отоспаться.
Обедая с большими дружным семейством султана Селима, подросток узнал, что в его комнату доставили авторские экземпляры с первого тиража. Посмотреть на них Ямина пошла вместе с ним.
— Если так пойдет и дальше, то комната быстро превратится в лавку по продаже одной книги, — хмуро посмотрев на ящики с книгами, проворчал молодой автор.
— Да перестань! Раздадим, — уверено заявила девочка.
— Кому, Ямина? Кому? Она нужна лишь тем, кто неймановой занимается. А их у меня ты да профессор, — продолжил бурчать тот.
— А те, кому ты задачки объясняешь? На лекциях еще познакомишься. На них же ходят лишь те, кто неймановой занимается. Так ведь?
— Так… — машинально кивнул в знак согласия паренек и задумался. — А ты права. Можно и парням раздать. Хотя…
— Не хочешь, чтобы потом на тебя пялились, как на великого ученого неймановой науки всей школой? — догадалась принцесса.
— Точно. Это так неприятно, — зябко передернул плечами он.
— Тогда можно отправить в школу как дар от неизвестного спонсора, — тут же предложила девочка. — Я попрошу маму помочь.
— Маму?
— Ага. Она во многих организациях состоит. Которые занимаются благотворительностью и помощью детям. Попрошу ее твои книги отправить как дар от одной из них.
— А это отличная идея, Ямина! — восхитился партнер султанской дочки. — Давай так и сделаем. Надо только ящики достать подходящие.
— Прежде всего надо решить, сколько книг ты отправишь, — поправила его девочка.
— Сколько в ящик влезет — столько и отправлю, — решительно отрезал тот. — Их тут вон сколько! Может сразу в этих ящиках можно?
— На них метка издательства, — присмотревшись к таре, сообщила принцесса. — Надо спросить, можно ли по ней понять, что они от автора или нет. Побудь здесь, а я к маме сбегаю.
— Хорошо, — согласился подросток и тут же остался наедине со своими авторскими экземплярами.
Когда в его комнату вместе с дочкой зашла султанша, он раскладывал учебники на столе маленькими стопочками.
— Что это ты делаешь? — тут же поинтересовалась Ямина.
— Прикидываю, сколько могу уже раздать. Галиб очень хочет учебник. Переживает, что в магазине по заказу долго ждать. Вот думаю, дать ему на следующей лекции, — не оборачиваясь, пояснил тот.
— А остальные стопочки? — встав рядом, проявила любопытство девочка.
— Ребят вспомнил…
— Ребят? — спросила подошедшая ближе женщина.
— Госпожа? — обернувшись на голос, удивился паренек. — Тех, с кем я занимался неймановой до переезда.
— В другой стране?
— Да.
— Хочешь каждому отправить посылку? Уверен, что хочешь, чтобы они узнали, что книгу написал именно ты, а не какой-то другой Намир Юмнаши?
— Думаю, они догодаются…
— Пока догадывались лишь после того, как ты настаивать на авторстве начинал, — улыбнулась женщина. — Ямина рассказывала, что ты в какой-то школе начинал заниматься.
— Да. В Школе наук и искусств молодежи.
— Тогда лучше всего отправить их на адрес школы. И можно прямо от издательства. Как дар. Так иногда делают специализированные издательства.
— Правда?
— Правда. А в твою школу отправим иначе. И тоже как дар, — улыбнулась султанша. — Только реши, кому и сколько.
— И адрес той школы дай, — напомнила принцесса.
— Адрес сейчас найду, — и подросток, положив учебники, которые весь разговор держал в руках, быстро нашел искомое в одном из ящиков стола. — Вот адрес. А сколько… Я не знаю…
— Ямина, перепиши адрес, — распорядилась женщина, пробежав глазами листок в записной книжке. — С количеством сейчас решим. Сколько ребят было в группе?
— Пятнадцать.
— Пятнадцать ребят. Плюс учитель. Так?
— Так. Еще была пара лаборантов.
— И того восемнадцать. Округлим до двадцати. Поскольку отправлять будем в школу, а с тех пор прошло несколько лет, то надо еще умножить как минимум на три.
— Лучше на пять, — подала голос девочка, переписывая. — Больше будет, а то он жалуется, что комната на лавку похожа.
— На пять лучше. Страна другая, школа наверняка не из самых престижных, — продолжила вслух рассуждать женщина, но, заметив печальный вздох партнера дочери, решила. — Умножим на сто. Что не раздадут своим, то продадут, когда поймут, что получили. Лишняя денюжка таким школам всегда на пользу. Ямина, напиши под адресом «две тысячи».
— Написала, — протянув матери листок, отчиталась та.
— Отлично, — похвалила дочку султанша и вновь обратилась к подростку. — А в твоей школе сколько человек занимаются неймановой?
— Да я не считал… Человек двадцать…
— Попрошу Басира узнать, — пришла на помощь партнеру принцесса. — Его Мира в той же школе учится.
— Тогда в школу Намира отправим в два раза больше книг, чем Мира насчитает, — закончила с подсчетами женщина. — Вот и определились с количеством.
— Ага, — кивнул, потрясенно паренек. — А вы уверены, что тут будет две тысячи?
— Если тут не будет, то в издательстве будет. Кстати, ты же собираешься еще книжки писать?
— Да. А что?
— Мне показалось, что тебе очень дорога та школа.
— Да. С ребятами я до сих пор переписываюсь.
— Тогда внеси изменения в свой договор с издательством. Чтобы оно с каждой партии твоих авторских экземпляров определенное количество оправляло в ту Школу наук и искусств молодежи.
— Тогда они точно узнают, что он тот самый Намир, — забеспокоилась девочка.
— Во-первых, далеко не сразу узнают, а во-вторых «Книги неймановой науки» — специализированное издательство. И оно в качестве дара регулярно отправляет книги в разные зарубежные заведения. Думаешь, в школе быстро сообразят, почему они попали в подобный список?
— Не знаю, — растерянно пожала плечами принцесса.
— Я тоже не знаю, но уверена, что на простого ученика, пусть даже и полного тезку автора, они подумают в последнюю очередь. Поэтому несколько лет инкогнито Намиру обеспечено. К тому же регулярные поступления даров от одной организации, как правило, быстро вызывают привычку и отбивают желание разбираться в причинах.
— Тогда я поговорю с профессором на ближайшем занятии об этом, — решился молодой автор.
— Вот и замечательно, — похвалила женщина. — Пойду договорюсь об отправке посылок.
— Пошли к тебе, — взяв пару учебников со стола и оглядев комнату, прикидывая, сколько же книг ее скоро покинет, предложил Намир девочке. И та сразу согласилась.
Рияд вновь смотрел на мужчину, сыном которого Намира угораздило родиться. Впрочем, то ли благодаря его стараниям, то ли вопреки им, но парень получился у него с женой что надо.
— Я позвал тебя, чтобы сообщить две новости о твоем сыне, — так и не предложив мужчине сесть, хотя сам полулежал на низком диване, начал секретарь султана.— Первая новость. Принцессе Ямине нужно больше практики. И поскольку твой сын еще и школу должен закончить, ибо такова воля султана, то выходные он будет отныне проводить во дворце. Ты понял меня?
— Да. Выходные Намир будет проводить во дворце, — закивал приглашенный, стараясь произносить слова громко и четко.
— Я рад видеть, что ты помнишь о нашем прошлом разговоре. Намир хорошо одет. Надеюсь, ты кормишь сына хорошо. Сам. Султан платит тебе столько денег еще и для того, чтобы ты мог позаботится о партнере его дочери и твоем сыне должным образом. То есть одеть и накормить. Он растет и ему нужно хорошо есть.
— Да, господин секретарь. Мы с женой следим за этим, — вновь закивал тот.
— Хорошо, — величаво кивнул мужчина и продолжил. — Новость вторая. Султан попросил твоего сына написать для его дочери книжку. Твой сын выполнил волю султана. Молчи. И слушай. Султану Селиму так понравилась книга твоего сына, что он повелел ее издать. Закон велит платить твоему сыну часть вырученных с продажи его книжки денег. Эти деньги будут поступать на счет, открытый на имя твоего сына. Подойди.
Жестом секретарь султана указал на низкий столик возле его дивана, на котором лежало несколько листов. Отец подростка почти бегом бросился к столику и сел, что вызвало едва заметную усмешку Рияда.
— Прочитай и подпиши. Султан желает, чтобы ты позволил своему сыну часть денег с этого счета уже сейчас тратить на разные мелочи для его дочери.
— Конечно. Султан велик и мудр, и раз он так желает, то я с радостью исполню его волю, — быстро проговорил, подписывая мужчина, едва найдя место для подписи. Читать он так и не стал. Да и не собирался. Кто он такой, чтобы спорить с волей султана?
— Возьми карту. Эта карта от счета на имя Намира. Поскольку твой сын несовершеннолетний, то право распоряжаться деньгами на счету принадлежит тебе. Таков закон. По воле султана Намир получит такую же карту. Позже. Я сам ее передам ему.
— Как пожелает господин секретарь, — вновь закивал мужчина, покачиваясь, словно пытался сидя еще и кланяться.
— Иди, — и, взмахнув рукой, Рияд отпустил мужчину. Тот быстро поднялся и, половину дороги пропятившись, развернулся и вышел в двери, бывшие открытыми с того момента, как он в них вошел. Оставшись один, мужчина лишь тяжело вздохнул и проверил подпись мужчины. Не захотел читать? Его дело. Для паренька так даже лучше. Меньше будет у отца к нему вопросов. Целее будут нервы.
— Твой отец подписал бумаги. Теперь ты можешь тратить деньги со своего счета без его ведома, — несколькими часами позже объяснял подростку секретарь султана. — У твоего отца тоже есть карта. И он может, и точно будет тратить деньги. Но есть одно условие.
— Какое? — перестав разглядывать карту, поднял голову паренек.
— Траты выше определенной суммы требуют твоего согласия. Причем письменного. То есть купить себе новый кафтан, а жене браслет, твой отец сможет, но купить квартиру — нет.
— Совсем нет?
— Без тебя — совсем. С твоего письменного согласия — да. Запомни это. Кстати, ты знаешь, что твой отец уволился из лавки?
— Как уволился?! А на что мы тогда живем? — встрепенулся, встревожившись, Намир.
— На деньги, что платит султан за твою работу.
— Только на них?
— Только. И уже несколько месяцев. И твой отец даже и не пытался найти новую работу. Ты понимаешь, о чем я?
— Нет, — признался паренек.
— Все просто. Ты единственный кормилец в семье, — тут же подсказала принцесса. — Папа хорошо придумал, что ограничил возможность тратить деньги с твоего счета без твоего ведома. Так ты хоть будешь знать, на что они идут.
— Ты плохо говоришь… Плохо, Ямина! — замотал головой подросток и отвернулся от собеседников.
— Испытание большими деньгами часто заваливают даже те, кто сам же их и заработал, — обняв паренька, постарался объяснить ему ситуацию Рияд. — А твой отец получил большие деньги, которые не он заработал. Такое испытание редко кто проходит. А у него на это будет три года.
— Три года?
— Да. Тебе пятнадцать. И до твоего восемнадцатилетия твою семью будут испытывать большие деньги.
— А зачем их испытывать? Зачем?!
— Так получилось. Деньги, что уже на счету, для тебя мелочь. Поверь, в людях я разбираюсь. Но для твоей семьи они слишком большие. Есть очень малый шанс, что все обойдется. Верь, что они справятся. И я буду верить с тобой. Но… Но надо быть готовыми и к тому, что и не справятся.
— А почему для меня мелочь? — посмотрев в глаза мужчине, уточнил подросток.
— У тебя интересы другие. Для тебя деньги лишь средство. Есть и будут. Да и времени у тебя нет, чтобы именно деньгами заниматься, — улыбнулся Рияд, погладив паренька по голове. — Уж такой ты уродился и так у тебя жизнь сложилась.
— А они?
— Они другие. В этом другие.
— Но ведь можно же что-то сделать?
— Можно. И мы это сделали. Крупные траты определять будешь ты. Это может помочь, хотя может и разозлить. Но тут уже их выбор. И мы бессильны.
— Успокойся. Все наладится, — прошептала, погладив по плечу, девочка. — Папа умный. Если можно что-то придумать, то он обязательно придумает.
— Это моя семья. Пойми. И придумывать, и делать должен я.
— Намир, как бы ты не хотел помочь им прожить свою жизнь хорошо, ты бессилен это сделать, — развернув подростка к себе, мужчина заговорил строго и холодно. — Свою жизнь им придется проживать самим. Это их дело и их ответственность. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше будет и тебе, и им.
— Это я понимаю. Но… Но получается, что я их подставил.
— Нет. У твоего отца был выбор. Жить на заработные тобой деньги или найти работу и жить на то, что заработал он сам. Он выбрал первое. Выбрал сам. Сам так решил и сам так живет.
— Но если бы я не согласился... — паренька охватило такое отчаяние, что голос прервался.
— Твой отец согласился намного раньше тебя. Если бы он отказался, то принцессе Ямине нашли бы другого партнера. Даже если бы он был намного хуже тебя по всем показателям.
— Правда?
— Правда. Такое уже было. Чтобы мальчик или девочка стали партнерами детей султана согласие их родителей обязательно. Поэтому перестань платить своей жизнью за выбор отца. Он выбрал — ему и платить. Иначе только испортишь свою жизнь.
— Но может…
— Нет. Ты можешь попытаться, но поверь мне, это будет пустой жертвой.
— Пустой?
— Да. Пустой. Если тебе нужны факты — я предоставлю их тебе.
Намир отрицательно закачал головой и пошел к столу. Мужчина хотел было еще что-то сказать, но не успел. Девочка дернула его за рукав, и когда он посмотрел на нее, приложила указательный палец к губам, призывая молчать. А после указала взглядом на дверь. Секретарь султана тихо покинул покои принцессы.
Подросток сел и уже принялся за домашнее задание, когда его осторожно обняли.
— Ямина.
— Ага. Все наладится. Вот увидишь.
— Надеюсь, — тихо признался он и погладил ее по руке. — Давай заниматься. Рияд прав. Мне нельзя прожить за них их жизнь.
— И ты бессилен повлиять на их выбор.
— Да. Бессилен.
— У тебя много уроков?
— Не особо. А чего спрашиваешь?
— Погода хорошая. Давай в саду погуляем?
— Давай. Только я письменное сделаю. Тут немного.
— Хорошо. Тогда я тоже позанимаюсь, — и принцесса села на свой стул и потянулась за учебником.
Холл скромной Школы наук и искусств молодежи был заставлен ящиками. Согласно накладной это был дар издательства «Книги неймановой науки» из соседнего султаната. Две тысячи штук. Директор школы долго косился на эту картину, постукивая носком туфли.
— Так. Казимир Владленович. Ты у нас по неймановой науке главный. Тебе и разбираться, — обратился он к одному из рядом стоящих преподавателей.
— Думаешь, это все по неймановой? — уточнил тот.
— А что еще может подарить издательство «Книги неймановой науки»? Уж не знаю, за что нам такое счастье, но дар есть дар.
— Надо принять и извлечь максимальную пользу, — улыбнулся Казимир Владленович.
— Именно. Поэтому прими, размести и извлеки. А у меня и других дел полно, — и отдав накладные учителю, директор удалился.
Мужчина прочитал накладную, спрятал ее в карман и открыл ближайший ящик. В нем были аккуратно сложены экземпляры одной книги.
— Надо же! — удивился преподаватель. — Одна книга в двух тысячах экземплярах. Ну-ка… Посмотрим. Намир Юмнаши. Теория неймановой науки. Том первый. Хм… Знал я одного Намира. Отличный был парень. Жаль, что семья в султанат вернулась. Жаль.
Повздыхав, мужчина собрал бывших в школе ребят и попросил их помочь перенести книги в библиотеку и поставить на полки. Те, кто занимался у него, в качестве платы получили по книге. С остальными расплатился пирожками из столовой. Еще один учебник мужчина взял себе, а второй отнес в кабинет директора и положил на стол. И все это Казимир Владленович записал в особую тетрадку, точно указав, кому и сколько книжек было подарено.
Лишь поздно вечером мужчине удалось выкроить время для чтения. И уже через час он набирал номер.
— Вадим, прости что поздно, но дело важное. Надо завтра срочно собрать всех наших в школе. Конечно, случилось! Как что? Дар мы получили из султаната! Если бы! Это книга по неймановой! И какая книга! Это чудо! Объяснять долго. Короче, звони нашим. Да. Как обычно. Завтра прочтешь пару страниц и сам все поймешь. Поверь, это чудо!
На следующий день после обеда в библиотеке были заняты все места, где только можно было почитать. Собранные срочными звонками любимые ученики Казимира Владленовича за последние лет десять, читали новинку из соседней страны. Переглядывались, перешептывались, дергали друг друга за рукав, перечитывали поразившие их места, обменивались впечатлениями в полголоса, чтобы другим не мешать. Еще через пару часов, несколько увеличив число записей в особой тетрадке, учитель отпустил любимцев по домам с новой книжкой.
А поздно вечером в кабинет к директору заглянул старый друг.
— Все работаешь?
— Да. Опять бумаги запустил.
— Помощь нужна?
— Да нет. Я почти закончил.
— Тогда я подожду, — присаживаясь на стул у директорского стола, решил мужчина и оглядел рабочий беспорядок. — А это что за книжка?
— А эта? — директор бросил взгляд на вытянутую другом из под бумаг книжку. — Вчера дар получили из султаната. Две тысячи этих книжек. Представляешь?
— Две тысячи? Интересно, — мужчина повертел книгу в руках, прочитал оглавление, потом посмотрел на обложку. — Намир Юмнаши. Что-то знакомое. Откуда говоришь книжка?
— Из султаната, — продолжая писать, ответил тот.
— Из султаната. Намир Юмнаши. Хм… — положив учебник на край стола, гость похлопал по карманам и достал записную книжку, полистал, прочитал запись и округлившимися глазами уставился на хозяина кабинета. — Не может быть…. Такого не может быть…
— Потому что не может быть никогда, — машинально договорил фразу собеседник, проверяя заполнение бумаги.
— Именно, Ильдар! Именно! — воскликнул мужчина, громко хлопнув записной книжкой по директорскому столу.
— Ты чего, Дарен?! — аж подскочил от неожиданности упомянутый. — Заикой оставишь.
— Зато богатым заикой будешь!
— Богатым? С этой школой?
— Причем тут школа?! С этой книжкой ты будешь богатым! Школа будет богатой!
— С этой? — скривился Ильдар, покосившись на экземпляр подаренного учебника.
— Именно!
— Не понял…
— Объясняю. Ты знаешь, что я скоро еду в султанат?
— Ага. И уже собрал длинный список того, что надо оттуда привезти. Кстати, то, что я просил, в свою книжку записал?
— Записал. Можешь проверить. Она перед тобой. А заодно почитай и то, что меня другие просили обязательно глянуть, — указав на лежащую на краю стола книжечку пальцем, предложил Дарен.
— И где именно читать? — устало, но заинтересованно, осведомился директор Школы наук и искусств молодежи.
— Вот тут, — открыв в нужном месте, гость протянул другу раскрытую книжку. — Третий абзац сверху.
— Нейманова наука. Учебник. Намир Юмнаши. Хотя бы один. Чем больше, тем лучше, — прочитал тот вслух и удивлено вытаращился на сидящего напротив.
— И эта редкость лежит у тебя на столе. Одна из двух тысяч. Понял?
— Понял, что редкость, но не понял, в чем прикол, — признался тот.
— Да какая разница в чем прикол? У тебя есть то, за чем уже гоняются другие. А раз пошла такая гонка, то можно и деньги получить.
— Предлагаешь продать, — понимающе кивнул директор.
— Идиот! Совсем спятил! Эта же книга!
— Вот именно! Книга! И хватит на меня орать.
— А ты перестань глупить. Такие книги нельзя продавать.
— Почему?
— Потому что получишь пусть и много денег, но только раз. А если будешь давать читать за денежку, пусть даже и малую, то всегда будешь при деньгах. Ясно?
— Ты предлагаешь мне эти книжки давать читать в моей школе за денежку? И ты думаешь, что будет много желающих? — засомневался директор.
— А это мы сейчас проверим, — хитро подмигнув, усмехнулся собеседник и достал телефон. — Здравствуй профессор. Да знаю, что поздно. Но дело важное. По твоей просьбе. Да. На счет книги. Нет. Еще не ездил. Я только что узнал, что это книга есть у нас в стране. Да. Все точно. У меня есть друг, работающий в Школе наук и искусств молодежи. Так он мне рассказал, что вчера они получили в дар учебники из султаната. Да. Намир Юмнаши. Нет. Они не продают. Они дают почитать за небольшую плату. Адрес? Могу. Записывайте.
Продиктовав адрес, Дарен выключил телефон и с победным видом посмотрел на друга.
— Вот и все. Завтра к тебе приедет профессор читать сию книжицу за деньги. Причем просил отложить ему экземпляр.
— Просил отложить? — круглыми от удивления глазами директор вытаращился на собеседника.
— Именно. Будем считать, что ты отложил для него именно этот экземпляр. И если профессор Кеншен так спешит прочитать этот учебник за деньги, что бросает все дела и мчится сюда, то и остальные тут будут. А что такое две тысячи книжек на нашу страну? А? — прищурив глаза, наклонился вперед мужчина. — Да капля в море. А что это значит?
— Что значит?
— А это значит, что у тебя долгое время будет очередь на платное чтение этого учебника. Забудь про текущую крышу. У школы новая крыша, — и Дарен с уверенностью победителя откинулся на спинку стула.
Ильдар же похмурился, подвигал бровями, посмотрел на друга. Долго. И достал телефон. Извинившись за поздний звонок, директор договорился с Казимиром Владленовичем, что с завтрашнего дня тот организует платное чтение полученных в дар учебников. И проследит, чтобы профессор Кеншен обязательно получил персональный экземпляр для чтения.
— Профессор Ваккас, у тебя найдется немного времени после урока? — перед началом очередного занятия спросил паренек.
— Конечно. Ты хотел о чем-то поговорить?
— Да. Я хочу немного изменить… Вернее дополнить договор с издательством. И еще… Мне нужен совет.
— Совет? — несколько удивился мужчина.
— Да, — утвердительно кивнул головой ученик.
— Думаю будет лучше, если мы с тобой сначала обсудим эти вопросы, а потом позанимаемся, — присаживаясь на свое обычное место, решил преподаватель. — Так о чем ты хотел посоветоваться?
— В субботу я был на лекции Ирфана Наяки. И он мне подарил стопку брошюр, которые он издал по прошедшим лекциям. Сказал, что хочет узнать мое мнение, — сев на свое место, начал подросток. Девочка слушала разговор со своего места, подперев подбородок рукой.
— Естественное желание, если он читал твой учебник, — высказал свое мнение мужчина.
— Читал. Я свой учебник на годовой абонемент на его лекции выменял, когда он у нас в школе выступал, — улыбнулся партнер Ямины.
— Вот оно как, — рассмеялся Ваккас. — Так зачем тебе совет?
— Я не знаю, что сказать… — смутился тот и принялся водить пальцем по столу. — Я прочитал парочку, но мало что в них понял. Слишком мало еще знаю, чтобы понять.
— А еще там все так путано изложено, — фыркнула принцесса. — Намир, сказал, что на лекции Наяки понятнее объяснял.
— Я слышал про такое от многих. Мои знакомые предпочитают ходить на его лекции, а не покупать брошюры по ним. Если же и читают их, то только раздел «Ответы на вопросы».
— Ямина считает, что у него блок на письменную передачу информации. И я с ней согласен. Профессор Ваккас, а где можно почитать о том, какие блоки существуют и на что влияют?
— Вот чтобы точно было расписано, какой блок и на что действует, я про такое никогда и не слышал, — задумался мужчина. — Либо мне такая книжка не попадалась, либо никто этим не занимался, а если и занимался, то книжку не написал.
— Жаль…
— Да… — вздохнул профессор и посмотрел по очереди на учеников. — Сделай вот как, Намир. Возьми любую брошюру и перепиши то, что в ней понял, как ты с учебником Алима Тармаши делал. И покажи результат Ирфану.
— Но это же не будет моим мнением о его книжках? — удивился предложенному тот.
— Это будет лучше, чем мнение, — заверил его учитель. — Уверен, ученого интересует прежде всего то, насколько понятно он все излагает. На сегодня ты в этом отношении самый признанный мастер, хотя и совсем юный. Если ты дашь ему свой вариант, то он сам сможет сравнить и найти не только свои ошибки, но и понять, может ли он их устранить или нет. Это намного ценнее, чем просто слова о том, хорошо или плохо.
— Возможно, ты и прав, профессор. Я подумаю.
— Подумай. А теперь расскажи, что ты хочешь изменить в договоре с издательством и будем заниматься, — напомнил о первом вопросе мужчина.
— Мне султанша сказала, что можно изменить договор так, чтобы с каждого тиража какая-то часть обязательно отсылалась в школу, где я начинал заниматься неймановой наукой.
— Такое можно сделать. Хочешь сделать подарок школе?
— Хочу, но не хочу, чтобы это было именно от меня, — смутился подросток, передернув плечами.
— И это можно сделать. А сколько книг ты хочешь отправлять с каждого тиража?
— Ну, я не знаю…
— С его авторских экземпляров мы уже отправили туда две тысячи, как дар от издательства, — пришла на помощь партнеру принцесса и протянула заранее приготовленный листок. — Вот адрес той школы.
— Две тысячи? — несколько удивился мужчина, пряча листок в карман.
— Мама сказала, что для рядовой школы за границей это будет нормально. Смогут часть продать, а таким школам деньги всегда нужны.
— Это верно. Тогда думаю будет лучше сделать так. С каждого тиража уже изданной книги отправлять в школу сотни две, а с первого тиража новой две тысячи, — предложил официальный представитель паренька.
— Почему так?
— Потому что книги имеют свойство приходить в негодность, когда ими часто пользуются, — улыбнулся Ваккас. — А твоими книгами однозначно будут очень часто пользоваться. Поэтому у школы однажды обязательно возникнет необходимость заменить ранее полученные книги. И если им будут посылать хоть немного ранее вышедших книг, то это обновление произойдет само собой. К тому же если школе понадобятся срочно деньги, они всегда смогут продать часть из повторно присланных книг. Понял?
— Понял.
— Новые книги известного автора, а ты им уже стал, всегда вызывают повышенный интерес. И чтобы школе было проще удовлетворить его, их количество лучше сделать заметно больше.
— Ясно. Тогда лучше так и сделать, — согласился, подумав, паренек.
— На этой неделе я встречаюсь с Авсафом и обговорю с ним изменения в договоре, — пообещал профессор и раскрыл учебник. — А теперь давайте займемся наукой.
После третий лекции, Намир подошел к ученому и протянул кристалл.
— Это тебе.
— Мне? — удивился тот, беря подарок.
— Да. Я посоветовался с профессором Ваккасом, и он предложил мне переписать одну из твоих брошюр. Вернее то, что я в ней понял. Тут файлы с тем, что у меня получилось.
— Файлы? — еще больше удивился мужчина.
— Я несколько брошюр переписал. Вернее, части из нескольких, — смутившись, пояснил подросток. — Я просто не знаю, как сказать, что я думаю о них.
— Намир! Передай профессору Ваккасу мою самую глубокую признательность за тот совет, что он тебе дал, — обрадовался Наяки. — О том, что ты переизложишь мои тексты, я даже мечтать не смел. Спасибо тебе огромное!
— Задушишь, Ирфан, — прохрипел придушенный крепкими объятиями мужчины паренек.
— Извини, — виновато попросил тот, отступая. — Тебя подвезти?
— Нет, — рассмеялся Намир, уже начиная привыкать отказываться от постоянных предложений ученого подвезти. Как-то он был против того, чтобы его до дворца подвозили. Ему и периодически напоминавшей о себе славы автора знаменитого учебника хватало. Думать же о том, что будет, когда всем станет известно, что он партнер принцессы, подросток себе запретил.
— Тогда увидимся в воскресенье, — улыбнулся ученый. — И давай обязательно поговорил об этих файлах.
— Ты так уверен, что успеешь их прочитать к воскресенью?
— Конечно! В лаборатории без меня прекрасно обойдутся пару дней, — рассмеялся мужчина. — Еще и благодарны тебе будут.
— Так уж и благодарны…
— Конечно. Я же очень придирчивый начальник, а от таких подчиненным всегда хочется отдохнуть. И так... До воскресенья, — пожимая руку, в очередной раз попрощался Ирфан Наяки.
— До воскресенья, — кивнул Намир и поспешил во дворец. Ужинать и спать.
Следующая неделя прошла по новому графику. С утра завтрак дома и школа с объяснениями задач на переменах. Потом обед и пара часов на дела по дому. После, уже у Ямины, уроки, занятия неймановой наукой и обязательные перед ужином несколько часов работы над будущими книгами. Намир как продолжал подбирать материал из задачников своих великих предшественников и менее известных ученых, так и записывал уже пройденное им по второму тому. Получив карту от своего счета, паренек начал тратить деньги. Прежде всего на небольшой кулончик с цепочкой для принцессы и кучу задачников по неймановой науке разных авторов. Узнав об этом, профессор Ваккас поговорил с Авсафом и тот помог начинающему писателю пополнить свою библиотеку книгами ныне почти позабытых деятелей в данной области. Ямина даже настояла на переделке его комнаты. И теперь целая стена была занята книжными стеллажами, часть которых была занята авторскими экземплярами хозяина, а часть — его личной библиотекой по неймановой. И поскольку подростку для работы были нужны книги, то теперь писать ему приходилось именно в своей комнате. И девочка была рядом, устроившись в одном из кресел у окна с книгой или рукоделием. Ужинали они как обычно вдвоем в покоях принцессы, после чего играли. И хотя игру по-прежнему называли «ладошками», но игра уже стала другой. Теперь принцесса и ее партнер старались ощутить незнакомые им по физическому контакту прикосновения и когда получалось, то касались уже физически, сравнивая ощущения. И спать подросток стал больше. Прежде всего потому, что на этом настояла девочка, решительно сократив время их игр. Когда же он попытался отказаться, то был отправлен на медосмотр. И когда врач поддержал решение султанской дочки, Намир махнул на все рукой. Пусть будет так, как они считают правильным. Тем более что после лекций Наяки он и так отсыпался почти до обеда.
В пятницу была отличная погода, и они пошли в сад, посмотреть на посаженные по их просьбе кусты. Повернув на аллею, вдоль дорожки которой они были посажены, паренек замер завороженный. По наполовину осыпавшимся листьям скользили разноцветные переливчатые волны от нежно-розового через насыщенный сиреневый до нежно-голубого. И этими же переливами полыхали опавшие листья, толстым одеялом укрывавшие землю под кустами. По хорошо видимым веткам бежали золотые всполохи. Осторожно приблизившись, Намир медленно провел пальцем вдоль золотой жилки и ощутил легкую щекотку. Рассмеявшись, качнулся назад и замер. Лишь ветви полыхали золотом. Минута, другая и… Проскочившие от корней до кончиков золотые искры растаяли… И наступила тьма.
Когда посреди веселого разговора, партнер внезапно замолчал, замерев, принцесса хотела было дернуть его за рукав, но увидев пристальный взгляд, повернула голову и поняла, что тот смотрит на цель их прогулки. Заворожено смотрит. Она же ничего такого особенно не видела, но мешать пареньку воздержалась, внимательно наблюдая за ним. Тронул веточки, рассмеялся, отклонился и… Медленно повалился на дорожку. Она бросилась к нему, потрясла за плечо, позвала, но он все так же лежал без движения. Прибежавшая охрана оттеснила ее.
— Спит, — проверив пульс и дыхание, заключил старший, беря подростка на руки. — Сообщите врачу. Надо отнести его в комнату. Пусть проспится.
— В мою комнату! Он спит в моей комнате! — готовая разреветься, закричала девочка.
— Конечно, принцесса. Как прикажешь, — тут же согласился охранник и повернул в сторону покоев принцессы. — Только, пожалуйста, тише. Вдруг разбудишь.
Ямина шмыгнула носом и замолчала. Она так и не проронила ни слова, пока шли до ее комнаты, пока Намира укладывали, пока его осматривал врач.
— С ним все в порядке, ваше высочество, — закончив осмотр, врач подошел к султанской дочке. — С ним такое уже было. Бурная эмоциональная реакция на исчезновение переливов, вызванных взаимодействием разных тонких планов, истощившая силы организма.
— Где он мог их видеть? — после паузы спросила та.
— На кустах, принцесса. Год или чуть боьше назад было тоже самое, но другие кусты. Впрочем, тогда он еще и плакал. Сегодня просто уснул.
— Это плохо?
— Это хорошо. Организм за это время стал крепче и спокойнее отреагировал. Ему надо выспаться и хорошо питаться ближайшие дни.
— И все?
— И все. Проспится, поест и будет лучше прежнего, ваше высочество, — ободряюще улыбнулся мужчина. — На счет питания я распоряжусь. И тебе бы чай с травками успокаивающими попить, ваше высочество. Я распоряжусь?
— Ага, — шмыгнув носом, кивнула девочка. — С ним точно все в порядке?
— Точно. После прошлого раза я с ним беседовал об этом. Такое с ним и раньше случалось. Потом он себя несколько дней разбитым чувствовал, но тогда он питался намного хуже. Организму было сложнее восстановить силы. В этот раз будет проще.
— Почему?
— Потому что он этот год хорошо питался и у него большой запас сил, — терпеливо пояснил врач. — Сейчас ему надо выспаться. И тебе отдохнуть надо. Постарайся лечь спать раньше.
— Хорошо, — чуть слышно ответила принцесса, едва заметно кивнув головой.
Врач ушел. Через несколько минут служанка принесла госпоже чай, поставила на столик рядом и ушла. Ямина сделала пару глотков, встала с кресла и подошла к спящему партнеру. Тот спал. Спокойно и безмятежно. Дыхание было ровным, спокойным. Поправила одеяло, постояла, послушала, как дышит, и вернулась к столику. Допила чай и позвала служанку.
— Скажи, что мне нужна книжка. С картинками. Много-много картинок того, какие переливы бывают на кустах, когда тонкие планы взаимодействуют. Пусть найдут как можно скорее, — тихонько, чтобы не разбудить спящего, распорядилась девочка. — Поняла?
— Да, госпожа, — кивнула та и поспешила выполнить распоряжение.
Чуть позже к дочери зашла султанша. Выпила с ней чай с успокоительными травами, посмотрела, как спит Намир, расспросила об успехах в их игре. От предложения мамы поужинать со всеми, девочка отказалась, сославшись на отсутствие аппетита и рекомендацию врача лечь пораньше.
— И все-таки поешь хоть немного, — попросила ее та. — А то еще получится так, что он поправится, а ты сляжешь. Зачем его пугать?
— Пугать? — слова матери озадачили принцессу.
— Пугать, — повторила та уверенно. — Он ведь тоже за тебя переживает, беспокоится. И если с тобой что-то случится, то тоже испугается, как ты за него сегодня. Только покажет это иначе или вообще постарается скрыть. У мужчин принято скрывать страх за тех, кто им дорог.
— А папа тоже скрывает?
— Тоже. Хотя… Знаешь, мне кажется, он просто перестал давать себе время бояться. Он сразу начинает спасать, — улыбнулась женщина.
— Спасать?
— Да. Делает все то, что нужно, чтобы то, что причинило вред дорогим ему людям, исчезло. И последствия этого вреда тоже, — обняв дочь, женщина постаралась той объяснить. — Вот как сегодня с Намиром. Спать уложили, врача позвали, тот его осмотрел, о питании распорядился. Осталось лишь подождать.
— Подождать?
— Да. Подождать. Пока он проснется и восстановит силы. Ждать тяжело, особенно когда особо делать и нечего.
— Почему нечего?
— Потому что никто за него не может ни спать, ни силы восстановить. Остается лишь ждать, когда он сам все это сделает. Ну и… И чем-то себя занять. Может, все-таки поужинаешь со всеми?
— Нет. Я лучше спать лягу.
— Хорошо. Тогда я скажу, чтобы тебе принесли легкий ужин. Поешь и ложись. Обещаешь поесть?
— Обещаю, мам.
Какое-то время они еще посидели, обнявшись, и султанша ушла. Вскоре служанка принесла ужин, после которого помогла своей госпоже переодеться ко сну и тоже ушла. Ямина легла на свою половину кровати и долго смотрела на спящего паренька. Сон не шел. Было немного тревожно. Девочка встала и, взяв подаренную им игрушку, вновь легла. Обняв Соню, вновь посмотрела на его спокойное лицо. И сама не заметила, как уснула.
Открыв глаза, Намир долго смотрел на обнимающую Соню Ямину. Было хорошо, спокойно и как-то… правильно. Словно так и должно быть.
— Доктор сказал, что тебе есть хорошо надо, — глядя глаза в глаза, произнесла девочка.
— Помню. Он говорил в прошлый раз. Я долго спал?
— Да.
— Какой сегодня день?
— А это важно?
— Нет.
— Есть будешь?
— А что?
— Для начала бутерброды. Принесли недавно. И на счет обеда я распоряжусь.
— Значит, уже обед…
— Я завтракала.
— Надо и мне поесть, — согласился паренек и приподнялся. Его тут же замутило с такой силой, что он вновь рухнул на постель, скорчившись и зажав рот рукой.
— Подожди! Я сейчас, — подскочила девочка. — Врача! Живо!
Обежав кровать, принцесса помогла партнеру перевернуться на спину.
— Повернуться на бок сможешь?
— Отпустило… Воды… Дай… — чуть слышно прошептал подросток.
— Сейчас, — ответила та и поднесла к его губам трубочку в стакане с компотом. Сделав пару глотков, подросток разжал губы, и принцесса поставила стакан на тумбочку у кровати. — Мутит?
— Нет. Слабость какая-то…
— Полежи. Сейчас врач придет и разберется, — взяв его руку в свои, попросила девочка. — Кивай осторожней. Еще опять замутит.
— Хорошо, — чуть слышно ответил он и прикрыл глаза, чуть сжав ее руку.
— Что случилось? — тихо спросил подошедший врач.
— Намир хотел сесть, чтобы поесть, и его чуть не вырвало, — так же тихо ответила принцесса, уступая место мужчине и с неохотой отпуская руку партнера.
— А как опять лег, все прошло? — присаживаясь на край кровати, уточнил тот.
— Да. Но появилась слабость.
— Сейчас посмотрим.
— Я в порядке, — открыв глаза, произнес паренек.
— Вижу. Лежи тихонько, — положив руку на грудь подростка, попросил доктор и через несколько минут, после быстрого осмотра, объяснил произошедшее. — Слишком резко сел. В следующий раз делай это осторожнее, а еще лучше попроси помочь. Договорились?
— Да.
— Теперь давай тебя приподнимем немного. В любом случае тебе нужно хорошо поесть, а лежа это сделать нельзя, — и мужчина, сунув руки под подушку, медленно приподнял голову подростка. — Так хорошо? Мутит?
— Нет.
— А так?
— Тоже нет.
— А так?
— Тоже.
— Отлично, — обрадовался врач, в результате приложенных усилий, почти усадив пациента. — Теперь подложим под спину подушки, и сможешь поесть.
— Я помогу, — и девочка вновь обежав кровать, залезла на нее и, добравшись до партнера, быстро подложила все имевшиеся на постели подушки и еще несколько подданных служанкой. — Так хорошо?
— Да. Спасибо, — ответил подросток, и врач, до сих пор поддерживавший его голову вместе с подушкой, отстранился.
— Принеси ему обед, — обратился, вставая, мужчина к служанке принцессы, и вновь посмотрел на пациента. — Постарайся съесть все, что принесут. Захочешь встать — делай это максимально медленно и с перерывами. Дай своему телу привыкнуть к новому положению. Хорошо?
— Да.
— И постарайся ближайшее время именно лежать. Все остальное подождет.
— Хорошо.
— Я прослежу, — пообещала сидящая рядом принцесса.
— Тогда я зайду завтра. Если станет хуже или что-то случится — сразу зовите.
— Обязательно, — кивнула Ямина и, проводив мужчину взглядом, посмотрела на паренька. — Пока поправляешься — никаких ладошек и занятий. Будем картинки смотреть.
— Хорошо, — тут же согласился тот, улыбнувшись. — Извини.
— За что? — удивившись, девочка замерла на полпути к краю кровати.
— За то, что заставил за себя волноваться, — пояснил тот. — Ты же волновалась…
— Волновалась. Пока не поняла, что с тобой произошло, — сев на краю, согласилась собеседница. — Ты так внезапно упал у кустов.
— Ты видела, какими они были красивыми?
— Нет. Я ничего не видела. Жаль… — печально вздохнула девочка, тряхнула головой и решительно заявила. — Но я сказала, чтобы нашли книгу.
— Какую книгу? — оживился паренек, и даже хотел было сесть ровнее, но был пришпилен строгим взглядом.
— Где много-много картинок с тем, что ты видел.
— Думаешь такие есть?
— Точно есть. Есть же книги с описаниями того, как лучше сажать растения, чтобы переливы от взаимодействия тонких планов были наиболее яркими. Значит и книги о том, какие именно бывают переливы на этих растениях тоже есть.
— Логично, — согласился собеседник и перевел взгляд на служанку, принесшую его обед. — Пахнет вкусно.
— Вот и кушай, — улыбнулась девочка. — А я книжку поищу. С картинками.
— Только без кустов. Хорошо?
— Хорошо. Опасаешься, что станет хуже? — получив утвердительный кивок, принцесса задумалась, но почти сразу предложила. — Как на счет альбома с мебелью? Заодно подыщем тебе хороший письменный стол для работы.
— Здорово, — похвалил то ли предложение собеседницы, то ли первое подросток. Та же довольно улыбнулась и ушла за книгой.
До вечера воскресенья паренек в основном спал. Картинки в принесенной девочкой книжке действовали на него как сильное снотворное. Через несколько минут он засыпал крепким сном на несколько часов, а проснувшись, прежде всего, ел.
— Так все-таки какой сегодня день? — постарался настоять на получении нужной информации подросток хотя бы от осмотревшего его врача.
— Вечер воскресенья, — улыбнулся тот. — Отдых и хорошее питание пошли тебе на пользу. Завтра пойдешь в школу как обычно.
— Воскресенье, — повторил Намир и грустно вздохнул. — Лекцию пропустил.
— Ничего страшного.
— Верно, но это должна была быть первая в этом году лекция с опытами.
— Через месяц будет другая, — дернула плечиком девочка. — Здоровье дороже.
— Дороже, — улыбнулся ее партнер. — Зато поправился быстро.
— И это самое главное, — поддержал его доктор, поправил одеяло и встал. — Ближайшие дни обязательно съедай завтрак, который тебе будут давать утром перед уходом.
— Ох… А можно без этого завтрака? Меня и так в школе закармливают, — втянул голову в плечи бывший пациент.
— Это кто ж тебя закармливает? — удивился мужчина.
— Те, кому он задачки на переменах объясняет, — захихикала принцесса. — Мне Басир рассказывал. Его дочка строго следит, чтобы они своего учителя по задачам как следует кормили.
— Хм… Вот как… — врач задумался, внимательно посмотрел на притихшего паренька и улыбнулся. — Тогда обойдемся без дополнительных завтраков. Отдыхай.
Как и обещал доктор, с утра у Намира началась обычная, размеренная жизнь, а в субботу он вновь был на публичной лекции Ирфана Наяки.
— Ирфан спрашивал, почему тебя нет, — поздоровавшись, сообщил Галиб Гайнаби.
— Да… Отлежаться было надо, — с досадой махнул рукой Юмнаши, не желая вдаваться в подробности. — Вот только опыты пропустил.
— С этим тебе повезло, — усмехнулся сосед.
— Разве? Случилось чего? — насторожился подросток.
— Случилось. Много чего, — хохотнул тот. — Опыт пошел криво. Что-то не рассчитал Ирфан да и защита сработала плохо. Короче, отделались легким испугом. Как видишь, за неделю все привели в полный порядок.
— Хм… — задумался Намир и, внимательно посмотрев на Галиба, заметил пластырь на его руке. — Тогда заработал?
— Ага. Заживает быстро, а воскресенье вид был еще тот, — кивнул тот и рассмеялся.
— Ты чего?
— Да вспомнил, как Ирфан радовался, что тебя нет. Мол, позору на его ученую голову меньше.
— То же мне скажешь…
— Я вообще молчу. Точнее рассказываю, что было. Лучше скажи, сам как? Отлежался?
— Разумеется, — улыбнулся паренек. — К началу недели был в полном порядке. И сейчас тоже.
— Вот и отлично.
— Что отлично, парни? — поинтересовался слышавший последнюю фразу Гайнаби ученый.
— То, что Намир Юмнаши в полном прядке, — тут же ответил тот.
— Это действительно отличная новость, — радостно заулыбался Наяки и цепким взглядом осмотрел соседа молодого человека. — Надеюсь, сегодня мы сможем с тобой поговорить.
— Конечно, Ирфан.
— Вот и отлично, Намир. И хорошо, что тебя не было в прошлое воскресенье, — вздохнул мужчина и протянул брошюрку, которую все это время держал в руках. — Вот. Попроси профессора Ваккаса с тобой по ней позаниматься.
— Что это? — беря книжечку, уточнил подросток.
— Брошюра по безопасности во время опытов по неймановой науке, — ответил тот. — На прошлой лекции я понял, что из всех моих слушателей, ты самый неподготовленный в этом плане. А безопасность самое важное во время опытов.
— Точно, — поддержал ученого Галиб. — Если понадобится помощь — обращайся.
— Сначала надо почитать, — пряча в карман кафтана, решил молодой автор.
— Будет идеально, если к следующей лекции с опытами, ты с ней ознакомишься, — вздохнул мужчина. — Поговорим после лекции.
Намир был приятно удивлен тем, что понял все, что объяснял Ирфан Наяки на своей лекции. Материал был новым, но он базировался на уже известном пареньку, и потому задавал вопросы он по всей лекции. Да еще и первым. И не потому, что первым поднял руку, а потому, что ученый обратился за первым вопросом к нему. И как обычно, после его расспросов у других вопросы отсутствовали и лекция завершилась.
— Удивлен? — просиял довольный лектор, заметив пристальный прищур автора знаменитого учебника.
— Начинаю привыкать, что после моих вопросов, другие спрашивать воздерживаются, — тяжко вздохнул тот.
— Ошибаешься, — рассмеялся Наяки.
— Разве?
— Да. Просто ты объясняешь так, что потом все понятно. Причем всем и, похоже, навсегда. К моему огромному сожалению, таким даром нынче обладаешь лишь ты. Поэтому сегодня вопросы задавал именно ты. Ты ведь не столько спрашиваешь, сколько пересказываешь то, где я был недостаточно понятен как лектор. И другим слушателям этого достаточно, чтобы полностью усвоить материал моей лекции. Понимаешь?
— Хм… Профессор Ваккас мне про такое уже говорил, но я не думал, что задавая вопросы, я еще и объясняю, — озадачился юный слушатель.
— Объясняешь. Навещая пострадавших на прошлой лекции, я еще и поговорил с ними о твоих вопросах. И знаешь, что они все сказали?
— Что?
— Что лучше бы я тебе поручил вести лекцию, — улыбнулся мужчина. — Потому что после меня им всегда приходится с чем-то дополнительно разбираться, а после твоих вопросов им все ясно. Правда лишь в рамках того, что ты спрашивал.
— Надо же… — вновь призадумался подросток.
— Кстати, как много ты прошел по второму тому с профессором Ваккасом?
— Семь глав.
— Семь? И давно учишь второй том?
— С начала года где-то… — неопределенно пожал тот плечами.
— Быстро же ты информацию усваиваешь.
— Разве?
— В свое время у меня на второй том Алима Тармаши ушло два года. Причем первые полтома я изучал больше года.
— Хм…
— Намир, как ты отнесешься к тому, что я поговорю с профессором Ваккасом о ваших занятиях?
— Не знаю… У нас нормальные занятия.
— Ты заметил, что сегодняшнюю лекцию я построил на базе первого-начале второго тома Алима Тармаши?
— Да.
— Отлично. Кстати, я прочитал твои файлы, — и мужчина принялся искать на столе среди разложенных там конспектов. — А вот он. Держи.
— Но почему? — удивленно глядя на кристалл в своей ладони, вопросил паренек.
— Потому что твои файлы я переписал, а на твой кристалл записал файлы с содержанием брошюр по всем своим лекциям. Я хочу тебя попросить о паре услуг.
— Хорошо.
— Сначала выслушай, потом хорошенько подумай и лишь потом кивай, что согласен, — слегка сердито, но серьезно и наставительно сказал мужчина. — Первое. Я хочу заменить ту часть лекции, на которой обычно отвечал на вопросы аудитории, исключительно твоими вопросами. Как было сегодня. Поэтому и хочу поговорить с профессором Ваккасом, чтобы лучше знать, на какой базе читать лекцию и какие опыты выбирать. Понимаешь?
— Понимаю, — помолчав пару минуту, ответил Намир. — Но как же остальные?
— Ты знаешь, какая главная на сегодня проблема во всем, что связано с тонкими планами? Как в науках, так и во всех остальных сферах.
— Нет… Никогда об этом не думал.
— Обмен информацией, Намир. Обмен информацией, — подняв указательный палец, ответил ученый. — Самые мощные блоки стоят как раз на обмене информацией, причем любой информацией, хоть как-то связанной с тонкими планами. Все эти вопросы и ответы нужны как раз для обхождения этих блоков. Понимаешь?
— Понимаю, но я тут причем?
— А притом, что ты объясняешь так, будто у тебя нет блоков на обмен информацией. И даже более. На время разговора с тобой эти блоки исчезают и у твоих собеседников. Понимаешь?
— Вроде…
— Вроде, — улыбнулся ученый. — Сам знаю, что звучит невероятно, но другого объяснения у меня нет. Если я рассказал что-то о тонких планах, то моим слушателям понятна едва ли половина. Если же они прочитали, то еще меньше. А если тебя послушали или прочитали, то всем все ясно. Причем эта ясность со временем остается без изменений.
— О чем это ты? Какая ясность?
— Вот мне, чтобы хорошо помнить некоторые главы из учебника Алима Тармаши, обязательно надо раз в несколько лет их перечитывать.
— А! Понял! У меня в группе, еще до переезда, были ребята, которые без регулярного повторения все быстро забывали.
— Именно! Вот после твоих объяснений забыть становится сложнее. И знаешь… После твоих вопросов я сам стал лучше понимать то, что когда-то с большим трудом выучил. Поэтому я и хочу, чтобы вторую часть лекции мы с тобой вели вместе.
— Вели? Вместе?
— Да. Сначала я расскажу нечто новенькое на базе того, что ты уже прошел с профессором Ваккасом, а потом мы с тобой обсудим это.
— Ты думаешь, что другим это понравится?
— Сегодня же понравилось. Ты хоть одного недовольного видел?
— Да я не приглядывался… Если честно…
— А я пригляделся. По привычке. Пока ты за тетрадкой ходил. Все были заняты разговорами об услышанном. Это отличный показатель.
— Правда? — засомневался Юмнаши.
— Правда. И с твоим приходом на лекции стало ходить больше людей. Я уже столько лет выступаю с публичными лекциями, но такого успеха никогда не было. Поэтому и уверен в успехе твоего участия.
— Хорошо. Я подумаю.
— Вот и отлично! — обрадовался ученый. — А теперь второе предложение.
— Второе?
— Второе. Я же о двух говорил. Первое — это про лекции. Второе — про брошюры.
— Брошюры?
— Да. Я предлагаю тебе стать моим соавтором по брошюрам. Одну половину по лекциям пишу я, а вторую — ты. Если честно, то я бы хотел переиздать все свои брошюры по прошедшим лекциям с твоими комментариями, но…
— Что но?
— Но, во-первых, ты еще мало знаешь, чтобы понять все, о чем в них речь, а во-вторых, на это надо много времени. А у тебя и без меня полно дел. Включая школу. Но! Если тебе это будет интересно, то файлы — в кристалле.
— Так вот почему ты мне его вернул, — заулыбался подросток.
— Точно! — подтвердил Ирфин. — Ты просто потрясающее переизложил мною написанное. Даже я понял из твоего варианта больше, чем из своего собственного. Ты понимаешь, что это значит?
— А что такого особенного это может значить?
— А то, что твой талант полностью решает проблему обмена информацией в неймановой науке. Правда приводит к другой.
— Какой?
— К величайшему соблазну посадить тебя за письменный стол и заставить переписать все, что было и будет написано до твоей смерти по неймановой науке.
— Так уж и все? — глаза паренька округлились от описанных Наяки перспектив.
— Представь себя, но именно все. Поэтому твоя задача уже сейчас отстоять свое право и на другие дела, — очень серьезно отметил мужчина. — Я с радостью помогу тебе в этом, но и сам я подвластен сему соблазну. Ведь уже попросил тебя о брошюрах.
— Попросил, — улыбнулся паренек. — Как бы кто-то не хотел, чтобы я все переписал, но изложить я могу лишь то, что сам понял, а на это надо время.
— Именно. Поэтому подумай хорошенько. И как на счет моего разговора о тебе с профессором Ваккасом?
— Поговорите, — улыбнувшись, пожал плечами Намир. — В любом случае придется говорить с ним о брошюрах. Я несовершеннолетний и до моего совершенолетия профессор является моим официальным представителем в издательстве.
— Вот как… Не знал. Что ж… Тебя подвезти?
— Нет. Я дойду. У меня дела рядом, — улыбнулся на прощание подросток.
— Проходи, Ирфан. Рад видеть тебя в своем доме. Читал о твоих последних находках. Очень интересно и познавательно, — радостно улыбался хозяин дома, провожая гостя в кабинет.
— Это я очень рад, профессор Ваккас, что ты согласился встретиться. Тем более что сегодня воскресенье, — рассыпался в ответных благодарностях Наяки.
— Когда речь идет о Намире, другие дела подождут. Присаживайся. Так о чем именно ты хотел поговорить?
— Возможно, Намир уже рассказал тебе, но я повторю, — устраиваясь в кресле, перешел к делу ученый. — Я сделал ему два предложения. Первое. Предложил вести лекции вместе со мной. Первую часть лекции я излагаю материал, а вторую — мы с ним обсуждаем его. И второе. Я предложил ему вместе издавать брошюры по моим новым лекциям. И переиздать старые с его комментариями.
— С Намиром я общаюсь в рамках занятий. У паренька весьма насыщенное расписание. Да и подготовка новых книг требует времени…
— Новых книг?! Ты сказал книг? — подскочил гость.
— Да. Я сказал книг, — рассмеялся хозяин кабинета. — Намир параллельно работает над вторым томом и задачником к первому. Еще на твои книжки отвлекся по моему совету. Он передал мне твою благодарность.
— Позволь уже лично повторить, что я очень благодарен тебе за этот совет, — склонил голову в знак признательности мужчина. — Его способность излагать информацию о тонких планах потрясающа.
— Знаю. Особенно в области текста. Достаточно выучить его учебник и читать наизусть на уроках, чтобы быть преуспевающим учителем неймановой науки. А можно просто читать учебник и без учителя. Большинство моих учеников нуждаются во мне лишь для проверки своих знаний и редких советов с тех пор, как получили учебник Намира. Вот такие дела, — словно фокусник в конце удачного выступления развел руками довольный Ваккас.
— Удивительно, — заворожено прошептал Ирфан.
— Да, но это факты, с которыми я имею дело нынче. Думаю, Намиру пойдет на пользу твое первое предложение. Что до второго… Оно тоже очень интересное, но… Лучше растянуть его во времени. Парню нужно учиться и с этим нельзя спешить.
— Согласен. Поэтому и просил о встрече. Я хочу лекции в этом году делать на базе того, что ты с ним уже изучил.
— Понимаю. И меня радует твое желание. Я буду держать тебя в курсе того, что мы изучаем. Он способный и быстро схватывает. Я занимаюсь с ним второй год, и пока никаких затруднений не было. Но прошлый год материал был для него во многом знакомым по занятиям в Школе наук и искусств молодежи за границей. До переезда семьи в султанат. Сейчас же для него все новое.
— Думаешь, могут появиться затруднения?
— Они всегда могут появиться, но у Намира это, по-моему, проявляется в большем количестве уточняющих вопросов. Учти это, когда будешь обсуждать с ним свои лекции.
— Обязательно, Ваккас. Обязательно.
— Можно было бы добавить хотя бы одно занятие в неделю, чтобы ускорить изучение им основ неймановой науки, но это неизбежно вызовет уменьшение времени на написание новых книг. Время же, необходимое на учебу в школе я считаю неприкосновенным. Поэтому я буду настаивать, чтобы у Намира сохранилось его нынешнее расписание.
— Ты прав. Так будет лучше всего.
— Я буду рад, если ты согласишься со мной и в том, что Намиру стоит отложить изучение твоих старых брошюр хотя бы до тех пор, пока он не пройдет весь трехтомник Марги Каязи. Что же до книжек по тем лекциям, что он прослушал, то я буду только «за», чтобы он сделал к ним свои комментарии, но лишь в части известного ему.
— Что ж… И в этом я тоже с тобой соглашусь. Нет смысла торопить парня изучить что-то без хорошей базы. Я на личном опыте убедился, как хорошо иметь крепкую базу без пробелов и плохо освоенных тем. Пусть Намир учит все по порядку. Он еще так молод.
— Молод, но среди моих коллег его авторитет очень высок.
— Среди моих тоже, — улыбнулся гость. — Он открыл нам всем двери, которые мы считали наглухо заколоченными.
— Именно поэтому я и хочу, чтобы у него была возможность как спокойно учиться, так и спокойно писать. И еще… Чтобы у него была спокойная, счастливая жизнь.
— Как ты в этом прав. Для талантливых людей очень важно, чтобы жизнь их была счастливой и спокойной, — вздохнул Ирфан Наяки. — Только в таких условиях они могут полностью раскрыть свой талант и одаривать им окружающих долгие годы. А талант твоего ученика так нужен всей неймановой науке.
— Поэтому и прошу тебя набраться терпения, — понимающе улыбнулся мужчина. — Придет время, и Намир напишет комментарии ко всем твоим лекциям, но это будет не в этом, и даже не следующем году.
— Я готов подождать этого и двадцать лет, лишь бы однажды увидеть, — с предвкушающей улыбкой вздохнул гость. — Прости мое любопытство, но можешь ли рассказать о задачнике?
— Немного. Намир собирает для своего первого учебника задачи буквально по всем задачникам, которые уже успел собрать в свою библиотеку. А все началось со сравнения задачников Алима Тармаши и Марги Каязи.
— И какой же лучше? — поддался вперед Наяки.
— Никакой, — усмехнулся хозяин дома. — Я потом сам их сверил и убедился в правоте Намира. Они во многом дополняют друг друга. Эти дополнения он и ищет у других авторов.
— А ты знаешь у каких?
— Хочешь сам убедиться?
— Хочу подарить ему пару задачников.
— Что ж, я дам тебе список того, что есть в его библиотеке, — отсмеявшись, ответил профессор. — Авсаф помог приобрести ему много редких книг.
— Авсаф? Главный редактор «Книг неймановой науки»?
— Он самый. Но если сможешь пополнить библиотеку чем-то новым, Намир будет рад.
— Я тоже буду этому только рад.
Через месяц вышла первая совместная брошюра Ирфана Наяки и Намира Юмнаши, причем имя юного писателя стояло над именем известного ученого. Появившиеся было возражения паренька проигнорировали все: и соавтор, и издательство. Когда же по завершении очередной лекции, Наяки попросил аудиторию подождать минутку для получения в качестве подарка первой его совместной книги с восходящей, но яркой, звездой, по большей части успевшие встать люди потянулись к центру. Подросток даже успел испугаться возможной давки, но ассистенты так умело все организовали, что через пару минут аудитория превратилась в читальный зал.
— А ты переживал, — шепнул, толкнув локтем в бок паренька, ученый. — Видишь, как читают.
— Так они же привычные, — дернул плечом тот.
— Пару раз в год я раздаю брошюрки после лекции бесплатно, но вот так их читают в первый раз. Отмахивайся сколько угодно, но без твоего участия тут уже было бы пусто, — резонно заметил мужчина. — Тебя подвезти?
— Нет, — улыбнулся подросток. — Сколько еще будешь предлагать?
— До конца жизни, — улыбнулся Ирфан. — Надеюсь, моей.
— Почему?
— Потому что тогда я умру раньше. Хорошо, когда первым умирает тот, кто раньше родился.
— Это да, — кивнул, соглашаясь, соавтор и повернулся к выходу. — До следующей лекции.
— Стой. Чуть не забыл, — схватил одной рукой за рукав паренька ученый, второй шаря по карманам. — Вот держи. Тут файлы по предыдущей лекции.
— Спасибо, — пряча кристалл в карман, поблагодарил тот и предложил. — Может будешь их мне через Авсафа передавать? Вернее, через профессора.
— Профессора Ваккаса?
— Ага. Авсаф все мне через него передает. Может и ты будешь? Все-таки занятия с профессором у меня чаще, чем лекции.
— Хорошо. Я подумаю. Возможно, так будет лучше.
— Тогда до субботы.
А через несколько дней Ваккас показал своему ученику заметку на первой полосе спецвыпуска научной газеты о его совместном труде. Брошюру хвалили на все лады и расписывали перспективы такого начинания так, словно горизонт перестал существовать вовсе. Нахмурившись, подросток исподлобья глянул на профессора.
— Через пару страниц большая статья о бережном отношении к таланту и об опасности перегрузок юных дарований. И с призывом к ученым воздержаться от соавторства с тобой по аналогии с Наяки. Хотя бы для того, чтобы будущие ученые смогли получить еще два тома учебника Намира Юмнаши, — ободрительно улыбнулся мужчина. — Работай, как планировал. Об остальном позабочусь я и Авсаф.
— Очень на это надеюсь, — сердито буркнула принцесса, вчитываясь в статью, отобранную у партнера. — Вы бы еще прессу успокоили. А то… А то еще пару статей в таком духе и за Намиром будут гоняться разведки половины мира. Впрочем… — девочка задумалась, возвращая прессу учителю.
— Что впрочем?
— Впрочем, лучше я с мамой посоветуюсь. А может и с папой поговорю.
— Я знаю с кем можно поговорить на тему разведок.
— Вы чего это? Какие разведки? — забеспокоился подросток, переводя взгляд с одного на другую.
— Большие таланты нужны многим, а уникальные — всем, — наставительно заметил мужчина. — Принцесса права. Чем больше тебя будут хвалить в научных изданиях, тем выше вероятность того, что тебя постараются переманить в другие страны.
— Переманить? В другие страны? Вот еще, — фыркнул Намир. — Мне и тут хорошо. Да и договор у меня с султаном.
— Это верно, но в случае похищения значения не имеет, — заметила девочка. — Журналисты бывают очень ушлыми. Иногда такое разнюхают, что и всей разведке не под силу. Поэтому лучше им сразу объяснить, что про тебя надо знать как можно меньше.
— А то ты поменяешь гражданство, — поддержал ученицу профессор. — Впрочем, этот вопрос мы без тебя решим. А теперь давайте заниматься.
С того дня пресса, особенно научная, в султанате словно забыла про Намира Юмнаши. И даже огромный дополнительный тираж скромной книжицы двух авторов ничего не изменил. Типография «Книг неймановой науки» потребовала либо дополнительных мощностей и площадей для их размещения, либо увеличить сроки для печати всего, с чем соприкоснулся новый автор. После жарких споров руководство согласилось на второй вариант, взяв с Ирфана Наяки письменное согласие, которое тот охотно дал.
Ближе к новому году Намиру вновь передали от султана комплект новой одежды перед воскресным завтраком. И вновь за десертом Селим поставил перед ним торт со свечкой.
— Загадай желание и задуй, — положив руки на плечи партнера дочери, попросил мужчина.
Паренек долго смотрел на него, на сидящую рядом в напряженном ожидании девочку, на торт, но никак не мог понять, в чем дело. В прошлый раз праздновали выход его первой книги. Выпуск совместных с Ирфаном Наяки брошюр прошел без тортов. Поразмыслив, он решил, сделать, что велено, и узнать причину. Без всяких угадываний. Зажмурившись, загадал закончить в будущем году задачник с учебником и дунул. Открыв глаза, увидел задутую свечку.
— Молодец, — похвалил отец Ямины и объявил. — Сегодня у нас снова праздник. Учебник Намира получил высшую награду на ежегодном конкурсе школьных учебников.
— Конкурсе?! — вскинулся виновник торжества.
— Да. Поскольку ты еще несовершеннолетний, то твою книгу на конкурс подавал твой представитель. Профессор Ваккас.
— Хоть бы слово сказал! — возмутилась ученица упомянутого.
— Думаю, он не рассчитывал, что твой партнер получит высшую награду, — улыбнулся мужчина и вновь обратился к пареньку. — Мы с профессором договорились, что диплом конкурса и призовую фигурку он вручит тебе сам.
— А когда? — нетерпеливо уточнила девочка.
— Сегодня, Ямина. Ближе к обеду, — усмехнулся султан и похлопал подростка по плечу. — Торт разделишь?
— Конечно, — едва успел опередить нетерпеливую соседку тот.
Загаданное желание начало сбываться весной, когда Намир передал в издательство через профессора файл с задачником к первому тому.
— Это восхитительно, Ваккас! — меряя шагами рабочий кабинет, будучи не в силах сдержать рвущиеся наружу эмоции, почти кричал главный редактор издательства. — Почти в два раза толще любого задачника Алима Тармаши или Марги Каязи. А какие объяснения!
— И не только их, — покивал гость, удобно устроившись в кресле у стола. — Ирфан Наяки подарил ему пару редких задачников. Намир в них нашел с десяток таких интересных задач, что я был поражен.
— Да у него дар составителя! Ты понимаешь?!
— И не только. В каждой главе есть по одной задачке, придуманной им самим, — выдал маленький секрет официальный представитель автора.
— Самим?! Он сам придумал задачи? — подскочил к профессору Авсаф.
— Да. Попробуешь определить? — с улыбкой предложил мужчина.
— Нет, — сразу сдался тот. — Я не настолько хорошо знаю нейманову.
— Тогда давай покажу, — и Ваккас потянулся к лежащему на столе макету задачника. — Вот эту он придумал сам. И сам расписал способ ее решения.
— Невероятно, — едва не сев мимо своего кресла, удивился хозяин кабинета. — Сам?
— Сам.
— Невероятно. Именно она мне большего всего понравилась в первой главе.
— А какая в следующей?
— Вот эта, — показал пальцем мужчина, протягивая гостю раскрытую книгу.
— Тоже его, — глянув, кивнул собеседник. — Похоже, ты отдаешь предпочтение исключительно задачкам Намира.
— И эта его? — указав на номер из последней главы, уточнил главный редактор и получил еще один утвердительный кивок. — Похоже ты прав, Ваккас. Мне нравятся его задачи.
— Мне тоже. У парня открылся еще один талант. Талант составлять задачи.
— Какой же он одаренный…
— Да. Одаренный и юный. Иногда мне страшно, Авсаф. Сумеем ли мы помочь этому таланту вырасти и набраться сил?
— Сумеем. Должны суметь. Обязаны. И сделаем! — громко хлопнул по столу мужчина.
От неожиданного и громкого звука профессор резко вздрогнул и с укоризной посмотрел на единомышленника. Тот виновато развел руками, и оба расхохотались.
— С размером тиража определились? — отсмеявшись, поинтересовался учитель юного таланта.
— Какое там! — с отчаянием махнул рукой собеседник. — Вроде молчали про задачник, а предзаказ опять на тысячи. Представляешь?
— Земля слухами полнится, — вновь рассмеялся Ваккас. — Слушай, может люди просто делают заказ на автора, а не книгу?
— В этом и фокус, — и наклонившись через стол к гостю, Авсаф почти прошептал. — Предзаказ и на автора, и на задачник к первому тому. Представляешь?
— Представляю. Ученые — народ умный.
— Ага. Додумались.
Мужчины вновь рассмеялись.
Новые ящики из султаната Казимир Владленович встретил с огромной радостью в окружении ребят, жаждущих не столько помочь с переноской книг, сколько почитать оные. В этот раз ящиков было больше, чем год назад, а в накладной значилось по две тысячи экземпляров задачника и нескольких брошюр и двести учебников. Открывали все разом. И едва сдвигались крышки, как многочисленные руки лезли за содержимым. Учитель мигом узнал учебник, присвистнул, оценивая толщину задачника, и с удивлением прочел имя второго автора на брошюрах.
— Ирфан Наяки?! По публичным лекциям? Вот это да… Не знал, что он еще и этим занимается, — пробормотал, открывая книжицу мужчина. — Так. Это явно Наяки писал. А где Юмнаши? Нашел! Комментарии Намира Юмнаши. Так… И что тут пишут?
Углубившись в чтение, преподаватель совершенно позабыл обо всем. Между тем присутствующие занялись тем же, чем и он. Они читали. Благо книг хватало на всех. Только часа через полтора, удовлетворив первое читательское любопытство, постепенно перешли от чтения к оформлению и размещению ценного подарка.
Идея, поданная в прошлом году другом директора, дала школе не только новый источник дохода, а с ним и новую жизнь, но и новый статус. Уже через неделю после той посылки в библиотеке школы по очереди читал весь цвет неймановой науки страны. Профессор Кеншен, прочитав первый десяток страниц, лично посоветовал Казимиру Владленовичу запретить вынос книг за пределы школы. Дабы сие богатство не растащили. Узнав же, что часть книг уже подарена лучшим ученикам школы, мужчина одобрил это, но настоял, чтобы Школа наук и искусств молодежи к своим прежним функциям добавила еще и функции хранилища ценных зарубежных изданий. И сам же поспособствовал юридическому оформлению ее нового статуса. И это при том, что в наличии был лишь один учебник!
Преподаватель неймановой науки отстоял право лучших учеников, то есть всех тех, кто получил книгу в первые дни, на получение бесплатных экземпляров и новых, если таковые будут. И сегодня большинство из них участвовало в приеме нового дара от издательства «Книги неймановой науки». Закончив с оформлением и выдачей, мужчина достал список тех абонентов библиотеки, что заплатили за извещение о новом поступлении в течение первых суток. Был и второй список. Тех, кто заплатил меньше и был согласен узнать новости в течение месяца. Им Казимир собирался звонить только через неделю.
Новость об очередном подарке школе быстро разлетелась по городку, и двор заполнили люди. Часть из них ждала своей очереди в читальный зал, а большинство обсуждало новости и решало, с чего начать.
Новый статус и деньги от платного чтения позволили школе за прошедший год не только полностью заменить крышу, но скопить нужную сумму на ремонт наступающим летом. А Дарен все чаще заговаривал с другом о новом корпусе для библиотеки с несколькими читальными залами. В том числе и с отдельным бесплатным для увлекающихся неймановой наукой людей с небольшим доходом. В настоящее время для них школа смогла выделить лишь десяток книг да один стол в углу, который редко можно было разглядеть за спинами читающий и делающих выписки.
Факт получения премии Намиром, как и размер ее денежной части, остался неизвестным для его семьи. Зато к лету ею был осознан другой факт. На счету подроста большие деньги. И родители задумались о действительно больших покупках. Даже нашли прекрасную квартиру в центре столицы, но… Но тут их ждал малоприятный сюрприз. Оказалось, что ее стоимость больше той суммы, которую, согласно подписанного главой семейства договора, можно снять без ведома паренька. И однажды, придя домой, Намир познакомился с юристом банка, в котором был его счет.
— Ты в курсе, что родители хотят оплатить с твоего счета покупку нового жилья? — строго и холодно начал беседу седовласый мужчина.
Подросток посмотрел по очереди на каждого из родителей. О смене жилья при нем речи не было ни разу. Вздохнул и утвердительно кивнул головой.
— Ты согласен на это?
— Да, — опять кивнул, покосившись на отца тот, и взял ручку. — Свой дом лучше. Особенно если к школе ближе будет.
— Готов подписать разрешение?
— Да. Где подписать?
— Сначала вот тут укажи, что на покупку дома рядом со школой, — положив перед подростком лист с текстом, мужчина указал на пустую строку. — Так. И вот тут твоя подпись. Рядом имя и фамилия. И дата.
— Что еще? — возвращая бумагу, уточнил паренек.
— Это все, Намир. Спасибо.
— Пожалуйста, — пожав плечами, тот встал и ушел.
Через пару дней, получив ключи от приобретенного жилья в присутствии юриста банка, отец молодого автора учебника был удивлен адресом. Это был адрес вовсе не той квартиры, что он с женой выбрал. Возмутившись, мужчина получил ответ, что в связи с подписанным им договором и разрешением несовершеннолетнего владельца счета, он может либо переехать в это жилье, либо остаться в старом, вернув деньги на счет. Нахмурившись, мужчина схватил ключи с адресом и помчался домой. Намир с младшим братом был еще в школе, а старший на платных занятиях у своего мастера, и все свое негодование отец семейства высказал жене и дочери. Супруга, слушая, прочитала адрес и, дав супругу чаю, а дочери велев быстро собраться, настояла на скорейшем осмотре доставшейся собственности.
А достался дом. Рядом со школой. Причем дом с небольшим садиком со старыми деревьями и фонтаном перед входом и ажурной металлической оградой с калиткой и воротами, обращенными в сторону сквера, отделявшего его от школы паренька. Пустой, в два этажа, но в прекрасном состоянии с просторным подвалом и жилым чердаком. Все спальни располагались на втором этаже окнами во внутренний двор, где было тише, чем в прочих, чьи окна выходили на улицу. В ходе осмотра глава семейства пришел к выводу, что единственным недостатком доставшейся недвижимости является расположение.
После обеда, а точнее после ухода Намира во дворец, уже вместе с сыновьями семья вновь осмотрела дом.
— Центр столицы в любом случае лучше. Продадим этот дом и купим ту квартиру, — озвучил свое решение глава семьи.
— Но она намного меньше! — возмутилась дочка.
— Центр намного престижнее, — возразил мужчина.
— Это верно, отец, но и наш район не из худших, — высказал свое мнение старший сын. — К тому же из центра мне будет далеко ездить к мастеру. Если начну опаздывать из-за пробок, он меня выгонит. А я уже полсрока отзанимался.
— Послушай Наджаха, дорогой, — начала супруга. — Ему надо закончить учебу, а мастер Рабих очень строг к дисциплине. Он предпочтет вернуть деньги, чем заниматься с постоянно опаздывающим учеником. Да и Нуру школу закончить нужно. К тому же этот район хоть и не самый престижный, но с таким домом мы точно будем на виду. Подумай дорогой. Лучше быть большой рыбой в маленьком пруду, чем мелкой в большом.
— Но я желаю быть большой рыбой в большом пруду! — воскликнул муж, для вескости стукнув по стене кулаком, и тут же потер ушибленное место.
— Милый, но мы еще пять лет назад были мелкой рыбешкой в очень мелком пруду. Конечно, с тех пор ты стал более крупной рыбой, но хватит ли у тебя опыта уцелеть среди больших? Давай ты чуток освоишься в этом среднем пруду. А?
— Ты во мне сомневаешься? — грозно спросил тот женщину.
— Нет, дорогой. Я уверена в тебе. Но…
— Но?
— Но начиная новое дело, лучше сначала собраться с силами. Согласись, на это надо время.
— К тому же, папочка, ты в любой момент можешь продать этот дом и купить квартиру в центре. Но даже в этот дом можно смело пригласить влиятельных людей. Надо только обставить его как следует, — присоединилась к матери Наиля.
— Сестра права, отец. Продать его ты всегда можешь, но лучше пока с этим повременить. Мне остался год у мастера Рабиха. Пожалуйста, подожди этот год, — принялся упрашивать отца старший сын.
— Всего год, дорогой. Обставим дом, заведем новые связи, накопим денег и, возможно, сможем купить в центре квартиру и больше той, — поглаживая мужа по плечу, заворковала женщина. — Или тебе совсем не нравится этот дом?
— Мне нравится дом, но мне не нравится что он в том же районе. Ты же знаешь, как я хочу жить в центре, — поддаваясь уговорам, признался мужчина.
— Так давай поживем немного тут. Мы же никогда не жили в собственном доме. Дорогой, — прильнув к мужчине, умоляющее посмотрела на него та.
— Пожалуйста, папочка, — с другой стороны с мольбой глянула дочка.
— Ладно. Уговорили. Но переедим сегодня же.
— А Намир? — напомнил младший сын. — Он же завтра в квартиру придет утром.
— Хм… — задумался глава семейства.
— Оставим записку с адресом, — тут же нашел решение старший. — И все дела.
— И то верно, — согласилась мать и заторопилась. — Раз мы решили переезжать сегодня, то пора возвращаться и паковать вещи. Надо еще грузчиков вызвать.
— И то верно. Пошли обратно. Перевезем вещи и тогда решим, что и где будет, — принял решение глава семейства. В конце концов продать дом он мог в любой момент.
— Намир! Садись! — окликнул утром у дворцовых ворот подростка охранник, стоя у машины.
— Басир?! — подходя, удивился тот. — А ты что делаешь тут?
— Садись, — открывая дверцу, поторопил тот. — По дороге расскажу.
— Ты в курсе, что твои дом купили? — через пару минут начал разговор мужчина.
— Да. Мужчина из банка рассказал, — нахмурился паренек.
— Значит, не знаешь, — вздохнул водитель и продолжил. — Твой отец вчера и дом купил, и переехал в него всем семейством.
— Как переехал?! — чуть не подпрыгнул подросток.
— Тише. В машине чай, а не на лавке, — постерег мужчина пассажира и кивнул на листок у лобового стекла. — Тебе записку на дверях оставили.
— Записку? — глянув в указанном направлении, Намир взял листок и прочитал: «Переехали». Ниже был адрес. И все. — А я?
— Записку же оставили и адрес дали. Так что все хорошо. Будет у тебя своя комната.
— Комната? А в школу я как теперь добираться буду? — совсем загрустил партнер принцессы.
— Успокойся. Дом покупали на твои деньги и под присмотром людей султана. И все твои пожелания учли.
— Какие пожелания?
— А те, что в разрешение на покупку указал. Помнишь?
— Ну… Мне сказали напиши. Я и написал.
— А что?
— Дом возле школы.
— Вот и сделали так, чтобы твой отец купил именно дом и именно возле твоей школы. Там только один на продажу был. Через сквер по диагонали.
— С ажурным забором? — оживился подросток.
— Он самый. Теперь это твой дом. До школы ходить будет ближе. Что до маршрута, то все то же. Только ехать уже до сквера надо. Пара остановок.
— Пара остановок… Если бы не тот из банка… Я бы даже и не узнал…
— Зато теперь знаешь. Спокойно, Намир.
— Заткнись! Басир! Ты разве не понял?! — и пассажир со злостью стукнул кулаком по машине.
— Тихо! Машина здесь причем? — схватил за запястье разбушевавшегося паренька мужчина. — Либо возьми себя в руки, либо я сейчас остановлюсь и поговорим. А так стучать… Перевернуться же можем!
— Извини, — чуть слышно прошептал тот, отвернувшись к окну.
— Так. А теперь давай по пунктам. Что я там не понял? — остановившись на ближайшей стоянке, прервал молчание охранник.
— Я же сказал. Извини.
— Извиняю. И машина тебя тоже извиняет. И все таки… Что мы с ней не поняли?
— Они мне ни слова про переезд не сказали. И при мне ни слова…
— Короче, скрыли. И про переезд скрыли. Намир, я понимаю, тебе больно. Но… Но разве за эти два года от тебя в первый раз что-то скрыли?
— Нет. Про то, что отец работу бросил, до сих пор молчат.
— И про то, что живут на твои деньги, тоже молчат. Что ж поделать… Такая у тебя семья. Одно из двух. Либо принять их такими, какие есть, и все оставить как есть. Либо сделать так, чтобы они изменились.
— Либо… Либо…— задумчиво пробормотал подросток.
— Верно. Либо-либо. Вопрос в том, что тебе самому надо. Хочешь их изменить?
— Не знаю… Я даже не представляю, как это сделать.
— При желании можно узнать. Вопрос в другом. Оно тебе надо?
— Надо? — повернувшись переспросил паренек.
— Именно. Тебе лично оно надо? Давай рассуждать логически. Они твоя семья и тебе дороги. Хочется, чтобы те, кем ты дорожишь, дорожили бы и тобой. Но если они отказываются это делать, то стоит ли их заставлять?
— Заставлять… Нет.
— Можно убедить измениться, но это требует много усилий и времени.
— Много?
— Много. Возможно, тебе придется отказаться от договора с султаном. Думаю, про написание книг точно придется забыть. Однозначно большую часть времени придется проводить с родными. Ты готов к этому?
— Я обязан выполнить договор с султаном. Должен.
— Тогда прими родных такими, какие они есть, и оставь все как есть. Пусть сами решают свою судьбу.
— Сами?
— Сами. В конце концов, разве ты так уж нуждаешься именно в их заботе? Я понимаю, что хочется, но так ли уж необходимо? — глядя как, опустив глаза, подросток выводит ногтем узоры на штанине, мужчина вздохнул и постарался объяснить проще. — Конечно еда, приготовленная матерью, совсем иначе воспринимается, чем то, что готовят в ресторане, но… Но ведь во дворце для тебя тоже готовят с заботой и желанием сделать приятно. Ведь так?
— Так. Там обо мне заботятся… Особенно Ямина.
— Вот. Забота матери — это, конечно, особая забота, но если мать умирает, от болезни или старости, то разве ее заботу не может заменить забота других людей?
— Может… Наверное…
— Вот, — и мужчина прижал кисть паренька к ноге своей ладонью. — Ну, бывает такое. Не повезло тебе с заботой родных. Зато повезло с заботой других людей. Ямина о тебе заботится. Я с дочкой забочусь. Во дворце сколько людей о тебе заботится. А твой профессор? А тот ученый, на лекции которого ты ходишь? Даже сам султан о тебе заботится. Это же хорошо?
— Хорошо.
— Вот. А теперь подумай, надо ли тебе добиваться того, чтобы о тебе заботились именно родные, или лучше насладиться заботой других?
— Не знаю…
— А ты подумай. Ведь для второго тебе ничего не надо делать. Ты уже все сделал.
— Разве? — Намир в упор посмотрел на охранника.
— Да. Честное слово. Все сделал, — ответил тот ему таким же прямым взглядом.
— Сейчас вы обо мне заботитесь, а потом что будет? Потом что? Вот закончится договор с султаном и что тогда?
— Во-первых, до этого еще далеко и многое за это время еще может случиться. Во-вторых, уж не знаю как остальные, но для меня и моей семьи ты всегда будешь своим. И мы всегда будем о тебе заботиться. Ясно?
— Ясно, — кивнул подросток и сел прямо, уставившись в окно. — Который час?
— Еще успеешь позавтракать и собраться в школу. Кстати, вот я тут тебе маршрут начертил, как от дома до школы топать, — похлопав по карманам, Басир достал листок и отдал его собеседнику.
— Спасибо, — рассматривая рисунок, поблагодарил тот.
Мужчина не только довез партнера принцессы до дома, но еще и долго стучался в закрытые ворота, а когда Наиля открыла, прошел вместе с ним и крепко отчитал отца семейства за то, что тот не выдал сыну ключей от нового дома.
В просторном холле Намир увидел свою кровать и сваленные на нее свои вещи. Вздохнув, принялся искать то немногое, что ему было нужно взять из дома в школу.
— Переоденься в школу, — строго напомнила ему мать.
— Сначала покорми сына, а то ведь я могу господину Рияду рассказать, как ты его без завтрака оставила, — зло усмехнулся охранник.
— Покормлю, когда плита заработает, — огрызнулась женщина и ушла.
— Собирайся. И иди в школу. Я с Мирой тебе завтрак передам, — положив руку на плечо, посоветовал Басир подопечному.
— Не надо. Меня и так парни на переменах закармливают, — отмахнулся тот.
— А про них-то я и забыл, — улыбнулся мужчина. — Дочка рассказывала. Что ищешь? Давай помогу.
— Да нашел я уже… — вытащив искомое, подросток выпрямился.
— Тогда топай в школу. После нее я тебя встречу и разберемся с остальным.
— С чем? — глядя на кучу вещей, вздохнул тот.
— И с этим тоже, — похлопал его по плечу мужчина. — И в комнату занести, и разложить. Со всем поможем. И во дворец передам, что сегодня задержишься из-за переезда.
— Да уж… Задержусь… — насупившись, проворчал Намир.
— К ужину я тебя в любом случае туда отвезу. Ерунда это все.
— С тобой, Басир, это действительно ерунда, — улыбнулся, повернувшись к мужчине, паренек. — Спасибо.
— Рано еще благодарить. Увидимся. Мне еще у твоего отца надо ключи для тебя забрать, — и хитро подмигнув, охранник ушел.
После уроков Мира поймала паренька и потащила его к ожидавшему неподалеку отцу.
— Вот держи, — уже по пути мужчина показал подростку связку ключей, но прежде чем отдавать, уточнил какой от чего. — Этот от калитки, этот от ворот, это от главного входа, это от черного входа, это от второго черного. Забирай. Копии делал сам. Поэтому попросил сделать такими разными.
— Спасибо. Спутать сложно, — пряча в карман, поблагодарил тот.
— О том, что будешь к ужину, я предупредил. Кстати, про обед дома, скорее всего, забудь. Мать отказывается готовить до новой кухни, и отец решил, что питаться эти дни будут в ресторане.
— Это быть ему голодным на завтраки однозначно, — сделала очевидный вывод дочь охранника.
— Похоже на то… — обреченно вздохнул подросток
— Но ты же проследишь, чтобы в школе он хорошо поел? — поинтересовался мужчина и, получив утвердительный кивок дочери, продолжил. — Обедать будешь на работе.
— То есть?
— Придешь раньше и пообедаешь, — дал пояснения на недоуменный вопрос паренька Басир. — Пока решал вопрос с ключами много чего интересного услышал. В том числе, что будут нанимать слуг. Поэтому необходимость в той домашней работе, что ты выполнял, отпадает. Твоя мать с сестрой увлечены обустройством дома. А это значит, что в блажащие дни, а то и пару месяцев, лучше лишний раз по дому не шляться.
— Задавят носильщики мебели и декораторы, — захихикала собеседница. — Бывали мы с мамой у знакомых в такой период. Из комнаты лишний раз выйти опасно. Сидишь как под арестом.
— Понял?
— Нет, Басир.
— Объясняю. Ближайшее время дома ты сможешь лишь сидеть безвылазно в своей комнате, иначе либо травму получишь случайную из-за какого-то столкновения неожиданного, либо под горячую руку попадешься. И то, и то плохо. Поэтому сразу предлагаю тебе после школы во дворец ехать. Ясно?
— Ясно, — кивнул, подумав подросток. — Похоже, домой заходить буду лишь переодеться и взять что-то. К обеду у Ямины буду точно.
— Про это и толкую. Обставятся — там и определишься, что и когда делать лучше. Теперь о твоей комнате. Сейчас приходим, и первым делом ты выбираешь себе комнату. Потом решаем вопрос с мебелью.
— Да там только кровать да остальное затащить, — тихо вздохнул Намир.
— Ошибаешься. Причем дважды.
— Почему дважды? — сразу же нахмурился новосел.
— Во-первых, потому, что решил обойтись старым. Во-вторых, потому, что ты можешь, и я бы даже сказал должен, позволить себе нормальную комнату в новом доме. Даже если ты в ней будешь пару минут в день, эти пару минут она должна тебя радовать, а не вызывать желание сбежать быстрее.
— Папа прав. Своя комната должна радовать и прежде всего своего хозяина, — поддержала отца Мира.
— Хорошо бы… Но…
— Намир, у тебя же карта от счета. Неужели ты думаешь, что твоему отцу позволили бы купить дом, если бы там после этого не осталось денег на обустройство твоей комнаты?
— Не позволили бы?
— Нет. Уж поверь, нашли бы сотню причин, чтобы дождаться того момента, когда денег на счету станет больше, — с убедительной уверенностью ответил мужчина.
— И еще, — решила обратить внимание друга девочка. — Обставлять дом тоже будут за счет денег с твоего счета. Поэтому чем скорее ты сам обустроишься, тем всем будет лучше.
— Всем?
— Всем. Тебе потому, что будет нормальная комната. Банку потому, что будет знать, что твои интересы вроде как соблюдены. А семье потому, что банк воздержится мешать их тратам, — быстро пояснила она.
— Действительно всем, — вздохнув, согласился подросток.
— Вот и пришли. Открывай, — попросил мужчина. — А то ждать будем долго.
Намир достал ключи и быстро открыл калитку. Троица прошла мимо фонтана, у которого новосел немного задержался полюбоваться, и распахнул перед друзьями дверь главного входа. В холле кроме сваленных его вещей ждала еще большая куча других.
— Похоже, это решили выбросить, — сделал вывод мужчина.
Паренек вздохнул, опустил сумку рядом со своей кроватью и подошел к старым вещам. Нагнувшись, быстро извлек низкий резной столик, потемневший от времени.
— Дядя бы отцу за него такой скандал устроил бы, — ласково погладив столешницу, вздохнул он.
— Семейная реликвия?
— Ага. Прадед был резчиком и сам его делал. В подарок жене. Он с секретом. Складывается, — и за минуту Намир сложил наследие предка.
— Здорово, — восхитился гость, глядя как мало места занял столик в сложенном виде. — Имеешь полное право его оставить.
— Если это решение отца…
— Если хочешь оставить, то оставляй. Себе. Поставишь у себя в комнате в углу или в шкаф положишь сложенным. Думаешь, он будет теперь каждый день в твоих вещах рыться? А если так переживаешь, то я могу его в твою комнату на… на работе отвезти, — оглянувшись в поиске других жильцов, запнулся охранник.
— И вообще. Что выкидывать, решили остальные. Теперь твоя очередь решать, что из этого выкинуть, а что оставить, — поддержала отца гостья и, решительно забрав столик, сунула наследство прадеда под одежду паренька. — Что там еще оставляем?
Следующие полчаса ушли на перебор выкидываемого. В результате под одеждой оказались спрятаны и прочие вещи, передаваемые в семье из поколения в поколение. Басир только недовольно хмурился, смотря насколько решительно хозяева расстаются с напоминанием о прошлом, совершенно отказываясь брать в расчет качество семейных реликвий.
— Мира, останься тут.
— Зачем?
— А для охраны твоих вещей, — усмехнулся охранник. — Заодно и переберет и разложит так, чтобы в твоей комнате было удобно раскладывать. Смотри только, работай медленно. Пусть видят, что у тебя много работы. А мы сейчас дом посмотрим, комнату выберем и за мебелью поедим.
— Думаешь успеем к ужину?
— Успеем. На машине тебя отвезу. Да и дом будем смотреть не весь. А только второй этаж. И то частично.
— Почему второй? И почему частично?
— Потому что спальни там. И уж точно часть из них занята. А зачем смотреть занятые комнаты?
— Не за чем, — наклонив голову и пожав плечами, согласился подросток и пошел наверх вслед за мужчиной.
Комнату он себе выбрал быстро. Почти в самом конце коридора. С окном на пышную крону дерева, ветки которого почти касались стекла.
— Хороший выбор. Тихая, спокойная. Разве что пыль чуток погонять, — оглядывая помещение, высказал свое мнение Басир. — И ко второму черному ходу близко. Можно сказать, у тебя свой персональный вход есть, если захочешь пройти незамеченным.
— Думаешь, мне такое может понадобиться?
— Насколько я знаю, когда у твоего отца гости, то он против, чтобы дети перед глазами были.
— Да.
— Теперь, когда будут гости, то они будут в гостиной на первом этаже или в комнатах твоих родителей, а с черного входа ты сможешь пройти к себе, минуя все это разом. Тоже сможешь сделать, если захочешь покинуть дом, дабы избежать участия в шумной вечеринке или ненужных тебе разговоров.
— Хм… Удобно. Еще бы знать, где он.
— Идем. Покажу, — хитро подмигнув, мужчина повел новосела к черному входу в конце коридора.
Выйдя на двор, оказались рядом с забором.
— Заблудиться, как видишь, сложно. Главное, в калитку выскочить незаметно.
— Кусты помогут, — улыбнулся собеседник, оценивая посадки в нужном направлении. — Пойдем к Мире?
— Зачем? Она знает, что мы за мебелью. Поэтому пошли. Тут рядом магазин хороший. К тому же я дружен с его хозяином. А это значит, что точно найдем вариант, когда к отъезду у тебя будет обставленная комната. Да и пообедаем заодно.
— А Мира?
— Как вернемся — отправлю ее домой обедать. Я об этом с женой договорился.
— Тогда хорошо.
К удивлению паренька, друг Басира ждал их с накрытым столом.
— Какая же мебель нужна тебе, Намир?
— Шкаф нужен. Кровать у меня есть.
— Кровать из семейных реликвий или просто старая? — тут же уточнил охранник.
— Я на ней с переезда сплю.
— Так может и кровать поменяешь?
— Тебя послушать, так мне все новое надо, — насупился подросток.
— Новая комната — новая мебель. Обычно дело. Но к семейным реликвиям это не относится, — накладывая себе, заметил тот.
— А у тебя есть семейные реликвии? — заинтересовался хозяин мебельного магазина.
— Есть, — опередил того с ответом Басир. — В основном мелкие предметы. Но есть и резной столик его прадеда. Тебе бы понравился.
— Хм… С удовольствием бы посмотрел.
— А ты сам выбранное доставь, — улыбнулся охранник. — И увидишь. Резьба красивая, но не наша. И дерево потемнело.
— Когда прадед жив был, семья во Владии жила. В тамошнем стиле и делал, — пояснил заказчик.
— Хм… Хочешь, чтобы мебель в том же стиле была, что и столик прадеда?
— Не знаю… Хотя… Хотя хотел бы, чтобы они сочетались. Мне его столик нравится.
— А что именно хочешь, кроме шкафа?
— Диван, — покосился на спутника подросток. — Я дома не ночую.
— Басир помянул, что у тебя работа во дворце, — понимающе кивнул хозяин. — В таком случае диван лучше. Думаю, письменный стол с креслом тебе тоже нужны. Ты же учишься.
— Ага. И пару бы полок, чтобы разложить всякое.
— Может еще чего посоветуешь? Он в комнате мало времени будет проводить, но, ты же понимаешь, что даже при этом, она должна быть удобной и уютной.
— Конечно, понимаю. Удобной и уютной… Шкаф, диван, стол, кресло, полки… А что у тебя за маленькие реликвии?
Обед сменило несколько каталогов, в которых владелец магазина показал юному заказчику то, что сочеталось бы со столиком предка и могло быть доставлено сегодня же. Намир согласился на все сразу. И не столько потому, что было в наличии, а потому, что очень понравилось. Переживая за голодную Миру, он хотел было уже расплатиться и уйти, но мужчины настояли на том, чтобы он сначала посмотрел вещи на складе.
— Ух ты! На картинке они смотрелись хуже, — восхитился заказчик, заглядывая во все ящики письменного стола.
— Тут еще пара тайников есть, про которые в каталоге умолчали, — лукаво улыбнувшись, мужчина показал, как открыть и закрыть.
— Здорово, — восхитился покупатель. — Я и не знал, что такое сейчас делают. Думал, только в старой бывает.
— Еще бы ковер тебе, — вздохнул Басир.
— Ковров у меня нет, но у моей жены есть подруга, которая с этим может помочь. И не только с ковром.
— А с чем еще? — тут же заинтересовался охранник.
— Да со всем. И с ковром, и со шторами, и с прочим. Она дизайнер интерьеров. Я попрошу жену договориться с ней зайти к тебе завтра, посмотреть, что да как, и подобрать за пару дней все подходящее.
— Разве так можно? — озадачился подросток таким поворотом дел.
— Раз говорю, значит можно, — улыбнулся хозяин мебельного магазина. — Раз тебе все понравилось, то идем оформлять покупку. А это сейчас упакуют и погрузят. Пока дойдете — все и доставят.
— Пойдешь с нами? — подмигнув другу, улыбнулся мужчина.
— Конечно, пойду! А то меня любопытство съест, — рассмеялся тот в ответ.
Когда компания дошла до нового дома Намира, машина с мебелью для его комнаты уже стояла у ворот.
— Открывай, хозяин, — улыбнулся владелец магазина. — И показывай, куда нести.
— Там бы сначала пыль смахнуть, — припомнил Басир.
— И это сделаем, — махнул рукой работникам мужчина.
В холле сидя на кровати ждала Мира. За прошедшее время она успела рассортировать все, что было свалено, умело спрятав под аккуратными стопочками одежды оставленные пареньком семейные реликвии. Сразу идти обедать домой отказалась, решительно заявив, что сначала желает посмотреть, что выбрал папин подопечный. Переглянувшись с другом, охранник уступил ей.
Показав комнату, паренек вернулся в холл, где вновь изучил выросшую за его отсутствие кучу обреченного на выбрасывание.
— Интересное дерево, — отдав распоряжения об уборке и расстановке мебели, мужчина рассматривал вещи вместе с новоселом.
— Думаю, хозяин будет рад, если ты его заберешь с собой, — заметил стоящий чуть поодаль охранник. — Если хочешь, могу договориться.
— Договорись. Им не надо, а мне пригодится, — кивнул тот и подошел к подростку, отыскавшему очередную вещь, против выбрасывания которой он был. — Необычная и интересная шкатулочка. Нынче такие редкость. Прадед делал?
— Кажется, бабушка получила в подарок на свадьбу от подруги, — протянул мужчине предмет тот.
— Умели твои предки хорошие вещи приобретать. Вот так по вещичке и собирается семейное наследие. Правильно сделал, что себе оставил. Такое надо беречь, — возвращая, одобрил хозяин магазина.
Комнату убрали быстро. Вещи занесли тоже. Еще быстрее разложили по местам вещи партнера принцессы. Столик и те мелочи, что Намир забрал себе, поставили в углу, заслонив его от двери шкафом. Последними в комнату занесли несколько цветочных горшков, которым тоже грозила мусорка. Не смог бросить подросток растения, привезенные из-за границы, помня о том, как берегли их в дороге и выхаживали на новом месте. И вот жизнь наладилась и почему-то все, что было ценно ранее, оказалось лишним. Его душа была категорически против такого отношения, пусть и к предметам с растениями. Но ведь в жизни все как бы с них начинается, а потом и на людей переходит. Намиру стало страшно однажды вот так же оказаться в куче на выброс. Зябко передернув плечами, он оглядел свою новую комнату в своем новом доме. И она ему понравилась, хотя ковра, про который говорил Басир, и занавесок на окне точно не хватало.
— Завтра придет Ульфат и все сделает, — ободряюще сжав плечо паренька, заверил продавец мебели.
— Завтра я школе буду, — вздохнул тот.
— Я тебя с ней в сквере встречу. Скажешь ей, что бы хотел, и можешь идти. С остальным, уверен, она сама разберется, — наметил план на завтра охранник.
— Это точно, — согласился с другом мужчина. — Основную работу дизайнеры без клиента делают. Если ключ ей дашь, так она в твое отсутствие все и сделает.
— Хорошая идея, но с этим бы осторожнее. Лучше обойтись без лишнего внимания главы семьи. У него с женой могут оказаться свои взгляды.
— С этим Ульфат справится, — усмехнулся собеседник. — У нее самой еще тот характер.
— Басир, может тогда ты ключи возьмешь и сам ей все покажешь? — протянул связку подросток.
— Ну, раз ты мне доверяешь такое дело, то возьму, но только от ворот и черного хода, — согласился тот, снимая два ключа. — А то ждать, пока откроют долго. Наждался сегодня с утра.
— Вот и решили, — произнес владелец мебельного магазина и покосился на столик прадеда хозяина комнаты. — Я тебя, пожалуй, попрошу об услуге, Намир.
— Какой?
— Позволь мне забрать этот столик сегодня. Я его сыну отдам на реставрацию. Он любит с такими вещами работать.
— Думаешь, его можно отреставрировать? — засомневался тот.
— Пусть сын посмотрит. Он мастер. Ему виднее будет.
— Хорошо. Берите. Мне так и спокойнее будет. Вот только…
— Ульфат его покажу. Чтобы и для него подходящую обстановку создала, — улыбнулся мужчина и обратился к дочери друга, все время разговора представителей сильного пола занимавшейся разглядыванием и ощупыванием мебели. — Еще не проголодалась, Мира?
— Проголодалась, но оно того стоило, — улыбнулась девочка, вставая с дивана. — Отличная комната вышла.
— Еще не вышла, — улыбнулся Намир. — Вот доделают и покажу тогда тебе ее готовую. Еще бы Ямине показать…
— И это можно устроить, — хитро подмигнув, улыбнулся ему Басир. — Но сначала пусть Ульфат свою работу закончит.
— Это верно, — кивнул, ободрено, подросток и поспешил помочь отцу реставратора. — Вот смотрите, вот тут надавить… И вот так… Запомнили?
— Запомнил. Чудесно складывается.
— Тогда пошли. А то Намиру во дворец пора скоро. Мира, а ты живо домой обедать. А то меня твоя мама еще накажет, что голодом ребенка морю, — рассмеялся мужчина, глядя в след умчавшейся дочке, едва кивнувшей на прощание хозяину комнаты и его гостям.
Спустившись, подросток впервые увидел пустой холл. Там не было ни его кровати, ни других вещей, обреченных на выбрасывание. Как не было и машины у ворот. Пока любовался, все погрузили и увезли. За калиткой попрощался с другом Басира, бережно унесшего резной столик, и всю дорогу до дворца молчал.
— Наконец-то, Намир! — бросилась к нему принцесса. — Я уже волноваться стала, успеешь ты уроки сделать или нет.
— Уроки, — уронил на пол сумку подросток. — Совсем про них забыл с этим переездом…
— А комнату выбрал? Мебель заказал? — засыпала его вопросами та.
— Да, да и да. Тихо, — рассмеялся от ее напора паренек. — Надо еще ковер и занавески. Ты подожди немного. Как будет все готово, я тебе покажу. Басир сказал, что можно будет устроить. Если султан, конечно, разрешит.
— Разрешит. Вот увидишь, — улыбнулась, обрадовано, девочка. — А теперь давай я тебе с уроками помогу. А то ужин скоро. Тебе много задали?
— Помоги. Если хочешь, — согласился тот, поднимая сумку с пола. — Мне тут найти надо кое-что.
— Показывай. Находить я хорошо умею.
— Знаю, Ямина. Знаю.
На следующий день, после школы подросток забежал домой лишь переодеться, но, выйдя из дома у фонтана, увидел Басира, беседующего с незнакомой женщиной.
— А вот и хозяин той комнаты, — улыбнулся охранник, возвращая ключи. — Познакомьтесь. Это госпожа Ульфат. Намир. Пойдемте. Поговорим по дороге.
— Действительно. Так будет лучше, — улыбнулась женщина, идя между обоими собеседниками. — Я видела твою комнату. И столик твоего прадеда мне показали. Сложно понять, как можно так обращаться с такой уникальной и редкой вещью. Да! Меня просили передать, что реставрация займет около месяца. В основном нужно лак заменить.
— Значит, можно отреставрировать, — кивнул самому себе паренек. — Это хорошо. Интересно, какой он будет…
— Этого я тебе сказать не могу. Но у меня есть к тебе предложение.
— Какое?
— Я предлагаю угол за шкафом отгородить шторами и сделать там нечто вроде маленькой комнатки, где столик твоего предка займет главное место.
— А не утащат у него этот уголок потом? — нахмурился мужчина.
— Нет. Снаружи будет выглядеть так, словно это кровать отгорожена.
— А если зайдут ночью и там свет гореть будет?
— Басир, давно придуманы ткани на такие случаи, — рассмеялась женщина. — Никто ничего не увидит. Пока не заглянет. Но его семья мало чем интересуется. К тому же я убедила женщин, что даже коморка в их доме должна выглядеть подобающе, дабы случайно заблудившийся гость не был шокирован контрастом. Спокойно, Намир. Твои родные уже были в твоей комнате. И даже согласились с моим предложением о ковре и шторах. Я умею работать и с такими клиентами.
— Вот и отлично, — обрадовался охранник, открывая дверцу машины. — Прошу всех садиться. Развезу.
— Так как тебе мое предложение? — уже сидя в машине, поинтересовалась женщина.
— Я мало что в этом понимаю. Делайте, как посчитаете нужным. Вчера вот друг Басира мне мебель подобрал. Так замечательно получилось, что и не ожидал.
— Что ж. Буду рада, если тебе и моя работа так же понравится, — приветливо улыбнулась дизайнер интерьеров.
Через пару дней подросток не узнал своей комнаты. Кроме штор и ковра, в ней появились и подушки, и плед, и обещанный отгороженный угол, чей занавес почти повторял шторы на окне. Зайдя, Намир залюбовался еще одним ковром, ажурными светильниками и резными полочками, на которых были расставлены спасенные им вещицы. На ковре же, среди множества разнообразных подушек было оставлено место для главного — столика его прадеда. В этом маленьком и уютном уголке пареньку стало так спокойно и хорошо, что лег и долго наслаждался охватившими его чувствами. И лишь голодный желудок вырвал его из неги. По дороге, он едва ли не в первый раз с момента получения воспользовался телефоном, чтобы попросить Басира передать его огромную благодарность госпоже Ульфат за ее труд.
Лишь через месяц он привел Ямину к себе в гости. Причем она настояла на том, чтобы пришли они через черный ход.
— Я всю жизнь хожу по парадным лестницам. Насмотрелась. И потому отказываюсь упускать возможность пройтись по черному ходу, — решительно заявила она ему. — Да и с остальными домочадцами встречаться желания нет. И вообще. Так интереснее!
Наибольшее впечатление на принцессу произвел как раз уголок предков, как про себя паренек назвал отгороженное пространство. Столик же понравился ей настолько, что решила заказать себе его копию. Намир сначала было решил, что это минутный порыв, но уже на следующий день девочка принялась уговаривать его отдать на время столик мастеру для копирования. И уже через полчаса он сдался, согласившись. Больше от желания отделаться, чем веря в девичью задумку, но обещание вернуть через пару месяцев семейную реликвию взял. В результате через полтора месяца ему продемонстрировали и копию, и оригинал, который утром вернулся на отведенное ему место.
Посоветовавшись с секретарем султана Риядом Басир взял под свое наблюдение нанятую матерью паренька прислугу. Он лично переговорил с каждым и объяснил, почему и как нужно относиться к среднему хозяйскому сыну, его питанию, комнате и вещам. Тех, что либо сразу же вздумали показать охраннику свою значимость, либо проигнорировали его слова, были весьма быстро скомпрометированы в глазах хозяев и уволены. Сам же Намир, чье пребывание в родном доме свелось лишь к завтраку и краткому пребыванию после школы по будням, этого и не заметил. Разве что теперь его всегда ждали завтрак, чистая одежда в шкафу и убранная комната.
Директор Школы наук и искусств молодежи Ильдар Константинович был крайне удивлен неожиданным визитом главы города, да еще и в компании владельца нескольких гостиниц, управляющего лучшего ресторана, начальника вокзала и директора таксомоторного парка.
— Чем обязан, господа? — поинтересовался мужчина, когда все расселись в его кабинете.
— Дело вот в чем. Мы тут посовещались, — и глава города обвел рукой своих спутников. — И решили. Раз твоя школа уже два раза дары из султаната получила, то может получить и еще. И не один раз. А значит, пришла пора весь этот процесс привезти в порядок. Так сказать возглавить и направить.
— Какой процесс? — настороженно поддался вперед Ильдар.
— Процесс чтения иностранной литературы в твоей школе, — разъяснил владелец гостиничного бизнеса. — Для этого люди из других городов приезжают. А им, кроме чтения, и есть, и спать надо. Да и до твоей школы добраться. Уже все таксисты дорогу от вокзала до твоей школы выучили. Да и в гостиницах народу, что приезжает на пару дней и в номере лишь спит, столько, что свободный номер найти сложно. А тут еще и новую книжку прислали.
— Мда… — потер подбородок директор школы. — Как-то я об этом и не подумал. Надо Казимира Владленовича позвать. Он у нас по этим книжкам главный.
— Книжек пришло много, — начал срочно вызванный учитель. — Задачник и серия брошюр двух авторов по публичным лекциям, в том числе и с опытами. И еще двести штук учебника, что в первый раз прислали. Похоже «Книги неймановой науки» одаривает нас всем, что пишет Намир Юмнаши. Один или в соавторстве.
— Да без разницы, как он пишет, — отмахнулся начальник вокзала. — Один или с кем-то. Главное, что люди приезжают его читать, считай, со всей страны. Прям как к святыне какой-то.
— Это ты точно сказал, Макар Вселодович, — усмехнулся преподаватель. — Только для тех, кто неймановой наукой занимается это и есть святыня. Причем такая, без посещения которой вот никак нельзя обойтись.
— А раз так, то пора и меры принимать соответствующие, — заявил глава города. — Чтобы люди полный сервис имели. И добраться удобно, и пожить, и поесть, и почитать тоже.
— С удобствами при чтении не разбежишься, — вздохнул Казимир. — Библиотека у нас не резиновая. Число мест для чтения заметно меньше, чем самих книг. А давать на руки да еще приезжим рискованно. Растащить могут. За такую книгу любой штраф заплатят, лишь у себя ее иметь.
— Это понятно. А что никак больше стульев поставить нельзя? — поинтересовался управляющий.
— Нет. Уже нет, — покачал тот в ответ. — А с учетом того, что новых тоже по две тысячи…
— Сколько?! Сколько?! Две тысячи?! — повскакивали гости.
— Так чего вы… — начал было и осекся глава города. — Места нет. Значит, будет место. Сегодня же дам задание архитектору города найти место для нового корпуса твоей школы, Ильдар Константинович. Специально для библиотеки.
— Давно пора. Уже полгода как у школы статус хранилища иностранных книг, — поддакнул учитель неймановой науки. — А хранилища, по сути, и нет. Хорошо еще, что народ у нас честный. Никто пока ограбить не пытался.
— Сплюнь и постучи, — приказал директор школы подчиненному, постучав по столу и сплюнув через оба плеча для верности, так как часто путал право и лево. Приказ выполнили все присутствующие. И учитель. И гости. — Друг мне давно про новый корпус говорит, но денег пока на это нет.
— Да тебе любой банк кредит на это даст! — вступил в разговор директор таксомоторного парка. — А если еще глава города словечко замолвит, то и процент маленький будет.
— Про процент лучше пусть профессор Кеншен замолвит. Он лучше нас всех банкирам объяснит, насколько это для науки и страны важно, — аргументировал свое предложение ответственный за иностранные дары. — Еще бы архитектора хорошего найти. Чтобы он проект такой сделал… Ну… В общем на вырост.
— Это как? — заинтересовался Ильдар Константинович. — Как это на вырост?
— А так. Чтобы можно было потом еще и достроить, если дары будут поступать много лет. Сам подумай. У нас уже полученных больше десяти тысяч штук. Конечно, с десяток стоит под замок спрятать. Так сказать для потомков. А остальные-то надо читать дать. У нас вон уже какие очереди, а ведь мы же никакой информации об этом не давали. А если дадим? Что тогда будет?
— Бррр… — затряс головой владелец гостиниц. — Еще захлебнемся… Нет уж. Сначала надо подготовиться. Единый центр создать. Диспетчерский. Чтобы человек мог туда позвонить и не только узнать, какие книги прочитать можно, но и гостиницу заказать, и про питание с транспортом узнать. Еще бы хорошо, чтобы и до нас добраться стало бы проще. А то сколько поездов мимо ходят без остановок.
— Ну, ты и замахнулся, Ярослав Маркович! — потянул начальник вокзала. — Хотя… Ты прав. Раз уж привалило такое счастье, то надо суметь его удержать.
— Ох… — тяжело вздохнул и улыбнулся глава города. — Слышал я про градообразующие предприятия и про всякие святыни, но чтобы все вокруг школьной библиотеки завернулось бы — никогда.
— Слышал или нет, а пора рукава засучивать, — подвел итог директор школы. — Сегодня позвоню профессору Кеншену. Попрошу совета и помощи. Про статус хранилища и запрет на вынос книг он же подсказал. Может еще чего подскажет.
— Или к кому обратиться скажет, — добавил глава города.
Выход второго тома учебника молодой, но известный автор, праздновал в издательстве вместе с профессором и принцессой, ко всеобщему удивлению ставшей главной гостей. Настолько все были сражены ее познаниями в неймановой науке.
— Так другие варианты в принципе исключены, — смеялась девочка, указательными пальчиками скрещенных рук одновременно показывая на партнера и профессора. — У меня же два преподавателя разом. Да еще такие!
— Да что ты на меня киваешь, принцесса? — смутился Ваккас. — Со мной ты несколько месяцев учила то, что с Намиром за пару занятий прошла.
— Так то Намир, профессор, — повела плечиком девочка. — Да и без тебя бы он сам вряд ли прошел бы больше. Это я от вас обоих знаний набираюсь. Как ласковый теленок, что двух мамок сосет.
— Ямина. Ямина, — улыбаясь, покачал головой виновник торжества. — Нас похвалила, а себя забыла.
— Разве? — озадаченно посмотрела на него она.
— Представь себе. Ты же знаешь, что без тебя я бы нейманову сейчас не учил. Не было бы ни первого тома, ни задачника к нему, ни второго. Ни этого праздника. Вообще бы ничего не было, — серьезно и как-то печально пояснил паренек.
— Как это не было? — растерянно захлопала ресничками та.
— Вот так. Если бы ты не упросила султана разрешить мне заниматься у профессора вместе с тобой, то для меня нейманова наука была бы так же закрыта, как раньше. Мой отец против того, чтобы тратить деньги на подобные забавы, как он их называет. Да и вообще… Я же говорил тебе, что без твоего присутствия мне пишется плохо. И когда пишу, то пишу именно так, как тебе объясняю, а не профессору или кому-то еще. Так что без тебя… — и паренек бессильно развел руками.
— И нитуды и нисюды, — закончил за него главный редактор издательства. — Так давайте, господа, выпьем за здоровье ее высочества. Чтобы она и дальше способствовала расцвету таланта Намира Юмнаши. За здоровье ее высочества принцессы Ямины!
— За здоровье ее высочества принцессы Ямины! — многократно прокатилось по залу, заглушаемое битьем хрустальных бокалов на счастье и здоровье.
Девочка в ответ тоже подняла и выпила свой бокал. И у нее даже получилось его разбить. Правда, не так эффектно, как у партнера, но вышло. И еще она задумалась над его словами. Ей была интересна нейманова наука, с которой познакомилась на несколько месяцев раньше, чем с подростком, но то, чему училась с ним, было ей гораздо интереснее. И все эти занятия она рассматривала как необходимое условие именно для этого. Для того чтобы научиться чувствовать чужие мысленные прикосновения, чувствовать то, что испытывали и делали люди, ранее касавшиеся данного предмета. Как это у ее родителей. И еще это было нужно для развития таланта Намира. Папа постоянно ей говорил, что его талант очень нужен стране и нужно сделать все необходимое, чтобы он долгие годы радовал людей. И если для этого было нужно сидеть в комнате паренька, когда он писал, то для нее сие было просто. И вот ей сказали, что… Что все несколько иначе. Что без нее ничего бы не было. Ни книг, ни праздника. Это было странно. Странно и удивительно. И очень приятно.
— Какие у тебя планы, Намир? — поинтересовался немного погодя Ирфан Наяки.
— Да все те же, — пожал тот плечами. — Какие еще?
— А все те же — это какие именно? — тут же уточнил стоящий рядом сотрудник издательства.
— Какие именно… Ну… Задачи собрать ко второму тому. Через несколько занятий профессор Ваккас начнет нам с Яминой третий том Марги Каязи объяснять. Буду потихоньку и его записывать. Ну и брошюрки с Ирфаном тоже. Он мне уже вручил абонемент на следующий год его публичных лекций, — улыбнулся довольный подросток, посмотрев на ученого. — Ну и школа, конечно. Через два года выпускной.
— Школа — это обязательно, — покивал собеседник. — А что после школы уже думал? Поступать в институт будешь?
— Буду. Правда, еще не решил в какой именно. Ямина столько всего по институтам собрала для меня, что голова кругом.
— До середины выпускного года это может и подождать, — улыбнулся Наяки. — Поверь старшему коллеге по неймановой. Для тебя сейчас самое главное заложить прочную основу.
— Прочную основу?
— Да.
— Это как?
— Это разобраться во всем, что есть в трехтомнике. Без пробелов. Вот у меня есть несколько мест, которые мне до сих пор аукаются. Приходится либо регулярно учебник перечитывать, либо искать обходные пути в работе. И то, и то затратно по времени.
— Пока у меня таких мест нет, — подумав, ответил молодой автор. — Есть темы, которые я не сразу понял, но профессор Ваккас прекрасно объясняет предмет.
— А еще у тебя нет блоков на усвоение информации.
— Вроде как есть, — улыбнулся паренек. — Но пока я Ямине объясню, что к чему, то всегда сам успею понять, чего сам не понял. Можно сказать, она мне помогает разобраться своими вопросами там, где с профессором плохо выходит.
— Вот уж действительно никуда без ее высочества, — рассмеялся подошедший Авсаф, слышавший конец разговора.
— Это да, — улыбнулся несколько смущенно Намир. — Без нее ничего бы не было. И сомневаюсь, что будет. Без нее. Хотя… Хотя не уверен, что она это понимает.
— Она еще ребенок. Ей еще рано понимать такие серьезные вещи. Вот пройдет еще пару лет — тогда и поймет, — обнял за плечи коллегу Ирфан. — Кстати, ты не знаешь, она на наши лекции придти не хочет?
— Нет. Я как-то спросил. Она сказала, что ей достаточно моих рассказов и картинок в наших с тобой книжечках. Мол, нечего ей делать на таких опытах.
— Даешь ей почитать брошюрки?
— Сама берет, когда авторские экземпляры приходят, — усмехнулся виновник торжества. — Читает, а потом расспрашивает об опытах по картинкам. А это что? А это зачем? А это после чего случилось?
— Действительно, ей на лекции ходить без надобности, — отсмеявшись, согласился главный редактор издательства. — Она и так все прекрасно знает, все поняла и рассмотрела. И в полной безопасности, если во время опытов что-то бабахнет.
— Ага. Она мне про тоже самое говорила.
Второй за год дар от «Книги неймановой науки» Казимир Владленович встречал с любопытством ребенка, ждущего обещанную игрушку, и беспокойством руководителя, с трудом представляющего, что он со всем этим делать будет. Прочитав в накладной лишь о двух тысячах учебников, мужчина немного выдохнул, но когда увидел цифру два на обложке, закатил глаза. Второй том трехтомника любого автора по школьному курсу неймановой науки в его стране был кошмаром почти для всех, причем уже лет сто. И если Намиру Юмнаши удалось изложить все так же понятно, как и в первом, то… То где он поставит стулья для читающих?!! В пору было голосить и биться головой о стену. Бросив ребятам, чтобы сами все оформили и разместили, учитель бросился к директору в кабинет, очень надеясь, что еще успеет его застать.
— Ильдар Константинович! Ильдар Константинович!! — заголосив едва ли не в коридоре, мужчина влетел к начальству.
— Да тут я, Казимир! Чего орешь? Чай не пожар, — рявкнул в ответ тот.
— Хуже… — без сил повалился на ближайший стул преподаватель. — Смотри, что пришло…
И дрожащими руками протянул второй том учебника Намира Юмнаши.
— Если такой же как первый… Где читать будут?
— У тебя такой вид, будто школу снесут, — беря книгу, пробурчал мужчина.
— Если снесут — считай, легко отделались, — обреченно вздохнул Казимир и пояснил. — У нас уже лет сто по неймановой толком никто не может освоить как раз второй том. От этого нейманова у нас и замерла. Все силы уходят на поиски того, как без этой части обойтись. А если тут все так же понятно, как и в первом… Вот почему-то я уверен, что все так же понятно… У нас тут все будет. Понимаешь?! Все!!!
— Мда… Надо проверить… — тяжко вздохнул директор школы и, хмуро глянув на подчиненного, открыл книгу. Прочитав несколько страниц, закрыл, долго смотрел на нее, потом сунул в верхний ящик стола, но минуту спустя достал и спрятал в сейф. И вновь тяжко вздохнул, сев в свое кресло. — Как первый. Ибо я все понял. Проект нового корпуса будет к следующему лету. Может и раньше, но к лету точно. Еще год-два будут строить. Значит, надо продержаться года три. Это точно про сто лет?
— Насколько я знаю… Да, — обречено вздохнул преподаватель, словно признавался в чем-то плохом и сокровенном.
— Мда… — потер подбородок рукой Ильдар Константинович. — Жертвовать другими направлениями в школе ради этого нельзя. Еще перестанем быть школой наук и искусств. Поэтому… Поэтому придется пожертвовать актовым залом и возможно парой танцевальных.
— Без торжеств школа может и обойтись года три. В конце концов можно в соседний концертный зал попроситься, но… Танцоры-то как?
— Попрошу соседей помочь. У нас же музыкальный театр через три дома.
— Думаешь, сумеешь уговорить?
— Хм… — откинувшись на спинку кресла, начальство пару минут сосредоточенно крутило большими пальцами сцепленных рук вокруг друг друга то в одну сторону, то в другую, после чего решительно хлопнуло по столу обеими ладонями, одновременно поднявшись. — Вот что, Казимир Владленович. Иди и принимай дар по всей форме. Кому положено, вручай книги и с каждого возьми подпись о предупреждении… Ну… Про эти сто лет. А я к главе города сейчас позвоню. Пусть собирает совет, с которым ко мне после прошлого дара приходил. Буду просить помощи с размещением танцоров и переоборудованием помещений под читальный зал. Как бы там ни было, а три года надо продержаться. Все! Иди.
— Да, Ильдар Константинович, — кивнул, поднявшись, учитель неймановой науки и вышел.
Директор школы вздохнул, выдохнул медленно и набрал номер профессора Кеншена.
— Я слушаю тебя, Ильдар Константинович, — почти сразу ответили на том конце.
— Это я тебе с удовольствием послушаю, профессор, — вновь вздохнул мужчина. — Из султаната сегодня прислали второй том учебника Намира Юмнаши. Хм… Как первый…
— Понятно, — после долгой паузы отозвались на том конце и тут же уточнили. — Раз звонишь, значит уже в курсе, что это для школы значит.
— Да. Казимир Владленович сразу разъяснил. Пошел дар принимать. Думаю под читальный зал отдать актовый и пару танцевальных залов. До нового корпуса года три. Глава города помощь обещал, но продержаться надо. Сейчас звонить буду, чтобы помог с помещением для танцоров. Все-таки мы школа не только наук, но и искусств.
— Это правильно, — немного помолчав, ответил Кеншен. — Решайте вопрос с танцорами, а насчет неймановой я по своим каналам сейчас же займусь. До встречи, Ильдар Константинович. Уверен, что до очень скорой.
— До встречи, — попрощался мужчина и тут же набрал второй номер. — Олег Николаевич, извини, что отрываю от дел, но у нас тут срочно нужна помощь.
— А подождать с часок можешь?
— Я могу и год подождать, но сомневаюсь, что нейманова наука согласится столько ждать.
— Нейманова?
— Да. Она, — задержав дыхание, директор Школы наук и искусств молодежи резко выдыхнул. — Короче. Из султаната второй том учебника Намира Юмнаши прислали. Казимир Владленович сказал, что у нас уже лет сто его освоить никто не может, и потому читать будут все. Профессор Кеншен подтвердил и уже взялся помочь, но нужна и твоя помощь.
— Звонил?
— Только что.
— В чем помощь нужна прежде всего? — после небольшой паузы уточнил глава города.
— Мне танцевальные группы пристроить надо. Я их залы вместе с актовым хочу переделать в читальные. Ну, и в переделке тоже помощь нужна.
— Ясно. Тогда у меня в зале совещаний через два часа, — ответили на том конце и отключились.
Найдя заместителя, Ильдар распорядился о режиме секретности про учебник. Мол, опять получили книжки из султаната, а что за книжки — молчок. Попросил сообщить руководителям танцевальных групп о том, что их в ближайшие пару дней переведут в другие здания вплоть до переезда библиотеки в отдельный корпус. Пусть, мол, готовятся, и поспешил в администрацию.
Обрисовав ситуацию, Олег Николаевич сразу обратился к присутствующим представителям руководства театров, клубов, школ и прочих учреждений с вопросом о том, кто из них может приютить танцевальные группы школы на ближайшие несколько лет. Мол, дело это важное и для всего города, и для страны в целом. Сначала к размещению подошли со стороны близости расположения, но в итоге победил подход обоюдной полезности. Следом обсудили переоборудование помещений и организацию самого процесса.
— Сегодня всех обзвоню и договорюсь о встрече завтра, — вздохнул владелец гостиниц. — Надо подумать, как лучше подготовиться, а то ведь захлебнемся. Еще бы слухи придержать.
— Я зама попросил об этом. И Казимира Владленовича обязал ребят о ситуации предупредить. Хотя… Хотя не те у нас силы, чтобы молве народной рот закрыть, но, надеюсь, какое-то время у нас будет.
— Будем рассчитывать на месяц, — постучал пальцами по столу глава города. — Но через месяц город должен быть если не готов, то вовсю готовиться к массовому паломничеству. Если родные будут спрашивать, чтобы все говорили, что я озверел и заставил срочно подготовить мне планы по приему толп желающих книжки из султаната почитать. Особенно это журналистов касается. Чтобы даже между собой про второй том молчали. Поняли меня, средства массовой информации?
— Да, Олег Николаевич, — утвердительно кивнул, оглядев коллег, представитель крупнейшего в стране издательского дома. — Все сделаем. Сегодня же с руководством поговорю.
— Утром сообщишь, насколько оно прониклось. А теперь за работу, господа. С этой минуты я уже озверевший, а имидж надо поддерживать, — устало улыбнулся мужчина, махнув всем остальным на выход.
Еще неделю спустя Ильдар Константинович безмолвным болванчиком утвердительно кивал на все адресованные к нему вопросы на закрытом совещании у главы государства. Профессор Кеншен как сказал, так и сделал, в считанные дни не только оповестив все руководство неймановой науки, но и настояв на немедленной помощи хранилищу ценных зарубежных изданий в небольшом городке.
— Значит две тысячи экземпляров? — уточнил глава отдела неймановой науки в министерстве наук.
— Над проектом уже думают, но архитектор еще не определен? — задал вопрос министр строительства. — Хотите здание с возможностью достройки? Земли уже выделили? Оформляют?
— Глава города в курсе? — подключился к задаванию вопросов глава правительства. — Соответствующие структуры предупреждены? Работают? А бизнес? Тоже? Отлично.
— Когда сможете принять первых читателей второго тома? — проявил любопытство князь.
— Да уже принимаем, — вздохнул директор школы, впервые за пару часов ответив словами, а не кивком. — Читают, но под секретом. Выписки делать временно запретили. Профессор Кеншен и Казимир Владленович настояли. Мол, по ним сразу станет понятно, что именно в дар прислали.
— Это верно, — подтвердил глава отдела. — Это правильно. Для профильных учреждений до открытия нового здания хранилища введем квоты, а вот сдержать поток любопытных любителей неймановой будет сложно. Вся надежда на режим молчания уже прочитавших и прессы.
— Пресса будет молчать, — тихо, но твердо, произнес глава государства. — Квоты когда введете?
— Как только подпишите постановление.
— Тогда приготовьте его как можно скорее. Я сразу подпишу.
— Да готово оно уже, князь, — доставая из кармашка в корочке папки листок, ответил мужчина.
— Принесите, — обратился к помощнику глава государства, беря ручку, и улыбнулся. — Что еще мне на подпись приготовили, господа?
— Парни, вы чего? — с удивлением глядя на протянутый листок с задачей, вопросил подросток на первой перемене в первый день нового учебного года. — Я же ее весной объяснял. Неужели успели забыть?
— Нет. Мы-то помним, а вот он нет, — и Фарадж указал на новенького и обреченно посмотрел на паренька. — Его летом родители к нам перевели, так как им кто-то рассказал, что у нас нейманова хорошо преподается. В каникулы мы с ним занимались, но вот с этой задачкой никак. Мы все пробовали ему объяснить, но никак.
— Хотите, чтобы я ради него одного вам всем еще раз ее объяснил? — нахмурился тот недовольно.
— Ага, — глядя в пол, кивнул Ясид. — Мы еще раз послушаем.
— Да куда вы денетесь-то?! — вспылил главный по задачам. — И с чего вы решили, что меня он поймет, если вас всех не понял?
— Так тебя все понимают, — ответил кто-то из второго ряда.
— Не факт, что этот поймет. До сих пор вы друг друга тоже понимали, пусть и с десятого раза. Короче, не буду я ему одному ничего объяснять. Чай и другие задачи есть.
— Есть, — тяжело вздохнув, признался Фарадж, посмотрел на погрустневшего новичка и попросил. — Но все-таки объясни ему. Пожалуйста.
— Нет. Давайте другую, — как отрезал тот и, обведя тяжелым взглядом примолкнувших парней, рявкнул, требовательно протянув руку. — Живо! А ты, новенький, слушай. Если с этой тебе все будет ясно, то дома я подумаю, что с тобой делать. И скажу завтра. Ясно?
— Ясно, — вздохнув, обреченно согласился новенький.
— Тогда начинаем.
В конце последней перемены, Намир отыскал взглядом бедолагу и уточнил, все ли тот понял. Оказалось, что все. И записал он тоже все. Даже подробнее, чем многие. Можно сказать, сделал стенограмму объяснения задачи. Возвращая тетрадку, паренек похвалил того и взял с него слово завтра на первой же перемене к нему подойти. Во дворце, сделав уроки, подросток пролистал свой задачник и облегченно выдохнул, найдя там вызвавшую столько проблем задачку. Заложив листком, на котором указал номер оной, он обернул книгу в непрозрачную обложку и сунул ее в сумку.
— Привет, — едва перешагнув за порог класса после первого урока, услышал подросток и, обернувшись на голос, увидел новичка.
— Привет. Тебя как зовут?
— Замга.
— Пойдем, Замга, — кивнув в сторону угла школьного холла, в котором обычно объяснял, подросток потянул туда собеседника. Устроившись на ставшей уже своей скамейке, достал из сумки книгу и на форзаце, свободном от обложки, начал писать. — У тебя бутерброды есть?
— Да.
— Покажи, — почти потребовал Намир, закрыв задачник и принявшись делить чужой завтрак. — Отлично. Это мне, а остальное тебе. И это тоже тебе.
— Это?! — удивленно уставился тот на протянутый предмет.
— Да. Бери живее, а то у меня рука устала держать, — недовольно поторопил старшеклассника паренек. — Считай, честно выменял.
— Выменял?! — взяв предмет, еще больше удивился Замга.
— Да. На бутерброд. И хватит на меня так пялиться. Я большой оригинал в плане поменяться. Можешь у парней спросить. В прошлом году я на книжку выменял годовой именной абонемент на публичные лекции Ирфана Наяки.
— Правда?
— Правда, — буркнул, утвердительно кивнув головой, тот и вздохнул. — Значит так. Там листок заложен. Дома откроешь по нему и внимательно изучишь задачу, номер которой на ней написан. Ясно?
— Да.
— Это твоя проблемная задачка. Вернее почти та же. Там цифры другие, но это ерунда. Короче, прочитаешь, прорешаешь и… Скажем так… Недельки через две мне расскажешь, что у тебя получилось. Ясно?
— Ясно.
— Тогда прячь. А вы чего смотрите? — перевел взгляд на остальных собравшихся Намир. — Задача где? Перемены никто для нас продлевать не будет.
Через неделю радостный Замга не только сообщил об успешном разборе с задачей, но и принялся бурно благодарить за обмен.
— Папа мне обещал его купить, но на него очередь большая в магазине. А когда увидел, что он у меня уже есть, сказал, что все равно купит и школе отдаст.
— Школе? — не понял подросток.
— Ага, — закивал тот.
— Отец Замги со мной об этом говорил, — пояснил преподаватель неймановой науки, присутствовавший при разговоре. — У твоего тезки, Намира Юмнаши, отличные книги. Только достать их сложно. Я записался и для себя, и для школы, но пока у нас лишь первый том учебника. И то в дар полученный в прошлом году. Жаль. С твоей помощью и с такими книгами учить нейманову одно удовольствие.
— Ясно, — вздохнул тот. За прошедший год он уже успел привыкнуть к тому, что его упорно зовут полным тезкой известного автора учебников, напрочь отказываясь допускать мысль о том, что он и есть этот самый автор.
— А ты на какую книгу в прошлом году абонемент выменял? — проявил любопытство новичок. — Я у ребят спрашивал, но они не знают.
— На первый том учебника Намира Юмнаши, — опять вздохнул паренек.
— Как на первый том?! — воскликнул учитель. — Он же тогда только вышел! А двум другим ты что тогда подарил?
— Его же. И хватит орать, — нахмурился Намир. — Оглохну же. Повезло мне два года назад. Вот и все.
— Ты о чем? — тихо поинтересовался Ясид.
— У меня отец после переезда стал категорически против того, чтобы я неймановой занимался. Вот я от него и скрываю. Два года назад я познакомился с одним человеком, который неймановой увлекается. Помог задачку решить и мне предложили заниматься вместе. С профессором подружился, и он мне книжки дарит.
— И он не возражал, чтобы ты три таких книги подарил?
— Нет. К тому же лекции мне на пользу пошли. Кстати, а почему я никого из вас там за целый год не увидел?
— Ну, у нас же не было учебника для обмена, а билеты на лекции не все купить смогли, — пожав плечами, пояснил один из стоящих рядом. — Да и билет давал право посетить лишь одну лекцию в году по выбору. Поэтому мы решили сходить на первую с опытами.
— Ясно, — понимающе кивнул подросток. — Я ее как раз и пропустил. Приболел на выходные и отлеживался. Тогда еще что-то не так пошло.
— Точно. Пара из наших потом штопалась, — улыбнулся Ясид, вспоминая. — Но это ерунда. Когда мы пришли, то один из соседей рассказал, что на лекции автор учебника ходит. Даже показал, где он сидит, но в тот раз его не было. Обидно.
— Чего обидного-то? — удивился Намир.
— Ну… Интересно же. Может, познакомились бы и он нам свой учебник подарил бы, — дернул плечом старшеклассник.
— Так вот оно что, — вздохнул подросток. — Ладно. Поищу я еще один учебник для школы. И задачник тоже. Тихо! Тихо, я сказал! Как найду — принесу. А теперь давайте заниматься. И так заболтались.
Выждав для приличия пару дней, Намир принес в школу аккуратно завернутую и связанную стопочку из своих книжек и при всех передал ее школьному учителю. Глаза того стали круглыми от размера оной стопочки, но расспрашивать он воздержался. И уже после уроков в кругу учеников торжественно развернул подарок и, поставив инвентарный номер школы на каждую книжку, поместил на почетное место в классе. Методом голосования было решено начать изучение полученной литературы с задачника к первому тому учебника на ближайшем занятии.
— Подожди, Ирфан. Стой! — рявкнул, забеспокоившись, Намир, глядя как ученый готовиться добавить последний компонент в смесь на первой в году воскресной лекции.
— Все. Стою, — недовольно буркнул тот в ответ, поставив обе колбочки на стол. — Что случилось?
— В вычислениях ошибка, — пояснил тот, поворачиваясь в сторону доски.
— Ошибка? В вычислениях? — озадачился тот, подходя. — Но где?
— Вот тут. В коэффициенте, — указал пальцем подросток.
— Тут все верно. Алим Тармаши…
— Алим Тармаши жил намного раньше, чем Марги Каязи, — резко перебил того паренек. — В его время так и считали.
— Причем тут Марги Каязи?
— При том, что в томе втором главе восьмой своего учебника он, ссылаясь на исследования коллег, приводит уточненные коэффициенты для разных групп тонких планов, — начиная писать, пояснил второй лектор. — Я все группы написал?
— Да.
— Так. Хорошо. А в данном опыте какая группа используется?
— Седьмая, третья и девятая.
— Три. А для таких случаев Марги Каязи рекомендует вычислять коэффициент по вот этой простенькой формуле, — и Намир вновь принялся писать. — Подставляем и считаем. Так. Получается два. А Алим Тармаши для всех случаев в свое время рекомендовал пять.
— Разница в два с половиной раза, — тихо ахнул ученый. — Подожди. Я пересчитаю.
Через пару минут, пересчитав, Ирфан Наяки с удивлением смотрел на полученный результат в замершей аудитории.
— Что-то не так?— забеспокоился паренек.
— Все так… Но…
— Что но?
— Но выходит, что предпочтя учебнику Марги Каязи труд Алима Тармаши, мы фактически утратили часть знаний.
— Так уж много и утратили, — пожал плечом тот.
— Может это и занимает страницу или две, но для тех, кто занимается практикой, это важные знания. Крайне важные знания. Надо будет сравнить учебники. Может там еще различия есть.
— Есть. Я проверил. В первом томе только в трех местах разница, а во втором почти все коэффициенты, что у Алима Тармаши даны как константы, у Марги Каязи расписаны по группам тонких планов. И формулы для подсчета общего для разных групп даны.
— Хм… И давно ты об этом узнал?
— Когда учил. Профессор Ваккас обратил на это внимание. Ну… Я потом и сравнил.
— Значит, в твоем втором томе все эти коэффициенты расписаны?
— Ага. Я же второй том писал, ориентируясь на учебник Марги Каязи. Это первый я по Алиму Тармаши писал.
— Вносить изменения будешь?
— Буду, — утвердительно кивнул подросток. — Но позже. Хочу сначала других авторов почитать, что после Марги Каязи писали. Если уж корректировать, то основательно. Марги Каязи когда жил-то…
— Триста пятьдесят лет назад, — машинально ответил мужчина и резко обернулся к аудитории. — И так. Все записали номер тома и главу в учебнике Марги Каязи? Или Намира Юмнаши. У тебя глава та же?
— Да.
— Сейчас все переписываете коэффициенты, формулу и новый подсчет. Как будете готовы — продолжим опыт, — объявил слушателям ученый и, повернувшись к коллеге, уже тише спросил. — А ты с кем первый том сверять хочешь?
— Со всеми, кто теорию для начального курса писал. А что?
— А то, что часть более поздних открытий могла в начальный курс и не попасть.
— Как это?
— Блоки, — вздохнул мужчина. — Кто-то что-то открыл, входящее в область, изучаемую в первом томе, но написать учебник не смог. Или вообще ничего не написал, или только статью об открытии сделал. Понимаешь?
— То есть учебник Марги Каязи может быть более неполным, чем я думаю, — задумался паренек. — Так… А насколько раньше него жил Алим Тармаши? Блоки в его время уже появились?
— Про блоки не знаю, но поспрашиваю, — пообещал Наяки. — А жил на двести лет раньше. Думаю, ты прав. Надо проверять, начиная со времен Алима Тармаши. Если в его время еще не было блоков.
— А если были, то с тех времен, когда их еще не было. Так… Надо будет поискать учебник, написанный до блоков.
— Поспрашиваю, — тихо пообещал ученый и окинул взглядом притихшую аудиторию. — Раз все написали, то продолжим наш эксперимент.
В строгом соответствии с новым подсчетом Ирфан влил в колбочку последний компонент и был поражен результатом. Взаимодействие тонких планов различных групп проявилось такими чистыми и яркими цветами, насколько мягкими и завораживающими переливами, что Наяки даже не предполагал возможность подобного. Несколько минут жидкость в колбочке в его руках являла чудо присутствующим, после чего приобрела нежный однородный оттенок. Мужчина повернул голову в сторону так вовремя остановившего его подростка, встретился с ним глазами и… Намир закрыл глаза и медленно повалился на пол. Поставив колбочку на стол, ученый бросился к нему. Через пару секунд возле паренька был и врач, в обязательном порядке присутствовавший на всех опытах.
— Спит, — быстро осмотрев паренька, выдохнул тот.
— Спит? Просто спит?
— Спит, но не просто. Просто так насколько быстро не засыпают, — обеспокоенно пояснил доктор. — Его надо перенести на диван в коридоре. Разин, помоги. Заканчивай лекцию. Потом будем решать, что делать.
— Ты уверен? — поднимаясь, уточнил ученый.
— Я уверен, что его жизнь вне опасности в данный момент. Но я понятия не имею, почему так произошло, — ответил тот, уступая место крепкому ассистенту. — В любом случае, Намиру нечего делать на полу.
— Это точно. Хорошо, — согласился Ирфан Наяки, смотря как его заснувшего коллегу выносят из помещения.
После лекции, мужчина с вещами паренька подошел к дивану в коридоре рядом с дверью в аудиторию.
— Спит, — тихо сообщил ему сидящий рядом со спящим врач. — Надо бы родителям сообщить.
— Родителям нельзя, — тяжело вздохнул ученый, присаживаясь у головы подростка. — Придется объяснять, что он делал на моей лекции. Если отец узнает, что Намир занимается неймановой наукой, то точно будут проблемы.
— Тогда что делать?
— Не знаю, — открывая сумку, чтобы сложить туда тетрадку, ответил Наяки и его внимание привлек телефон, который он тут же достал. — Никогда его не видел у Намира.
— Скорее он никогда им при тебе не пользовался, — уточнил собеседник.
— И это тоже. Так… А что тут за номера? Басир? Басир… Басир! — обрадовался мужчина. — Вспомнил. Намир говорил о нем. Его дочка следит за его питанием в школе.
— Тогда давай позвоним ему, — тут же ухватился за идею доктор. — Может хоть подскажет, что делать.
— Звоню, — нажимая кнопки, согласился ученый.
— Намир?! Что случилось?! — тут же раздался встревоженный голос в трубке.
— Это Ирфан Наяки…
— Ирфан?! Что с Намиром?
— Спит…
— Спит, — выдохнул собеседник на том конце. — Понятно. И на что он смотрел, прежде чем свалился?
— На колбу, — тут же машинально ответил мужчина. — Опыт у нас был.
— Я знаю, что по воскресеньям у вас лекции с опытами. Опять Намир переливы от взаимодействия тонких полей видел.
— Да их все видели. Опыт это показывал… — озадачено пояснил ученый.
— Вот даже как… Понятно. Ты сейчас где?
— В коридоре. Рядом с аудиторией.
— Намир с тобой?
— Да. Врач говорит, что он спит.
— Разумеется, спит. У Намира сильная эмоциональная реакция на исчезновение переливов. От этого он и засыпает. Проспится, поест и будет в полном порядке. Я сейчас приеду и заберу его.
— А его родителям…
— Я знаком с его отцом, — резко перебил собеседник мужчину. — И сам все с ним улажу. Ждите. Скоро буду.
Через полчаса, Басир приехал, успокоил, как смог, врача и ученого с ассистентами и уложил подростка на заднее сидение машины. Пообещав позвонить утром Наяки и сообщить, как будет себя чувствовать юный талант, мужчина поехал во дворец. Там паренька вновь осмотрел врач и, улыбнувшись нервничавшей принцессе, повторил все свои прежние рекомендации. Включая успокоительный чай для ее высочества. К утру понедельника Намир был в полном порядке.
Желание Намира скорректировать уже написанный учебник в соответствии с новейшими достижениями неймановой науки сильно осложнило ему жизнь. Времени вдруг стало не хватать, хотя занятия перед сном с принцессой подросток оставил в неприкосновенности. Да и изучение третьей части школьного курса с профессором Ваккасом резко замедлилось.
— Хватит. Притормози, — исправив очередную ошибку и протягивая тетрадку ученику, решительно заявил профессор Ваккас.
— Притормозить? — оторопел от неожиданности тот.
— Да. Притормози. Ты слишком много на себя взвалил, и перегрузка начала сказываться.
— Ты о чем? — взяв тетрадку, не понял тот.
— Ты слишком много дел делаешь разом, связанных с неймановой. Это приводит к каше у тебя в голове. Потому и задачу никак не можешь решить.
— Ты о каких делах, профессор? — проявила любопытство девочка.
— Давай посчитаем, ваше высочество. Третий том учит. Раз, — сосчитал мужчина и улыбнулся тому, как ученица загнула один пальчик. — Третий том учебника пишет. Задачник ко второму тому готовит. Матриал для исправления первого тома собирает. Брошюры с Наяки печатает.
— Пять, — посмотрев на кулачок, подвела итог принцесса.
— А еще школа. До выпуска меньше двух лет осталось. И там он тоже задачки по неймановой решает. Да и с тобой, ваше высочество, занимается. Выходит восемь дел, шесть из которых связаны с неймановой. Вроде все рядом, но и различий хватает. Путаться начинает.
— А если он станет меньше неймановой заниматься, путаница исчезнет?
— Пусть и не сразу, но да, — уверенно заявил преподаватель.
— Но как же так… — растерялся паренек. — Ведь все надо…
— Надо. Но надо ли все это разом?
— Но как же так…
— Давай разберемся по пунктам. Третий том нам с вами обязательно надо изучить. Согласны? — получив утвердительные кивки от обоих, Ваккас продолжил. — Поэтому этот пункт оставляем. Следом за ним идет написание третьего тома. Эти два пункта очень близки и для Намира их лучше делать одновременно. Предыдущие тома он же так и писал.
— Точно, — согласилась девочка.
— Теперь задачник ко второму тому. Для него что нужно?
— Задачи подобрать, — пожал плечами подросток.
— А чтобы подобрать задачи тебе нужно прочитать массу чужих задачников. На это нужно много времени. Причем задачи для второго тома перекликаются с задачами для первого, но отличаются от задач для третьего. Тут разбираться надо. А это дополнительная нагрузка на твою голову. И эту нагрузку еще увеличивает работа с Ирфаном Наяки.
— В прошлом году все отлично получалось, — насупился молодой автор учебников.
— В прошлом году ты не читал горы книг для исправления первого тома, — строго заметил профессор и, достав из стопки книг на краю стола одну, положил ее перед учеником. — Вот это что за книжка?
— Сборник статей по открытиям прошлого века, — глянув на обложку, ответил тот.
— И много ты из этого понял? Уверен, для правки ты там точно что-то нашел, но понял ли ты остальное?
— Ну… Не все, — нехотя признался Намир.
— А это значит, что твоей голове пришлось туго. Если совсем просто, то устали твои мозги. Отдыха хотят.
— И что делать? — тихо спросила принцесса.
— Отложить работу над первым томом, — решительно заявил мужчина, но, увидев протест в глазах ученика, пояснил. — Я сказал отложить, а не прекратить. Понимаю, тебе совестно, что в твоем учебнике столько пробелов, но ты подумай, сколько лет наука с ними жила и развивалась?
— Не знаю…
— Поверь, больше века. И прекрасно подождет еще пару лет. Сегодня ей более чем достаточно твоего учебника в его нынешнем виде. Поверь мне, нейманова потеряет намного больше, если ты, в своем рвении, сойдешь с дистанции как писатель в ближайшие пару лет.
— Думаешь?
— Уверен, Намир. Уверен. Поэтому отложи это на какое-то время. На мой взгляд, как преподавателя с большим стажем, тебе будет проще работать над корректировкой всего трехтомника разом, а не отдельных томов.
— Почему?
— Потому что ты будешь иметь точное представление обо всем школьном курсе неймановой науки в целом. И будешь лучше понимать то, что к нему относится, читая статьи о новейших исследованиях. А значит, тебе будет проще не только найти в этих статьях нужное, но и проще понять, куда именно и как внести найденное. В какой том, в какую главу и так далее.
— То есть ему лучше забыть об этом, пока не пройдем третий том.
— Нет, ваше высочество. Забывать нельзя. И книги собирать надо. А вот читать и подбирать материал лучше потом. После выхода третьего тома. Я бы даже порекомендовал после выхода задачника к нему.
— Чтобы в голове все улеглось, и было целостное понимание всего курса?
— Именно, принцесса, именно, — кивнул в знак утверждения мужчина и спохватился. — Совсем забыл, Намир. Твой задачник выдвинули на премию на звание лучшего задачника для дополнительных предметов средних школ.
— Думаете, у него есть шансы? — устало вздохнул соискатель премии.
— Конечно есть! Все шансы на главную премию! — тут же отмела любые сомнения девочка.
— С гарантией, — улыбнулся профессор, посмотрев на сомневающегося ученика. — С гарантией.
С того разговора подросток сосредоточился на третьем томе и задачнике ко второму.
Ирфан Наяки выполнил обещание, данное подростку, и узнал о времени появления блоков в неймановой науке. Во времена Алима Тармаши было лишь несколько, самых первых, упоминаний. И начиная работу над учебником, ученый ориентировался больше на проблемы блоков в других науках, уже столкнувшихся с ними, чем на полноту изложения всего накопленного к тому времени. Марги Каязи наоборот старался дать как можно больше нового. У него уже были блоки, и обойти их тот не смог.
По инициативе Ирфана, ученые по всему султанату начали поиск старых учебников и статей о новейших достижениях, хоть как-то способных дополнить начальный курс. В библиотеке юного дарования появился отдельный шкаф для найденной литературы, стремительно заполнявшийся. К старым книгам добавлялись и совсем новые издания, отвечающие условиям поиска. Если уж вносить новые сведения, то с учетом дня сегодняшнего, а не только прошлых лет.
— Намир, папа сказал, что хочет сегодня с тобой поговорить, — начала с главного принцесса, едва ее партнер переступил порог комнаты в первых числах зимы. — Поэтому сегодня ты будешь ужинать с ним.
— То есть меня ждет общий ужин с твоей семьей, — ставя сумку, уточнил тот.
— Нет. Тебя ждет ужин с папой. С семьей ужинать буду я.
— А где?
— Он не сказал где именно. Сказал, что зайдет сюда перед ужином.
— Хорошо, — неопределенно пожал плечами паренек.
Вечером султан Селим пришел в комнату дочери с женой и почти сразу увел подростка, оставив женщин одних. В небольшой комнате их ждал накрытый на двоих стол.
— Садись и набирай, — слегка подтолкнув в сторону одного из кресел, улыбнулся мужчина. — Разговор будет долгим.
— Что-то случилось? — садясь, решил уточнить тот.
— Нет. И претензий у меня к тебе тоже нет, — оглядывая блюда, ответил Селим. — Я в курсе твоих дел. Возможно даже лучше, чем ты сам. Да и о ваших с Яминой успехах тоже. Она постоянно о них рассказывает всем. И сестрам, и матери, и мне.
— Тогда о чем речь? — накладывая, недоумевал собеседник.
— Есть то, что сложно, если вообще возможно, отобразить в отчетах. И мне важно знать именно это. Речь о твоем личном отношении.
— Моем отношении? К чему?
— Ко всему, Намир. Ко всему. К работе над книгами, учебе в школе, отношениях с родными, занятиям с Яминой и к самой Ямине, конечно же.
— Хм… Все как-то идет своим чередом… — задумавшись, подросток откинулся на спинку кресла, но продолжал держать столовые приборы в руках. — Что-то мне сложно понять, о чем именно речь.
— А мне сложно это тебе объяснить, — вздохнул тот. — Попробуем разобраться вместе?
— Попробуем.
— Ты ешь. Ешь. Врач постоянно твердит, что при твоих умственных нагрузках хорошее питание обязательно.
— На мой взгляд, у меня нет каких-то особых нагрузок… — прожевав, пожал плечами паренек.
— Иногда это сложно заметить самому. Пару раз у самого с этим были проблемы. С тех пор прислушиваюсь к рекомендациям врача. Хотя не всегда получается. Тебе нравится нейманова наука?
— Да. С тех пор, как узнал о том, что это такое.
— А книжки писать?
— Да я вроде как и не пишу их… Скорее переписываю своими словами или собираю из кусочков других…
— Слушаю тебя, и почему-то складывается впечатление, что ты об этом или вообще никогда не думал, или времени у тебя думать нет. И в обоих случаях ты просто плывешь по течению.
— Наверное… Плыву… — после продолжительного размышления ответил Намир. — Это плохо?
— Смотря чего ты хочешь сам. Скажи, тебе в жизни когда-нибудь чего-нибудь хотелось?
— Смотря о чем речь…
— Без разницы. Вообще.
— Вообще хотелось. Хотелось остаться и продолжить изучение неймановой. Хотя… Сейчас я рад, что отец настоял на переезде.
— Потому что ты изучаешь нейманову?
— Ага. Хотя… Хотя если бы ты не выбрал меня в партнеры Ямине, ничего бы не было. Вообще ничего.
— Я знаю. Мне рассказывали о празднике в издательстве. Твои слова о роли моей дочери в твоей жизни имели для нее большое значение. Ямина едва ли не в первый раз задумалась всерьез о ваших занятиях и отношениях.
— Разве?
— До того это было для нее чем-то вроде очередной игры. Она играла. Развлекалась и училась тому, что может пригодится со временем. А тут… Тут она посмотрела на это с другой стороны. Это еще не взгляд взрослой женщины, но… Но что-то точно в этом направлении.
— Я всего лишь сказал то, что есть…
— Да ты ешь, ешь. Если хочешь еще — принесут добавку.
— Тогда я точно не смогу все попробовать, — улыбнувшись, отказался партнер принцессы.
— А что ты думаешь о Ямине?
— Она замечательная. Заботливая, внимательная, умная. Показать профессору Ваккасу сразу всю книгу предложила именно она. И про институт со мной первая заговорила. Возможно, ты прав, султан. Я плыву по течению. Сказали — сделал. Не сказали — даже не подумал, что это возможно.
— Думаю, тут ты немного ошибаешься. Обменять учебник на билет на лекции ты сам решил. Тебе никто про это ни слова не сказал. Даже купить никто не предлагал. Только сообщили, что их будут продавать. Если бы ты не думал о возможности того, про что тебе не сказали, то вряд ли бы это сделал. Может я и ошибаюсь, но мне кажется, что у тебя просто не хватает сил обо всем думать. Думать осознанно. Так, чтобы помнить, что ты об этом думал. Но у тебя хорошая интуиция, которая вовремя тычет тебе в то, о чем обязательно надо подумать. Как в случае с обменом книжки на абонемент.
— Возможно и так… А возможно я и боюсь думать… Чтобы потом больно не было. Когда уезжали, я с друзьями договорился больше никогда не говорить о неймановой науке.
— Так они не знают, что ты ею занимаешься?
— Нет. Если сказать, то придется и о нашем с тобой договоре рассказать. Я как-то против…
— Против, так против. Это твой выбор. И я доверяю твоей интуиции. Если она считает, что так будет лучше, то пусть так и будет. Придет время, и они узнают. От тебя или как-то иначе — это уже другой вопрос, — помолчав, мужчина вернулся к предыдущей теме. — Когда Рияд предложил твою кандидатуру, то меня смутила ваша разница в возрасте. Честно говоря, я удивлен, что ты до сих пор не замечаешь, какая рядом с тобой красавица расцветает.
— Султан! Она же ребенок! — подпрыгнул от возмущения паренек.
— У этого ребенка скоро бюст будет такой, что только держись, — рассмеялся тот. — У нее месячные вот-вот начнутся и она родить сможет. А ты… Ребенок!
— Да! Ребенок! — стукнул по столу кулаком Намир. — Заботливый, очаровательный, но ребенок.
— Все-все… Я понял. В свои двенадцать с лишним она для тебя все тот же ребенок, что и в день вашего знакомства. Но тебе-то скоро семнадцать. На женщин внимание же обращаешь…
— Каких женщин? — скривился собеседник. — О чем ты?
— На обычных, — вновь рассмеялся мужчина. — Ладно. Скажу прямо. Как на счет секса, Намир?
— Секса? А он тут причем? — озадаченно посмотрел на султана тот.
— Хочется или нет? Ласк, объятий, поцелуев…
— Этого мне еще не хватало, — раздраженно сдвинув брови к переносице, уткнулся в тарелку партнер принцессы. — Других дел у меня мало, что ли…
— Хорошо. Извини за дотошность. Но если вдруг захочется, то напоминаю то, что сказал в день нашего знакомства. Обратись ко мне или к любому из охраны. Целоваться и обниматься с Яминой можно. Остальное нельзя.
— Я помню.
— Это хорошо, но…
— Но?
— Но… Ямина растет. Ее фигура меняется и скоро будет скорее женской, чем детской.
— Ты опять про секс?
— Я про то, что сдержаться будет сложнее. Знаешь, у меня пару раз так было… Падаю в кровать и радуюсь, что до нее добрался. Причем и сказать не могу, радуюсь или мне снится, что радуюсь. А рядом… Теплая такая… И такая своя…
— И что?
— Да ничего, — подмигнув хитро, усмехнулся Селим. — Утром прибавление в семье готово было.
— Это ты про детей? — отсмеявшись, уточнил паренек.
— И про них тоже. Но больше про то, что когда очень устал или на душе очень гадко, одного присутствия женщины в пределах досягаемости достаточно и для секса, и для рождения ребенка. Но мне-то с женой это можно, а вот вам с Яминой нельзя. Прежде всего потому, что мала она еще, чтобы выносить и родить здорового ребенка и самой здоровой остаться. А ты парень взрослый. Зачать уже можешь. А если устанешь, вымотаешься или случится что — сможешь сдержаться?
— Постараюсь…
— Вот чтобы точно смог во дворце есть та, что тебе поможет. К ней до тебя по этому вопросу ходили и после тебя ходить будут. Я лишь хочу, чтобы ты воздержался сам эту задачку решать, а к ней бы обратился. Пусть не за сексом, но хотя бы за советом.
— За советом?
— Да. За советом. Я и сам иногда с ней советуюсь. Да и не только я.
— А кто еще?
— Кто во дворце бывает часто — те все, — улыбнулся мужчина. — Об этом у охраны спроси. Они лучше меня знают. Или у нее.
— Хорошо. Я понял. И все же…
— У тебя полно дел, а Ямина еще ребенок. Я понял, Намир, понял. Но поверь мне, как отцу. Дети быстро вырастают.
— Я запомнил.
— В школе у тебя как? С одноклассниками и теми, кому задачки объясняешь? — перейдя к десерту, поинтересовался мужчина.
— Да нормально там все. Хотя…
— Хотя?
— Хотя я мало с одноклассниками общаюсь. На уроке некогда, а перемены у меня заняты. Да и после школы на работу спешу. Что до ребят из группы по неймановой, то там тоже все по заведенному порядку.
— Долго порядок устанавливал?
— Я?! Устанавливал? Нет, султан. Тут Мира без меня справилась, — улыбнулся паренек. — У нее хватка железная, а аргументы еще тяжелее.
— Соглашусь с тобой. Пару раз общался с ней и скажу честно, что ты сейчас дал самую точную характеристику ей.
— Тебе виднее, султан, — берясь за десерт, отмахнулся тот.
Несколько минут мужчина безмолвно наблюдал за тем, как есть его собеседник. Наблюдал и думал, задать еще пару вопросов или нет. Спрашивать о его отношениях с семьей он себе сразу запретил, хотя и надеялся, что разговор сам по себе коснется этой темы. Не коснулся. Выходит интуиция бережет парня, предчувствуя беду. До его совершеннолетия еще год. Чуть больше. Надо бы как-то продержаться. Закон обязывает родителей заботиться о детях, но лишь от самих родителей зависит, принесет это пользу их потомству или обкрадет, лишив будущего.
— Хотел у тебя узнать, Намир, — закончив ужин, вновь заговорил Селим. — Согласен ли ты задуть свечку в случае получения премии за задачник?
— Пусть сначала получит, — буркнули в ответ.
— Да куда он денется-то? — рассмеялся мужчина. — На сегодня он в группе главных претендентов, но мне доложили, что по сути он и есть главный. Мне вот сложно понять, что для тебя, тебя самого, значит издание книг, получение премий. Ты единственный писатель в ближайшем окружении моей семьи. Да и в семье писателей нет.
— Да некогда мне об этом думать. Писать надо, — изучая ковер на полу, ответил подросток. — Я как-то больше думаю о том, что пишу или буду писать, чем о том, что написал.
— Эх… — вздохнул султан. — Тогда я об этом с Яминой поговорю. Если ты не против.
— Конечно нет. Мне иногда кажется, что в подобном она лучше меня разбирается, — глядя в глаза собеседнику, признался Намир. — Всегда удивляюсь тому, как у нее это выходит.
— Женщины, — как-то задумчиво выдохнул Селим. — Вот умеют они думать сразу о куче дел, да еще и с отдаленной перспективой. Сам этому до сих пор у жены учусь, но у нее выходит лучше.
— Даже не представляю, как этому можно учиться…
— Пока оставь это Ямине. Вот станешь совершеннолетним, разберешься с учебой да работой, тогда и поговорим об этом.
— Правда? — с надеждой уточник паренек.
— Правда. Правда, Намир.
Предчувствия султана оправдались к концу учебного года. Подросток почти не бывал дома и был полностью поглощен работой над третьим томом учебника и завершением задачника ко второму. И это оставляло его в полном неведении относительно происходившего в его семье. Того, как родные относились к нему и на что тратили заработанное им. Намиру было не до этого, но были же и другие… И однажды они решили, что кое-что паренек все-таки должен знать.
— Папа хочет с тобой поговорить о чем-то, — на одной из перемен сообщила Мира. — Поэтому после школы он будет ждать нас обоих.
— О чем речь-то? — жуя второй завтрак, проявил любопытство тот.
— Он не сказал, хоть я и спрашивала. Гадать бесполезно. Проверенно.
— Надо поговорить — значит, поговорим, — улыбнулся подросток и вернулся к разбору задач.
Встретивший его охранник был очень серьезен и собран и сразу повел подопечного к себе домой, где того уже ждал некто, кому было нужно сообщить подростку нечто важное.
— Здравствуй, Намир. Помнишь меня? — пожимая руку, спросил седовласый мужчина.
— Помню. Ты из банка. В прошлый раз давал мне подписать разрешение на дом.
— Точно. Давай присядем.
— Случилось что? — садясь в кресло напротив, попытался развеять появившееся беспокойство паренек.
— Скорее случается, — вздохнул мужчина. — Случилось или нет — это уже тебе решать. Мое руководство решило, что мне нужно поговорить с тобой об этом вне зависимости от того, говорили с тобой другие об этом или нет. И заодно узнать твое мнение.
— Хорошо. Давай поговорим. Но о чем речь-то?
— О явном выводе денег с твоего счета.
— Выводе денег? С моего счета? — недоуменно переспросил тот.
— Да, Намир. Поскольку ты несовершеннолетний, то распоряжается деньгами, пусть и с ограничениями, твой отец. Но есть тут одна закавыка.
— Какая?
— Твой счет именной и выдаваемые к нему карты тоже. Та, что у тебя, в руках другого человека теряет платежеспособность, но та, что у твоего отца — нет.
— Не понял…
— Если твой отец даст свою карту от твоего счета жене или другу, то они смогут с ее помощью расплатиться так, как и он. Понятно?
— Это — да. Про вывод денег — нет.
— Без твоего ведома за один раз с помощью карты можно потратить сумму лишь ниже установленной планки. Так вот… Твои отец и братья раз в два-три дня тратят за раз максимально близко к этой планке. Каждый. Сестра делает тоже самое, но может пропустить лишь день-два в неделю. Мать же каждый день. Такое часто является признаком вывода денег со счета. То есть некто, кому данный счет не принадлежит, такими вот тратами осуществляет изъятие денег у владельца счета и перекладывает к себе в карман. Вроде бы все законно, но только при условии, что это происходит с согласия владельца. Если нет, то это мошенничество.
— Вот как… — очень тихо, после продолжительной паузы, глядя в стол, произнес Намир. — Но у нас большой дом, прислуга…
— Данные траты не имеют отношения к содержанию дома или проживанию семьи. Они носят исключительно личный характер, — так же тихо ответил юрист банка, доставая из лежащей на столике между собеседниками папки несколько листов. — Вот список трат за последний месяц. Возможно, я ошибаюсь на счет личного характера трат, но, на мой взгляд, они именно такие.
Владелец счета долго смотрел на лежащие перед ним списки, медленно протянул руку и, еще раз подумав, брать или нет, взял их. Первым был список трат его отца. Печатки, часы… Много часов и украшений для мужчин типа запонок, которые, как помнил подросток, отец никогда не носил. Лист как-то сам соскользнул на пол, показав список матери. Та словно скупала по витрине в ювелирном магазине за раз… Каждый день… Намир посмотрел на седовласого сотрудника банка. Листы с легким шорохом медленно соскальзывали из его рук на пол, устилая ковер. Ему было больно. Больно и пусто. Пусто и больно. И он смотрел на собеседника, и в его голове было пусто. Ни одной мысли. Пустота и боль. Последний лист лег на пол, и опустевшие руки рухнули, ударившись о ручки кресла.
— Басир, — позвал мужчина напротив, встал, обошел столик, опустился на корточки и сжал кисть паренька обеими руками. — Намир…
— Почему? — почти одними губами спросил тот, повернув голову на зов.
— Возможно из-за дома.
— Дома? Он же им понравился…
— Твой отец хотел квартиру в центре столицы и очень возмущался, что получил дом. Возможно, сделал вывод, что делать крупные покупки надо со своего счета.
— И поскольку уже несколько лет ты единственный работник в семье, то стал переводить деньги с твоего счета на свой. И остальные ему помогают, — собирая бумаги, тихо пояснил хозяин дома.
— Разве я им мешал?
— Ты? Нет. Они, наверное, уже забыли, как ты выглядишь. Но ограничения на пользование твоим счетом им очень мешают. Юристы султана составили договор с твоим отцом так, чтобы максимально защитить твои интересы. К тому же у твоего отца есть счет, на который переводят деньги за твои занятия с принцессой.
— Разве этого мало?
— За твои книги выходит уже больше, Намир. Думаю в этом все дело. А может в том, что на будущий год ты станешь совершеннолетним.
— Это тут причем? — шмыгнул носом паренек.
— Платить начнут тебе. И доступ к твоему счету будет закрыт, — пояснил юрист. — Делают заначку.
— Но… Но… Но почему?
— А кто ты такой, чтобы после твоего совершеннолетия они с тобой согласовывали свои траты? Чтобы у тебя получать карманные деньги? — холодно спросил Басир, беря папку, в которую сложил собранные листы. — Думаю, ты всегда был для них чужим. Не по крови, но по духу. Раньше это было скрыто, а теперь стало явным…
— Явным?! — вскричал, подскочив, подросток, выдергивая кисть из рук юриста. — Явным?! Это что же во мне такого чужого?!
— Ты меньше их занят своими интересами. И больше о других думаешь. Мне сложно это объяснить… В двух словах…
— Сложно?! Тебе сложно?! А мне?! А мне как?! Мне как теперь?! — вцепившись в одежду на груди мужчины, Намир едва ли не тряс того. — Мне теперь как?! Как?! Как?! Я тебя спрашиваю!!!
— Не знаю. Но я знаю, у кого можно спросить.
— Знаешь? — гнев в глазах мигом сменился такой отчаянной надеждой, что охранник предпочел посмотреть на юриста.
— Знаю. Мы поедем.
— Конечно. Сообщите мне потом решение, — кивнув, попросил сотрудник банка.
— Конечно, — зажав под мышкой папку, Басир обнял подопечного и повел его из дома. К машине.
Всю дорогу Намир безучастно сидел на заднем сидении, обеими руками прижав папку к груди. Ему было все равно куда и сколько ехать, если в конце он встретится с тем, кто сможет сказать ему, что делать. Злость на родных у него отсутствовала. Он слишком хорошо понимал, что бесполезно заставлять змею летать, подобно птице. Чтобы этого добиться, либо змее придется стать птицей, перестав быть змеей, либо летать другим способом. Как говорится, третий вариант исключен. И его семья такая, какая есть. И поступили они только так, как могли. Но что делать ему? Как жить с ними дальше? Что с ним-то будет? Эти вопросы сложились в его груди болью, так и оставшись без словесных формулировок в его голове.
Басир иногда поглядывал на своего пассажира, но продолжал молчать. Подъехав к воротам дворца, вышел, переговорил с охраной, сел обратно в машину и поехал дальше. У крыльца, у которого остановились, ждал Рияд.
— Приехали, Намир, — тихо проговорил охранник, повернувшись к пареньку. — Выходи. Сейчас поднимемся и спросишь.
В место ответа подросток кивнул, посмотрел на открывшуюся дверь, вышел, обернулся к вышедшему с другой стороны мужчине, посмотрел на секретаря султана, потом снова на охранника. Тот вздохнул, подошел, обнял за плечи и повел в здание. Рияд шел на полшага впереди с другой стороны. Остановившись у дрери, он поднял руку, чтобы постучать, но та открылась.
— Заходи, Намир, — выдержав долгий взгляд нежданного визитера, предложил султан, отступая в сторону. Когда тот прошел, закрыл за ним дверь. — Проходи, садись, где хочешь.
— Басир сказал, что мы поедем к тому, кто скажет мне, как мне теперь… — тихо и отстраненно проговорил тот.
— Правильно сказал. Это я и есть, Намир.
— Ты?
— Я.
— И как мне теперь?
— Есть несколько вариантов, но я сомневаюсь, что хоть один из них тот, что ты бы хотел получить.
— Какой я хотел получить?
— Тот, в котором нет сегодняшнего дня или хотя бы этой новости.
— Хотел бы… — медленно утвердительно кивнул тот и повернулся, скользя взглядом по комнате. — Но этого варианта нет. Какой есть?
— Есть вариант, когда ты делаешь вид, что тебе ничего не сообщали. Ты ничего не знаешь. Тебя все устраивает. И все остается так, как есть сейчас.
— Хороший вариант.
— Хороший, но хватит его на чуть-чуть. До твоего совершеннолетия. Что будет потом мне сказать сложно, но приятного для тебя лично я вижу мало.
— А что видишь?
— Семья узнает, за какие именно книги ты получаешь деньги. Тебя вынудят писать их без остановок, а все деньги отдавать отцу. Про золотую клетку забудь. Сомневаюсь, что тебе оставят даже твою комнату. Договор со мной тебя тоже заставят разорвать.
— Разорвать? — с беспокойством обернулся к мужчине паренек. — Но почему?
— Потому что за книги платят больше, — холодно ответил тот. — Есть и другой вариант. Ты оставляешь все, как есть, но деньги за книги будут поступать на другой счет, а ты собираешь вещи и уходишь из семьи.
— Куда? — подросток опустил голову и замотал ею. — Мне идти некуда. Кому я нужен такой?
— Мне нужен, — обняв паренька, тихо произнес мужчина. — Ямине нужен. Неймановой науке очень нужен. Даже Басиру нужен.
— Правда? — чуть погодя глухо отозвался тот.
— Правда. Пойдем сядем. Тут диван рядом.
Селим усадил Намира, медленно и осторожно вытянул из его рук папку и положил ее на столик рядом, потом снова обнял паренька. Они долго сидели вот так… Молча. Потом младший поднял голову и посмотрел на старшего.
— Ты обедал? — спросил тот.
— Нет.
— Поедим?
— Мне во дворец надо… — после долго молчания ответил подросток.
— Ты уже во дворце, — тихо ответил султан, погладив собеседника по волосам, внимательно всматриваясь в его лицо. — Поспи.
— Зачем?
— Чтобы отдохнуть. Отдохнувшим проще решить, что дальше делать.
— Басир сказал, что ты скажешь.
— Я скажу, что делать, но решать и делать придется тебе.
— Банк ошибся, — уткнувшись в грудь мужчины, глухо произнес паренек.
— Я проверю.
— Проверишь что?
— Проверю, ошибся ли банк и в чем именно, если ошибся.
— Правда?
— Правда. А ты поспи.
— Ямина…
— Я скажу ей, что ты спишь.
— Хорошо, — согласился тот и, отстранившись, поднялся. — Пойду.
— Куда?
— Домой. Спать.
— Домой ты еще успеешь. Ложись здесь, — и Селим похлопал по сидению дивана. — Подушка есть. Одеяло сейчас принесу. Ложись.
Султан встал и из стоящего рядом комода достал одеяло. Тем временем, Намир снова сел на диван, разулся и, выбрав одну из подушек, взбил ее парой ударов кулаком и лег. Мужчина укрыл его и присел рядом.
— Если хочешь, я попрошу Басира посидеть с тобой.
— Зачем?
— За компанию. Иногда хочется, чтобы кто-то был рядом, когда плохо.
— Нет.
— А Ямина?
— Ямина…
— Я позову ее. Когда проснешься, она будет рядом. Спи, — мужчина наклонился и поцеловал засыпающего подростка в лоб. Больше для того, чтобы успокоить, но и для того, чтобы убедиться в отсутствии температуры. Дождавшись, когда дыхание станет ровным и спокойным, султан взял папку со столика и тихо вышел в коридор.
— Басир, посиди с ним, но тихо. Пока Ямина придет, — распорядился султан Селим и протянул папку секретарю, уводя от двери, за которой скрылся охранник. — А ты, Рияд, узнай все об этом. Я хочу знать все. Включая то, что его отец собирался сделать после совершеннолетия сына. И уточни, знает ли кто в семье о его занятиях неймановой наукой.
— Никто, — ответил тот, забрав папку. — Это я отслеживаю. Что до счета, то его действительно опустошают. Семья решила, что деньги за книгу должны быть у них. Мол, Намира и так султан содержит.
— Хм, — зловеще-весело улыбнулся правитель. — Неужели так и говорили?
— Сестра именно так и сказала, — подтвердил мужчина. — Прости, султан. Не уследил. Не подумал, что руководство банка решит поставить Намира об этом в известность.
— Все, что не делается — все к лучшему, — вздохнул Селим. — И все-таки подготовь мне подробнейший доклад. И учти, что я дам его читать Намиру. Поэтому постарайся обойтись без особо болезненных для него подробностей. И еще. Уже только для меня разузнай как у него в школе дела. С учителями, со сверстниками. Возможно, его лучше в другую школу перевести, если решит уйти из семьи.
— Было бы хорошо. Сомневаюсь, что он долго протянет, если позволит родным использовать себя по полной.
— Я тоже в этом сомневаюсь. Особенно с учетом его реакции на прекращение переливов от взаимодействия тонких планов. Для науки и страны необходимо, чтобы он жил и творил долго. Как можно дольше. Ладно… Иди. И скажи, что бы врач к Намиру иногда заглядывал. С дочерью сам поговорю. Уверен, с остальным она справится лучше всех.
Намиру было тепло, спокойно, удобно и пахло вкусно. Открыв глаза, подросток увидел накрытый на двоих стол и сидящую напротив с книжкой принцессу. Переворачивая страницу, девочка подняла глаза и встретилась взглядом с ним.
— Давай есть, а то на пустой живот спится плохо, — улыбнулась она.
— Почему?
— Потому что урчит, есть просит и спать мешает, — откладывая книгу, пояснила она. — Горячее будешь?
— Буду, — садясь, ответил тот.
— Набирай. Я распоряжусь, — и девочка вышла.
Паренек наложил себе салата и огляделся. Комната была небольшой, но незнакомой. Как он здесь оказался и почему спал, желания вспоминать не было, но стало тоскливо. Тоскливо быть одному.
— Сейчас принесут, — сев и быстро накладывая себе, сообщила девочка. — Ты как себя чувствуешь?
— Хорошо. Только…
— Спал долго. Больше суток. Тихо. Папа все давно уладил. Даже в школе. Кстати, он просил тебе передать папку. Она там, на комоде. Потом почитаешь.
— Что-то случилось? Опять видел переливы?
— Нет. Но тебе было неприятно. Давай об этом после ужина поговорим.
— А во время никак?
— Зачем мешать твоему организму наслаждаться едой? Он ее со вчерашнего завтрака ждал. А вот и горячее. Ему побольше порцию. Врач говорит, что хорошее питание — лучший способ справиться с грядущими неприятностями. Поэтому ешь. Все остальное подождет.
— А что ты читала?
— Про кусты, на которых ты в последний раз, точнее в предпоследний, переливы видел. Потом посмотришь.
— Хорошо.
— Про уроки я все у Миры узнала. Она через отца передала тебе привет от ребят по неймановой и задания по всем предметам. Я посмотрела и набрала для тебя доклад. После ужина пойдем ко мне в комнату и посмотришь. Может еще добавки?
До конца трапезы девочка без остановки рассказывала ему обо всем подряд, внимательно следя за тем, чтобы поел хорошо. После, прихватив книгу и папку, повела его к себе. Идти оказалось близко, но весьма извилистым путем. Сделав уроки, Намир хотел было почитать переданное султаном, но принцесса строго запретила ему. Уговорить не удалось и пришлось согласится, что почитает завтра, после уроков. Басир привезет его во дворец и перед ужином он все прочет.
Садясь за стол следующим вечером, паренек был благодарен принцессе за несговорчивость накануне. Читать было тяжело. Тяжело и больно. Возможно, он бы и не смог прочитать, если бы рядом не сидела Ямина. Девочка отложила вышивку, когда в очередной раз он вместо строк посмотрел на нее, и села рядом, положив голову на плечо. Оставшуюся часть они уже прочитали вместе, хоть и про себя. Помолчали.
— Останешься тут? — тихо спросила она.
— Тут?
— Да. Ты и так со мной большую часть времени проводишь. Да и комната у тебя своя здесь есть.
— Есть…
— Будешь в школу прямо отсюда ездить. Тебе же чуть больше года осталось.
— Да. Думаешь, султан позволит мне тут пожить какое-то время?
— Папа будет рад, если ты будешь тут жить до совершеннолетия. И я тоже. А то от этой жизни на два дома тебе одни проблемы.
— Думаешь?
— Конечно. Вот сколько на дорогу тратишь.
— Так и буду тратить.
— Меньше будешь. Без всяких там заходов быстрее будет. А за вещи не волнуйся. Басир с Мирой давно все в твою комнату привезли.
— Ты о чем? — заглянув в глаза девочки, настороженно уточнил подросток.
— Я про то, что было в твоей комнате. И столик прадеда тоже привезли. И цветы. Можем прямо сейчас сходить и посмотреть.
— Ты была так уверена, что я останусь тут?
— Нет, но мне хотелось, чтобы ты остался. А если бы не остался, то все бы отвезли обратно. Делов-то, — повела плечиком девочка. — Так пойдем или поужинаем?
— Поужинаем. После школы посмотрю.
— Хорошо. Но завтра в школу тебя Басир отвезет. Он сегодня дежурит и утром сменится. Ну, и подбросит тебя по дороге.
— Ишь как! — улыбнулся Намир. — Все предусмотрела.
— Надо же было чем-то заняться, — поднимаясь, отмахнулась принцесса.
После ужина, пусть и с неохотой, пусть и не сразу, но Ямина согласилась поиграть в ладошки с партнером, но игра не заладилась. Он смотрел на нее, словно то ли увидел после долгой разлуки и никак не привыкнет к появившемся отличиям, то ли высматривал что-то. Каждый раз, когда она мысленно представляла прикосновение своей ладони к нему, он прикрывал глаза, но как ни старалась, не могла ощутить его ответного прикосновения. Или он и не касался ее…
— Почему?
— Что почему?
— Почему не касаешься?
— Вдруг обидишься… Или рассердишься…
— Я хоть раз сердилась или обижалась на тебя за это?
— Нет. Но и там я тебя никогда не касался.
— Так коснись.
— А можно?
— Можно.
Он протянул руку и, коснувшись ладонью груди, под мягкой тканью сорочки ощутил небольшой бугорок. В голове тут же прозвучал веселый голос султана: «У этого ребенка скоро бюст будет такой, что только держись». Посмотрев выше, встретился со взглядом принцессы. Он был спокойный и… И ожидающий. И он убрал руку.
— Повтори. Мысленно, — тихо попросила она. И он повторил. И потом еще.
А потом он проснулся посреди ночи и понял, что впервые спал не просто на одной кровати с дочкой султана, а спал, обнимая ее. Она спала спиной к нему, накрыв своей ладошкой кисть его обнимающей ее руки. От нее пахло... Вкусно пахло. И этот запах успокаивал, манил, звал одновременно. Хотелось вот так обнимать ее очень-очень долго, а еще погладить. Мягко, осторожно, нежно. Когда же его губы коснулись обнаженной шейки девочки, Намир вдруг четко понял, про что говорил ему султан Селим в начале прошедшей зимы за тем ужином. Такая теплая и своя. И так хорошо и спокойно, когда обнимаешь ее. Еще раз осторожно поцеловав шейку принцессы, паренек очень медленно и очень осторожно встал, укрыл потеплее спящую девочку, одел халат и вышел из комнаты. Пора было идти за советом, и Намир оглянулся в поисках кого-нибудь из охраны.
— Пойдем, — тихо позвал его мужчина в форме дворцовой охраны.
— Но мне…
— Вот туда и пойдем, — перебил его, улыбнувшись тот.
— Но я же не сказал…
— Когда партнер султанской дочки посреди ночи охрану ищет, то ему почти всегда нужно именно к Кенес, — и мужчина, подхватив его под локоток, повел по коридору.
— Кенес?
— Да. Кенес. Очень мудрая женщина. Ее еще покойный султан во дворец пригласил. Чтобы она султану Селиму, тогда еще только наследному принцу, помогла.
— И она помогла?
— Помогла и до сих пор помогает. И еще очень многим. Мудрая женщина. Поэтому слушай ее внимательно. Ее наука тебе очень пригодится.
— Наука?
— Как говорит Кенес, секс — это такая же наука, как и все остальные, только изучает секс и все, что к нему отношение имеет.
— Забавно, — усмехнулся подросток.
— Но очень точно, — назидательно поднял указательный палец спутник. — Я в этом лично уже успел убедиться. А вот и пришли.
Охранник постучал в дверь и отступил в сторону. Спустя пару минут дверь открыла пожилая, но красивая женщина в длинном халате.
— Намир! Рада тебя видеть, — обрадовалась она, увидев гостей. — Можешь идти, Шакур. Дальше мы сами справимся. И скажи, чтобы принесли… Ну, как обычно.
И хозяйка покоев, потянув за рукав, втянула паренька в комнату и закрыла дверь. Мужчина, оставшись в коридоре, понимающе улыбнулся и ушел выполнять поручение.
— Проходи, присаживайся. Сейчас принесут перекусить, и тогда поговорим.
— А откуда ты меня знаешь? — присев в кресло, решился спросить гость.
— Во дворце всегда и все знают партнеров дочерей султана. Так повелось еще с партнера Муны. А ты уже столько лет здесь, — пояснил вошедший через другую дверь мужчина и, подойдя, поцеловал хозяйку в подставленную щечку. — Спасибо.
— Не за что. Если есть время, то найди Шабиба и скажи, чтобы пришел утром.
— Хорошо, Кенес. До встречи.
— Конечно, — присаживаясь напротив Намира, ответила та в след уходящему. — Чем ты так удивлен? Это я одна, а нуждающихся в моей помощи много. Ты как раз успел между двумя.
— А этот… Шабиб… он… не обидется?
— На тебя? Нет, конечно, — рассмеялась женщина. — Запомни, парень. Согласно моего договора с султаном Селимом, партнеры его дочерей для меня всегда на первом месте. Вот среди них, если выбирать приходится, главный тот, кому нужнее. На сегодня самый нуждающийся ты.
— А есть другие партнеры?
— Нет. Только пара партнерш младших внебрачных сыновей султана, но они ко мне за советами днем ходят. Да вот скоро у наследника будет. Уже ищут, хотя ему только девятый пошел. Султан каждый раз все разборчивее и разборчивее, — вздохнула Кенес и улыбнулась пареньку. — Я-то думала, что ты еще в первый год ко мне придешь. Ну, на второй точно. А ты вон сколько ждать заставил.
— Да я…
— Дело в другом.
— В чем?
— В том, что тебя сегодня ко мне привело.
— Да так… — уставился на свои руки паренек. — Султан сказал, что… Когда рядом… Теплая и своя…
— Сегодня ты это понял. И пришел за советом, — кивнула больше для себя Кенес, но и ее гость тоже утвердительно кивнул. И она улыбнулась. — Понятно. Когда-то я сама об этом говорила Селиму. Теперь уже он твердит об этом другим. Молодец. Хорошо, что сразу пришел. У тебя уже опыт был?
— Опыт? — поднял голову собеседник.
— Да, — кивнула та и повернулась в сторону двери, в которую постучали. — Можно! Вот и поесть принесли, а то без вкусностей как-то скучно болтать.
Вошла женщина и быстро сервировал столик фруктами, печеньями и бутербродами с соками.
— Видишь ли, Намир, — наливая обоим сок, как только они вновь остались вдвоем, продолжила женщина. — Есть большая разница между мужчиной с опытом и мужчиной без опыта. Поэтому и спрашиваю. Хотя… Я уже поняла ответ. Вот, выпей. И угощайся. Я тебе сначала немного расскажу, а потом и объясню на практике. Мне так проще будет. Ты бери, бери.
С полчаса Намир слушал пожилую красавицу, запивая хрустящее печенье. А потом она отвела его в спальню и уже на практике еще раз объяснила все то, о чем говорила за столиком.
Паренек спал, но ему отчаянно мешали, постоянно тряся за плечо. Он попытался отмахнуться и натянуть одеяло, но лишился подушки.
— Вставай, Намир. Живо! Школу проспишь. Вставай!
— Школу?
— Школу. Забыл что ли? Знаю, спать хочется. По дороге доспишь.
— По дороге? — попытался сесть тот.
— Да. Басир уже ждет.
— Басир? — Намир открыл глаза и увидел… Незнакомую комнату и женщину. Понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить ее имя. — Кенес.
— Она самая. Ванная там, — и женщина указательным пальцем вытянутой руки показала направление. — Завтрак сейчас принесут. Давай живее.
Паренек кивнул и поплелся умываться. Там он встал под душ, надеясь, что холодная вода поможет справиться с желанием вновь уснуть.
— Закалка хорошо, но сейчас тебе горячая вода нужнее, — хихикнула за спиной Кенес, меняя температуру льющихся струй, и взглядом указала обернувшемуся пареньку на то, что имела в виду. — Сейчас исправим. В таком настрое от меня мужчинам уходить нельзя. Особенно тебе.
— Особенно мне? Почему?
— Потому что тогда тебе будет сложнее выполнять условия твоего договора с султаном. В мои обязанности входит помощь тебе именно с этим условием, — сняв и отбросив халат, женщина встала под водяные струи рядом с ним. — Обопрись на стену. Это быстро.
— Быстро?
— Быстро. Это другое долго, да и то умеючи, — улыбнулась та. — К тому же тебе еще в школу.
Минут через пятнадцать, хозяйка накинула на гостя махровую простынь и, вытирая волосы быстрыми движениями, позвала.
— Басир! Завтрак принесли?
— Да, Кенес. Я могу его забрать? — раздался из-за двери голос охранника.
— Забирай, — улыбнулась та партнеру принцессы и отступила. — Одевай, корми и вези в школу нашего гения.
— Да какой я… — растерялся Намир.
— Самый обычный гений, — разворачивая его за плечи, ответил мужчина. — Такие учебники только гений может писать. Пошли. Время есть, но лучше без задержек.
— Мне…
— Сумку и твою одежду служанка мне вынесла, еще когда ты спал. Все уже давно ждет тебя.
И тут паренек увидел свои вещи, разложенные на уже застеленной кровати. Мужчина помог ему живее одеться и усадил за стол в соседней комнате. Пока подопечный завтракал, Басир выпил сок с печеньем, после чего, подхватил сумку и повел его к машине.
— Хватит головой вертеть. С первого раза во дворце такие маршруты почти никто не запоминает.
— Но ведь…
— Намир, тебе же сразу сказали, чтобы к охране обращался. Вот и обращайся. Постепенно запомнишь.
— Если одним маршрутом водить будут.
— Будут. Это я тебя сейчас новым веду, чтобы время сэкономить.
До конца учебного года Намир запоминал новый распорядок жизни. Теперь дворец он покидал для посещения школы и лекций с Ирфаном Наяки. Все остальное было тут. В его комнате принцесса сделали перестановку, каким-то чудом гармонично соединив интерьер двух, казалось бы, совершенно разных помещений. Заодно сделала и ревизию в его гардеробе, убедив выбросить все, что досталось от старшего брата, и перестать переодеваться для школы.
В какой-то момент, он поймал себя на мысли, что воспринимает свою комнату во дворце как действительно свою, хотя скорее как рабочий кабинет, чем место, где спят и уединяются, когда хотят побыть одни. Теперь его жизнь протекала между двумя комнатами, а не домами, как раньше. Появившееся время тут же поделили между собой сон и нейманова наука. Задачник ко второму тому учебника был готов, но паренек отложил его сдачу в издательство до начала каникул. Хотелось еще побыть в той знакомой обстановке, которая исчезала, хоть и ненадолго, перед каждым выходом новой книги. Он даже не сразу обратил внимание, что никто: ни профессор Ваккас, ни главный редактор Авсаф, ни с нетерпением ждущий именно этот задачник Ирфан, — ни словом, ни жестом не проявили интереса к причине задержки. Словно он и не собирался выпустить книгу до начала лета.
Тема родных для него закрылась так же, как когда-то тема неймановой науки с друзьями детства. Хотя… Хотя кое-что прежде пришлось сделать. Недели две, паренек размышлял над советом султана, юриста банка и учителя, но потом согласился и подписал документы. Деньги от продажи его книг стали поступать на новый счет, доступ к которому он получал лишь в день восемнадцатиления. Было неприятно, но около года было необходимо прожить на содержании отца его партнерши. Как бы там ни было, но это была его семья, и делать им больно или создавать проблему желание у Намира отсутствовало. Поэтому для них на ближайшие месяцы все осталось по-прежнему, если не считать опустевшей в доме комнаты и исчезновение среднего сына, которого и так замечала лишь прислуга. Деньги по его договору с султаном все так же поступали на счет отца паренька, а счет, деньги с которого они с такой охотой тратили, считая чем-то вроде бездонной бочки, внезапно обрел дно. Теперь имеющаяся на нем сумма исключительно сокращалась.
А еще в его новом расписании появились визиты, точнее ночевки, у Кенес. Два раза в неделю он уходил к ней, едва Ямина засыпала, и от нее шел прямо в школу. Паренек какое-то время гадал, как рассказать об этом девочке, но оказалось, что та и так все знает.
— Во дворце все про Кенес знают, — пожав плечиками, заметила та. — И мне сестры рассказывали, как она их партнерам помогала соблюдать папины условия. Да и им тоже.
— И им тоже? — округлившимися от удивления глазами переспросил тогда Намир.
— Разумеется и им тоже. Нельзя же папино условие соблюсти с одной стороны. Тут либо оба друг другу помогают, либо разбираются с последствиями его нарушения.
— Вот все-то ты знаешь, — выдохнул он. — Аж завидно иногда.
— Завидовать вредно для здоровья, — улыбнулась принцесса. — Но если тебя это так смущает, то я могу сделать вид, что не знаю о твоих занятиях с Кенес.
— Занятиях?
— Именно. Занятиях. Вот только воздержись меня убеждать, что она тебя вообще ничему не учит, а только помогает напряжение сбросить, — хитро прищурилась Ямина.
— А то что? — с лукавой улыбкой поинтересовался паренек в ответ.
— А то пойду и попрошу научить. Как она остальных учила.
— Зачем еще это?
— А затем. Положено!
— Кем положено?
— Традицией, — важно вздернула носик принцесса. — Всех учили и тебя научат. И возражать бесполезно. Лучше учись, как следует.
— Есть! Учиться, как следует, — рассмеялся Намир и обнял ее.
Пока юный автор учебников собирался с духом для передачи через официального представителя файла с готовым задачником, как-то сам собой оказался готов и файл с учебником. Через неделю после перехода в выпускной класс, Намир с профессором Ваккасом поехал в «Книги неймановой науки». Ему хотелось видеть рядом и принцессу, но та наотрез отказалась, сославшись на скучность сути этого визита и свою занятость в связи с подготовкой маленького торжества по случаю этого самого визита. Девочка была убеждена в необходимости хоть как-то отметить то, что ее партнер впервые отдает в издательство сразу две книги.
— Что думаешь после задачника к третьему тому делать? — поинтересовался Авсаф, передав помощнику файлы с книгами. — Ты же напишешь к третьему тому задачник?
— Куда я денусь? — улыбнулся паренек. — К нему, пожалуй, самые интересные задачки будут.
— Точно, — согласился мужчина. — Можно же брать не только на данную тему, но и с учетом всего предыдущего материала.
— Он так и делает, чтоб повторение было, — улыбнулся профессор. — А в планах переделка трехтомника с учетом накопленных новых знаний, включая наши дни.
— Правда? — удивленно, с прищуром, посмотрел на молодого автора главный редактор. — И с каких времен уточнения делать будешь?
— Хотел со времен Алима Тармаши, — вздохнул тот. — Сейчас уже и не знаю. Благодаря Ирфану у меня уже второй шкаф наполняется. Я пока все это не смотрел. Профессор Ваккас отговорил.
— Пусть сначала задачник напишет, — пояснил учитель.
— Согласен, — кивнул мужчина, одобрительно. — Труд задуман масштабный и для науки давно необходимый. Ему отвлечения и повредить могут. Мне еще дед рассказывал, что время от времени в неймановой говорить начинают о необходимости коррекции учебников начального и институтского уровня, но способных сделать такое никак не находилось. Так что, Намир… Скорректируешь трехтомник и можешь считать, что твое имя навечно помнить будут в неймановой.
— Так уж и вечно… — махнул рукой автор учебников неверяще.
— Запомнят хотя бы как человека, который сделал первую коррекцию учебников по неймановой науке веков за пять, — усмехнулся в ответ Авсаф. — Это уже само по себе дело великое. Может даже более великое, чем учебник Алима Тармаши. А он велик уже тем, что по нему уже шестой век учатся. Это уже само по себе достижение.
— Раз ты так говоришь, то… Наверное, действительно достижение, — с неохотой и сомнениями согласился Намир. — Мне сначала задачник надо доделать. И школу закончить.
— Школу обязательно надо закончить. Да и к институту подготовиться тоже надо, — покивал одобрительно сотрудник издательства. — А ты давно над задачником работать начал?
— Да он сразу задачки откладывать начал, — усмехнулся профессор. — Как встретил интересную, сразу ее в файлик специальный заносил. Там уже много набралось.
— Еще бы столько же набрать, — тяжело вздохнул паренек. — Да описать надо. Я только на этой неделе этим занялся. Брошюры доделывал.
— Значит, и их скоро принесешь? — радостно потирая руки, уточнил мужчина.
— Наяки принесет. Там по опытам рисунки подправить надо, — объяснил Ваккас. — Кстати, ты приглашение на торжество сегодня получил?
— Получил. Когда на конверте штамп дворца увидел, даже испугался сначала. Можете ее высочеству передать, что буду обязательно.
— Передадим, если спросит, — рассмеялся виновник грядущего торжества. — Она в издательство из-за этого праздника ехать со мной отказалась, как я ни просил.
— И правильно сделала. Ни к чему ей про тонкости издательского дела слушать. Вот пригласят тебя на встречу ученых — обязательно бери. Там ей, как человеку увлеченному неймановой, интересно будет.
— И за диковинку сойдет, — усмехнулся воспоминаниям молодой автор. — Как на нее в прошлом году-то смотрели?
— Смотрели мало, а вот шептаться… Так до сих пор шепчутся. В наше время из правящих домов неймановой мало кто интересуется. А тут… Такой знаток да еще женщина. Эх, парень, ты даже не представляешь, какое это чудо.
— Ничего. В ближайшие годы поймет, — рассмеялся профессор. — Пойдем мы, Авсаф. Намиру еще к празднику переодеться надо. Да и мне тоже.
— Да и мне надо. Вот только гляну, что с файлами, и тоже поеду.
Расставшись с учителем, Намир попросил водителя вернуться к магазину, мимо которого они проехали. Припарковав машину, мужчина пошел вместе с пареньком.
— Да я быстро. Зачем тебе-то? — попытался возразить тот.
— Я же не только водитель, но и охранник. Работа у меня такая. Так что идем.
— Идем.
В ювелирном партнер принцессы долго рассматривал витрины, а потом достал карточку от своего старого счета и, вздохнув, накупил на максимально возможную для разового снятия сумму. По пути во дворец он выбрал небольшой кулон с камнями на затейливой цепочке и сунул в карман. Приехав, сначала зашел к себе, спрятал купленное в сейф, на котором когда-то настояла принцесса, переоделся и пошел в сад, как и обещал накануне.
— Это тебе, — протянул он подарок на раскрытой ладони.
— Спасибо, — взяла девочка и пригляделась. — Красивый. Дорогой наверное?
— Это ведь и мой счет тоже, — пожал плечом паренек.
— Именно. Спасибо тебе. Поможешь застегнуть?
— Конечно, — обрадовался Намир. — Повернись.
Торжество было человек на пятьдесят всего. И Ямина была не только его хозяйкой, но и главной звездой, благодаря чему виновник самого праздника получил возможность спокойно общаться с одним-тремя приглашенными одновременно.
— Повезло тебе с ней, — тихо произнес Ирфан, в очередной раз увидев, как коллега любуется принцессой.
— Да. Все самое лучшее у меня в жизни с ней появилось.
— Я про другое. Хорошая вы с ней пара. Красивая.
— Пара? С чего ты взял? Она дочь султана, а я сын бедного возвращенца.
— Зато одаренного и удивительно талантливого. Поверь старшему. В твоем случае это намного важнее наличия титула и денег.
— Разве?
— Да. Твой талант даже в деньгах в ближайшее годы принесет больше, чем иной принц сможет на нее потратить за всю жизнь. Какого бы ты скромного происхождения не был… Знаешь, ты похож на крупный драгоценный камень чистейшей воды, но в толстой корке грязи. Сначала грязь грязью, а как отмоешь — сокровище.
— Тогда султан и Ямина меня и отмывают, — грустно усмехнулся паренек.
— И не только они, Намир. Не только. Но рядом с тобой и сама принцесса ярче светит.
— Думаешь?
— Вижу. Посмотри, как на нее коллеги наши смотрят. Для них она не столько принцесса, сколько молодой коллега. Равный.
— Так уж и равный…
— Равный. Они относятся к ней как к ровне в мире неймановой науки. Понимаешь, она их ровня в их мире, хотя как принцесса намного выше большинства из них, но уже за пределами неймановой. Для ее возраста это чудо. А для пола — так еще круче. И без твоего таланта она бы была лишена этого так же, как ты без нее никогда бы не писал.
— Без нее я много чего не делал бы…
— Вы прекрасно дополняете друг друга. И будучи рядом, светите все ярче. Повезло тебе с ней, а ей с тобой.
— Мне вот точно с ней повезло, — улыбнулся паренек, любуясь хозяйкой праздника. — А вот повезло ли ей со мной…
— Скромный ты не по годам, Намир. Но поверь. И ей с тобой повезло. Со стороны такое порой лучше видно. На тебя смотрит. Иди.
Все лето Намир посвятил работе над задачником к последнему тому учебника. Поскольку тот курс, на обучение которому был нанят профессор Ваккас, оба ученика уже прошли, то мужчина попросил у султана разрешение, как и раньше приходить во дворец, но уже бесплатно и для помощи в написании книг его знаменитому ученику. Правитель на это лишь улыбнулся и, давая согласие, сказал, что будет рад, если их общение продлится еще долгие годы. И занятия продолжились. Ваккас приходил в те же дни и на тоже время, что и раньше, но теперь вместе с принцессой искал в библиотеке паренька, за короткое время ставшей не только большой, но и уникальной, все, что просил молодой автор. Иногда он брал книги домой. Благодаря этой помощи к началу учебного года работа близилась к концу.
А еще тем летом паренек вновь стал спать один. И причиной этому были не только их занятия с Яминой, но и его изменившееся отношение к ней. Оказалось, что чем откровенней прикосновение, тем проще им его и ощутить, и представить. Занятия с Кенес помогли Намиру лучше понять собственные ощущения, а любопытство султанской дочки очень быстро начало создавать проблемы.
— Прекрати! — в один из вечеров рявкнул паренек, резко садясь на крою кровати, когда ощутил мысленное прикосновение ладошки к животу. — Ямина! Прекрати! Прекрати делать вид, что спишь.
Но та продолжала тихонько лежать, обнимая подушку. Закрыв глаза, рассерженный партнер мысленно представил, как с силой сжал нежные, но уж чересчур расшалившиеся пальчики.
— Ай!
— Заработала! — срывая одеяло, вновь рявкнул тот и, схватив девочку за плечи, повернул на спину, нависнув над ней. — Дура! Совсем мозги отказали?!
— Намир…
— Всю жизнь Намир. Что дальше?
— Мне больно. Пусти…
— Значит, когда тебе больно — пусти, а когда мне? Что тогда?!
— Я же ничего…
— Ничего?! Очень даже чего! Дура! Я же хочу тебя! Как женщину хочу, а ты такое творишь!
— Я…
— Ты что сейчас щупала, бестолковая? — прожигая принцессу взглядом, продолжил допрос Намир, немного тише. — Что щупала? Отвечай. Живо.
— Я… Да я… — растерялась та и зажмурилась.
— Дура… Если тебе так нужен новый партнер, могла бы просто сказать отцу, — с болью проговорил паренек и отпустил. Сев рядом, зажмурился и тряхнул головой. — Ладно. Извини. Утром сам с султаном поговорю.
— Намир… — попыталась дотронуться до партнера девочка, но не вышло.
— Спи, — укрывая ее одеялом, тихо ответил тот.
Она смотрела, как он одевает халат, тапочки, как идет к двери. В душе нарастало ощущение беды, большой беды. Она никак не могла понять его вспышки и его гневного слова. Он никогда не ругался. Ни на кого.
— Намир! — села она.
— Спи. С султаном сам поговорю, — остановившись, но, не оборачиваясь, ответил тот. — Спи.
— Ты куда?
— К себе. Надо еще вещи собрать.
— Вещи? — испугалась принцесса и, отбросив одеяло, подбежала к нему, обняла. — Какие вещи? Зачем собирать?
— Мои, — мягко отстраняя ее, ответил паренек. — Я же не могу остаться во дворце после разрыва договора.
— Разрыва? Как разрыва? Ты о чем?
— А ты не понимаешь? Правда не понимаешь?
— Нет, — чуть слышно произнесла та и из ее глаз потекли слезы.
— Дура.
— Намир, — почти одними губами прошептала та, и крепко обняла партнера за талию, намертво вцепившись в его халат. Ей было больно. Очень больно. И в тот миг она больше всего боялась, что он оттолкнет ее.
— Дура, — в очередной раз, вздохнув, повторил тот и погладил ее волосы. — Кенес бы лучше объяснила… Посмотри на меня, Ямина. Посмотри. Пожалуйста. Ты любопытная, а я… Я слишком хочу тебя, чтобы это выдержать. Да еще столько лет… Прости, но мне лучше уйти. Так будет лучше… Для нас обоих.
— Останься, — всхлипывая, попросила девочка. — Мне только ты нужен, Намир.
— Ямина… Мне тоже больно, но если я останусь… Я же… — он взял ее за подбородок рукой и, чуть помедлив, тихо спросил. — Как думаешь, что со мной сделает твой отец, если я тебе ребенка сделаю сегодня?
— Намир…
— Начало доходить, — отпуская ее подбородок, горько усмехнулся паренек. — Да, Ямина. Я хочу с тобой секса. Очень хочу. Я хочу, чтобы все твои дети были только от меня. Если бы не Кенес, то… наверное… я бы давно нарушил запрет султана и ты уже была бы моей… А ты…
— Я…
— А ты ведешь себя так, что я… Я не могу больше… Либо я ухожу… Либо…
— Останься. Пожалуйста.
— Пусти. Пусти или у нас будет секс.
— Намир… Прости… — отступая, но боясь оторвать от него взгляд, словно тогда она точно его потеряет и потеряет навсегда, извинилась Ямина. — Я… Я… Дура.
— Дура, — подтвердил тот и, обойдя ее, пошел к двери.
— Намир, — зажмурившись и, закрыв лицо руками, прошептала девочка. Она поняла, что сама сделала все, чтобы он ушел. Сама. Ибо забыла о многократных предупреждениях родителей и сестер о том, что с прикосновениями надо быть осторожной. Особенно в определенных местах и особенно, когда партнер взрослый. А Намир был взрослый. Почти совершеннолетний. А она забыла.
Он протянул руку к дверной ручке, но так и не смог ее коснуться. Ее боль, боль от осознания произошедшего накрывала его с головой, прогоняя его собственную боль от потери. Сначала он потерял семью. Теперь он терял ее. Свою Ямину. И все то хорошее, что она принесла в его жизнь. Без нее для него все прекращалось и теряло смысл. Закрыв глаза, он повернулся, подхватил ее на руки и отнес на кровать, но уложив, так и не смог отпустить, хотя она так и не шевельнулась, только всхлипывала тихонько, закрыв личико руками. И он принялся целовать ее ручки, потом отвел сначала одну, потом другую… И все целовал, целовал, целовал. Глаза с мокрыми ресничками, щечки с дорожками слез, дрожащие губы. И все сильнее сжимал ее запястья, боясь отпустить. Отпустит и его руки помогут ему сделать то, чего он все еще пытался избежать.
— Ай…
— Извини. Я знаю, что делаю тебе больно, но…
— Дай я, — тихо попросила она, не открывая глаз.
— Ты?
— Я. Я подержу тебя за руки, — пугаясь собственной смелости, но еще больше боясь его ухода, прошептала та.
— Держи, — резко отпуская ее руки, тут же согласился он. — Только крепко…
— Крепко-крепко, — сжимая до боли в собственных пальцах, прошептала та.
— Ямина… — зарываясь в ее волосы, зашептал он. — Ты же для меня все. Ты воздух… Воздух, которым я дышу… Я же задохнусь без тебя.
— Останься…
— Посмотри на меня. Посмотри, пожалуйста. До твоих двадцати еще так долго… Я…
— Прости. Я дура.
— Счастье ты мое… Любопытное…
— Уже нет. Больше ни-ни. Обещаю.
— Уверена?
— Да.
— Уверена, что сможешь до своих двадцати воздержаться?
— Да. Теперь только про ладошки думать буду.
— Можешь не только, — улыбнулся паренек. — Можешь и другое, только ниже пояса воздержись. Хорошо?
— Хорошо. Только выше пояса, — шмыгнув носом, пообещала она. — Останешься?
— Да. Пока смогу… Но спать буду у себя. И в ладошки будем играть, сидя в разных комнатах. Так будет лучше.
— Хорошо. Прости.
— Ты тоже… Прости, — с минуту он смотрел в ее глаза, потом взгляд соскользнул на губы. И он вновь целовал их. Долго и с наслаждением. Разом извиняясь за причиненную боль, за грубые слова, за неумение объяснять… Он даже за эту нежность извинялся. — Я к Кенес. А ты спи. Хорошо?
— Хорошо. Но ты же придешь утром? — продолжая сжимать его запястья, с надеждой попросила она.
— Конечно. Завтракать будем вместе, — и он улыбнулся ей так счастливо, что отпустив руки, девочка обняла его за шею. И он обнял ее в ответ. — Какая же ты… вкусная…
И она отпрянула. Резко. Теперь она знала, что значит, когда мужчина хочет тебя, как женщину, когда он хочет детей от тебя. Она это знала. А еще она знала, что тоже хочет этого, но что еще слишком молода, чтобы допустить это.
— Вот и ты это поняла, — укрывая ее, тихо прошептал он. — Когда-то ты сказала, что запрет султана можно соблюсти только вместе. Помоги мне… Помоги мне в этом. Я слишком слаб, чтобы сделать это в одиночку. Понимаешь?
— Да. Я…
— Тссс… Просто помоги. А сейчас спи, — и быстро поцеловав ее в волосы, он ушел.
В коридоре у него подкосились ноги и если бы не подхвативший его охранник, точно бы навернулся на лестнице. Почувствовав, что его крепко держат, паренек разрыдался. Уже вдвоем охрана отвела его к Кенес, у которой он прорыдал первую половину ночи, а вторую пользовался ее умениями, упорно называя «Яминой». Проснувшись, сел, обвел взглядом комнату и улыбнулся, увидев в дальнем кресле тихую принцессу.
— Привет.
— Привет.
— Который час? Я оставил тебя без завтрака?
— Нет. Я недавно проснулась. Вернее меня Кенес разбудила.
— Не хотел ее расстраивать, — пробормотал тот, опустив голову.
— Про тебя она сказала только то, что ты тут спишь и будить тебя нельзя, — помолчав, девочка добавила. — Она была недовольна мной.
— Тобой? Почему?
— Она сказала, что так «любопытничать» можно в моем возрасте лишь с тем, чьей казни очень хочешь. А еще она сказала, чтобы я тут с тобой позавтракала. Когда ты проснешься.
— Так который час?
— Ужин скоро.
— Иди сюда.
— Намир…
— Иди. Сядь рядом. Я в порядке. Спасибо Кенес.
Ямина долго смотрела на него, словно убеждаясь в верности его слов, а потом выполнила просьбу. Погладив волосы, Намир осторожно обнял ее, потом отстранился, поцеловал руку и нежно сжал уже обеими руками.
— Глупо вышло. Я испугался… Очень испугался остаться без тебя. Сейчас для меня это самое страшное. Тссс… Молчи. Мне нужно выговориться… Нужно, чтобы ты это знала… От меня, — когда свободной рукой она поправила его волосы, он прикрыл глаза и медленно выдохнул. Беда прошла мимо. — Давай у тебя позавтракаем, а? Мне ты нужна, а не Кенес.
— Хорошо. Я скажу, чтобы завтрак принесли в мою комнату.
— Спасибо. А теперь иди. Мне надо одеться. Я оденусь и приду. И вместе позавтракаем.
— Да.
— Что же у них произошло, Кенес? — стоя спиной к сидящей в кресле пожилой женщине и нервно постукивая пальцами по подоконнику, спросил правитель и отец.
— Твоя дочь заигралась, Селим.
— Заигралась?
— Если быть точным, то его выдержка пала под напором ее любопытства, — вздохнула женщина. — И девчонка получила заслуженную трепку. Бесполезно на меня так смотреть, Селим. Ты же знаешь. В таких делах я всегда говорю только то, в чем убеждена.
— Тогда посоветуй, что мне делать?
— Ничего.
— Ничего?
— Ничего, — уверено кивнула собеседница. — Сомневаюсь, что кто-то смог бы объяснить ей ошибку лучше Намира. Это далось ему дорого, но…
— Но?
— Послушай, Селим, а кто для тебя Намир? Да, он партнер твоей дочери. И да, он гениальный автор учебников по неймановой науке. Все это да… Но я-то сейчас о другом.
— Намир прекрасный парень, — вновь повернувшись к окну, после паузы заговорил мужчина. — Я не уверен, что Ямина…
— Речь о тебе, а не о ней.
— Знаю, но дослушай. Я не уверен, что Ямина способна оценить его в полной мере. И меня это беспокоит. Но я сомневаюсь… Да, я сомневаюсь, что в мире найдется лучшая пара для нее, чем Намир. Я очень хочу, чтобы они были вместе, но… — и отец расшалившейся дочери горько и тяжело вздохнул.
— Возможно, ты и прав, на ее счет. И в данном случае скидки на возраст делать бесполезно, но… Но главное, что у нее есть желание быть с именно с ним. А с тем, чтобы у нее это получилось, мы поможем, — улыбнулась собеседница и наполнила два бокала. — Садись. Выпей со мной.
— С удовольствием, — обернувшись, улыбнулся тот. — Ты уверена, что мне не надо с ней поговорить?
— Я уверена, что они прекрасно уже все прояснили. Единственное, что надо сделать, так это мне дать твоей дочке пару уроков того, что можно, а чего нельзя делать во время ее занятий с партнером.
— Уверена?
— Да. И сделай себе пометку. Если партнер старше, то твои дочери обязаны знать пределы своего любопытства если не до знакомства с ним, то, как минимум, сразу, как ощутят его мысленное прикосновение.
— Хм…
— Думаю, мы прошляпили этот момент. Они молодцы, справились, но цена велика. Ты бы видел, как она испугалась, когда я разбудила ее. Как рыба губами шевелила, а когда сказала, что Намир у меня отсыпается, разрыдалась. Врача звали.
— Он доложил мне про синяки на запястьях.
— Про ее или его?
— Его?
— У него тоже синяки на запястьях. Круговым браслетом, — улыбнулась Кенес. — Знаешь, Селим, у меня большие подозрения, что у этой юной пары взаимоощущение выше, чем у тебя с женой как минимум. Причем уже.
— Уже? То есть…
— Да. С годами оно будет лишь усиливаться. И я боюсь за Намира. Я тут почитала, поспрашивала… Про нейманову. В одной старой книжке прочитала про то, как когда-то проверяли умение… Это долго объяснять, но вывод такой. Реакция Намира на исчезновение переливов — это знак того, что хотя бы одну женщину он сможет ощущать на все сто процентов. Без скидок на свое самочувствие и расстояние до нее. А еще… Скажу тебе так, Селим. У мужчин, такого склада как у Намира, бывает лишь два типа женщин. Первая и единственная. Я стала первой.
— А единственная?
— Ямина. И если бы не твой договор с парнем, быть бы ей и первой.
— Хм…
— Поэтому я и спросила, кто он для тебя. Если он тебе нужен живой — придется отдать дочь. Если захочешь его убить — отними ее у него. Сгорит быстро.
— Уверена?
— Что сгорит — да. А вот в том, насколько быстро… Сказать не могу. Может недели… Может часы… Вряд ли он без нее год-два протянет.
— Как думаешь…
— Если ты про то, что можно с этим сделать, Селим, то… — женщина откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. — То ответ мой будет беспощадным.
— И каков ответ?
— Поздно.
— Поздно? — недоуменно переспросил мужчина.
— Поздно что-либо делать во избежание. Можно лишь принять этот факт и помочь Намиру с Яминой быть счастливой семьей. Либо так, либо его труп гарантирован. А возможно уже и ее.
— И ее… — эхом повторил мужчина. — И впрямь беспощадный ответ. Предупреди Рияда, Кенес. Пусть запишет. Второй раз надо исключить.
— Ты как всегда мудр, султан, — улыбнулась собеседница и вновь наполнила бокалы.
Подпись князя убрала любые возражения и препятствия с пути строительства нового библиотечного корпуса Школы искусств и наук молодежи, а его личный интерес к стройке гарантировал точное соблюдение сроков. Пока готовили проект здания, к землям хранилища ценных зарубежных изданий добавили большой кусок, хотя для этого и пришлось переселить жителей нескольких домов. И пусть престижность района в последние годы резко возросла, некоторые с удовольствием предпочти уехать подальше, предвидя с годами все возрастающую многолюдность и желая жить в более спокойном месте. По мере расселения, дома сносились, и к сдаче проекта участок был полностью готов к началу строительства.
За прошедший год Казимир принял еще два дара, состоявшие в основном из новых брошюр двух авторов и небольших партий учебников и задачника. Это натолкнуло мужчину на мысль о замене наиболее обветшавших экземпляров на новые, а так же на подарок правителю в виде полной коллекции книг из султаната. И то, и то было рассмотрено на расширенном совете города, на котором теперь обсуждалось все, что хоть как-то касалось школы. Было решено передать истрепанные учебники в библиотеки профильных учреждений максимально удаленные от городка, но не более пяти штук в одно. Глава отдела неймановой науки в министерстве наук одобрил это решение и даже прислал список, с указанием очередности и количества отправляемых книг от одной до пяти. Для князя собрали новейшие, и в ответ получили высочайшее покровительство. Вот уж никто не подозревал, что в правящем доме есть интересующиеся неймановой наукой. А раз так, то и список на получение личных бесплатных экземпляров тут же возглавил именно правитель страны.
Актовый зал был переделан под читальный для второго тома учебника Намира Юмнаши и там же хранили все экземпляры оного. И именно здесь были самые строгие правила посещения и новейшие средства охраны и наблюдения. Впрочем, когда читатели узнавали, что именно они могут тут получить, все возможные претензии сразу исчезали.
Накануне нового учебного года преподаватель неймановой несколько раз перечитал накладную на новый дар. Мужчине с трудом верилось, что известный тезка его ученика так быстро закончил работу над полным курсом неймановой науки для школ. С изданием задачника к третьему тому мечта о понятном для всех начальном курсе и вовсе стала бы реальностью. О большем он, как школьный учитель, и мечтать не мог. Оставалось лишь дождаться сдачи нового корпуса.
Выпускной год для Намира начался с проблемы. Новый учитель по физической культуре огласил нормативы, без сдачи которых о хорошей отметке по этому предмету можно было забыть. Паренек всегда учился хорошо и до этого с полным основанием рассчитывал на диплом с отличием, но теперь… Теперь он понял, что без помощи к концу года либо покалечится, либо завалит физическую подготовку. И то, что подобная участь грозила большинству выпускников, скорее расстраивала, чем успокаивала.
— Басир, помоги, — встретив в коридоре дворца знакомого мужчину, взмолился партнер султанской дочки. — Не знаю, как с девочками, но из меня новый физрук точно душу хочет вытрясти.
— Наслышан, — улыбнулся тот. — Мира не только рассказала, но и принесла нормативы. И для девочек, и для мальчиков. Ей повезло, что она с детства со мной занималась. Да и школу лишь на следующий год заканчивать будет.
— Ну, да… Может обороты сбавит… Но мне-то в этом надо. Поможешь?
— Конечно. Лично с тобой заниматься может и воздержусь, но хорошего преподавателя мы для тебя точно найдем, — похлопал паренька по плечу охранник. — Надо будет дня два-три в неделю по пару часов на это выделить. Когда сможешь сказать точно?
— Завтра.
— Отлично. Тогда сегодня я справки наведу о том, где и с кем во дворце ты сможешь подтянуть сей предмет. А завтра договоримся о первом занятии. Идет?
— Идет.
Так в расписании молодого автора появились занятия по физической подготовке. Первые пару недель с ним занимался инструктор дворцовой охраны, но потом присоединился один из зятьев султана, в свое время перешагнувший порог дома тестя именно как партнер его внебрачной дочери. Нашми был на десять лет старше Намира, ничего не понимал в неймановой, но хорошо разбирался в физической подготовке и как учитель был на голову выше инструктора. Молодые люди быстро поладили и перешли к совместным занятиям. Новый знакомый подобрал для паренька комплекс упражнений, который не только помог обрести тому уверенность в однозначной сдаче нормативов, но и убедил освоить и еще кое-что. Так… Для общего развития и на всякий случай. Приведенные доводы Намир счел убедительными да и учить его всему собирались строго в рамках ранее определенных занятий.
Сдав задачник, паренек сосредоточился на коррекции учебника. Высказанное когда-то профессором предположение, что ему будет проще делать это, зная уже весь материал, оказалось на удивление верным, но вот разобрать уже накопленный материал оказалось сложнее. И очень скоро молодой автор понял, что помощи учителя и Ямины ему мало. И он обратился к Наяки.
— Ирфан, мне нужен твой совет, — после очередной лекции обратился паренек к ученому.
— Польщен.
— Было бы чем, Ирфан.
— Как автору, мне до тебя очень далеко, — улыбнулся мужчина.
— А мне до тебя, как ученого, еще дальше, — с раздражением заметил тот. — И мне как раз нужно помощь ученого, а не писателя.
— И в чем же?
— Вот тут есть очень интересная статья, — протянул тонкую брошюрку с закладкой Намир. — Что к чему я-то понял, но вот как это записать в учебник не пойму. Тут как-то все разом цепляет…
— Что разом? — открывая заложенное, уточнил Наяки.
— Все три тома. Профессор Ваккас неделю разбирался, но в итоге ничем помочь не смог.
— Хм… Подожди. Ты вот про эту страничку?
— Ага. Короткая статья. В основном цифры.
— И ты в этом разобрался? — пробежав глазами строчки, с сомнением уточнил мужчина.
— Конечно. Да тут все просто.
— Тогда объясни мне. А то понял лишь то, что ничего не понял.
Полчаса спустя к своему удивлению ученый согласился со своим соведущим лекций в простоте изложенного в короткой статейке и предложил проверить это в ближайшее воскресенье опытным путем.
— Можно и на лекции проверить, — согласился паренек. — Но вот в каком томе мне про это писать?
— Хм… Мда… Сразу так и не скажешь, хотя…
— Хотя?
— Хотя это можно решить по тому, что понадобится для проведения опыта. Если хватит базы первого, то в него и запишешь.
— Если понадобится материал из второго, то во второй, — подхватил идею обрадованный писатель.
— Именно. Слушай, а у тебя много таких брошюрок?
— Не считал. Подборка. Потомки автора этой статьи прислали. Кстати, эту оставь пока у себя, чтобы было проще к опытам готовиться. И еще… Раз уж ты согласился помочь… — взяв книжицу, юноша открыл оглавление. — Будет время, посмотри еще вот эту статью и эту. А вот в этой упомянута одна книжка, которую я бы хотел глянуть.
— Это которая? — быстро открыв указанную статью, уточнил мужчина.
— Вот эта, — указал пальцем собеседник. — Поспрашивай. Может у кого пылится где-то.
— С чего сразу пылится?
— Автор ее упомянувший сказал, что она написана весьма путано и тяжела для восприятия, хотя и содержит много интересных наблюдений о взаимодействии тонких планов третьей и восьмой групп.
— Вот даже как… Сегодня это считается почти неизученной областью, — задумался ученый и улыбнулся. — Но если ее тяжело понять, то скорее всего будет именно пылится. Но мы поищем. Вдруг ты ее переведешь.
— Может и переведу, если знаний хватит, — неопределенно пожал плечами Намир. — Тогда до воскресенья. И у меня дела. Доберусь сам.
— Как обычно, — усмехнулся Ирфан Наяки. Отказ паренька стал у них доброй традицией за время знакомства.
Публично проведенные опыты показали, что с небольшими изменениями их можно проводить на базе любого тома. И упомянутые в статье вторые и третьи коэффициенты как раз и указывали своим положением на соответствующий том. Наяки это так понравилось, что он напросился к пареньку в помощники по корректировке учебника. Причем именно в части проведения уточняющих экспериментов, как он это назвал. Намир согласился и озадачил коллегу стопкой из десятка книг разной толщины.
— Это что? — оценивая вес и размер, поинтересовался ученый.
— Забытые труды забытых коллег, — усмехнулся юноша. — Мы с Яминой сделали закладки там, где нужна твоя консультация, как заведующего лабораторией. Справишься?
— Конечно. Если чего не пойму, ты же объяснишь?
— Разумеется, но не все. Тут есть пару моментов, про которые профессор сказал, что их в институте изучают.
— Раз Ваккас так сказал, значит так и есть. Кстати, ты уже думал, в какой поступать будешь?
— Пока не решил. Профессор обещал достать список вопросов на вступительных экзаменах в будущем году. Думаю пойти туда, где учить будет меньше надо.
— Вот как… А с чего это? — озадаченно поинтересовался Ирфан.
— Мне с этой корректировкой столько читать приходятся, что времени почти не остается. Да еще физподоговка.
— Физическая подготовка? С чего это? Ты же, как я могу судить, в хорошей физической форме для парня твоих лет.
— Для парня моих лет может и в хорошей, но для нашего нового физрука в отвратительной, — поморщился автор учебников. — Ты бы слышал, как он возмущается моим ошибкам.
— Неужели они столь ужасны?
— Нет. У других и хуже бывает, но его раздражает, что на переменах я неймановой занимаюсь с другими. Как узнал, так и взъелся. Гад.
— Мда… Проблема…
— Уже нет, — хитро подмигнув, улыбнулся паренек. — Я как нормативы узнал, сразу искать наставника стал. Сейчас со мной Нашми занимается.
— Нашми? А это кто?
— Точно не знаю, но как педагог он намного лучше нашего физрука да и занимается со мной одним. Поэтому я иногда специально ошибки делаю, чтобы его позлить. Мне это Нашми посоветовал. Чтобы тот раньше времени не узнал, что я могу нормативы сдать.
— А ты можешь?
— Еще нет, но их в конце года сдавать надо. К тому времени я это точно смогу.
— Уверен?
— Я еще нет, а Нашми — абсолютно, — рассмеялся Намир.
Получив авторские экземпляры третьего задачника, юноша отнес в родную школу вместе с ним и вышедшие летом второй задачник и третий том учебника. Брошюры по совместным лекциям с Наяки он отдал еще в начале лета, а те, что появятся в этом учебном году, решил передать уже следующим летом. Пусть и позже, но сразу весь комплект. Отказываться от вошедшего в привычку проведения школьных перемен он не стал. Это давало ему практику, которая очень помогла в подборе материала для задачников. К тому же Намир сомневался, что поступив в институт, сможет так же проводить переменны и там. И потому старался взять от последнего школьного года максимум.
И он был благодарен этой своей загруженности. Она не только отвлекла его от мыслей о родных, но постепенно учила жить без них. Но мысли о скором совершеннолетии все-таки причиняли ему боль. Для него день восемнадцатилетия стал своеобразной чертой, за которой его ждала самостоятельная жизнь, совершенно отдельная от родителей, сестры и братьев. Что будет с ними, когда они лишатся платы султана за его занятия с принцессой и опустошат его первый счет, он себе думать запретил. В конце концов это их выбор.
С Яминой у него тоже все было хорошо. Предложенные им ограничения, которые они оба строго соблюдали с тех пор, дали ему уверенность в том, что условие султана на счет сохранения невинности его дочери до ее двадцатилетия будет им выполнено. Хотя… Хотя он все чаще позволял себе обнимать ее, вдыхая ее вкусный запах. Сначала принцесса отнеслась к этому настороженно, но быстро поняла, что если ничего в такие моменты не делать, то все ограничится небольшим, но приятным объятием. Однако пару месяцев спустя, Намир заметил, что начал ощущать настроение девочки вне зависимости от того, где находится. Правда это должна была быть достаточно сильная эмоция, но раньше же этого не было. Говорить об этом с кем-либо паренек воздержался. Да и не представлял он, с кем можно об этом говорить.
Жизнь шла своим чередом, день за днем приближая совершеннолетие паренька.
— Намир, я бы хотел поговорить с тобой после завтрака, если у тебя найдется свободное время, — в конце трапезы обратился к нему глава семейства.
— Конечно, найдется, султан. Сегодня же воскресенье и лекция была вчера, — охотно согласился тот.
— Я бы хотел поговорить о твоем дне рождения, Намир, — начал мужчина, когда оба собеседника расселись в кабинете правителя. — В этот день ты станешь не только на год старше, но и изменится твой статус.
— Ну, да. Я стану взрослым.
— Да. Поэтому сначала я бы хотел поговорить о юридических вопросах. Договор, что я подписал с твоим отцом, заканчивается и без твоей подписи теряет силу. У тебя есть законное право отказаться от его продления.
— Отказаться… Увы, султан, но мне кажется, что я давно лишился этого права, — горько улыбнулся юноша. — И дело не в том, что я живу в твоем доме.
— Дело в Ямине, — понимающе кивнул мужчина.
— Да. В ней. В Ямине. Я знаю, что слишком низкого происхождения, а она дочь султана да еще рожденная в законном браке, — паренек пристально изучал собственные руки, мучительно подбирая слова, но собеседник воздерживался его торопить, догадываясь насколько важными могут стать эти слова. — И я знаю, что… Что принцессам мужей выбирают, исходя из интересов страны, но… Но… Но я сомневаюсь, что смогу уже когда-нибудь обойтись без Ямины. Мне нужно знать, что она именно моя, пусть хотя бы и как партнерша по занятиям. Но моя.
— Это я знаю, Намир. Знаю. Ты мне про нейманову науку расскажи.
— А что про нее рассказывать, султан? — поднял голову собеседник, явно обрадованный сменой темы разговора.
— Расскажи, нравится ли она тебе? Нравится ли книги по ней писать? Или переписывать, как ты говоришь. Хочешь ли ты и дальше ею заниматься?
— Пожалуй, нейманова единственное, что у меня получается насколько хорошо, чтобы можно было заработать на жизнь себе и семье, — задумчиво произнес тот. — Я не знаю, когда это случилось… Как случилось… Но если Ямина однажды исчезнет из моей жизни, то в след за ней для меня и жизнь уйдет. Султан Селим, я знаю, что прошу слишком много, но, пожалуйста, оставь ее мне. Молю тебя, оставь. Я наизнанку вывернусь тысячу раз, лишь бы ей было хорошо. Я все сделаю, что скажешь… Только оставь.
— Сиди! — резко повысив голос, правитель пресек порыв собеседника пасть к его ногам. — Я все это знаю, Намир. Скажу даже больше. Я уже привыкаю видеть в тебя своего зятя. Ты не первый партнер моей дочери, что просит разрешения быть с ней, но первый, кто делает это так уверенно и так рано. И я буду рад видеть тебя своим зятем. Но я не уверен в том, что Ямина определилась в своих чувствах к тебе. Ты как-то рано стал взрослым, Намир, а она все еще девочка-подросток и о семейной жизни думает больше как ребенок, а не как взрослая женщина. На мой взгляд, это слишком зыбкая основа для семьи.
— Значит… — сцепив пальцы до побелевших костяшек, тихо выдохнул юноша.
— Это значит, что с вопросом о вашей свадьбе надо подождать. И только это. Для вас обоих будет лучше, если вы оба примите столь важное решение как взрослые и ответственные люди. Ты же понимаешь это?
— Да… Но…
— Что тебя беспокоит, Намир?
— Она принцесса. А принцессам выбирают мужей…
— Исходя из интересов государства, — Селим встал и, сделав несколько шагов, сел рядом с партнером дочери и обнял его за плечи. — Все верно. Но возьми в расчет, что твои книги очень важны для интересов государства уже сегодня, а с годами их значение еще больше возрастет. Еще бы было их у тебя побольше. Кстати, ты после корректировки учебника писать дальше собираешься?
— Было бы что писать, — вздохнул тот.
— Этого в неймановой навалом, — рассмеялся мужчина. — Если для начинающих было до тебя два довольно качественных учебника, то дальше одни проблемы. А с достижениями дня сегодняшнего вообще завал. Сомневаюсь, что успеешь за свою жизнь со всем этим разобраться.
— Неужели все так плохо? — недоверчиво посмотрел на него Намир.
— Скорее хуже, чем лучше. И если тебе об этом не жужжат во все уши на каждом шагу, то только благодаря заботе тех, кто рядом с тобой. Берегут тебя, чтобы вырос крепким деревом, а не чахлым кустиком травы. На тебя такие надежды возлагают, то мне иногда страшно становится. И если для этой работы тебе нужна Ямина, то я согласен на ваш союз. Только бы и ей с тобой хорошо было бы.
— Я же все…
— Знаю. На твой счет я уверен, а вот на ее нет. Мне же хочется, чтобы вы оба были счастливы. Чтобы оба шумели могучими деревьями. Понимаешь?
— Понимаю.
— Нельзя Ямину против воли счастливой сделать. Надо подождать, когда она сама поймет, что счастье ее рядом с тобой, а не с кем-то другим.
— А если с другим?
— Вы же можете остаться друзьями и коллегами…
Намир отчаянно замотал головой в знак отрицания и закрыл лицо руками. Мужчина обнял его крепче и какое-то время они сидели молча.
— Нервничает, — опустив руки, чуть слышно произнес юноша.
— Кто? — насторожился мужчина.
— Ямина. Долго говорим, а она ничего не знает. Переживает.
— Уверен?
— Знаю.
— Посиди тут пару минут. Я быстро, — поднимаясь, попросил Селим. — Хорошо?
— Хорошо.
— Сейчас же узнай, что делает Ямина, — распорядился, обращаясь к сидящему в приемной Рияду, султан. — Я тут жду.
— Она с матерью. Обсуждает возможные варианты праздника в честь совершеннолетия Намира. Волнуется, что его долго нет и нельзя спросить его мнение, — через пару минут ответил секретарь, переговорив по внутренней связи с охраной.
— Значит, нервничает, — постучал пальцами по столу правитель и пошел обратно. — Кенес была права.
— Намир, давай оставим разговор о твоей женитьбе на Ямине до ее двадцатилетия, а? — сев рядом с собеседником, попросил мужчина.
— Я в любом случае собираюсь до конца выполнить наш с тобой договор. Могу хоть сейчас подписать, где надо.
— Сейчас в этом нет необходимости. А что до свадьбы… Запомни, кто бы к ней не сватался, все они за тобой. И только так. Договорились?
— Слово султана?
— Слово султана.
— Договорились.
— Тогда давай поговорим о твоем дне рождения. Как бы ты его хотел провести? Насколько я знаю, у Ямины на этот счет масса вариантов, но это твой день. И решать тебе.
— Честно говоря, никак бы не хотел проводить… Не тот день, — опершись локтями в колени юноша обхватил голову руками. — Переждать бы его где-нибудь…
— Хороший вариант. Давай сделаем так. За завтраком свечку задуешь, потом разберемся с юридическими вопросами, а там… А там с Яминой сами решите где и как пережидать будете. Кенес предупрежу, что в любое время прийти можешь.
— Султан… — Намир поднял голову и таким неверящим взглядом посмотрел на собеседника, что тому стало малость не по себе.
— Хочешь один переждать?
— Могу и один… — вновь уставившись в пол, тихо ответил тот.
— Можешь. Но лучше такие дни пережидать в компании тех, с кем хочешь провести всю жизнь.
— Настолько мне доверяешь?
— Я тебе доверяю, но тут дело в другом. В том, насколько ты хочешь, чтобы у Ямины все хорошо было, — мужчина взъерошил волосы собеседника. — Да и твой день рождения на воскресенье приходится. Вы и так его вместе проводите.
— На воскресенье? — юноша посмотрел на султана.
— Да. Такой вариант устраивает?
— Да. Можно я пойду? Не хочу волновать ее…
— Конечно. Мы уже обсудили все, что я хотел. Иди.
Закрыв глаза, Намир отчаянно желал, чтобы их с Яминой союз был счастливым и долгим. И долго боялся открыть глаза и жмурился сильнее, когда принцесса нетерпеливо дернула за рукав.
— А теперь будем делить, — обрадовалась она, едва он, открыв глаза, уставился на задутую свечку. В голове отчаянно билось: «Только бы сбылось. Только бы сбылось».
— Да. Будем, — наконец-то справившись с охватившими его чувствами, кивнул парень, и первый кусочек отдал ей, а следующие два ее родителям.
Еще около часа ушло на оформление его нового юридического статуса. Перед подписанием продления договора с султаном, он в первый раз в жизни прочитал сам договор. Размер ежемесячной выплаты его, мягко говоря, шокировал. От предложения создать отдельный счет для ее зачисления, юноша отказался. Ему вполне хватало одного счета на все. И теперь у него был полный доступ к этому счету, как и карта. Теперь он мог сам о себе позаботиться. И дом купить, и одежду, и еду, и прислугу нанять. И Ямину подарками баловать.
— Пойдем, — взяв ладошку сидящей рядом принцессы в свои руки, позвал именинник.
— Пойдем, — весело отозвалась та.
— Красивая пара будет, — тихо проговорил в след скрывшимся за дверью юрист.
— Да. Красивая. Мне бы чуток уверенности в том, что он для нее хотя бы на половину так важен, как она для него. Я был бы спокоен за их счастье, — тихо ответил султан.
Руку принцессы он выпустил лишь в своей комнате да то лишь потому, что так было удобнее снимать рубашку. Раздевшись по пояс, юноша посмотрел на ту, что мечтал видеть своей.
— Ты красивый, — тихо ответила она, когда их взгляды встретились.
— Я рад, — и он шагнул к ней, обнял за талию. — Этот день я хочу провести с тобой. Только с тобой. Но не так, как мы обычно проводим.
— А как?
— Я хочу твоих прикосновений. Много-много. Но не мысленных, — и он указательным пальцем коснулся центра ее лба. — Хочу настоящих. Хочу, чтобы ты касалась меня так, как тебе хочется.
— Ты уверен? — насторожилась принцесса. — Один раз вышло плохо.
— Ограничения оставим в силе. А остальное… Остальное пусть будет таким, каким выйдет. Станет тяжко — уйду к Кенес, а ты к себе пойдешь. Договорились?
— Договорились.
— Сердишься? — после некоторого молчания тихо уточнил он, несколько встревоженный тем, как долго она разглядывает его грудь.
— Нет. Думаю.
— О чем?
— О том, как же тебя трогать, — хихикнула она и обняла его, прижавшись щекой.
— У тебя замечательно получается, — чуть слышно похвалил юноша, поглаживая ее волосы и наслаждаясь столь близким телесным контактом с той, с которой давно уже мечтал провести всю жизнь. — Можешь обнять меня за шею?
— Так? — и ее руки скользнули по его торсу к шее.
Намир немного наклонился и, как только она крепко ухватилась, он тут же подхватил ее на руки и закружил по комнате то в одну сторону, то в другую. Ямина весело смеялась и вопросительно выгнула бровку, когда ее неожиданно уложили на кровать.
— А еще?
— Что еще? — продолжая удерживать драгоценную ношу, уточнил он.
— А еще подержаться…
— Так мы и держимся, — улыбнулся юноша.
— В обуви на кровати, — хихикнула та, отпуская его шею.
— Сейчас снимем, — ответил Намир и быстро разул сначала ее, а потом разулся и сам. Чуть помедлил и лег на бок рядом, принявшись перебирать прядки ее волос. — Ты даже не представляешь, какое ты чудо, Ямина.
— Так расскажи.
— Рассказать?
— Да. Расскажи. Мне интересно.
— Ты мое самое главное чудо, — тихо произнес он и легко коснулся губами кончика ее носа, потом губ, потом ниже и ниже.
Он долго рассказывал о том, какая она замечательная, добрая, ласковая, заботливая, как ему повезло с ней встретиться и как она вкусно пахнет. И рассказывая, он целовал и ласкал ее как свою женщину, хотя и строго соблюдал все ограничения. Какое-то время принцесса прислушивалась к новым ощущениям, а потом и сама начала отвечать. Ей сразу понравилось гладить его кожу, понравилось тянуться за его губами, повторяя его действия. Но еще больший восторг вызывало то новое, необычное ощущение, что сопровождало все это. Необычное ощущение единения, согласия, желания, чтобы так продолжалось как можно дольше. То, что он расстегнул и спустил ее платье, она заметила лишь когда его губы коснулись кожи груди.
— Ты, — выдохнула она.
— Не нравится? — тут же уточнил, замерев он.
— Когда успел-то?
— Было бы что успевать-то, — хихикнул юноша в ответ. — А грудь у тебя красивая.
— Маленькая, — сокрушенно вздохнула она. — Скорее бы уже выросла.
— Мне и такая нравится. Ямина, а можно я сниму с тебя платье совсем?
— Совсем? Зачем?
— Затем, что мужчины любят глазами и руками, а женщины ушами, — рассмеялся тот, произнося древнюю поговорку.
— Хочешь любить меня глазами и руками? — хитро прищурила глазик та.
— Очень, — максимально серьезно ответил юноша. — Но если ты против, то я обойдусь.
— А папино условие?
— Будем соблюдать.
— А целовать будешь?
— Обязательно, — ласково улыбнулся Намир и поцеловал ее в губы.
— Снимай, — выдохнула в его губы она.
Весь день они провели в кровати в объятиях друг друга. Новые ощущения будили любопытство, побуждая к продолжению. Лишь чувство голода убедило их прервать новое занятие.
— Хочешь чего-то определенного? — надевая рубашку, уточнил Намир.
— Нет. А ты куда собрался-то? — нежась под одеялом, поинтересовалась принцесса.
— Никуда, — и сев рядом, поцеловал в губы. — Всего лишь попрошу принести обед.
— И все? И для этого ты оделся?
— Еще не хватало, чтобы чужие служанки на мой торс пялились, — недовольно дернул плечом он. — Я быстро. А ты, моя вкусная, продолжай нежиться.
Но нежиться султанская дочка воздержалась, быстро одев платье.
— Какая ты быстрая, — расстроился хозяин комнаты, вернувшись.
— Привыкла есть за столом одетой, — пояснила та.
— Знаю, но надеялся, что увижу тебя все так же лежащей. Ладно. Что сделано, то сделано. Идем в ванную.
— Зачем?
— Там зеркало. Кое-что покажу.
Поставив партнершу перед зеркалом, юноша попросил ее закрыть глаза, а потом осторожно надел колье, которое лежало рядом в коробочке из-под мыла.
— Теперь смотри, — разрешил он, стоя сзади. — Как тебе?
— Красивое. Но сегодня твой день рождения. Так почему ты подарки делаешь мне?
— За то какой повод за вырез залезть, — рассмеялся Намир, спрятав кончик колье за вырезом платья между ее грудок.
— Так вот оно что, — весело засмеялась та в ответ, облокачиваясь на него. — Теперь понятно.
— Идем обедать? — словно укачивая ее в объятиях своих рук, поинтересовался он, по звукам из комнаты определив, что стол накрыли.
— Ага. А потом куда?
— А потом туда же. Если ты согласна.
— Туда же? Это в кровать целоваться?
— Ага.
— Согласна. Ты замечательно целуешься.
— Кенес хороший учитель.
— А чему она еще тебя научить успела?
— А это я тебе после обеда покажу, — засмеялся юноша и повел к столу. — Чтобы бы голодный животик не отвлекал.
И был обед, после которого он показывал ей то, чему научила его Кенес. А еще рассказывал, почему она рекомендовала вот это делать тогда-то, а вот это только в таких случаях. Ямина слушала с интересом, иногда сразу же настаивая на практическом занятии. Потом прервались на ужин и вновь продолжили. А потом… Потом принцесса уснула у него в объятиях, обнимая его. Намир еще долго лежал, боясь потревожить сон своей Ямины. В этот день она была его и только его. И это было самым дорогим и важным как в день его совершеннолетия, так и во всей его жизни. Осторожно выбравшись из столь желанных объятий, юноша оделся и пошел к другой, давно ждущей его женщине.
— У тебя вообще нервы есть, парень? — поинтересовалась пожилая женщина с порога. — Вот как это у тебя так долго получается?
— Без понятия. Мне с ней очень хорошо. Так хорошо, что и отпускать страшно, — помогая себя раздевать, пожал плечами тот.
— Удивительно. Вроде как нормальный мужчина. И все у тебя нормально, кроме выдержки.
— А что с ней не так?
— Да она у тебя гигантских размеров, — начала объяснять Кенес, увлекая парня на ложе. — Там, где у других от желания давно крышу носит, ты еще прекрасно себя в руках держишь. За всю жизнь никогда не встречала мужчин с такой выдержкой. Честное слово, была уверена, что к обеду точно будешь у меня. А ты…
— Что я?
— Как что? До ночи ждать заставил, — рассмеялась женщина. — А знаешь, что самое удивительное?
— Что?
— Что ты скорее сытый, чем голодный.
— В каком смысле сытый?
— В смысле сексуальном. Я бы сказала, что ты был с женщиной и не один раз. Даже поклялась бы, увидев тебя вот таким, если бы точно не знала, что у тебя с принцессой серьезней поцелуев и объятий ничего не было. Или было?
— Нет. Нельзя же…
— Нельзя. Но как ты умудряешься насыщаться одними ласками, когда остальные мужчины себя этим лишь распаляют?
— Никогда об этом не задумывался. Мне с ней хорошо. Хорошо только от того, что она рядом и что сейчас она моя.
— Хм… — задумавшись, та отстранилась и внимательно посмотрела на него. — Похоже эмоциональное насыщение для тебя намного важнее физического.
— А есть разница?
— Есть. Большинство сначала насыщает тело, а потом уже все остальное. А ты тело насыщаешь последним. И твое тело согласно с такой очередностью. Интересный факт. Впрочем, об этом в другой раз.
— В другой так в другой, — улыбнулся юноша, обнимая свою учительницу в интимной науке. — Чему сегодня учить будешь?
— А без уроков обойтись не хочешь?
— Могу и обойтись, но Ямина сегодня очень интересовалась тем, чему ты меня научила.
— Можно подумать, что ты ей за день все рассказал и показал, — лукаво прищурила глаз собеседница.
— Это был очень длинный день.
— И что? Неужели успел все?
— Даже пришлось на ходу придумывать, — подмигнул он в ответ.
— Тогда и мне покажи, что придумал. Мне тоже интересно.
И часть ночи Намир обменивался опытом с Кенес, а потом уснул, обнимая ее. Разбудили его еще затемно.
— Что случилось? Темно же, — недоумевал он.
— Хочешь увидеть Ямину еще спящей — тогда иди к ней, — тихо ответила женщина. — Думаю, тебе будет гораздо приятнее досыпать, обнимая ее, а не меня.
— Верно думаешь, — благодарно улыбнулся юноша и, поцеловав в висок, начал одеваться. — Верно говорят, что ты мудрая. Порой понимаешь меня лучше, чем я сам.
— Лучше тебя никто тебя не поймет. Просто мне слова подходящие подобрать бывает проще, чем тебе. Понимать одно, а вот сказать словами — совсем другое.
— Тоже верно. Спасибо.
— Не за что, — и Кенес погладила его по щеке. — Иди.
Вернувшись, Намир увидел принцессу спящей так же, как он ее и оставил. Словно и не было этих нескольких часов врозь. Раздевшись, он осторожно залез под одеяло, обнял свою желанную и уснул. Проснулись они вместе, все так же обнимая друг друга.
Вместе с летом приближались и выпускные экзамены. И первым из них должна была стать сдача нормативов по физкультуре. В школе преподаватель все чаще придирался даже к малейшим осечкам Намира, а Нашми снисходительно улыбался рассказам об этом, последние занятия выстроив так, чтобы ученик с легкостью сдал все. В день сдачи погода была хорошая и потому экзамен проводили на свежем воздухе. Учитель с каким-то злорадным удовольствием назвал фамилию Юмнаши и явно приготовился наслаждаться провалом юноши по каждому пункту. Намир, вздохнув, подошел и лишь спросил, с чего начинать. А дальше… А дальше ликовала уверенность Нашми, радостно хлопая в ладошки с каждой поставленной отметкой о высшем балле. Сложно было сказать, что больше злило преподавателя физической культуры: сам факт того, что ученик сдавал, или та легкость, с которой он это делал. А может одно множилось на другое, вынудив в итоге к открытому возмущению.
— Это исключено! — голос мужчины перекрыл все остальное. — Исключено!
— Секундомер говорит другое, — тихо возразил присутствовавший при этом другой учитель. — И пенять на его поломку бесполезно. Он исправен.
— Тебя послушать, так он не мог сломаться минуту назад?!
— Нет. Сломалась лишь твоя уверенность в том, что Намир завалит сдачу твоих завышенных нормативов. Вообще сдаст. А то, что он сдаст их по высшему баллу ни у кого и мысли не было. А он сдал! И это тебя бесит. Но как учитель, ты обязан поставить ему отлично за нормативы.
— Значит обязан?
— Да. Обязан. Поэтому подписывай. Я вообще не могу понять, откуда у тебя такая злоба к тем, кто увлекается неймановой наукой? Наука как наука.
— Нет у меня никакой злобы к неймановой, — сердито пробурчал мужчина, делая пометку об успешной сдаче нормативов по высшему баллу в документах ученика. — Ты сам посмотри на этого хлюпика. Как такое может норматив сдать?
— Отсутствие видимой груды мышц еще никогда не было признаком физической слабости, — ответил тому коллега. — Я Намира знаю с первого его дня в нашей школе. Да, груды мышц у него никогда не было и сомневаюсь, что будет. Но до хлюпика ему далеко. Те нормативы, на смене которых ты настоял, он однозначно бы сдал на отлично. Вот за что ты на него взъелся? С чего удумал лишить парня диплома с отличием? Хоть теперь-то скажи.
— Сказать?
— Да. Скажи. Они имеют право знать, за что ты их целый год гонял, так и не дав им в итоге хорошей оценки. Стольким дипломы испортил.
— А за то, что тело тоже должно быть знающим, а не только голова.
— Хватит, — устало отмахнулся от молодого коллеги мужчина. — Очередная красивая отговорка и все тут. Раз нет причины, то буду добиваться для ребят права на пересдачу. По прошлогодним нормативам.
— Что?!! — вскричал молодой физрук.
— Заткнись, Аббас! — резко оборвал того чей-то голос со стороны наблюдавших за занятием. — Если какая-то красотка предпочла тебе общение с неймановой наукой, то отыгрываться за это на школьниках безобразно. А для учителя так и вообще запрещено. Хотя… Я вообще удивлен, что тебя в школу приняли.
— Это кто еще там? — насторожено уточнил мужчина, стараясь рассмотреть собеседника в толпе. И тот подошел вплотную.
— Узнал? — тихо, но в наступившей тишине все хорошо расслышали, спросил тот и тут же опустил взгляд на лежащие на столе документы.
— Инструктор Нашми, — удивленно и раздавлено тихо ответил преподаватель.
— Он самый. Когда меня попросили дать тебе характеристику, я дал хорошую, но указал, что учить тебе нельзя. Есть у тебя склонность показывать свою власть над учениками. Да и как педагог ты слаб, — дал свою оценку учителю мужчина, беря со стола лист о сдаче нормативов. — Будем считать, что ты сам напросился на такую демонстрацию. Намир, возьми.
— Демонстрацию? — опешил виновник скандала.
— Да. Сейчас поймешь, — отдавая листок, кивнул инструктор. — Положи в сумку и помоги мне с разминкой.
— Какой? — на всякий случай пряча заветный документ за спину, уточнил Юмнаши.
— Для пятиминутной. Помнишь, я показывал тебе пару месяцев назад?
— Да, помню. Я быстро, — обрадовался Юмнаши и помчался к своим вещам. Спрятав документ, парень разулся и помчался обратно к партнеру по физразминкам, как они оба их называли. Тот, так же разувшись, встал в центре газона, на котором проводилась сдача некоторых нормативов.
— Напоминаю. Твое дело держать нужный мне ритм и блокировать удары по возможности.
— Я помню, Нашми, — кивнул юноша.
И они разошлись, чтобы через пару мгновений сойтись в водовороте движений, ударов, блоков. Намир легко держал все возрастающий темп, легко блокировал или уходил от ударов. И при этом оба производили впечатление на редкость слаженной команды, выполняющей давно отработанный до совершенства номер. Школьники наблюдали за разминкой с восторгом и удивлением. Те, кто был связан с юношей занятиями по неймановой науке, были сдержаннее. Мол, это все здорово, но закономерно, и вообще именно так и должно быть. Новый физрук смотрел сию демонстрацию с недоверием и все возрастающей злостью. Этот молокосос делал с легкостью то, что в свое время далось ему самому с огромным трудом. И мужчина категорически отказывался верить в увиденное. Он был уверен, что с мастерством инструктора можно и не такое представление устроить с любым неучем. Его же коллега и удивлялся, и радовался за ученика. Парень ему нравился как личность, да и в наличие у него таланта сомнения отсутствовали. Говорят же, что талантливые люди талантливы во всем.
— Стой! — резко замер старший из двух разминающихся. — Так не честно. Совсем меня загонял…
— Я?! Я не хотел… Я… Я не думал… — совсем растерялся юноша, глядя как инструктор уперся ладонями чуть выше колен, восстанавливая дыхание. — Почему-то мне казалось, что тебе быстрее надо…
— Верно казалось, но вот то, что ты так быстро можешь шевелиться, я как-то не подозревал. Да и вообще… Похоже был прав дед, когда говорил, что те кто нейманову учат, тяжелые противники.
— Почему тяжелые?
— Потому что чуют те потоки, которые таким как я побеждать помогают. Иногда не только сами потоки, но и то, что делать надо чуют. Вот зря мы последние месяца полтора на твоих нормативах сосредоточились. Зря.
— Почему?
— Потому что проворонил тот момент, когда у тебя чутье скачок сделало, — выпрямляясь, ответил молодой человек. — До этого я на каждом занятии… скажем так… тестировал уровень твоего чутья. Сегодня оно зашкаливает.
— Это так плохо? — расстроился Намир, хотя за время разминки совершенно не сбился с дыхания.
— Нет. Это хорошо. Но быть твоим противником я отказываюсь.
— То есть как? Мы больше не будем заниматься?
— Будем! Еще как будем, — обнимая юношу за плечи, радостно затараторил тот. — Как напарник ты для меня теперь идеальный, а как противник, которого надо обязательно одолеть, слишком тяжелый. Ты же меня одной выносливостью возьмешь.
— Разве?
— А ты не заметил? Я едва отдышался, а ты и запыхаться забыл. Самому, что ли неймановой заняться? Как думаешь, у меня получится?
— А оно тебе надо? — наклонив голову, лениво поинтересовался собеседник. — У тебя же другая профессия, вроде бы.
— Точно. Другая. Но и разобраться в том, как тебе удается быть для меня таким хорошим партнером, тоже хочется.
— Тогда тебе лучше не самой неймановой заняться.
— А чем?
— Не знаю… Чем-то таким, что изучает то, что ты называешь «чуять потоки».
— Хорошая мысль. Дома обдумаю. Кстати, у тебя еще есть уроки сегодня?
— Нормативы у меня сегодня. Только.
— Ты их сдал. Можно домой?
— Можно, — усмехнулся юноша. — А ты как здесь оказался-то? Вот только воздержись говорить, что просто мимо проходил. Дела у тебя в другом месте-то.
— Опять твое чутье, — рассмеялся инструктор. — Эх… Ладно. Нарочно приехал. Любопытство заело, как ты все сдашь, а еще интересней было узнать, какое выражение будет на лице у вашего нового физрука. Вот только не думал, что мы с ним знакомы.
— А откуда ты его знаешь?
— Да… Было дело… — отмахнулся Нашми, но бросив быстрый взгляд в сторону слушавших их, пояснил. — Лет пять назад… По работе попросили позаниматься с группой, в которую и он угодил. Скажу сразу, он там был самым слабым. В сравнении с ним у тебя перспективы заметно лучше. Но!
— Но?
— Но лучше занимайся неймановой. Там ты нужнее уже сейчас. Ладно. Обуваемся и домой. Об остальном по дороге поговорим.
— Ага, — радостно кивнул тот и поспешил за вещами.
— А ты уходи из школы. Высокие нормативы ставить можно, но как дополнение, а не обязаловку. Это обычная школа, а не спецкурс для спецбойцов, — обувшись, посоветовал молодой человек учителю и, хлопнув того по плечу на прощание, пошел к ожидавшему его выпускнику.
— Давно ты Намира знаешь, инструктор Нашми? — спросил в след тот.
— Да почти с начала этого учебного года. Занимаемся вместе, — не оборачиваясь, ответил молодой человек и пару минут спустя покинул территорию вместе со своим партнером по разминкам.
Злой и раздраженный физрук обвел оставшихся тяжелым взглядом. В ответ получил спокойный, почти безразличный взгляд коллеги и настороженный, но готовый дать отпор, от тех, кому сдача нормативов только предстояла. Мужчина еще раз обвел всех тяжелым взглядом, собрал вещи и ушел. Ему было невыносимо находиться среди тех, при ком его назвали самым слабым. Хотя это и было правдой. Но таким он был в спецподразделении, откуда его выгнали за тяжелый характер.
— Отдохнули? — весело подмигнув ученикам, уточнил оставшийся физрук, и большинство утвердительно закивало. — Тогда продолжим. Кто хочет пересдать — пишет заявление. Остальные сначала сдают действующие нормативы. Вперед.
И занятие продолжилось, но уже в приятной атмосфере, а не под гнетом неизбежных проблем.
— Давай посидим где-нибудь, — предложил Нашми, шагая через сквер. — Если у тебя дел полно, то настаивать воздержусь.
— Не хочешь во дворец возвращаться? — немного насторожился юноша.
— Дело в другом.
— В чем?
— В том, что я за последний год из него выходил раз пять. Считая сегодняшний. Хочется сменить обстановку. Да и в этом районе столицы я никогда раньше не был.
— Если хочешь, могу провести экскурсию, — понимающе улыбнулся Намир. — Хорошо, что физрук еще в начале занятия сказал, что можно уходить сразу после сдачи нормативов. А то бы еще урока два сидеть пришлось бы.
— Это да. Хоть какая от него польза, — согласился молодой человек. — А экскурсии буду только рад.
Как-то сама собой экскурсия почти сразу превратилась в поход по магазинам, стоило им заглянуть в ту лавочку, где когда-то юноша купил первые подарки принцессе. Намира немного удивило с каким удовольствием его спутник рассматривал товар, расспрашивал продавца и, при этом почти всегда отказываясь от предлагаемого, умудрялся накупить на кругленькую сумму. Тасканием тяжестей Нашми себя утруждать воздержался, да и ученику не дал, и сразу по оплате договаривался об отправке нового имущества на свой домашний адрес.
Через пару часов всерьез задумавшись об обеде, приятели встретили отца Замги, который узнав юношу, догнал их и, познакомившись, предложил пообедать у него в гостях. Переглянувшись, те согласились. Семья бедового новичка жила в отдельном доме, на первом этаже которого был небольшой, но роскошный магазин по продаже холодного оружия.
— И все подарочное… Подумать только… — удивился инструктор, задержавшись у витрины.
— Это боевое, господин. Парадное я держу в сейфе, — пояснил Гази.
— Вот как… — озадаченно погладил большим пальцем себе подбородок молодой человек. — А не перебор ли так украшать боевое оружие?
— Без это оно бы было в другом магазине, — улыбнулся мужчина. — В моем роду еще хранят секреты создания холодного оружия, позволяющего использовать силу от взаимодействия тонких планов. Эти узоры следствие и доказательство именно этой его особенности.
— Как интересно… А можно посмотреть ближе? — поспешил удовлетворить вспыхнувший интерес Нашми.
— Конечно, господа. Буду рад показать вам лучшее из того, что есть, — обрадовался тот и поспешил распахнуть перед желанными гостями двери.
— Никогда не видел столько оружия разом, — восхищенно выдохнул юноша, оглядывая увешанные стены и витрины с подсветкой.
— Мда… Выбор, мягко говоря, огромный, — согласился с ним зять султана. — Будь моя воля, все бы перещупал и опробовал, но сомневаюсь, что тогда домой попаду в этом году. Что порекомендуешь, хозяин?
— Смотря, что интересует господ, — ответил тот и с хитрой улыбкой добавил. — У меня специфический товар и покупатели такие же. Вам для боя или разминки?
— Разве есть разница? — удивился инструктор.
— Большая разница. Боевое мощнее и радиус поражения на порядки больше. А для тренировок вроде бы и такое же, но поражающая сила минимальна. Так… Легкий укол и не более.
— Хм… Как интересно. А есть и для того и для другого разом?
— Сразу видно, что ты далек от всего, что изучает взаимодействие тонких планов, — усмехнулся мужчина. — Иначе бы не задал такой вопрос. С тонкими планами шутки плохи, а если использовать ту силу, что возникает при их взаимодействии, то шутки вообще исключаются. Поэтому и нет оружия, годного и для учебного, и для смертельного поединка. Тонкие планы — это слишком большая сила, чтобы с ней можно было бы баловаться как с кнопками в лифте.
— Понятно. Тогда сначала покажи что-нибудь для учебы, — сделал свой выбор Нашми.
Гази подвел гостей к витрине, в которой красовались небольшие кинжалы, ножи и разнообразнейшее метательное оружие. Вся его поверхность была покрыта сложным переплетающимся рисунком. Свободными оставались лишь острые грани. Внимание Намира привлекла расцветка, удивительным образом напоминающая ему переливы на растениях, которые он несколько раз успел увидеть.
— А почему они так раскрашены? — решил узнать юноша.
— Сначала создается сам клинок или звездочка, а потом происходит закалка в волнах взаимодействия тонких планов. Вот во время нее и появляется рисунок. Расцветка и узор зависят как от участвующих во взаимодействии тонких планов, так и того, как прошла сама закалка и от полученного результата.
— Странно, — беря в руки кинжал, задумался юный покупатель. — На нем точно такой же узор, который я видел на кустах, только в миниатюре.
— Ты видишь переливы от взаимодействия тонких планов? — тут же оживился хозяин магазина.
— Да. Но, к счастью, редко.
— Почему к счастью? — насторожился мужчина, внимательно следя за тем, как покупатель ощупывает узор клинка.
— Потому что у меня, как врач говорит, повышенная эмоциональная реакция на прекращение переливов. Мне потом всегда плохо. Хотя бы пару дней отлеживаться надо.
— Интересно, — задумчиво протянул Гази. — Никогда про такое не слышал. Но раз так, то чем реже, тем лучше. Как тебе кинжал?
— Красивый и гладить приятно, — озорно усмехнулся юноша. — Но я не разбираюсь в оружие. Только в неймановой и то в рамках школьного курса.
— Замга постоянно говорит о твоем умении объяснить даже самую сложную задачу, — улыбнулся владелец магазина. — А такое оружие как раз и выбирают по приятности глазу и пальцам. Ну, еще по нужным свойствам.
— Но я не знаю, какие свойства мне нужны, — растерялся тот.
— Значит, можешь довольствоваться выбором по приятности глазу и пальцам, — подмигнул мужчине инструктор. — То есть можешь купить его.
— И что я с ним делать буду?
— Как обычно в таких случаях делают, — пожал плечом молодой человек. — Ковер на стене украсишь. А там… Там может и я научись с ним обращаться и тебя научу. Если захочешь.
— Ну…. На стену, насколько я знаю, вешают по два или три скрещенных.
— Тогда выбери себе еще, — тут же предложил мужчина с довольной улыбкой. — У меня большой выбор.
— А давайте сначала пообедаем, — с тоской попросил Нашми, оценивая размер предложенного к выбору.
— Разумеется, господа, — рассмеялся хозяин. — Как стол накроют, так жена нас и позовет. А пока выбирайте.
И они выбирали. Все полчаса, что у них были до обеда. Намиру понравился еще стилет со сложным рельефным плетением на рукояти плавно переходящим в плоский узор на клинке. Его спутник был шустрее, за то же время выбрав с десяток ножей и каких-то метательных штучек разных форм и размеров.
— Это мы покупаем, — положив руку поверх уже отобранной груды, заявил Нашми и хитро улыбнулся. — Но после обеда я хочу продолжить. Уж больно у тебя тут все на ощупь приятное.
— Буду только рад этому, господа, — расплылся в улыбке отец Замги. — А теперь прошу к столу.
— Отлично! Даже не знал, что выбор оружия так способствует появлению аппетита, — рассмеялся старший из покупателей и за рукав потащил следом за хозяином младшего.
После трапезы мужчина показал гостям еще два подарочных набора с боевым и учебным оружием. Каждый из них состоял из нескольких ножей, пары кинжалов, стилета и трех десятков метательных штучек трех разных форм. Кроме характерных переплетающихся узоров на каждом предмете были и натуральные камни, как драгоценные, так и поделочные, а то и самые обыкновенные. Намир в этом ничего не понимал, но оценить красоту мог в полной мере. Его же наставник по физической подготовке в полной мере оценил и боевые качества демонстрируемого. В итоге, переглянувшись, они сообщили, что с удовольствием купят оба набора.
— Как купите? — удивился хозяин дома.
— Так же как и в твоем магазине, — пожал плечами старший из гостей.
— Это же так дорого…
— Если это реликвия твоей семьи, то прими наши извинения. Если же хочешь продать — назови сумму, и мы точно скажем, хватает у нас на это денег или нет.
Узнав сумму за каждый набор, Нашми лишь удивленно вскинул бровь, вздохнул и накинул еще ноль в конце, категорично заявив, что хороший товар нельзя продавать по бросовым ценам. Особенно если это оружие. Ибо такое отношение унижает достоинство оружия подобного качества. Нервно сглотнув, мужчина согласился. И гости вернулись в магазин, где тут же расплатились за наборы.
Последующие два часа зять султана с упоением пополнял свою коллекцию учебного холодного оружия, хотя не обошел вниманием и боевое. Не смог он оставить в магазине саблю и пару мечей, которые, как ему ощущалось, сами просились лечь в руку. Юноша же больше смотрел, но к выбранным ранее кинжалу и стилету все же присоединились несколько ножей и еще один кинжал.
— Теперь домой и как можно быстрее, а то заждались уже поди. Еще переживать начнут, — расплачиваясь во второй раз, заявил Нашми, с довольным видом наблюдая, как пакуют его вещи, и обратился к одному из работников. — Кстати, можешь вызвать такси?
— Конечно, господин. Сейчас сделаю, — быстро ответил тот и тут же помчался выполнять поручение.
— Хорошо же мы с тобой прогулялись. Прям душа радуется, — обратился к приятелю молодой человек.
— Вот не думал, что мужчина оружие выбирает тщательнее, чем женщина колье, — усмехнулся юноша. — Хотя… Кто знает, может женщины и здесь себе что-нибудь выбрали бы.
— Ага. На стенку повесить для красоты, — улыбнулся тот в ответ. — Такой красотой только и любоваться.
Такси быстро довезло приятелей до ворот во дворец, топая к которым они смогли в полной мере ощутить тяжесть купленного. Охрана переглянулась и поспешила на помощь, за которую ей показали покупки и сообщили адрес того интересного магазинчика.
Сдача остальных экзаменов у Намира шла размеренной поступью без всяких неожиданностей. Даже как-то скучно шла, но при этом неумолимо приближала выпускной. Выпускной, которого юноша ждал с двояким чувством. С одной стороны ему хотелось, чтобы он прошел как можно скорее, чтобы вплотную заняться другими делами. А со второй стороны хотелось, чтобы он где-то надолго затерялся. Партнер дочери султана робел перед грядущими переменами. Еще было больно от расставания с семьей, хотя сердце уже перестало бешено колотиться каждый раз, когда его младший брат Нур оказывался в поле зрения. И чтобы отвлечься от этих страхов каждую свободную минутку он отдавал работе над вторым изданием своего учебника. Переработанного и дополненного. Ирфан Наяки последние несколько месяцев работу своей лаборатории полностью посвятил опытам, необходимым для того, чтобы определить, куда, что и как надо вносить. Уж не говоря о том, что Ямина с профессором, помогая ему, поделили между собой чтение собранных книг. И теперь, когда работа была практически завершена, Намир ужасался тому, насколько устарели учебники Алима Тармаши и Марги Каязи. Сколь малую дозу из уже известного в области неймановой науки давали школьникам эти два великих ученых. И вот так ужасаясь, юноша наконец-то согласился со словами главного редактора издательства «Книги неймановой науки» Авсафа, что он войдет в историю, как только подготовит новое издание учебника. Войдет, если доживет… Голова от обилия новой информации у него регулярно шла кругом, но бдительность врача и умение султанской дочки организовать быт молодого автора помогали оставаться в нужной для работы форме.
— Проблемы с учебником? — в конце последней в почти прошедшем учебном году публичной лекции, поинтересовался ученый у своего соведущего.
— Хоть с ним все в порядке, — тяжко вздохнул тот, откидываясь на спинку дивана. — Выпускной на днях. А с учебником все хорошо. Осталось расписать только и будет готово.
— Отличная новость, — улыбнулся мужчина. — Вот только чем тебя выпускной пугает, а?
— Тем, что после будет. Такая жизнь хорошая сейчас. Все по расписанию, все стабильно и предсказуемое.
— А не скучно? — и в улыбке ученого появилась лукавая нотка.
— Ирфан, если бы ты знал, как я хочу этой скуки, — грустно хихикнул юноша. — Вот честное слово устал от неймановой науки. Никогда не думал, что такое возможно, но в итоге устал. Вот сдам трехтомник в издательство, поступлю в вуз и до начала года ни словечка про нее.
— Да… — присев рядом, задумчиво вздохнул мужчина. — Год выдался на редкость насыщенным. В лаборатории на первые опыты для твоих учебников еще косились, а теперь ходят озадаченные тем, как давно все то, что они в этом году для себя открыли, было открыто и изучено их предшественниками.
— Во-во. Как в поговорке. Все новое — это хорошо забытое старое.
— Еще не настолько старое, и не настолько забытое, чтобы имена первооткрывателей были утрачены навсегда. Знаешь, за этот год, благодаря тебе, я узнал о стольких открытиях своих коллег, что, кажется, за всю жизнь до этого узнал меньше. Даже растерян малость. Поди теперь сообрази, что со всем этим делать?
— Ну, с этим явно не ко мне, — рассмеялся автор учебников. — Мое дело маленькое — рассказать о чужих достижениях. А на остальное пусть другие головы напрягают. Моей и от своей работы тошно.
— На тебя только глянь, сразу видно, что спрашивать бесполезно, — обняв за плечи собеседника, улыбнулся Наяки. — Кстати, ты в какой вуз поступать собрался?
— Да без понятия пока. Я еще ни один экзаменационный вопрос ни из одного вуза не глянул, — признался юноша, положив голову на плечо соавтору.
— Было бы на что там смотреть, — фыркнул мужчина. — Во всех вузах проверяют полноту усвоения учебника Алима Тармаши. Чем престижнее вуз, тем лучше надо знать. А после корректировки ты школьный курс в нашей стране знаешь лучше всех, включая старых академиков. Можешь со спокойной совестью плюнуть на подготовку к экзаменам и дать голове отдохнуть. А вот куда поступать, надо определиться.
— Слушай, Ирфан, а ты бы куда посоветовал? — неожиданно даже для себя самого спросил молодой писатель.
— Смотря, что ты хочешь иметь в результате…
— Чтобы я не имел в результате, все равно буду в основном книжки писать, — рассмеялся Намир. — У меня дела в столице еще лет на шесть. Поэтому далеко ехать нельзя. Никак. А что хочу иметь в результате… Не знаю… Мне нравится заниматься этой наукой, но ни один из ее разделов до сих пор так и не стал для меня самым интересным.
— А в опытах тебе что нравится больше?
— Эх, Ирфан… Ирфан. Да все мне нравится, особенно когда самому дают положить, налить или нагреть… Вот переливы мне очень нравятся, но с моей реакцией на их исчезновение заниматься этим не лучший вариант.
— Если так смотреть, то да, — согласился мужчина. — Может тебе тогда лучше в теоретики податься?
— А разве теоретиков в вузах учат?
— Учат. В столичном вузе. Но туда мало кто идет. Слишком много теории учить надо.
— Ну… Учением теории меня уже напугать нельзя, после шкафчиков в этом году, — устало хихикнул собеседник, какое-то время помолчал, обдумывая услышанное. — А в лаборатории теоретиков пускают?
— Пускают. Особенно когда нуждаются в объяснении чего-то непонятного во время экспериментов. Чем непонятнее, тем настойчивее зовут, а не только пускают.
— Хм… Пожалуй ты прав, Ирфан. Надо в столичный на теоретика топать. И рядом, и книжки писать будет проще.
— А ведь верно. Как бы там ни было, но твои учебники — это именно то, что от тебя ждут и будут ждать до конца твоей жизни.
— Ага. Поэтому да здравствует теория, — несколько сонно произнес юноша.
— Какие у вас тихие празднования, — улыбнулся Басир, глядя на сидящих на диване представителей неймановой науки. — Расскажите, что празднуете?
— Конечно. Намир определился, куда поступать будет.
— И куда же?
— В столичный вуз на факультет общей теории, — с довольным видом сообщил Наяки. — Поближе к книжкам, так сказать.
— И дому, — поддержал охранник. — Ну, раз с этим определился, и лекция закончилась, может и домой поедешь?
— Ага, — полусонно кивнул юноша и закрыл глаза.
— Уже неделю так, — тихонько, чтобы не разбудить, хихикнул мужчина. — Как где пристроится — сразу засыпает. Врач говорит, это от накопившейся усталости.
— А это не опасно? — забеспокоился ученый.
— Нет, если вовремя дать передышку. Выпускной, сдача учебника и будет отдыхать. В добровольно-принудительном порядке, — усмехнулся мужчина, осторожно беря на руки спящего. — С сумкой поможешь?
— Конечно, — беря свои и соавтора вещи, кивнул ученый. — Идем.
Наконец-то наступил день выпускного. Проснулся Намир мрачным. Вставать совершенно не хотелось. Хотелось так и остаться в кровати до следующего утра, но, провалявшись с часок, юноша все-таки встал и начал собираться. Еще неделю назад он договорился с Яминой, что увидятся они в день выпускного лишь после его возвращения из школы. Праздник обещал быть пышным. С почетными гостями, банкетом и гуляньем до утра. Для себя выпускник твердо решил, что после официальной части и трапезы сразу пойдет домой. Он слишком устал, чтобы еще всю ночь шляться по улицам. В отличие от остальных выпускников, его жизнь уже давно была жизнью скорее взрослого, чем подростка.
Намир ничего не мог с собой поделать, но чем ближе было такси к школе, тем мрачнее он становился. Праздник еще не начался, а ему уже хотелось домой. Войдя во двор школы, юноша устало посмотрел на радостных сверстников, зябко передернул плечами и пошел искать место потише и незаметнее. В любом случае ему было необходимо получить аттестат о среднем образовании.
— Намир, а ты чего такой мрачный? — подошел к нему Замга. — Что-то случилось?
— Ага, — кивнул тот, отвечая на рукопожатие. — Спать хочу. Устал.
— Ну и работа у тебя, — посочувствовал тот. — На ней хоть отпуска дают?
— Дают. Вот как доделаю, так и уйду в отпуск, — вяло ответил тот. — Там еще на неделю работы осталось, максимум на две.
— Слушай, а может я тебе помогу?
— Эх, Замга, если эту работу кто-то за меня мог сделать, жизнь была бы совсем иной, — благодарно за заботу улыбнулся юноша. — Ты мне лучше скажи, где тут посидеть можно. Чтоб более-менее тихо. Может успею до официальной части поспать чуток. Все легче на банкете будет.
— Тогда сразу иди в зал на места для выпускников. Только в первый ряд не садись, а то школьное руководство расстроится, — хихикнул собеседник в ответ.
— Спасибо за дельный совет. Пойду тогда.
— Иди. Я ребятам скажу, чтобы дали тебе поспать до официальной части.
— За это, Замга, тебе отдельное и огромное спасибо, — улыбнулся юноша и ушел.
В зале он выбрал себе место в третьем ряду у стеночки, на которую можно было удобно облокотиться. Устроившись, выпускник прикрыл глаза и… Уснул.
— Намир. Намир. Да просыпайся же ты, — тихо, но настойчиво требовал знакомый голос, но суть требований не доходила до мозга, с таким наслаждением предающегося небытию снов. Когда же к словам добавилась и тряска за плечо, ресницы юноши дрогнули, и кто-то радостно выдохнул. — Наконец-то. Тебе вот-вот аттестат получать.
— Аттестат? Какой аттестат? — не понял спросонья тот, постаравшись вновь натянуть на плечи что-то приятно теплое.
— Хватит в мой кафтан кутаться. Перекимарил и хватит, — продолжил негодовать знакомый голос, и кто-то отобрал такой теплый кафтан. Сразу стало холодно и неуютно. Тряхнув головой, юноша посмотрел в том направлении, откуда доносился голос, и увидел своего соавтора по брошюрам.
— Ирфан? А ты чего тут? — расширенными от удивления глазами юноша смотрел на ученого.
— Как чего? Тебя бужу, — усмехнулся тот. — Ну, ты и хорош спать. О! Тебя зовут. Марш за аттестатом. Об остальном потом поговорим.
И мужчина подтолкнул выпускника в сторону появившегося перед его креслом прохода. Намир тяжко вздохнул, поднялся и пошел на сцену. Там из рук директора школы получил свой аттестат вместе с пожеланиями успехов во взрослой жизни и уже повернулся идти обратно, как его придержали за рукав и указали на маленькую трибуну.
— А?
— Скажи пару слов присутствующим, Намир, — попросил вручавший ему документы мужчина. Юноша вздохнул и подошел к месту выступления.
— Не умею я речи говорить… — после небольшой паузы начал он. — Вот задачку объяснить могу, а речь… Спасибо школе и учителям, что у меня теперь есть аттестат о среднем образовании. Школа закончилась, а вместе с учебой и привычная жизнь. Что будет дальше, сказать сложно, но оно точно будет во многом зависеть от того, что я усвоил за эти годы. За это спасибо и директору, и учителям. А тем, кто придет в эти стены в будущем году, желаю учиться как можно лучше и брать от школьных лет максимум. Ну, вот и все.
Юноша неопределенно пожал плечами, сделал пару шагов назад, и зал зааплодировал. Это окончательно смутило его, и к своему месту в зале он едва ли не бежал. Хлопки стихли лишь, когда он сел. В наступившей тишине прозвучало имя следующего выпускника.
— Поздравляю, — радостно улыбнулся Наяки. — Теперь у тебя все документы для поступления в вуз в наличии.
— Да, теперь все. Осталось банкета дождаться и тихонько смыться.
— А как же ночные гуляния? — недоуменно выгнул бровь ученый.
— Лучше я ночью посплю, — зябко поежился выпускник. — Мне еще неделю работать. Эх… Сдам и буду месяц отсыпаться. Ой!
— Ты чего?
— Забыл узнать, когда вступительные сдавать, — постучал себя по лбу ладонью молодой автор.
— Успокойся. Еще не скоро. Успеешь и дописать, и сдать, и даже поспать, — успокоительно похлопал парня по колену мужчина. — Что-то у тебя сегодня настроение совсем не праздничное. Случилось чего?
— Нет. Скорее забыло случиться. Хотя… Хотя я просто устал. Мне бы либо писать, либо спать, а тут… Сиди и слушай речи.
— Тогда кимарь дальше, — улыбнулся Наяки и набросил свой кафтан на плечи парню. — Как официальная часть закончится — разбужу.
— Спасибо, — с кислой, но благодарной улыбкой поблагодарил юноша и, чуть повозившись, удобнее устраиваясь у стены, вновь уснул. Казалось только веки смежил, а его опять зовут да за плечо трясут. — Ну, что еще?
— Подъем, вот что, — ответил Ирфан Наяки, решительно забирая свою одежду. — Официальная часть закончилась. До банкета полчаса. Неужели так вымотался, что и с одноклассниками поговорить не хочешь?
— Думаешь, я мало с ними за эти годы говорил? — садясь ровнее, нахмурился юноша.
— Но те разговоры были не перед большой разлукой. Возможно, кого-то из них ты увидишь сегодня в последний раз в жизни.
— Знаю, — вздохнул, потер глаза кулаками и вновь откинулся на спинку стула Намир. — Но от этого меньше спать не хочется.
— Ну, раз тебя так тянет спать, то могу пообещать часика через два отвезти тебя домой. Идет?
— Нет. Я сам доберусь, — устало улыбнулся, привычно отказываясь, собеседник. — Пойду поговорю с ребятами. По крайней мере до официальной части они мне поспать дали. Хоть за это надо спасибо сказать.
— Иди. Только аттестат во внутренний карман переложи. Я тебя позже найду.
— Хорошо, — и выполнив рекомендацию ученого, выпускник поспешил к остальным виновникам торжества.
— Что у тебя за работа такая, Намир, что даже на выпускном тебя едва добудились? — весело поинтересовался один из выпускников, едва юноша покинул актовый зал.
— Мозгодробильная, — усмехнулся тот в ответ. — Еще с недельку поработаю и в отпуск. Отсыпаться.
— А в вуз поступать не будешь? — поинтересовалась стоящая рядом девушка.
— Буду.
— Уже решил в какой? — задал свой вопрос Замга.
— Да. В столичный. На теорию.
— Ух ты! — восхитился кто-то то ли из второго, то ли из третьего ряда. — Там на вступительных крепко гоняют по всему трехтомнику. Мне брат рассказывал.
— Трехтомник я уже год как на зубок знаю, — рассмеялся автор учебника. — Могу и сам по нему погонять. В любом направлении.
— Вот это точно, — согласился сын владельца оружейного магазина. — Кстати, ты слышал, говорят, что будет новый учебник.
— Какой новый? Правда новый? — раздались вопросы со всех сторон.
— Да. Новый. С дополнениями. Вроде как в него включат то, что ученые открыли уже после смерти Алима Тармаши. Папе так продавец в магазине сказал, когда записывал на предзаказ.
— Верно сказал. Будет. Где-то по осени. Раза в два толще, чем у Алима Тармаши и Марги Каязи вместе взятых, — устало усмехнулся Намир. — Вот его учить будет тяжелее.
— Если автором будет твой тезка, то намного легче, — тут же возразил подросток, который, как помнил юноша, только в начале прошедшего учебного года перевелся в их школу, причем по той же причине, что и Замга в свое время.
— И автор тот же.
— Уверен?
— Да. Данные самые точные. Так что качайте мышцы рук, а то томики увесистые. Уроните — ноге очень больно будет, — ехидно усмехнулся партнер принцессы. — А вообще… Ребята, кто-то кроме меня неймановой науке дальше учиться собирается? Или только я, как самый умный?
— Конечно собираемся. Вот в прошлом году Ясид с Фараджем поступили в один вуз на юге, но на разные факультеты. Мне Ясид писал, что задачи там объясняют настолько плохо, что он однажды не выдержал и положил перед лектором задачник и попросил назвать номера тех, которые можно использовать.
— И его тот преподаватель не послал далеко и надолго за дерзость?
— Нет. Взял на заметку. И с тех пор каждую лекцию, посвященную решению конкретных задач, начинает с перечня номеров. Короче, скучают они по твоим объяснениям.
— Я тоже скучать буду. В институте может и не получиться занять перемены так же, как и в школе, — с сожалением вздохнул Намир. — А то бы я и дальше объяснял.
— Правда?
— Правда. Мне это дело нравится. Но! Если я поступлю в вуз, то я обязан его закончить.
— А ты сомневаешься, что поступишь?
— Честно говоря, я об этом вообще не думал. Как-то не до этого мне было. Что-то мне есть охота. Банкет когда начнется-то?
— Да скоро. Вон за той дверью будет, — указал рукой стоящий рядом паренек. — Как откроют, так банкет и начнется.
— Кстати, Намир…
— Если ты про ночное гуляние, то это без меня. Я вот на банкете поем и сразу домой. Спать. У меня нет сил еще и целую ночь ходить.
— И уговаривать бесполезно, — хихикнул кто-то почти за спиной юноши. — Уснешь крепким сном при первой же возможности.
— О! Я еще все силы приложу, чтобы эта возможность появилась как можно раньше, — рассмеялся автор учебников. — Кстати, а почему вон те двое едят?
— А это почетные гости. Задабривают.
— Тогда я тоже хочу быть почетным гостем, — оживился парень, наблюдая за двумя мужчинами с бокалами и бутербродами. — Так… Они с Наяки знакомы.
— И что?
— А то, что можно воспользоваться моим знакомством с ним и, возможно, тоже получить бутерброд. Что-то у меня пузо сегодня вечно голодное.
— Это от волнения, — пояснила одна из нескольких выпускниц в их группке. — Но ты поспеши, а то бутербродов может быть мало.
— Ну, тогда до встречи ребята. Судьба даст — увидимся еще и поболтаем. И приятной вам всем ночной прогулки, — и обменявшись на прощанье рукопожатиями, юноша поспешил к своему соавтору.
— О чем тут речь, что даже бутерброды дают? — потянул за рукав ученого юноша.
— О неймановой науке, — пояснил один из собеседников Наяки. — А ты ею интересуешься?
— Нет, — нахмурился тот в ответ. — Я ее пишу.
— Пишешь?
— Пишу.
— Это как пишешь? — мужчина смерил юного собеседника озадаченным взглядом.
— Да как все нынче пишут. В файле пишет, чтобы издательству было меньше мороки, — озорно подмигнув соавтору, пояснил Ирфан. — Кстати, позвольте вас познакомить. Профессор Тураб Раншави. Доцент Усман Вайнари. Выпускник школы Намир Юмнаши…
— Тезка?! Полный?! — с удивлением посмотрел на представленного Вайнари.
— Ученик профессора Ваккаса, мой соведущий на моих публичных лекциях и соавтор по брошюрам. А так же автор знаменитых трехтомных учебника и задачника.
— Он?! Автор?! — и бокал из рук профессора полетел на пол и разбился.
— На счастье, — улыбнулся ученый.
— Не вероятно, — изумленно таращась на юношу, пробормотал доцент. — Такой учебник и такой юный автор.
— Как-то само собой вышло, — неопределенно пожал плечами тот и взял бутерброд с подноса, который держал один из подошедших официантов. — Я же не придумываю новое. Я только излагаю открытое другими своими словами. Это просто.
— Умеючи все просто, — отмер Раншави. — А ты не только юный, но и скромный.
— Реалист он. Реалист, — тоже взяв бутерброд, уточнил ученый. — С редким талантом. И сегодня у парня праздник. Школу закончил.
— Поздравляем, юноша, — улыбнулся Усман Вайнари новому знакомому. — Уже думал, что дальше?
— Ага. Допишу и отосплюсь, — взяв добавку, честно ответил тот.
— Допишешь? А что?
— Учебник.
— Намир последний год готовит новое издание своего учебника. Переработанное и дополненное.
— Чем решили дополнить своего великого предшественника? — проявил снисходительное любопытство профессор.
— А всем, что он не включил, и всем, что после него открыли, — усмехнулся юноша и взял третий бутерброд, оказавшийся последним на подносе. — Кстати, ты в курсе, что Алим Тармаши делал учебник ориентируясь на блоки, а не на информацию? Вот Марги Каязи делал наоборот.
— Ты в этом уверен?
— Он это знает точно. Поверь мне, лучшего знатока школьного курса неймановой науки в султанате нет. Если Намир Юмнаши сказал, что вот так, то так оно и есть.
— Я смотрю, Ирфан, юноша тебя очаровал.
— Да он меня уже года три очаровывает. А я все очаровываюсь и очаровываюсь, хотя давно очарованным хожу, — рассмеялся мужчина. — Намир хороший мальчик. А еще умный и очень талантливый. Без него мои лекции никогда бы не стали столь популярны.
— Вот зря ты всю славу ему отдаешь. Вон какие интересные опыты прошлый год делал. Одно загляденье, — слегка пожурил коллегу Усман.
— Так все эти опыты для его учебника делались, — усмехнулся ученый. — Если бы Намир не взялся за второе издание, то я бы до сих пор столько бы не знал. А теперь знаю, и даже опробовал.
— Опыты для учебника? — заинтересовался Тураб Раншави.
— Да, — кивнул молодой писатель, получив бутерброд от соавтора. — Было много небольших статей, в которых довольно путано излагались открытия. И эксперименты на лекциях и в лаборатории Ирфана помогали определить, к какой главе какой части относится данное открытие.
— Вот оно что… Так ты уже год над новым изданием работаешь?
— Да.
— И когда собираешься закончить?
— Через неделю. Максимум две. Материал уже весь собран. Осталось лишь пару мелочей расписать.
— А ты быстро работаешь, парень, — похвалил, не скрывая восхищения, доцент Вайнари.
— Так не я же один все делал, — усмехнулся юноша. — Мне куча людей помогала. Я только все ими найденное пересказывал.
— Вот видите, коллеги, какой у нас скромный талант силу набирает. А растущий талант надо хорошо кормить. Как там с началом банкета? А то уже и я проголодался, — оглянулся на дверь банкетного зала Наяки.
— Так зачем бутерброд отдал? — улыбнулся профессор Раншави. — Им бы и перекусил.
— Так я для Намира брал. Ему голодать нельзя. А вот и к столу зовут, — радостно потер руки ученый.
— Господа, я провожу вас к вашему столу, — сказал подошедший официант и недоуменно покосился на то, как Ирфан Наяки подтолкнул выпускника вперед. — Простите, но то столик для почетных гостей.
— Слышишь, Намир? Для почетных гостей. Запоминай. Твое место теперь исключительно за столиком для почетных гостей, — проигнорировав слабое возражение персонала, ученый повел юношу в банкетный зал. — Все. Дество кончилось. А во взрослой жизни тебя давно заждалось место почетного гостя.
— Вот зачем ты людей смущаешь, Ирфан? — с укором спросил выпусник.
— Я?! Смущаю? Что ты… — махнул рукой, словно муху надоедливую отгонял, мужчина. — Мне просто лень им объяснять, кто на этом празднике самый почетный гость. Проще всего поставить перед фактом. Но тебя это не касается.
— Как это меня не касается? — от удивления Намир резко остановился, но его тут же с другой стороны под локоток взял профессор.
— Не касается в том плане, что объяснять — дело других. А ты сиди и кушай. Это главное, что должен делать почетный гость на подобных мероприятиях, — пояснил Тураб и поискал взглядом официанта. — Хороша сервировка. Даже не ожидал такой красоты. Так.. А где столик для почетных гостей? Налейте нам, пожалуйста.
— Держи, Намир Юмнаши, — подал полный бокал юноше Усман Вайнари. — За твое вступление во взрослую жизнь, Намир!
— Только без битья посуды, господа, — быстро предупредил Наяки. — А то школа еще разорится. За твой выпускной, Намир!
Мужчины звонко чекнулись с оторопевшим выпускником и залпом опустошили бокалы. Посмотрев на них, Юмнаши тоже выпил и его тут же усадили почти в центре длинной стороны стола.
— И так, господа, — окинув взглядом скромную компанию, заговорил профессор, когда все расселись. — Приступим к главной части сегодняшнего мероприятия. То есть к банкету. Намир, еще раз тебя с окончанием школы. Тебе что наложить?
— Да я сам справлюсь, — смутился тот и поспешил наполнить свою тарелку.
— Так вот где цвет нынешней неймановой науки, — обрадовался Микдад Ланаки, присаживаясь рядом с Вайнари. — Мог бы и раньше догадаться, где искать.
— Неужели один день нельзя обойтись без цвета неймановой науки? — ехидно поинтересовался ученый.
— Можно, но не в этом случае.
— Это почему?
— Потому что ты, Ирфан Наяки, жуткий эгоист. Столько лет обещаешь познакомить с автором учебника, что я решил это сделать сам, — накладывая себе, проворчал мужчина, а потом выпрямился и дождался момента, когда его взгляд встретится со взглядом юноши. — Позволь представиться. Микдад Ланаки.
— Намир Юмнаши, — прожевав, представился в свой черед выпускник.
— Лейс Раншери тоже хочется познакомиться с тобой.
— Да?
— Да. Если нет возражений, то я представлю вас друг другу, когда он подойдет. С ним о чем-то захотел поговорить директор школы. Иначе бы мы оба уже представились. И большое тебе спасибо за тот подарок.
— Не за что, — улыбнулся Намир, вспомнив, как передал мужчине свою первую книгу в подарок.
— А что за подарок? — живо поинтересовался Тураб.
— Года три назад мы втроем по приглашению руководства школы читали здесь лекцию, — начал рассказывать Ирфан. — А после нее Намир выменял у меня авторский экземпляр своей первой книги на именной годовой абонемент на мои публичные лекции. И через другого парня подарил еще по одному Лейсу и Микдаду.
— Какой щедрый подарок, — восхитился доцент.
— Ясид мне тоже сказал, что я продешевил, — усмехнулся воспоминаниям Юмнаши. — Это тот, кто книги передавал.
— О каких книгах речь? — спросил, присаживаясь рядом с Ланаки мужчина.
— Для начала познакомьтесь. Лейс Раншери. Намир Юмнаши, — поспешил с главным Ланаки. — Да вспоминали, как нам с тобой первый том его учебника достался.
— А как мы шикарно потом это отметили тоже вспомнили? — поинтересовался только что представленный, улыбаясь приятным воспоминаниям.
— Нет. Это еще не успели, да… Сегодня же выпускной у Намира, а не день воспоминаний. Так. Давайте выпьем за здоровье нашего юного таланта, — предложил Ирфан Наяки, наполняя бокал автора учебников. Бокалы остальных тоже быстро наполнились, и все опять выпили залпом.
— Господа, — обратился к ученым директор школы, недовольно косясь на кушающего в чужой компании выпускника. — Извините за беспокойство…
— Все замечательно, господин Надр, — перебил его профессор Тураб Раншави, наполняя ближайший чистый бокал. — Вот пьем за выпускной Намира Юмнаши и его грядущие успехи. Выпейте с нами.
— Простите господа, — несколько сбитый с толку мужчина тряхнул головой и посмотрел на уже бывшего школьника. — Намир, твое место за столом выпускников.
— Место Намира Юмнаши только за столом почетных гостей, — строго, как отрезал, произнес Раншави, вставая с полным бокалом. — Он уже взрослый и хватит ему прятаться за спинами сверстников. В конце концов мы тоже имеем право на общение с главной надеждой неймановой науки в султанате. Возьмите бокал, господин Надр.
— За второе издание учебника Намира Юмнаши! — торжественно провозгласил ученый. — Господа, прощу выпить стоя. А ты сиди, Намир. Так принято.
— Ага, — кивнул тот, и постарался быстрее прожевать, а заодно и бокал поднял, чтобы остальным было удобнее с ним чокнуться.
Мужчины встали, директору едва ли ни силой всунули в руку бокал, потом так же помогли чокнуться с Юмнаши и, дружно выпив, вновь сели. Надр оторопело посмотрел на почетных гостей, на выпускника и спросил:
— И что это значит?
— Это значит, что выпускник твоей школы не приходится тезкой автору знаменитого учебника по неймановой науке. Он и есть автор знаменитого учебника, — накладывая себе салата, раскрыл секрет профессор Тураб.
Мужчина с минуту переводил настороженный взгляд с профессора на выпускника и обратно, а потом сел. Сидевший рядом Раншави ловко подкорректировал его действие, и в результате ошеломленный директор школы сел на стул, а не мимо него. Кивнул головой в знак утверждения и залпом выпил бокал, который так и держал в руке. Бокал тут же наполнили снова.
— Намир, тебе еще долго работать над вторым изданием? — проявил любопыство Лейс.
— Максимум две недели, — ответил тот. — Авсаф сказал, что к осени пробный тираж будет готов.
— Намного ли толще станет учебник? — присоединился к расспросам Ланаки.
— Без понятия. Я файл делаю. Но если сравнивать, например, с файлом второго тома, то выйдет раза в три толще. Сведения в общей сложности добавлялись этак веков за шесть. Я и предположить не мог, что начальный курс настолько начальный.
— Настолько все плохо?
— Скорее удивительно.
— Удивительно? Это чем же?
— Тем, что несмотря на то, что обмена об открытиях последние века почти не было, ничего не потерялось. Все тихонечко ждало своего часа на книжных полках под толстым слоем пыли. Ирфан подтвердит, что в ряде областей, нынче считающихся нетронутыми, три века назад почти все изучили и записали формулами. Вот только в учебник это никто не внес.
— А следом и забыли об этом.
— Ага. Можно мне вот того попробовать?
— Конечно, — передавая блюдо юноше, ответил Лейс. — Уже нетерпится почитать учебник.
— А то, что я тебе в прошлом месяце дал уже прочитал? — накладывая себе, уточнил Наяки. — А то я уже устал ждать приглашения в твою лабораторию.
— Конечно прочитал. И к опытам почти все готово. В ближайшее время будет тебе приглашение.
— А книжку чего тогда держишь? Мне же ее Намиру вернуть надо.
— Дедуля читает, — лукаво улыбнувшись, ответил Раншери.
— Дедуля? Так он еще лет двадцать назад от дел научных отошел, — удивился Микдад Ланаки.
— Совершенно верно. Отошел. А как в книжку нос засунул, так и вернулся, — рассмеялся Раншери. — Оказалось, у него какая-то работа осталась недоделанной, а в этой книжке нашлось то, что ему для ее завершения надо. Если честно говорить, то книжку я вернуть могу хоть сегодня, а вот вложенные в нее листочки нет. Дедуля с ними разве что не спит.
— Тогда придется подождать, — вздохнул ученый. — А листочки — это пояснения Намира. Сам-то я разобраться в тех формулах не смог.
— Дедуля в книжке тоже мало что понял, а листки как прочитал, так и помчался свою работу разыскивать. Мама рассказывала, что он весь дом на уши поставил, чтобы найти быстрее.
— Как нашел — так и успокоился.
— Можно и так сказать. Ему теперь до остальных дела нет.
— А мне потом результат его работы в учебник вносить не придется? — настороженно поинтересовался Юмнаши.
— Нет. Хотя… Я толком эту его работу и не знаю.
— Намир, куда так спешить? Зачем так быстро править второе издание? Подожди хотя бы лет двадцать, — вступил в беседу профессор Тураб. — Дай людям возможность усвоить второе издание. Тем более что оно настолько толще первого.
— Хорошая мысль, — согласился юноша. — Как раз успею институт закончить и практического опыта набраться.
— Уже определился, куда поступать будешь? — проявил интерес доцент Вайнари.
— Да. Ирфан помог. Буду в столичный вуз поступать на теорию. Так сказать, поближе к книжкам, — рассмеялся выпускник. — Чтобы переписывать своими словами было что.
— А ты долго изучал начальный крус? — спросил Микдад Ланаки.
— Года четыре, — машинально ответил тот и задумался, подсчитывая. — Год учил до переезда сюда. Потом несколько лет вообще не касался. Потом год на первый том Алима Тармаши и по году на второй и третий Марги Каязи. Ну, и теперь постоянно учу.
— Быстро же ты схватываешь, — удивился профессор Тураб. — Мне на начальный курс десять лет понадобилось, и то куча пробелов была. Лишь с твоим учебником их ликвидировал.
— Хорошие времена настали, — улыбнулся Усман Вайнари. — Раньше, если что-то усвоить блоки мешали, то всю жизнь приходилось изобретать способы без этого чего-то обойтись. Теперь же достаточно дождаться очередной книги Намира Юмнаши.
— Все верно, но лишь для начального, школьного, курса, — вздохнул Лейс Раншери. — У меня вот пробелы лишь с института пошли. Намир, а ты для института писать будешь учебники?
— А куда я денусь? — обреченно покосился на спросившего юноша. — Я и для школы-то писать не собирался. А теперь… Буду писать по мере изучения. Нет у меня таланта писать о том, чего не знаю.
— За это надо выпить, господа! — тут же обрадовался друг Наяки. — Господин Надр, выпей с нами за будущие книги выпускника этой благословенной школы.
— С удовольствием, — все еще несколько растерянный от недавней новости, согласился директор школы. — Успехов тебе, Намир, с книгами.
— Спасибо, господин Надр, — искренне поблагодарил его бывший ученик, чокаясь.
Мужчины опять выпили стоя и вновь сели. Намир пил за себя сидя. И не столько пил, сколько запивал то, что ел. Юноша посматривал на приходящего в себя директора и думал о том, что в компании именитых деятелей неймановой науки ему так же хорошо и просто, как и в обществе свертников. А еще он задумался над своим странным статусом. Вроде по годам ему действительно надо сидеть за столом выпускников, но как автор знаменитого учебника он ближе к почетным гостям. И в институте у него будет та же ситуация. С одной стороны студент, которому учиться и учиться, а с другой тот, у кого совета спрашивают видные ученые.
— Слушай, Микдад, а как у тебя дела? Давно ты не рассказывал о своих исследованиях, — невзначай проявил любопытство Вайнари.
— Потому и не рассказываю, что рассказывать нечего, — тяжело вздохнул тот в ответ, опустошил бокал и пояснил. — Не сходятся результаты вычислений с результатами опытов. Впрочем, мне сразу сказали, что тема коварная.
— А что за тема? — тут же заинтересовался Намир.
— Взаимодействие тонких планов третьей и восьмой групп при плавке металлов.
— А… Помню. Так коэффициенты замороченные, — утвердительно кивнул самому себя юноша.
— Как это коэффициенты замороченные? — насторожился Ланаки.
— Согласно исследований Самиха Карши в разных условиях третья и восьмая группы проявляют себя по-разному. Плюс к этому коэффициенты на проявление в неком процессе или на объекте.
— А это кто?
— А это один из забытых ученых неймановой науки. Один из тех многих, кого Намир воскресил своим вторым изданием, — пояснил Наяки.
— Еще не воскресил. Книга-то не вышла еще.
— Так выйдет же, — парировал ученый. — Кстати, тебе его книга нужна?
— Уже нет. Его открытия я уже внес в учебник. Поэтому, господин Микдад, если тебе нужна книга Сахима Карши, то дай адрес, куда ее прислать, — обратился к новому знакомому юноша. — На днях пришлю. Сегодня вряд ли. Только потом обязательно верни.
— Буду весьма признателен, — ухватился за спасительную возможность мужчина, шаря по карманам в поисках визитки. — И разумеется верну в целостности и сохранности. Вот моя визитка.
— Напишите, если можно на ней, чью книгу прислать. А то иногда я не сразу вспомнить могу.
— Конечно, — кивнул ученый и, быстро надписав на краю имя забытого на долгие годы коллеги, протянул визитку юноше. — Вот.
— Спасибо, — пробежав глазами, Юмнаши спрятал оную в карман.
— У Намира за пару лет собралась отличная библиотека, — проинформировал собеседников Ирфан Наяки. — Но дело даже не в этом.
— А в чем? — поторопил друга Лейс.
— А в том, что он во всем этом разобраться может. Пусть и не сразу, но может.
— Это так, Намир? — уточнил профессор Тураб.
— Да. Но если бы не помощь Ирфана, Авсафа и профессора Ваккаса, я бы за такой срок и сотой доли не собрал бы сам. А так… Только заикнусь, что мне для работы хотелось бы эту книжку, как она уже у меня, — рассмеялся выпускник. — Если не могу разобраться, то Ирфан всегда готов провести пару опытов для наглядности. Очень удобно.
— Очень удобно твои книжки читать, — предельно серьезно заметил Наяки. — Вот это действительно удобно. Раз прочитал и не только все понял, но и запомнил на всю жизнь. Прям куча времени появляется и на семью, и на работу.
Так под беседы о неймановой науке Намир утолил голод, но то ли от приятной компании, то ли от того, что еда была очень вкусной, он продолжал есть, успевая чокаться, когда провозглашали очередной тост либо в его честь, либо в честь его книг. Постепенно тосты стали произносить только когда к столику подходил кто-то новый. Директор школы так и остался сидеть за их столиком, исправно поднимая бокалы в честь выпускника. И его «участь» постигала каждого новичка, которому первым делом давали полный бокал, чтобы он выпил за главного почетного гостя выпускного, а потом тот так и оставался. К десерту столик почетных гостей, за который усадили Намира Юмнаши, напоминал черную дыру, в которую все попадало, но обратно не выходило.
— Эй, парень, да ты совсем сонный, — заметил Ирфан Наяки, когда юноша в очередной раз облокотился на его плечо. — Похоже, нашего гения пора домой везти.
— У меня машина рядом, — тут же предложил свою помощь профессор Тураб Раншави.
— При всем моем уважении к тебе, профессор, но Намира домой повезу я. И возражать бесполезно, — холодно отрезал ученый.
— Он уже несколько лет предлагает меня подвезти после лекций, — сонно улыбаясь, пояснил автор учебников. — А я все отказываюсь. Дела у меня потом еще есть.
— Но сегодня у тебя дел нет, — констатировал очевидный факт Ирфан. — Поэтому можешь сразу опустить все доводы про дела и про рядом. Даже если тебе топать до дома минуту, я все равно тебя отвезу.
— Да понял я. Понял. Десерт-то дай доесть, — с улыбкой проворчал юноша.
— Десерт — это святое, — довольно улыбнулся мужчина.
— Намир, я хотел у тебя уточнить, — несколько встревожанный предстоящим растованием с талантливым автором доцент Вайнари, поспешил задать давно крутящийся у него на языке вопрос. — Я хотел узнать, а задачники ко второму изданию твоего учебника подходят?
— Подходят, но в них нет задач на новые данные. Придется как-то и ему второе издание делать. Я об этом с профессором Ваккасом говорил. Он посоветовал подождать с этим пару лет. Чтобы спокойно поступить, привыкнуть к новому ритму в учебе. Да и материал для второго издания задачника найти будет сложнее.
— Почему сложнее?
— Потому что задачки на эти новые данные некому было составлять. То есть их надо писать самому, — объяснил тот, доедая десерт. — Это к первому изданию было достаточно в чужих задачниках выбрать самое интересное.
— Это да… — с сожалением вздохнул мужчина. — Но ты в будущем собираешься это сделать?
— Собираюсь, — вздохнул выпускник, чуть отодвигая пустую тарелку. — Я много чего собираюсь. Вернее, чувствую, что придется еще много чего написать, но у меня нет желания тратить свою жизнь исключительно на написание книг по неймановой науке. У меня и другие планы есть.
— Тогда за то, чтобы все твои планы реализовались наилучшим образом! — произнес, поднявшись Усман Вайнари.
Его примеру последовали остальные. И за это сам Намир выпил стоя, а потом пошел с Наяки и двумя его друзьями к машине. По дороге он размышлял, какой адрес назвать. Чтобы и к дому, то есть ко дворцу, было поближе, и чтобы вопросов о том, что он делает в султанском доме избежать. В итоге он вспомнил про дом, стоящий почти напротив тех ворот, через которые обычно ходил. Этот дом пустовал уже пару лет и табличку с адресом на нем юноша читал столько раз, что выучил наизусть. Оставалось лишь надеяться, что коллеги воздержатся от желания его еще и спать уложить.
— Итак, куда тебя везти? — весело спросил довольный появившейся возможностью ученый и, услышав адрес, повел машину. — Знаю этот дом. Хороший. И напротив султанского дворца. Шикарное место. Повезло тебе, Намир.
— Ага, — пробормотал тот в ответ, вновь засыпая.
— Совсем парень вымотался за прошедший год. Считай весь выпускной спит, — улыбнулся седящий рядом с ним Лейс. — Далеко ехать-то?
— Минут пятнадцать, — пожал плечами водитель. — Я туда отсюда еще не ездил.
— Ты только веди ровнее. Пусть поспит, — попросил Микдад.
Когда через положенное время машина остановилась, выпускника разбудили. Спросонья юноша не сразу сообразил, что к чему, но через пару минут все-таки пошел к дому.
— Может его лучше до дверей проводить? — глядя в след уходящему, тихо произнес ученый.
— Сам справится, — отмахнулся Ланаки, глядя на то, как юноша шарит по карманам в поисках ключа. — Хорошего понемножку, Ирфан. Подвезти он тебе себя дал. Вот и радуйся. А будешь еще на чем-то настаивать, то может и поссоритесь. Давай лучше вези нас с Лейсом домой.
— Везу, — вздохнул мужчина. — Возможно, ты и прав, Микдад. Намир — парень взрослый и самостоятельный. И свое личное пространство бережет от любых посягательств.
Юмнаши помахал рукой в след тронувшейся машине и дождался, пока она скроется из вида. Потом спустился с крыльца, перешел дорогу и посмотрел на здание. Его соавтор был прав. Дом в три этажа был большой, больше купленного его отцом, с садом позади. И место было действительно удачное. Считай впритык ко дворцу.
— О чем задумался, выпускник? — с улыбкой на лице спросил подошедший охранник.
— О покупке дома, — кивком указав на здание, ответил юноша. — У меня же нет своего дома до сих пор.
— Что ж. Удачный выбор, — похвалил мужчина. — Если хочешь, я посодействую, чтобы его хозяева с тобой связались.
— Правда? А ты это можешь? — обрадовано обернулся к собеседнику Намир.
— Конечно, — улыбнулись ему в ответ. — Если сам не смогу, то найду тех, кто сможет. Пойдем. Ее высочество распорядилось, чтобы тебя от ворот как можно быстрее довезли.
— Видать чувствует, что по дороге уснуть могу, — хихикнул юноша.
— Уснуть по дороге? Что-то случилось?
— Нет. Просто я сытый и довольный, — смеясь, пояснил партнер принцессы. — Видимо поэтому и тянет поспать.
— Тогда тем более надо скорее ехать, — обнимая выпусника за плечи, сделал вывод охранник. — И я тебя тоже поздравляю с окончанием школы, парень.
— Спасибо.
— С получением аттестата! — и Ямина повисла не шее едва вышедшего из машины партнера. — Поздравляю!
— Спасибо, — поблагодарил тот, обнимая ее в ответ. — Надеюсь, никакого ужина нет?
— Неужели за дорогу успел проголодаться? — с ноткой ехидства усточнила принцесса.
— Нет. Я хорошо поел.
— И при малейшей возможности засыпает, — смеясь, добавил водитель.
— Тогда тебе пора баиньки, — бросив быстрый взгляд в сторону мужчины, сделала вывод султанская дочка. — Идем.
— Идем, — тут же согласился юноша и пошел следом.
— Как все прошло?
— Да нормально. Большую часть я проспал. Потом ел.
— Вкусно выпускников кормили?
— Без понятия.
— Как это без понятия? — от удивления девочка даже остановилась.
— За стол выпускников я так и не попал, — усмехнулся Намир и, обняв за плечи спутницу, повел ее дальше, объясняя на ходу. — После официальной части я как-то есть захотел, а до банкета еще время было. И тут я увидел, что почетных гостей бутербродами угощают и Ирфан среди них.
— То есть ты подошел поздороваться и перекусить?
— Именно. Познакомился сначала с профессором Раншави и доцентом Вайнари. Ну, и с их одобрения Ирфан меня за стол почетных гостей усадил. А там еще познакомился. Короче, ел я в компании почетных гостей, которые пили за мой аттестат и будущие успехи.
— Значит, хорошо посидели, — кивнула своим мыслям принцесса.
— Это да. Так что я сытый и довольный. И, честно говоря, сразу засыпаю, как только голову к чему-то прислоню. Наверное, напряжение спало.
— Ну, да. Выпускной-то уже позади, — вздохнула несколько печально она. — Ночевать у себя будешь?
— Да. Пойми, я сейчас не в той форме, чтобы следить за выполнением условия султана. Мало ли…
— Я понимаю. Тебя в твоей комнате подарки ждут. От меня и от папы.
— Ничего, если я их завтра посмотрю?
— Даже лучше будет, если посмотришь потом.
— Тогда посмотрю завтра. Ямина… — остановился у дверей своей комнаты юноша. — Спасибо тебе.
— За что спасибо-то?
— Да за все, — тихо ответил он, поправляя ее безупречную прическу. — За то что есть, за то что сейчас со мной.
— Я тебе тоже очень благодарна за то, что ты со мной, — почти прошептала девочка и обняла партнера, но через несколько секунд отстранилась. — Иди спать. Завтра наговоримся.
— Завтра, — тихо повторил он и, притянув к себе, быстро поцеловал в губы, отпустил, повернулся и резко открыв дверь, вошел в свою комнату.
И тут же услышал, как быстро застучали каблучки убегающей принцессы. Она снова поняла его лучше него самого. Закрыв дверь, он еще какое-то время стоял, уткнувшись в нее лбом. Потом быстро разделся и провалился в сон, едва голова коснулась подушки.
За неделю до начала нового учебного года Казимир Владленович никак не мог соотнести одинокую строчку в накладной и ту груду ящиков, что в очередной раз заполнили холл Школы наук и искусств молодежи. Значились лишь две тысячи томов второго издания учебника, а ящиков было на все десять. В конце-концов он махнул, чтобы открывали. Вот тут все и сошлось. Второе издание учебника Намира Юмнаши было из шести томов. Шесть раз по две тысячи. Выходит двенадцать тысяч штук. На титульном листе значилось: «Переработанное и дополненное». И шесть томов.
Получив свой экземпляр второго издания знаменитого учебника, князь забросил все дела, погрузившись в чтение, а закончив его, вызвал секретаря и спросил, тыча пальчем в томик:
— Почему все дополнения касаются лишь открытий, сделанных учеными султаната?
— Наверное, потому, что у автора нет доступа к литературным источникам, в которых описаны достижения ученых других стран, — предположил мужчина в ответ.
— Так сделайте так, чтобы у него был этот доступ. Хотя бы к достижениям наших ученых. Я хочу в третьем издании видеть имена ученых моей страны. Ясно?
— Да, ваше величество, — поклонился секретарь.
Три месяца спустя в издательство «Книги неймановой науки» пришло несколько ящиков книг как дар княжества автору учебника Намиру Юмнаши.