«Душа Наполеона давно пылает в геенне огненной, а французы с ослиным
упрямством и сегодня почитают полуграмотного корсиканца как земного бога и гения.
Наивный, самовлюбленный коротышка и сам совершенно искренне полагал, что он гений. И сумел эту бредовую мысль внушить миллионам людей.
Как же легковерны смертные! Боже праведный! Называть великим человека, на
руках которого кровь сотен тысяч убиенных, в числе коих лица королевских
фамилий, вспомним хотя бы герцога Ангиенского! Это ли не коллективное безумие? На мой взгляд, Наполеон ничем не лучше Гитлера!
Французам показалось мало просто хранить в своей больной памяти образ
преступного императора, так они еще гроб с его истлевшими потрохами приволокли в
Париж и поместили в национальной святыне – в Доме инвалидов, и каждый день люди ходят глазеть на этот гроб, словно там лежат не кости обезумевшего парвеню, а мощи великомученика. Это ли не кощунство?!
И еще, родись Наполеон в варварские времена Александра Македонского или
Тамерлана, восторги по поводу его злодеяний были бы понятны и даже уместны, но он безумствовал в просвещенном девятнадцатом веке, когда жили великие гуманисты и когда общественное сознание было обращено в будущее. И вообще, это ведь так рядом, я говорю о девятнадцатом веке, кажется, протяни руку и...»
(Фрагмент романа «Лента Мёбиуса»)