Признаться, я не уверен, что мне надо было писать этот затянутый репортаж и приправлять его подмосковными видами. Однако привычка доводить задуманное до конца взяла верх. Тем более, что основным участником событий, возможно в шутку, было дано согласие на такой репортаж. Поэтому я изложил в нём то, что меня волновало и занимало в первомайские праздники 2018-го.
У каждого из нас есть родственники. Должны быть. Мои родственники преимущественно живут в Южном и Северном Казахстане, а также в Сибири и на Алтае. Отдельные из нас живут на Урале и Краснодарском крае. На волне перемен и потрясений наиболее активная часть, оставив родные места, переехала за рубеж: кто-то из Казахстана в Россию,например во Владимир, а кто-то - из Казахстана в Польшу или в Германию.
Под самый Первомай, который, к сожалению, давно перестали отмечать, как в моём детстве с распустившимися липкими тополиными листочками и конфетами «Мишка на Севере», звонит мне старший брат Гриша. Он по маминой линии старший на рейде, и просит подстраховать родственников – я с ними не знаком, вылетающих из Москвы на лечение в Германию.
Гриша живёт в горах рядом с Алма-Атой: далеко видит – до самой Германии. Я не смеюсь: просто у меня такие радиолокационные аналогии. Чем выше локатор располагается на корабле, тем, при прочих равных условиях, он дальше видит.
Узнав, что я лично не смогу перевезти отъезжающих из подмосковного города в аэропорт, брат оставил меня в покое. Я, поняв, что у него в запасе есть другой вариант, и что от меня ничего не требуется, вновь зажил привычной жизнью военного пенсионера. По моему недельному плану, пока супруга на работе, предстояло завершить покраску пола в одной из комнат.
Однако, через несколько дней позвонил младший брат Александр из Северного Казахстана и попросил подъехать утром 30-о апреля в аэропорт Шереметьево терминал D и подстраховать тётю Таню и её дочь Марину, которые на специальном автомобиле туда сами приедут из районного центра, что примерно в 100 километрах от Москвы.
- Едут, однако! – подумал я, догадавшись, что иду первым бортом и в горячем резерве отсидеться не получится.
Оглядываясь на 42 года назад, скажу, что, уехав из Казахстана в 17 лет в 1976-ом году и поступив в военно-морское училище, я сам, оказывается, «переехал» в Россию. В 1980-ом женился в Ленинграде на россиянке из Кузбасса. Более того – с 1981 по 1991 целых 10 лет служил на авианесущем крейсере «Киев», искренне считая его своим домом. Полтора года корабль ремонтировался в Николаеве затем вновь продолжил службу на Северном флоте. Став россиянином, с 1976-го года, жил то в Ленинграде, то в Североморске, Николаеве, Санкт –Петербурге и Химках словно «на отшибе». Совсем нечасто приходилось помогать близким. Чаще они мне помогали. Но всегда чувствовал, что наши рядом.
Говоря о родственниках, которые уехали за рубеж, считаю, что они только и делают в свободное от вахты время, что сильно скучают, звонят подолгу и задорого оставшимся на малой родине, помогают им, как могут, и с радостью проводят свои отпуска и «симпозиумы» с близкими на родных склонах Заилийского Алатау.
Это отступление я привел для того, чтобы показать, как меня – в общем-то, человека ответственного, взволновало известие и просьба братьев. Перезвонив Грише, уяснил обстановку и получил контакты Марины, которая давным-давно живет с мужем в Германии. 20 лет назад они перевезли маму из Южного Казахстана в Россию в подмосковный город, чтобы быть к ней поближе. Здоровье у тёти Тани этой весной подкачало – буквально накануне отъезда лечилась в местной больнице.
Улетать родственники должны были утром 30-о апреля из Шереметьево рейсом на Ганновер.
- Хорошо, что Шереметьево рядом с Новогорском! – рассуждал я 29-о вечером. С Мариной по мобильной связи обменялись фотографиями: с экрана смартфона приветливо улыбалась симпатичная женщина намного младше меня.
(Продолжение http://www.proza.ru/2018/05/31/206)