Говорят, что если Бог хочет наказать женщину, он лишает её счастья материнства.
Милая женщина лет тридцати, Людмила рожала седьмой раз, и все её дети были мертворожденными. Диагноз резус-конфликт, когда кровь матери несовместима с кровью плода, стал для неё приговором.
Такое случается, если у отца и матери резус-фактор разный, а ребёнок наследует резус отца. И тело матери отторгает плод, являясь причиной болезни а бывает и смерти ребенка.
Вот уже седьмой раз, её ребёнок, почти выношенный, погиб в её утробе.
Ей удаляют мёртвый плод, и всё это происходит на моих глазах, потому что я лежу рядом с ней на кушетке, под капельницей.
Мне хочется громко кричать: за что этой женщине такое наказание?!
– Больная, куда Вы смотрите?! – кричит на меня врачиха, и только теперь я обращаю внимание на свою руку: она вспухла и посинела как надувной шарик, потому что пока та возилось с моей соседкой, шприц моей капельницы проколол насквозь вену и раствор попал мне под кожу. «Рассосется» – молча думаю я.
Я не вижу лица Людмилы: его закрывают простыни, которыми прикрыто её тело. Не знаю, как она выдерживает эту боль – физическую и душевную, но эта несчастная не издаёт ни звука, ни стона.
Господи, где твоя справедливость?!
Я стараюсь отвлечься от скорбных мыслей, мысленно перебираю женщин, с которыми познакомилась тут. Ведь не всё так плохо в отделении патологи: бывают и счастливые случаи, и даже смешные.
Например лежу как-то дремлю, и слышу голос нашей медсестры:
– Торопова, поднимите баночку с пола, сейчас будет медосмотр.
Смотрю, – а это Ира, симпатичная роженица лет тридцати, покормив малыша, сидя на краю кровати, сцеживает остатки грудного молока в стоящую на полу майонезную баночку. Современным дивам , с накачанными силиконом бюстами тут делать нечего!
А еще был забавный случай, когда Зару, роженицу из нашей палаты пришёл проведать муж.
Не знаю, о чем они там говорили на своем языке, но когда с улицы донёсся его крик:
– Ой, держите меня, я сейчас рожать буду! – все женщины дружно бросились к окну:
– Давай, давай сюда, к нам!!!
Алла, подросток тринадцати лет от роду. Её привезли взволнованные родители: она вот-вот станет матерью. Отец будущего ребёнка неизвестен, но Алла и малыш в её утробе чувствуют себя хорошо. Она не пропускает ни одной нашей встречи с мужьями: бежит к окну и буквально прилипает к подоконнику:
– Ой, какой красивый у вас муж! – млеет она и расплывается в бесстыдной улыбке. Господи, что с ней творится, что творится!
Тане 15 лет. Её привезли ночью, прямо из колхоза, в котором она с сокурсниками какого-то техникума убирала помидоры. Таню положили в палату, выключили свет. А среди ночи мы проснулись от детского плача и побежали звать врача: Таня родила малыша легко, без посторонней помощи, не вставая с постели.
Валя, молодая замужняя женщина. У неё дома трое деток, а этого, четвёртого она бросила в больнице, удрав с помощью мужа через окно.
Но её вернули с милицией, и заставили писать официальный отказ от ребенка.
Рита. За время пребывания в этом отделении я видала и слышала многое, но чтобы врач так громко и откровенно ругал роженицу – впервые.
Рита хотела избавиться от ребенка. И каким-то зверским образом достала его, уже готового появиться на свет в собственной утробе и размозжила ему головку…
Не могу об этом вспоминать спокойно, и потому об этой мерзости больше ни слова.
В манипуляционный кабинет входит санитарка, помогает Люде надеть тапочки и уводит её, бледную, опустошенную и измученную в палату.
Я лежу под капельницей. Слёзы текут у меня из глаз и беззвучные рыдания сотрясают всё моё тело...