Приключения слесаря Васи и чудо-сварщика Петровича не были ограничены пределами заводских реалий, и происходили с ними там где их и заставали, иногда в дюже не потребных местах.
Ну да ладно, не буду томить моего дорогого читателя рассуждениями о смысле жизни и прочих буддизмов, ибо -измов на свете много, а водки сколько не бери, всё равно второй раз бежать (народная мудрость)!
Отправили наших героев по разнарядке в подшефный колхоз.
В те далёкие времена (порой даже кажется, что и в другой жизни) было принято помогать героям косы и лопаты, вливаньями трудовых резервов с предприятий.
Так вот ранним утром, прибыли наши знакомцы, растреся свои сонные лица на пыльном автобусе, в подшефный колхоз.
Председатель был несказанно рад, в мечтах своих уже представивший Васю починяющим трактор, а Петровича сказочным спасителем колхозных веялок, ибо сварки там было немеряно.
Расположив приятелей в колхозной гостинице (не Метрополь конечно, но изба была крепкая, полы выметены, и две койки наличествовали) председатель, взметая пыль, ускакал на гнедом жеребце в поля. Оставив наших специалистов обустраивать быт, заверив их , что работа будет только завтра и есть время отдохнуть (ну нельзя же сразу в кандалы).
Закадыки, придя в себя в новой реальности, решили обмыть место новой дислокации. Из привезённых с собой рюкзаков, на колченогий стол (по случаю стоявший в дровянике, по причине утлости и ненадобности) весь спиртной боезапас отряда и конфеты ириски (случайно оставленные кем-то на подоконнике).
Сутки канули в лету.
Возвращение в реальность было болезненным. Хмурый и малость опухший Василий, почёсывая, ну почёсывая одним словом, то что чесалось, вышел во двор.
Люди на селе не наблюдались (день был в самом разгаре, народ в полях, солнце припекает).
Каким ветром Василия занесло на скотный двор (надо внести ясность, скотный двор – место где животинок кормят и запрягают, а также разгружают телеги) история умалчивает, ибо это была какая-то траектория, проложенная не вполне отрезвевшим навигатором героя.
Соответствующий аромат, мухи и полуденный зной, послужили причиной для здоровенного колхозного быка (по кличке Борька, что несколько обязывало) развалиться в тенёчке от навеса, и погрузиться в сладкую дрёму.
Под соседним навесом стояла мирно дремлющая лошадь, пожёвывая удила (БДСМ-щикам на зависть). Телега, в которую и была запряжена эта лошадь, тихо поскрипывала на ветру (вспоминая былую молодость).
Проходя мимо этой махины (ибо Борис, как такое ещё назвать), Василий, пребывая в хмуром настроении (не по злобности характера, а по причине отсутствия огуречного рассола) подобрал вицу (о чём он только думал).
Бык, надо заметить, в это самое время видел сон о красотке - корове из соседнего села, оттого и лежал, непристойно развалившись, впечатляя размерами местных воробьёв.
О чём думал Василий, что его побудило, остаётся по сию пору неизвестным.
Размахивая вицей, и ничего лучше не придумав, Василий стегнул по мирно лежащим (надо заметить, колоссальных – круглых размеров) достоинствам Бориса!
Мир взорвался!
Бык, ошалев от внезапной экзекуции, соскочил и врезался рогатой башкой в стену!
Лошадь, учуяв смертный миг, оборвала постромки (БДСМ – зависть), разломала телегу и с диким ржанием унеслась в поля!
После довольно долгого буйства быка, с ломанием навеса, телеги и прочих достопримечательностей, Василий обнаружил себя сидящим на телеграфном столбе, и вытирающим холодную испарину, выступившую на лбу.
Ещё долго матерился председатель, и также долго ловили обезумевшую лошадь в полях.
И не заметно наступил вечер, село погрузилось заслуженный трудовыми буднями отдых.
Где-то орали коты, сонно квохтали курицы, и даже Борис видел сон о соседнем селе и своей зазнобе.
Василии задумчиво чесал затылок, а Петрович продолжал мирно похрапывать, проспав апокалипсис, чуть было не уничтоживший пол мира.