Не сердце остановится, не будет слышен стук.
Ты свой последний танец танцевал уже без рук.
Свобода выбора – навязанная иллюзия человеческого бытья. На самом деле свобода выбора это искушение глупости. И дело не только в подмене понятии. Законы нам придумывают монстры в религиозных рясах или в дорогущих костюмах, в то время как истина одинаково далека от всех. Свобода выбора по определению ограничена предложенными вариантами. Поэтому любой сделанный выбор, любое решение ни коим образом не означает свободу, а лишь показывает меру глупости. В тоже время истина на самой поверхности и чтобы ее узреть, надо лишь перестать вглядываться в бездну.
Любая песчинка во вселенной имеет свое предназначение. Исполнения предназначения называется талантом. У каждого свое предназначение. У каждого свой талант.
Несмотря на всепоглощающую в 90-х ауру бандитизма, круг моих друзей был добрым и миролюбивым. Конечно же, вперемешку с рок-н-роллом и попсой слушали шансон, конечно же, бравировали знакомствами с уголовниками, конечно же, мечтали носить в кармане пистолет. Блатная романтика нет-нет, да выбивалась и в мыслях, и в разговорах, и в поступках. Однажды, даже были на «стрелке».
… Вода отравится, погаснет свет, утихнет звук.
К тебе я больше не вернусь - такой теперь я друг.
Один мой приятель по юности, был трубачом в цирковом оркестре. Легкие были феноменальны – с одного вздоха забивал травой папиросу.
А началось все на моем дне рождении. Собралась вся наша компания, и даже больше. Все друг-друга знали, но были и незнакомые общие друзья. Слушали музыку, общались, и неторопливо попивали компотом разбавленный спирт Royal. Ничего не предвещало беды.
- Короче сейчас спиртягу допьем и пойдем гулять.
- Ой нет, я домой. Мой Игорь сказал, чтобы я не поздно сегодня. Он так переживает за меня. Я дала твой номер, на всякий случай – знакомые девушки часто преувеличивали глубину своих отношений с парнями, особенно с парнями не из нашей компании.
- Какому Игорю? – лениво поинтересовался я. Спирт уже во всю разрушал неокрепшие клетки мозга.
- Моему Игорю. Ой ты его не знаешь … Короче, будет звонить, позовешь меня.
- Угу, я с детства диспетчером мечтал стать. Буду сидеть у телефона и ждать звонка Игоря – запротестовал я.
- Короче народ, если зазвонит телефон, позовете меня – громко объявила Игорина пассия. – Я на балкон курить.
Как раз с балкона выходила предыдущая смена курильщиков. Людей в квартире было много, курить на балкон выходили по очереди.
- Так чего Жека, пьем? Бывал я еще на днюхах но там хотя бы наливали. – выходя с балкона, возмутился один из моих недавних знакомых. Он первый раз был в нашей компании и со всех сил старался выглядеть компанейским. Шутил, общался, короче хотел понравится. Это ему давалось с трудом в большей мере из-за своего вида. А вид у него был пронырливый: низкого роста, худой и сутулый, с очень резкими повадками, с постоянной издевательской ухмылкой на лице. На голове копна жирных немытых волос. Одним словом Мокрый – его прозвище говорило обо всем.
- Ну, так давай стакан. Пацаны, давайте бухнем. За меня!
Выпили. Закуски было мало, да и сидели мы не за столом, а кто где: в креслах, на диване, на полу.
- Блин, чё они так долго курят? – возмутился кто-то – Они там языками чешут, а у меня уши трубочкой без курева.
Зазвонил телефон. Сидя на полу, мне ужасно не хотелось бултыхать в кишках свежевыпитый спирт.
- Народ, возьмите трубу!
Естественно первым помчался Мокрый. Одновременно открылась дверь балкона.
- Наконец-то! Вы что одни тут? – обрадовался наш возмущенный курильщик.
Вышли на перекур. Балкон был забит полностью, на 3 квадратных метрах нас было не меньше десяти человек.
- Жека, давай на кухне курить? Потом проветрим, родители не учуют.
- Нет, не фига. Если на кухне закурите, потом по всей хате будете курить. Фиг проветришь.
- Да что ты? Откроем окно на кухне и закроем дверь.
- Блин, пацаны, в прошлом году вы мне уже хату разгромили. Родаки таких звездюлек вставили, на этот раз неделю уговаривал, чтобы разрешили. Не, не фига. Все, идем выпьем.
После морозного балкона комната казалась особо теплой и уютной. Но мои опасения оправдывались, запах табачного дыма чувствовался очень и очень отчетливо.
- Жека, иди успокой своего друга. Он вообще охренел – истерически прокричала мне Игорина пассия.
- Ну все, блин, началось – сказал я и помчался в коридор, будучи уверенным что кто-то что-то разбил, поломал или уронил.
Я подходил спокойно - не прятался, не вор,
Колесами печально в небо смотрит круизер.
Коллега по университету могла с первого взгляда определить, сколько денег в кармане любого мужчины. Погрешность была в один два рубля. На спор я ей проиграл сотню раз, по деньгам не меньше тысячи. В начале 90-х огромные деньги.
К моему удивлению я застал Мокрого не у разбитого в прихожей зеркала, а с напряженным лицом с телефонной трубкой у уха.
- Ты чё такой борзый? Потому что по телефону? Давай пересечемся я тебе на словах обосную что ты терпила …. ****ку закрой чертяга, мне через провода воняет… Это ты ссышь … Ты, муль позорный …
- Это ты с кем так? – шепотом поинтересовался я.
Тут влетела Игорина пассия и попыталась вырвать у Мокрого трубку.
- Дай сюда, блин, дай сюда …
Я решил помочь. Выдернул из рук Мокрого эту злосчастную трубу. Даже не успел приложить к своему уху, так как девушка меня опередила. Мельком из телефонной трубки я слышал хриплый бас, но слов разобрать не успел.
- Игорешек это я. Я уже в дверях иду домой. Нет не надо приходить… Игорь не надо, тут у человека день рождение… Я не знаю его. Игорешек … Я иду домой…. Вот на …. – наконец то она протянула мне трубку и отправилась одеваться на выход.
- Алле? – как можно учтивее, насколько мне позволяло мое состояние, сказал я в трубку.
- Слышишь ты? В натуре, подъезжай к Джокеру, перетрем. Ты мне предъявить чего хотел?– прохрипел бас в трубку.
- Я? Ничего. Тут коллега перебрал, ты уж пойми, отмечаем …
- Ты кто? Ты за базар отвечаешь?
- Я?... – не успел удивиться, как Мокрый вернул себе трубку и их телефонный лай продолжился. Я постоял еще минутку, потом мне стало скучно, и я ушел допивать спирт с компотом.
Через какое-то время Мокрый влетел в комнату, включил свет, выключил музыку и громко объявил:
- Пацаны, завтра у нас стрелка с этим чертом! В семь у Зеленого театра.
- Музыку вруби. И свет выключи. Голова болит.
- Пацаны вы чё, не поняли? Этот пидор лагерный на всех нас бочку погнал. Он, блин, вас за людей не считает. Вы просто не слышали как он вас тут обсырал. Надо эту суку на место ставить.
- Мокрый, тебе что делать не хрен? Давай выпьем …
- Да какой выпьем? Надо себя поставить. Сам себя не уважаешь, никто тебя не уважает.
- Блин, чё ты хочешь? Успокойся. Ты и так положенец – с явной издевкой заметил наш приятель.
- И положение твое авторитетное. Будь здоров! – добавил я для разрядки ситуации, опрокинув в себя дозу спирта.
- Вы че подставляете меня? Я тут за вас такую массу поднял, а вы зассали? – не унимался наш Мокрый друг.
- Да никто тебя не подставляет. Был гнилой базар по пьяни и что? Ты даже не знаешь с кем посрался. – разумно заметил другой наш друг – Забудь и не вспоминай. – закончил он и попытался дотянутся до кнопки Плэй на магнитофоне. Но Мокрый ему помешал.
- Нееет. Этот пидор гнойный должен за базар ответить. Если его не угомонить он припрется сюда и всех разебошит. Вы не меня, вы Жеку подставляете.
На долю секунды я испугался. Но выпитый алкоголь придавал мне силы и уверенность.
- И что он сделает? Завалит и отсосет – все засмеялись. Казалось бы, на этой веселой ноте и должно было все закончится.
Быть может, откопают через тысячу лет
В фантиках от жвачки и осколках монет, …
Другая одноклассница обладала талантом карманницы. Из очень обеспеченной семьи, без судимостей и даже без приводов в полицию, умудрялась на спор для развлечения снимать часы, тащить бумажники, ручки, ключи и прочее содержимое карманов. Ни разу не попалась, но сразу после «операции» сама все возвращала, так как деньги ей были просто не нужны.
Мокрый никак не унимался. Остаток вечера он просидел на телефоне. Кому-то звонил, о чем-то договаривался. Только уже когда девочки разошлись по домам, а половина мальчиков безмятежно спали кто где, Мокрый снова зашел в комнату, включил свет и выключил музыку.
- Короче, лохи. Я обзвонил всех своих кентов. Объяснил что да как. Завтра к Зеленке подтянется серьезный народ. Коля-валютчик перетрет с бригадиром, Валера со Старушки подтянет местную басоту, а Саша Рыжий обещал для понту на рабочей тачке подъехать. Так что сидите под шконкой, сыклявые, и не бздите, я без вас все порешаю.
- Молодец. Я тобой горжусь – заплетающимся языком опять с ерничал наш приятель – Пацаны там еще есть что выпить? За нашего мокрого пахана. Нет? Давай в нон-стоп сгоняем.
- Давай – согласился я – у меня еще пара денег есть, на водяру хватит.
- А ты, Жека, пойдешь завтра с нами? – поинтересовался Мокрый
- Не знаю. Посмотрим. У Зеленого во сколько? – без особого интереса спросил я.
- В семь. Я же тебе отмазываю. Так что если ты не чмо должен прийти.
- Меня? – я с трудом соображал, что к чему – От чего?
- Я тут с людьми говорил. По понятиям - дела такие. Хата твоя, телка была у тебя на хате. По-любому масса твоя.
Я с трудом пытался понять, что от меня хотят. Спирт уже практически полностью отключил мой мозг, но частичка сознания цеплялась за реальность и пыталась что-то упорядочить.
- Жека, идем за бухичем? – дружок уже стоял в дверях, одетый. Его сильно штормило.
- Ага, идем – побрел я в прихожую.
- Короче, завтра не придёшь на стрелку, народ узнает что ты чмо. Я все сказал – и наш мокрый, малознакомый друг удалился.
Потом была еще водка, сигареты, громкая музыка, разбуженные соседи, разбитая люстра и жутчайшее похмелье.
… Бьется родная, в экстазе пылая…
Другой знакомый, Витя Кривой, будучи отличным шахматистом, имел уникальную память. Играть в карты, шахматы и прочие интеллектуально азартные игры в определенный момент стало для него заработком, но перемножал в уме за пару секунд шестизначные числа исключительно для потехи. Причем чем пьянее он был, тем быстрее перемножал.
Утром меня разбудил звонок в дверь. Родителей я ждал к вечеру, поэтому предположил, что приперлись мои приятели помочь с уборкой и заодно похмелится. Но на пороге стояла Игорина пассия, с опухшими от слез глазами и, по всей видимости сам Игорь.
- Этот? – сказал грубым голосом мужик лет тридцати, с меня ростом, широкими плечами под темной кожаной курткой, и огромным кадыком на толстенной шее.
- Да, Игореша, квартира эта, но это Жека, мой сосед я его с детства знаю.
Я стоял у открытой настежь двери и судорожно пытался включить мозг. Первое, что я осознал: стою перед гостями в расстегнутой рубашке и в трусах.
- Кто вчера по телефону быковал? – продолжил мой новый знакомый
- Я не знаю – наивно ответил я – А вы кто?
- Конь в пальто. Быстро профукался и отвечаешь, кто вчера буровил.
- Да он не знает, Игореша. Я же говорила, что он сразу набухался и рыгал весь вечер в туалете – вступилась за меня моя подружка.
- А кто по телефону базарил? – не унимался Игорь.
- Я не знаю – в этот момент меня реально затошнило. Оставив открытой дверь, я помчался в туалет. Вернувшись, я обнаружил лишь открытую дверь.
Через пару часов пришли мои собутыльники. На пять человек было только одна бутылки пива. Деньги мы все пропили вчера.
- И что делать будешь? – спросил меня мой приятель
- Не знаю еще. Но наверно надо бы пойти сегодня в Зеленый театр. Во сколько там Мокрый говорил?
- В семь – задумчиво подсказал мне другой приятель.
- А зачем? – задал разумный вопрос другой мой друг.
- Ну, Мокрый начнет разбираться с этим мужиком, выяснится, что я вчера не рыгал в туалете. Тогда Игорешечка нашу Таню порежет. А она меня отмазала. Некрасиво получается.
- Да – подытожил мой задумчивый приятель.
- А если ментов позвать? – предложил один из друзей
- И что ты им скажешь? – ответил ему другой наш друг – Да и они только о своем кармане думают. Разведут всю капеллу на бабки и нас заодно.
- Не по-пацански – заключил задумчивый кореш.
- Я в семь пойду все-таки. Хотя бы посмотрю, что да как – решил я.
- У меня нунчаки есть. Можно их взять?
- Наверно можно. Я не знаю.
- Я с тобой тоже пойду. Получим ****юлей, наверно, но мне Таньку жалко. Я ее с садика знаю.
- Если нунчаки можно, то я тоже пойду.
- Надо денег достать, и бахнуть для храбрости. – предложил наш задумчивый друг.
- Я тттоггда ссс вввами – подключился наш молчаливый друг зайка.
До вечера мы достали денег и купили две бутылки ХБК. Одну выпили, а вторую закапали в сугроб у фонарного столба. Стали ждать. В районе семи часов к заброшенному летнему театру подъехал темный Опель. Из него вышли трое мужчин. Мы привстали с лавочки, в надежде что это кто-то из «наших». Но вскоре я разглядел утреннего мужика в темной кожаной куртке. В животе что-то сильно сжалось, и мне очень, очень захотелось быть как можно дальше от этого места.
- Это кто? – спросил мой приятель
- Это Танин Игорь, кажется – ответил я.
- И что их только трое? Мокрый сейчас приведет всех своих они порвут этого урода.
- Наверно эти тоже кого-то ждут. Видишь у машины трутся, не подходят.
- Да точно,- вся троица закурила о чем-то общаясь, изредка поглядывая в нашу сторону.
- Давайте, пацаны, тоже закурим – предложил один из нас. Я тут же достал пачку Космоса и раздал по сигарете. Закурили.
- А чё Мокрый не едет? Уже начало восьмого.
- Не знаю. Наверно так надо. Видишь, к этим тоже никто не подтягивается.
Докурив, троица подошла к нам.
- Ну, черти с кем говорить?
- С нами, наверно. Но еще не все подъехали – робко начал наш приятель.
- Ты че, чертила, массу тянешь? Ты кто по-жизни?...
Ну и началось. Из всего сказанного я понимал только некоторые исковерканные глаголы, междометия и имена собственные. Дословно передать разговор не смогу даже под гипнозом. Но суть такова: нам долго объясняли, кто мы и чего мы стоим в «бродяжьем мире». В свою очередь мы молчаливо тянули время, с минуту на минуту ожидая подмогу. Но подмоги все не было. Не было ни Коли – валютчика с бригадиром, ни Валеры с басотой, ни Саши с казенной тачкой. Никого. Только мы, пять студентов, которых разводили трое бандюганов.
Уже не помню с чего началась драка. Я оказался на земле с разбитым носом. Двое из наших убежали в парк. Самый храбрый достал нунчаки, но их сразу отобрал этот кадыкастый Танин друг. Без нунчаков храбрости поубавилось, и он устремился догонять убежавших. А последний из друзей стоял в подобии боксерской стойки, неритмично подпрыгивая на месте. После удара в пах он, как и я, оказался на земле. Потом нас били ногами. Казалось, что это продолжалось целую вечность. Мысль у меня была одна: «Где же кенты Мокрого? Сейчас подъедут и уроем этих говнюков» Но подмоги все не было. Не было ни Коли – валютчика с бригадиром, ни Валеры с босотой, ни Саши с казенной тачкой.
- Гори, давай трусы с этих пидоров снимем! Пойдут, сучки, по городу с голой жопой.
- Ну их нахер – сказал, по всей видимости Гори, больно ударив меня ногой под ребра. – Пидарасы конченые. Все, братва, поехали.
- Дай хоть бабла снимем?
- С этих?
- Слышь, чертила. Ты понял кто ты? А? Не слышу? – орал мне в ухо один из троицы.
- Да, понял – ответил я.
- Завтра принесешь к Джокеру пятьсот баксов. Это, чмырила, плата за урок. Знаешь где Джокер?
- Да. Наверху у входа в парк. Бар там и казино.
- Всосал – довольно ответил бандит – и с дружка твоего столько же. Понял?
- Да.
- Ладно, братан идем. – окликнули нашего мучителя – Откуда у этих терпил столько денег?
- Похуй, пусть ищут.
Со своими боевыми друзьями, отступившими в парк, мы встретились у сугроба под фонарем. Не договариваясь. Там была наша заначка.
- Пааааццаны, вввы кааак? Яяяя за мееентами поообежал. Ноо, неее нашшшел.
- Доставай пузырь. Ты как? - спросил я своего самого пострадавшего приятеля.
- Нормально, херня. Я его тоже пару раз зарядил. Где бабки возьмем?
- Какие бабки? - удивился я.
- Ну .. это ..плату за урок – пояснил мне друг.
- Да пошли они со своими баксами и с Джокером в придачу – сказал я, открывая бутылку.
- А если пропасут?
- Пох. Давай, будь здоров.
P.S. Мокрого, в последнее время, я частенько вижу по телевизору. Он нынче большой чин в государственной машине. Заматерел, отъел ряху. Из прошлого у него остались лишь маленький рост, ехидная ухмылка и постоянно жирные волосы.