Винные этикетки коллекционировать у Василия случайно вышло. Праздники бывали, да праздновать молодому счетоводу часто не на что было, но бутылочку вина на стол — обязательно. Раздавили они как-то сухого, на праздник, в застолье, с молодой женой, а когда Тося бутылку отмывала, (стеклотара после застолья отмывалась и сдавалась, небогаты были выбрасывать тару), этикетка и отвалилась. Вот и придумал Василий о каждом застолье этикетки отклеивать и сохранять. Сам бутылочку в кипятке покатает, этикетку отмочит, аккуратно высушит, и в старую книгу положит. Но откуда у молодого щегла денег на вино?! вот и коллекция была скромная. А зато после войны, когда он главбухом стал, и ему как начальнику дарили на каждый торжественный случай, он свою коллекцию пополнял постоянно. Когда книжка переполнилась, он старые этикетки переложил в почтовый ящик. Так и накопился полный почтовый ящик винных этикеток. Все застолья за всю жизнь.
Кирпичи в доме-то не нужны были, крепкие стены, но мимо полушки дед Вася не проходил, положит камень в сумку болоньевую и идёт себе, сам с собой разговаривает. А чтобы в сумке не перепачкать вещи какие, он всегда в сумке газетку вчерашнюю держал. Так-то выглядело это забавно, поднимет половинку кирпича, долго её оценивает, оглядывается, нет ли хозяина (чужого Вася не брал), потом нежно завернёт в газетку и в сумку болоньевую. А дома свёрток во дворе развернёт, кирпич в кучку положит, а газетку стряхнёт, и если она не порвалась, то снова в сумку, другой кирпич завернуть, а если порвалась, то в амбар, в сумку потолще, для растопки печки или самовара. А когда кучка набиралась приличная, он выбирал денёк по погоже, и укладывал их плотненько во дворе, начав от порога своего дома, да так и вымостив битым кирпичом весь двор. Всё ж поменьше грязи стало во дворе. https://pastvu.com/p/715349
Старые гвозди Вася уже после войны собирать начал, когда совсем повернулся на бережливости, собирал всё, что повторно пригодиться может и в амбар нёс. Вася не был плотником, но рукастый был, да вот с материалами беда была после войны. А чтоб сэкономить, дед и печь топил всяким хламом, что по пути находил. То доску какую, то ящик поломанный. А ящик гвоздями сколоченный. А гвозди-то не горят всё равно, да и сгодиться могут. Так и появилась у деда Васи привычка гвозди из всякой доски выкорчёвывать, прежде чем в печку кинуть, так и копил их, и в пустые почтовые ящики складывал. И когда соседка просила табуретку починить (до войны-то он копеечку брал, или чего полезного, дровишку или воблёшку, а после войны перестал, вроде не бедствует и ладно) он высыпал один из ящиков на бетонный пол в амбаре, долго там копошился, разбирая гвозди на кучки, выбирал несколько подходящих, долго рассматривал их на просвет через пугающие линзы очков, которые делали его похожими на учёного сома. Иногда, если не находил нужного, высыпал ещё ящик, но нужный гвоздь находил всегда. После, долго прицеливался молотком по наковальне, и несмело начинал постукивать по гвоздю, выправляя его. Иногда, он увлекался и поднимал молоток выше обычного и тогда удар приходился по пальцу. Дед взвизгивал, зло откидывал молоток и долго сосал палец, но потом стоически продолжал выпрямлять гвоздь. По весне мальчишки строили скворечники, и снова за гвоздями к деду Васе. А для скворечника гвоздей много надо, да мелких, вот он и сидит, кряхтит в амбаре под лампочкой, а мальчишки в двери мнутся и смеются, когда дед снова взвизгнет. А тот им строго — а ну цыц! И те молчат. А когда Олежка родился, дед Вася совсем уже плохо видел, забросил он гвозди собирать, да и просить его перестали, все же понимали, отказать он не сможет, только изведётся весь. Да и все соседки во дворе померли, а мальчишки выросли, и не нужны стали старые гвозди никому.
Облигации государственного займа Василий стал собирать даже раньше винных этикеток, со всей страной, часть зарплаты госслужащему просто выдавали ценными бумагами, вот и складывал он их в стопочку, а когда, уже после войны, главбухом стал, и деньги в связи с этим появились он и сам покупал. Детей-то у Васи с Тосей было четверо, — двое крепко на ногах стоят, войну пережили, а двоим ещё расти и учиться, пусть хоть им не придётся гвозди старые собирать. А через двадцать лет придёт пора им своих детей поднимать, тут и деньги весьма пригодятся — так думал Василий, каждый раз, когда вместе с зарплатой покупал новую беспроигрышную ценную бумагу обеспеченную государством. Пачка вышла не особо толстая, но увесистая. Когда пришло время облигации обналичивать, оказалось что нолик с них сдуло очередной денежной реформой, и вместо вложенных ста рублей за лист, дети его получали красный червонец. А большая часть так и вообще оказалась не погашаемой. И не одна не оказалась выигрышной. Не пришлось детям обогатиться деньгами, что дед всю жизнь копил. Хорошо что Вася и не узнал об этом. Помер.