Из цикла сказки для взрослых.
«Сказка о чиновнике и о чертовом йогурте».
Весь день, с самого раннего утра, Булат Мансурович чувствовал себя, словно не в своей тарелке. Его не покидало навязчивое ощущение, что его кто-то преследует. Еще утром, садясь в служебный автомобиль, вдруг увидел, через дорогу стоявшего мужчину в черных очках, пристально смотревшего в его сторону. Тогда он не придал этому значения, мало ли… На работе влившись в череду бесконечных звонков, посетителей, вроде бы забылся, успокоился. В момент относительного затишья, поднялся из-за стола, расслабил узел галстука, подошел к окну, дернул на себя фрамугу, решив глотнуть свежего воздуха. Некоторое время оглядывал площадь перед зданием акимата. Предпраздничная суматоха была в самом разгаре. Ведь завтра Наурыз — праздник обновления, прихода тепла — символ нового года у тюркских народов. Устанавливались юрты, суетились снующие туда-сюда люди. Булат Мансурович удовлетворенно хмыкнул, в этот момент взгляд его остановился, он оторопело замер…
По площади, прогуливался тот же тип в черных очках, искоса поглядывая, как показалось Булату Мансуровичу, в его сторону. Он поспешно отпрянул от окна, мысли водоворотом закрутились в его голове. Где прокол? Неужели его решение по мосту? Да нет… Там комар носа не подточит. Все чисто. Подрядчик надежный человек, да и к тому же сам повязанный по уши. Тогда где?
Вспомнились недавние нашумевшие коррупционные процессы. Он и сам с высоких трибун неоднократно произносил гневные речи о том, что коррупция как ржа поражает наших чиновников, что это позорное явление с которым необходимо бороться во всех его проявлениях. Но все-таки где они могли зацепиться? Может быть это связано с дачниками? Три месяца назад на благоустройство пригородных дачных поселков из госбюджета были выделены немалые средства. Акимат проводил тендер. Много было желающих на столь лакомый кусок. Он как наяву увидел лисью, приторно-льстивую физиономию руководителя одной из учавствовавших в тендере фирм — Асылбека Жарденова, его дальнего родственника по отцовской линии.
— Баке – ухмыляясь лощеной, словно смазанной маслом физиономией,—Баке,— сказал тогда он, – Не стоит переживать все чики-чики будет, ты только сделай, чтобы тендер был наш, а уж мы в долгу не останемся, все же не чужие люди. Булат Мансурович зло тряхнул головой, эти родственники до добра не доведут. Он как раз заканчивал строительство загороднего дома, да и сын в Англии требовал немалых средств. Неужели всплыло?
Крадучись подошел к окну, глянул, тип пропал, будто растаял. Фу ты, может приглянулось, все-таки нервишки сдают.
Уже вечером, после ужина, удобно расположившийся на диване перед телевизором, вздрогнул от внезапно раздавшегося звонка, своего дорогого айфона. Стильные штучки, были слабостью Булата Мансуровича. Кто бы это мог быть? Протянул руку, взял телефон, хм, странный номер, сплошные шестерки. Засомневался брать не брать? Услышал голос супруги, — Ты чего там, не слышишь? Автоматически провел пальцем по экрану.
— Булат Мансурович? – властный мужской голос, зловещим колоколом, отозвался в ухе.
— Я слушаю, – Булат попытался унять неприятную дрожь в коленках, – кто это?
— Ваш добрый друг. Прямо сейчас вы пойдете в ближайший супермаркет, возьмете с полки «Чудо-йогурт», четвертый справа, вы поняли четвертый справа, – в трубке послышалось покашливание,— Вы должны выпить его перед сном. Раздался щелчок, послышались гудки отбоя.
Булат Мансурович некоторое время оторопело смотрел на экран телефона. Из ступора его вывел голос жены,— Кто-там еще так поздно?
— Да не туда попали – Булат реально ощутил неприятную тяжесть в нижней части живота, - черт бы их побрал.
Жена подошла ближе, озабоченно погладила по голове, — Ты какой-то сегодня не такой, — На работе проблемы?
— Да нет все в порядке, так голова побаливает, – Булат приподнялся с дивана, — Пойду прогуляюсь, свежим воздухом подышу.
Выйдя из подъезда, пошел по тротуару, на ходу раздумывая, что же это было? Вновь зазвенел телефон. Вспотевшей от напряжения рукой, поднес телефон к уху. Тот же мужской голос, — Булат Мансурович? Вы идете? Четвертый справа, — Чудо-йогурт, – Вы выпьете его перед сном.
— Кто это? Какой еще к черту йогурт! Что за дурацкие розыгрыши?! - Булат огляделся — Я позвоню в полицию!
— В полицию? – в трубке грубо хохотнули, — Звоните. Четвертый справа. Щелчок, гудки отбоя.
Булат замер на некоторое время, звонить не звонить в полицию? А что он им скажет? Что ему звонят и предлагают выпить какой-то чертов йогурт? Хмыкнул — примут за идиота.
Сам того не ведая, против воли очутился в супермаркете напротив полок с йогуртами. Глаза бегали по полкам, рассматривая огромное разнообразие разноцветных упаковок. Вдруг увидел надпись — чудо-йогурт, отсчитав справа четвертый, протянул руку.
Придя домой, тайком от жены (представил ее лицо: — с чего это вдруг йогурт?!), открыл упаковку, вычерпав чайной ложкой, бросив пустую коробочку в мусорное ведро, удовлетворенный собой, пошел спать.
— Талгат! Талгат! Ты чего это разоспался! — его кто-то нешуточно тряс за плечо. Открыв глаза, увидел перед собой низенькую толстую, неопрятную женщину, смотревшую на него маленькими злыми глазками. Он вновь закрыл глаза, приснится же такая мымра, – подумалось ему. Его опять больно пихнули в бок.
— Эй ты чего это? Оглох, что-ли! Тебе же сегодня на уголь, вчера Бекен звонил, забыл что-ли? Окончательно проснувшись, Булат Мансурович, ошарашено огляделся по сторонам. Он находился в небольшой комнатке, с маленьким грязным окошком, вещи вокруг лежали вразброс. Женщина упершись коротенькими ручками в толстые бока, подозрительно потянулась к нему жирной физиономией,— Эй ты чего это? Булат Мансурович инстиктивно отпрянул.
— Где это я? Кто вы?
— Ты чего это шарахаешься? – женщина повернулась, лающим голосом крикнула,— Дети идите сюда, полюбуйтесь на своего отца! Совсем совесть потерял, уже узнавать не хочет! Меньше пить надо!
В комнату забежали двое детей, мальчик лет десяти, в затасканных штанах, полинялой, выцветшей футболке и девочка чуть постарше, одетая так же плохо. Застыли у порога, с равнодушными лицами.
Булат Мансурович, поднял руки, будто бы собрался молиться, вдруг увидел — это же не его руки! Это были узловатые, мозолистые руки, с въевшейся черной грязью под ногтями, с короткими пальцами-сосисками! В отчаянии он сорвался с кровати, подбежал к убогому обломку зеркала, сиротливо висевшему на стене. Сунувшись, увидел отражение, — на него смотрела черная перекошенная физиономия, с огромными мешками под глазами, толстым сплющенным носом, словно размазанным по всему лицу, довершала эту неприглядную картину, шапка свалявшихся всклокоченных волос. Булат Мансурыч медленно, как подстреленный повалился на пол.
Словно издали доносились голоса. Тонкий детский, — Мама не ругай так больше папу, видишь ему плохо, он так устает. Взрослый женский,— Неженка нашелся, в обмороки падает. Я тут целый день как заводная и ничего! Третий день толком деньги не приносит! Из чего я вам готовить буду?
Пошевелившись, открыл глаза, все тот же серый потолок, тусклый свет падающий сквозь немытое стекло маленького окошка. Боже мой! Что происходит?! Где я?! И наконец кто Я?
В этот момент раздался резкий звук звонка мобильного телефона. Женщина кинувшись, из-под вороха какого-то тряпья, достала черный, видавший виды телефончик, сунула его Булату, — Ответь скорее, это наверно Бекен тебя ищет, когда еще работа будет? Да бери уже!
Булат Мансурович, неосознанным взглядом посмотрев на нее, автоматически взял телефон, нажав кнопку, поднес к уху.
— Булат Мансурович,— знакомый властный голос в трубке, прозвучал с легкой иронией,— Как вы себя чувствуете?
Кровь прилила к лицу, руки заходили ходуном, заплетающимся от переполняющих его эмоций языком, Булат наконец выдавил, — Что со мной?! Кто я?! Верните меня обратно!
Женщина с изумлением уставившись на него, зашипела, — Ты чего это? Не проснулся еще? Ты что несешь?
— Вот видите,— голос в трубке зловеще хмыкнул,— не стоит беспокоить домашних. Всему свое время, уважаемый Булат Мансурович. Ну а сейчас вы пойдете на работу.
— На какую еще работу,— Булат Мансурович плаксиво всхлипнул,— у меня же там семья, дети. Я домой хочу…
— На рабочую работу. Выгружать уголь и раскладывать его по мешкам,— некоторое время в трубке тянулось зловещее молчание,— Делайте, что вам говорят. Всему свое время. Да кстати, вас теперь зовут Талгат, супругу Жания, ну с остальным сами разберетесь. Раздался щелчок, послышались короткие гудки отбоя.
Булат Мансурович в отчаянии нажал на кнопку повтора номера, в ответ прозвучал металлическо-сухой голос телефонного робота,—«Набранный вами номер не существует».
— Эй ты чего уже?! Совсем спятил?!— лающий голос вернул его в действительность,— Какая у тебя там семья?! Мозги уже пропил что-ли?!
Булат Мансурович, встрепетнувшись, безвольно сложил руки, опустив голову, тихо прошептал,— Так это я про вас… Бекен сказал, если через двадцать минут не приду, можешь вообще не приходить…
Женщина испугано дернулась,— Так чего расселся? Ешь и вперед!
Ближе к обеду, еле разогнувшийся после очередного заполненного мешка, Булат Мансурович почувствовал резкую боль в пояснице. С тоской окинув взглядом груду лежащего угля, присел тут же на мешок.
— Эй Тага! — один из работяг, бросив молот которым он дробил большие куски, присел рядом с ним,— на закури, — протянул пачку дешевых сигарет. Матюкнулся, сплюнул,— Народ гуляет, а мы как каторжные здесь загибаемся. Сегодня же Наурыз, там на площади юрты поставили, шашлык-машлык. Подошел третий, постарше, черный как сапог, с выпученными глазами:
— Эй Жумабай, а чего там делать? Народу прорва, не пройти не проехать, любят у нас на дармовщинку. В прошлом году пошли с семьей, так возле столов с угощеньями чуть-ли не драка, хотели было с детишками в юрту зайти, куда там! Выскочили бастыковские холуи, нельзя говорят, там мол уважаемые люди! Я им, а мы что не уважаемые? Тогда один подошел, тихо мне так на ухо, катись говорит отсюда, пока проблем не получил. Вот так везде у нас, кто-то мясо ест, кумысом запивает, а кто-то за свои кровные гнилой шашлык лопает.
— А с чего ты взял, что он гнилой?— Жумабай искоса глянул на черного.
— Э Жумеке! Да ты совсем еще зеленый,— черный удивленно посмотрел на него,— туда же все неликвиды свозят, на такие праздники — все уходит. Народ не разбирает лишь бы подешевле. У меня вон сосед у них мясо еще с осени, залежалось, заветрилось, запашок появился. И что? Племянник шустрый малый, за два дня порезали, замариновали, и вперед! Стоит, жарит и нахваливает, — Свежее мясо, только вчера зарезали. Расхватали за час!
— Все то ты знаешь, — Жумабай, сплюнув, недовольно отвернулся.
Булат Мансурович, слушая черного, вспомнил прошлогодний Наурыз.
Всех кого могли, обязали поставить юрты. Сам лично звонил, предупреждал. Потом уже как глава делегации от акимата ходил, проверял, все ли достойно? Лебезившие хозяева юрт, наперебой рассыпались в картинных поздравлениях. Проводили на почетные места, угощали всевозможными деликатесами. Конечно, кто туда пустит простого работягу? Хмыкнул, окинув взглядом напарников. Но не он же в конце концов это придумал?
— Эй Таке, ты чего грустный, женушка поди наехала с утра, — черный хохотнул,— вчера вечером ты уже чуть теплый был. Голова не болит?
Воровато оглядываясь, достал из-за пазухи маленькую бутылочку, протянул, — На глотни, подлечись.
Булат Мансурович испуганно отпрянул, — Да нет спасибо, не хочу.
Черный удивленно выпучив глаза, повернулся к Жумабаю, — Чего это с ним? Когда это он отказывался? — Как хочешь, — обиженно отодвинулся,— А я выпью.
В этот момент Жумабай сорвался с места, — Смотри туда, по-моему Бекеновская тачка сюда едет.
Черный глянул, быстро глотнув, сунул шкалик во внутренний карман, соскочил,
— Эй жигиты давай работать. Бастык едет!
Подъехала белая иномарка. Остановилась не доезжая метров сто. Вышли двое. Один среднего роста, крепко сбитый, с бритой головой, явно заискивал перед вторым. Стоя возле машины, бритый, что-то убедительно говорил второму. Второй, полный вальяжный мужчина, стоял спиной. Бросался в глаза жирный загривок с двумя поперечными складками, лица не было видно. Он изредка важно кивал головой.
Черный накладывая лопатой уголь в мешок, который держал Булат, сквозь зубы тихо прошептал, — Никак Бекен какого-то бастыка привез, чего-то опять замутить хотят.
В этот момент полный повернулся лицом и Булат Мансурович с удивлением узнал в нем Жарденова. Только в этот раз выражение лица у него было напыщенно-важным. Они подошли ближе. Бритый, кисло улыбаясь, выступил вперед:
— Салам алейкум жигиты! Как работа? Надо бы поторопиться, — бритый озабоченно закрутил головой, — завтра новая работа будет.
— А что за работа? И как платить будут? — черный, разогнувшись, вопросительно посмотрел на бритого.
— Э Турсун, работа большая! Займетесь облагораживанием нашего дачного поселка. Дороги подремонтируем. Мусор вывезем. Много чего.
Молчавший до сих пор, Жарденов с важным видом произнес:
— Городские власти о вас заботятся. Чтобы у вас все было как у людей.
Засуетившийся бритый, потянул его за рукав, — Не переживайте Асеке, все в лучшем виде организуем. Пойдемте в дом, там женушка праздничный дастархан накрыла, попробуйте не откажите, — заискивающе произнес Бекен, — заодно все и обсудим.
— Это можно, — Жарденов расплылся в широкой улыбке, как говорится война войной, а обед обедом.
Повернувшись пошли. Уже садясь в машину, Бекен , обернувшись крикнул:
— Турсун! Пошли кого-нибудь ко мне домой, там кое-какая работенка есть.
Турсун, сплюнув, тихо выматерился, зло глядя вслед отъезжающему автомобилю, уже громче язвительно передразнил:
— « По дому кое-какая работенка», а мы тут вдвоем загибаться будем? Этим толстопузам лишь бы брюхо набить!
Мрачно повернувшись к Булат Мансуровичу, все тем же язвительным тоном произнес:
— Давай Таке! Бекеновская женушка запах спиртного не переносит, а ты у нас сегодня не пьющий,— ехидно ухмыльнулся,— так что вперед!
Подойдя к огромным металлическим воротам, украшенными затейливыми кованными узорами, Булат Мансурович нажал кнопку видеодомофона. Раздался мелодичный звук звонка, замок щелкнул, из микрофона послышался неприветливый женский голос, — «Открыто».
Толкнув дверь, зашел во двор. По ступенькам, навстречу ему, спускалась моложавая, крикливо- ярко, одетая женщина с лицом законченной стервы. При виде Булат Мансуровича ее лицо брезгливо сморщилось, губы зашевелились, произнеся явно непечатные выражения.
Булат оглядев себя, тяжко вздохнул, стоптанные видавшие виды сапоги, под стать ним замасленная телогрейка, на голове черная вязаная шапочка — да уж видок еще тот.
— Ну чего встал столбом? — хозяйка явно была не в духе, — вон в сарае лом, лопата, надо вон там под окном лед отдолбить. Развернувшись, что-то недовольно бормоча, удалилась.
Из открытой настежь половинки пластикового окна, доносились запахи вареного мяса, слышались мужские голоса.
Булат Мансурович, сглотнув слюну, вспомнил свой завтрак, слипшиеся рожки с каким-то непонятно какого происхождения фаршем. К чаю Жания (Булат Мансурович с удивлением поймал себя на мысли, что назвал ее по имени) с победным видом достала кусок колбасы, вкус которой напоминал пережеванную туалетную бумагу. Я бы такую даже собакам не дал,— со злостью подумал Булат Мансурович. И где ее только делают?
Отдолбив часть льда, запыхался, присел тут же на бордюрчик подвального окна. Голоса доносившиеся из дома, стали на порядок громче. Ага, подумал Булат, видать уже заложили за воротник. Прислушался.
Голос Бекена:
— Не переживайте Асеке, у меня все тут схваченно. Работяг сколько надо столько и будет! Надо будет весь поселок подниму!
— Давай Бекен, давай! Тут все серьезно! Хорошие бабки выделили, — голос Жарденова чуть приглушился, — там на верху еще те барыги сидят. Шаг в сторону бабки, — хохотнул самодовольно,— только они у меня вот где! Я их всех скопом с потрохами купил!
Булат Мансурович заскрежетал зубами. Вот ты какой родственничек! Собака! Чуть ли без мыла в ж-пу лез, а тут!
— Ты же меня знаешь,— самодовольно продолжал Жарденов,— если надо и в столице у меня подвязки! Где к кому подойти, сколько дать, в этом я спец! Да смотри —с рабочими, как рассчитываться будешь? Этот черный, там на угле, не понравился он мне, сильно грамотный какой-то?
— Турсун? Да нет, так поговорить любит,— голос Бекена отвердел,— мы его быстро в стойло поставим. Давайте еще коньячку за дело!
— Эй ты чего расселся,— лающий женский голос вернул Булата в действительность,— уже что-ли закончил?
Булат Мансурович, с натугой выпрямляясь, схватился за лом.
Вечером, после скудного ужина, растянувшись на неудобной кровати, задумался. Что же это происходит? Чертовщина какая-то. Вздрогнул, вспомнив номер телефона, сплошные шестерки! Это же число сатаны! Получается кто-же ему звонит? Тут же рефреном затарахтел мобильник.
— Булат Мансурович? Как первый рабочий день? — в голосе явно чувствовалась скрытая ирония, — Не устали?
В горле не с того не сего стало сухо. Булат пытаясь сохранять спокойствие, просипел:
— У меня все в порядке. Работа как работа.
— Похвально, похвально,— в трубке удовлетворенно хмыкнули, — как вам ваш родственничек. Шустрый надо сказать деятель.
Мансурыча осенило, так вот кто его сдал! Собака!
— Правильно мыслите, нашего брата везде много. Ну да ладно. Каждому свое.
— Разрешите один вопрос, — Мансурович от волнения весь взмок.
— Я знаю что вы хотите спросить, да конечно Жарденов наш. Взяточники, коррупционеры это наши люди.
— Вы хотите сказать, — Мансурович напрягся подбирая нужные слова.
— Именно это я и хотел сказать, — как только человек переступает некую черту, он автоматом переходит на темную сторону.
— А пятница? Ведь по пятницам я хожу в мечеть…
В трубке зловеще хмыкнули, — Наивно думая о том, что греша в течении всей недели в пятницу можно все отмолить это всего лишь жалкое заблуждение. Впрочем я дам вам шанс. Но помните, он последний. Найдете тот же чудо-йогурт. Теперь это третий слева.
В ночной супермаркет вбежал маленький черный человечек в грязном засаленном ватнике и стоптанных сапогах. Оглядевшись, ринулся в торговый зал. Он подбежал к полке с йогуртами и что-то невнятно бормоча, как-будто бы считая, тыкал пальцем в коробочки. Схватив одну из них, тут же открыл и жадно выпил.
P.S. Дверь открыла супруга. Лицо ее удивленно вытянулось, — Ты где был? Уже два часа ночи. Телефон не отвечает. Что-то случилось? Булат Мансурович попытался улыбнуться, — Дорогая все в порядке, немножко задержался.
— Тебе весь вечер Жарденов названивал. Говорил, что не может до тебя дозвониться.
Лицо Булата Мансуровича потемнело, — Его для меня больше нет! Это понятно?
Женщина удивленно развела руками.
Март- май 2018г.
Бастык (каз.) – начальник.
Акимат (каз.) - мэрия