Товарищ два майора, за ваше отсутствие — моё присутствие происшествий не случилось — дневальный по роте рядовой Мамедов.
Именно так отрапортовал Мамед (так мы его называли) когда в роту зашёл комбат, подполковник по званию. Было смешно, Мамед успел выучить звания до майора, поэтому следуя своей логике, следующее звание — два майора.
В батальоне свирепствовала «Сибирская язва» противная штука, да ещё и заразная. «Сибирская язва» поражала ноги (другого проявления я не видел), ноги покрывались язвами, такими не большими гнойниками, которые затем становились больше. За ночь, язвы приклеивались к нижнему белью и когда дежурный по роте кричал «подъём», вскакивая с кровати, язвы отрывались — причиняя нестерпимую боль.
Что самое странное, лечили «Сибирскую язву» в мед. Пункте только зелёнкой... Приходилось видеть страшную картину, когда у солдат, почти все ноги были чёрные, поражённые этой заразой, были случаи когда двух или трёх солдат комиссовали.
Мне помог узбек, старше моего призыва на полгода, он сказал: каждый день перед отбоем натирай язвы хозяйственным мылом и всё пройдёт. Вот этим способом я и свёл эти язвы, даже больше не ходил в сан. Часть прижигать зелёнкой.
Остались только тёмно синие пятаки на ногах, я думал это на всегда, но по прибытию домой, примерно через год не осталось и следа от этой гадости.
До армии, я постоянно болел ангиной, даже гланды уже хотели удалять, удивительное дело, в армии утром, осенью (уже холодно) — форма одежды номер 2, т. е. По пояс обнажённый — "выходи на зарядку". Зарядка зимой в ППШ, на завтрак в ППШ, обед — тоже самое и никакой простуды.... вот что значит принудительная закалка организма.
Хочу описать ещё два, интересных, на мой взгляд случая, которые произошли за период моей службы в стройбате и которые мне пришлось непосредственно наблюдать.
Первое событие было в МНР, второе уже в Союзе, когда наш батальон вывели под Иркутск. Итак, МНР, у нас в отделении был высокий такой парень, из «хохляндии», добрый и отзывчивый. Со всеми умел найти общий язык, всегда при этом смеялся. Но вот насчёт жрачки у него были большие проблемы, да и не удивительно, ведь рост у него был выше среднего.
Помню к нам в батальон приехал ансамбль (было это один раз), тоже солдаты, ансамбль был вокально инструментальный, ребята конечно здорово играли и пели. Но я хочу описать другой момент, на концерте, этот Саша сидел рядом со мной. И перед концертом, минут 30 — 40, он постоянно рассказывал мне про еду, что дома готовили, что ели, как вкусно, ну и т. д., после концерта опять про еду.... Я ничего такого не заметил, ну понятно жрать хочется... Через какое то время, его поймали на жил. Зоне у мусорных баках, где он искал еду. Конечно были проведены «воспитательные работы», после которых на какое то время про него забыли.
И вдруг, его опять патруль ловит на жил. Зоне, где он ходил по квартирам и просил хлеба... Наказание было конечно жестоким. Дальше, события развивались как в кино. Мы с пацанами из отделения, собирались на обед, стали собирать инструмент разбросанный по строй площадке и наткнулись на Санька. Он сидел как то странно и не отвечал. Когда мы хотели его поднять, то увидели у него на шее тонкий холщовый ремень, который был привязан к руке, а рука была под ногой.
Мы распутали ремень и привели его в чувство. После этого случая, его отвели в сан. Часть, там он пробыл неделю или две. Потом его повезли в Улан-Батор в госпиталь, сопровождать его пришлось нашему прапорщику и мне. В дороге, я конечно спросил его, как так..., на что он тихо мне прошептал, что «закосил», и опять про еду....
Момент, когда мы приехали в госпиталь, я запомнил на всю жизнь. Оказывается, таких как он, там «пачками» привозили, специальное отделение с тяжёлыми дверьми и круглыми как иллюминаторы окошками.
Врач, что принимал Саньку, разрешил мне открыть, посмотреть в иллюминатор — там как в детском саду, прыгали, играли, что то кричали — молодые люди в бежевых, застиранных пижамах. Зрелище конечно впечатляет...
Не могу сказать точно, сколько по времени Санёк находился в этом заведении, но не меньше двух месяцев. Комиссовали его из батальона, мы идём с объекта на обед, а он счастливый, как всегда улыбается, машет нам. Я подошёл к нему: как ты Санёк? Санёк стал рассказывать чего он там натерпелся, там все придурки..., трудно было, но смог убедить всех, что крыша поехала. Я подумал, как он смог так всё разыграть достоверно?
И тут он понёс такую пургу, что я понял, нет не просто так его комиссовали, что то всё таки у парня съехало.
Второй случай, как я уже говорил, произошёл уже под Иркутском, куда наш батальон перебросили в связи со сменой политики Партии и правительства, перестройка и гласность набирали обороты.
Первый же призыв, пополнение, были сплошь судимые, условно судимые и дебилы. Нормальные были, но процентов пять, не больше. Начались массовые драки, дедовщина процветала, тяжкие телесные случались частенько. Но сейчас я хочу описать совсем другой эпизод из службы в «Королевских войсках».
Как то вызвал меня командир роты и говорит: завтра с лейтенантом Смирновым повезёте в посёлок Зима, чечена на перевоспитание. Был январь, у нас минус 30, хоть п. Зима был не так уж далеко, но нас сразу предупредили, там- минус 40-45. Везти чечена нужно было на поезде, нам дали наручники, чечена и скомандовали — выполнять.
Летёха — зелёный, только после училища, но вполне нормальный мужик. Чечен вёл себя адекватно и мы отстегнули наручники, против нас он ничего не имел. В своей роте у него были конфликты с командным составом, на «дизель» (дисбат) он не тянул, вот его и решили отправить на перевоспитание.
Что это за посёлок Зима, я до этого не слышал и понятия не имел как там служат, чем так этот посёлок так знаменит, летёха тем более. Во время пути никаких происшествий не случилось, чечен вёл себя вполне нормально. Всё началось, по прибытию на станцию «Зима», поезд подошёл к станции где то в шесть утра.
Мы с литёхой были упакованы по полной, валенки, тулуп, рукавицы, шапка на уши, чечен ещё в батальоне отказался от валенок, бушлат ему предлагали, шапку нормальную. На нём была шапка дембельская, квадратная с наглухо пришитыми ушами, сапоги в гармошку, бушлат ушитый — без воротника... Короче, сошли мы с поезда, спрашиваем: как добраться до воинской части, нам указывают направление... километра три примерно, мимо не пройдёте...
Мы двинулись, через пять минут чечен отодрал уши на шапке, я дал ему рукавицы, своих у него не было, за подло им было носить рукавицы. Короче эти три километра он бежал бегом, иначе в сапогах никак, ноги можно отморозить. Когда мы с летёхой подходили к части, он уже наверное полчаса сидел грелся на КПП. Мы забрали его и двинулись в штаб.
В штабе, нам немного пришлось подождать когда приедет комбат и замполит. Когда приехал комбат, я немного удивился, представлял его совсем другим. Комбат был не большого роста, довольно зрелого возраста, в звании майор. Только потом, я понял, что в этой части в основном служили офицеры, которые по тем или иным причинам, попадали туда как бы тоже в наказание.
Чечена завели в кабинет комбата, я остался за дверью, но было абсолютно всё слышно, дверь вообще плотно не закрывалась. Само здание штаба и отделка внутри напоминали какие то 40-е года, хотя всё было чисто и покрашено. Комбат стал объяснять чечену, как ему придётся дослуживать, какие порядки в батальоне и что один шаг его отделяет от «дизеля». Как я потом понял, эта часть примерно была копией «дизеля», но со своими порядками. Вдруг комбат, приказал позвать меня, я зашёл, он дал мне в руки механическую машинку и скомандовал: стриги.
Чечен очень сильно разозлился, сказал чтобы я не подходил, начал на своём языке кричать что то, наверное оскорблял офицеров. Комбат оказался спортивным малым, ему только немного помог замполит, они скрутили чечена мгновенно, одели наручники. Комбат взял машинку и прямо посредине головы выстриг полосу, затем по телефону вызвал ком. Роты и скомандовал: в клетку его на 10 минут, потом строевая 1час и по кругу...
Летёха всё это время сидел на стуле и не сказал не одного слова, я думаю он был в лёгком шоке.
Что за клетка и почему 10 минут, мы узнали очень скоро, как только вышли из штаба. Нужно было отнести рюкзак с личными вещами чечена в роту, где он будет проходить службу до дембеля. Так вот, как только мы вышли из штаба замполит показал нам клетку, это был такой железный ящик, в котором нельзя было стоять в полный рост, только согнувшись. Размеры ящика были такие, что там можно было топтаться на месте или с трудом поворачиваться вокруг своей оси.
10 минут в этом ящике на морозе -40, ну более чем..., потом строевая, чтобы согреться раем покажется... Да..., таких методов я ещё не видел, а замполит ведёт нас в роту и рассказывает: мы не таких ломали, сегодня же будет очко драить и радоваться что в тепле и пожрать дали.
Заходим в роту, вернее помещение, где я с начало и дневального на тумбочке не увидел, а только услышал. Я не понял, куда попал, везде верёвки, висит бельё солдатское сушиться, солдаты ходят в носках и тапочках, все вежливые какие то, атмосфера напомнила какой то барак, под завязку набитый людьми. Мы были в роте буквально 5-7 минут, за это время я успел спросить у одного из солдат: как служба «зёма», на что он мне ответил: такая же как у тебя, только лучше.
Я вообще вышел из казармы, как судак глушёный. А чечен уже занимался строевой, один на плацу маршировал, видно было что ему очень холодно, старлей стоял расставив ноги и курил, поглядывая куда то вдаль.
Мы с летёхой с чувством выполненного долга отправились на станцию, в родной батальон....
Дорогие друзья, если вам понравился рассказ, ставьте лайк, подписывайтесь, читайте предыдущие 5 частей про Советский строй бат.