Р Э К Е Т.
Мы бывшие спортсмены,
А ныне - рэкетмены!
Когда б не перемены,
Мы б в грузчики пошли.
В. Асмолов
1.
Было уже темно, когда старший оперуполномоченный ОУР, капитан милиции, Василий Кузьмич Цымбал подъехал на служебном, цвета хаки, 469-ом УАЗе к проходной сахарного завода. В административном здании предприятия, располагалось, без каких-либо письменных договоров аренды помещения, и поселковое отделение милиции. Лишь в недавнем времени стало модным заключать письменные договора, потому что людям стало на слово нельзя верить. А тогда, в девяностых годах, о коррупции не говорили. Слово «коррупция» не звучало и не летало в эфирном воздухе СМИ, как в последние годы 21 века.
Не просто так сельская администрация Сарайска и руководители заводов были заинтересованы в том, чтобы в этом селе и именно в административном здании сахарного завода было открыто поселковое отделение милиции. Конечно, большое количество мужчин этого посёлка являлось судимыми, кто за мешок сахара с завода, кто за мешок дроблёнки, кто за тюк сена из сеновала совхозной фермы, кто за кур или яйца из птичников местной птицефабрики, кто за кражу угля от котельной, кто за кражу белья с верёвки у одинокой старушки. Всяк дурак по своему с ума сходит. Модным было в этом посёлке иметь судимость, «ботать по фене», красоваться синими куполами и перстнями на руках. Дурной пример заразителен. Но контингент этого села, можно сказать, был не совсем криминальный, а обыкновенный, как и по всей стране.
И вот время настало суровое, лихих девяностых. Как снег на голову или как метеоритный дождь, похожий на тот, что был совсем недавно в Челябинске, свалился на головы советских людей развал Советского Союза. И начался, так называемый в некоторых кругах наших современников, криминальный беспредел, скрывая под этим словосочетанием, не знаю – умышленно или нет, тщательно подготовленный глобальный государственный переворот, организованный западными разведками на средства глобалистов.
С начала перестройки не было такого дня, чтобы к директорам заводов не приезжали молодые, здоровые люди спортивного телосложения. Эти люди выпроваживали из кабинетов посторонних, которые могли там в то время находиться, и оставались с директорами заводов один на один. О чём, конкретно, велись разговоры с глазу на глаз, этими молодыми наглецами с директорами предприятий никто тогда не знал, а только мог предполагать.
А как вели себя молодые люди при захвате нефтегазодобывающих предприятий? Знают немногие, свидетелей тех событий в наше время уже почти не осталось, ведь прошло уже около тридцати лет. Они. Кто такие? Неизвестные, словно занесённые метеоритным дождём, инопланетяне прилетали на самолётах и вертолётах, как коршуны, как стервятники, в малообитаемые, малообжитые людьми места на богатую добычу, где работал только обслуживающий персонал. Охраны на советских предприятиях, кроме предприятий секретных, имеющих оборонное значение, тогда не было. Об этой крупномасштабной операции по развалу Советского государства и мировой системы социализма можно говорить очень много. Но почему-то стараются замалчивать, и все результаты произошедшего переворота ещё не подведены к общему знаменателю, потому что идёт война. И за эту перестройку, войну в период перестройки, я читал - погибло в России столько людей, если сравнивать, то, как в первую мировую войну.
Меня всегда бесит, когда по телевизору показывают дебаты политиков и некоторые заявляют, что в Москве витрины магазинов в то время были пустыми. А почему магазины были пустыми? - не говорят. Не говорят о том, кто же саботировал поставку продуктов и товаров в столицу. Но я ещё помню и думаю – мои современники также ещё помнят, что показывали по телевизору в новостях тех времён какого-то корреспондента на московских свалках. Корреспондент бегал по горам сваленных продуктов, брал в руки банки, как сейчас помню - с томатной пастой, и спрашивал, как они оказались на кучах мусора? Потом корреспондент расспрашивал водителей, которые вываливали из своих грузовиков на свалки продукцию из отдалённых районов страны: зачем они это сделали? Ему, этому корреспонденту, водители отвечали, что их не пускают с товарами в Москву какие-то люди, их (водителей) заставляют заворачивать и вываливать продукты на кучи мусора. Тогда нам, рядовым гражданам, было не понятно кто это и для чего делает? Мы думали, что там власти, тем более, в Москве, разберутся, найдут преступников, виновных накажут. Сейчас мне стало понятно, что это был саботаж, что заранее готовился переворот. Продукты питания не давали завозить, не допускали до магазинов, чтобы разозлить народ и вывести недовольных голодом людей на улицы. Разве это не саботаж? Разве это не контрреволюция?! А сейчас эти люди, которые, скорее всего, и организовали тот саботаж, кричат нам с экранов, что в Советском Союзе в магазинах были пустыми витрины, что кушать в Советской стране было нечего. Всё это ложь! Но напрашивается вопрос: Куда смотрели силовые структуры и власти советского государства? Они, скорее всего, были подкупленными. Сейчас эти люди, продавшие советскую власть, живут, и как сыр в масле катаются, являются банкирами, владельцами частных компаний. Такой поневоле напрашивается вывод.
Василий Кузьмич поворотом ключа замка зажигания заглушил двигатель автомобиля. Таившей в себе темноту, из высокой тополиной аллеи, которая стояла в тот вечер, почему-то не шелохнувшись, отделился тёмный силуэт и подошёл к автомобилю со стороны водительской дверки.
- Здорово, Кузьмич! Ты не торопишься? – Низким голосом спросил силуэт, когда Цымбал рывком левой руки за ручку открыл водительскую дверку, чтобы выйти из машины.
- Не тороплюсь, Гоша. - Узнав по голосу, сынка директора завода - Георгия Тыринского, ответил старший оперуполномоченный и предложил, - садись, - убирая свою папку с заднего сиденья, укрытого шерстяным покрывалом вместо чехла.
- Не слыхал, Кузьмич, что творится в посёлке? – спросил Георгий, доставая из кармана рубашки пачку «БТ» и зажигалку, - У тебя здесь можно курить?
- Кури-кури! Машина-то оперативная, служебная. Здесь курить можно. – Быстро проговорил Василий Кузьмич, понимая, что не напрасно ждал его Тыринский.
- Нет! Ничего не слышал, а что случилось? - с любопытством спросил милиционер. - Хотя, давай и мне хорошенькую сигаретку, за компанию с тобой выкурю. А то нам в милиции зарплату уже три месяца не платят. Представляешь? Три месяца без денег сидим, как будто у нас, у милиционеров, ни семей, ни жён, ни детей нет! Представляешь, Гоша! В последний раз выдавали зарплату водкой. Это вообще чёрт знает что творится! Мы здесь живём и ничего и не знаем! А в городе, наш участковый ездил по делам, там говорят, полк патрульно-постовой службы бастовал.
- И что?
- А что? Чем дело закончилось? Организаторов уволили, и на этом дело стало. Всё шито - крыто. Настоящей партии нет, а один в поле не воин. Сам, наверное, знаешь, как против ветра писать. Поэтому, если у тебя поддержки нет, так хоть что хошь делай, а своего не добьёшься. Рука руку моет! Слышал анекдот про критику сверху и критику снизу?
- Нет!
- Ну, тогда слушай. Пришёл как-то Петька к Василию Ивановичу и спрашивает: «Василий Иванович! А что такое критика сверху, и что такое - критика снизу? А Василий Иванович и отвечает: Это, Петька! – задумался Василий Иванович, - как тебе объяснить? Ну! Представь, что я стою на балконе, а ты - под балконом. Я на тебя сверху плюю и попадаю на твою голову, ты только и успеваешь отмахиваться да утираться. Это называется – критика сверху. Ты продолжаешь стоять под балконом и начинаешь на меня плевать. Скажи - куда летит плевок? Он до меня не долетает, а возвращается к тебе, на твою же голову. Ты снова отмахиваешься да утираешься. Это и называется – критика снизу!
Тыринский засмеялся.
- Такое у нас в России существует устное народное творчество, Георгий, а это, то, что я тебе сейчас рассказал - его произведение, которое называется анекдот.
- Совершенно верно!
Когда Цымбал вдохнул дым от зажжённой сигареты, Тыринский негромко заговорил.
- В посёлок приехала банда на крузаке, человек пять-шесть. Забрали Ширинова и Муслимова, где эти рэкетиры, их нашли и как отловили, я не знаю. В общем, деньги с них трясут, несколько раз вывозили в лесополосы, на берёзах за ноги подвешивали. Говорят - уже миллион стрясли.
- А ты откуда знаешь? - невольно вырвалось у сыщика.
- Ко мне жена Мишки Муслимова приходила, плакала, рассказывала. Мы же с ней в одном классе учились.
- Понятно. – Заключил Цымбал.
- Сейчас, когда я по улице проходил, когда к вам шёл, то видел, что этот крузак стоит возле аптеки. Как я понял - ждут грузовую машину. КАМАЗ должен подойти из города, чтобы сахар загрузить. – Продолжал свой рассказ, докуривая сигарету, Тыринский.
- Какой сахар? – переспросил Василий Кузьмич.
- А ты что не в курсе? – удивился Георгий.
- Нет!
- Ну! Слушай! Ширинов и Муслимов получили расчёт на заводе сахаром, налички нигде нет, выдали, как говорится, натуроплатой, за какую-то работу, сложили сахар в мешках в гараж, который взяли в аренду у одного мужика, искали покупателей, чтобы реализовать. И, видимо, информация попала к рэкетирам. Вот рэкетиры и понаехали…
- Что за гараж, в котором хранится сахар, куда должен подойти КАМАЗ?
- Гараж из красного кирпича, с большими чёрными воротами за аптекой. Он там один такой большой. Увидите.
- Хорошо! Я думаю, гараж мы найдём, если понадобится. А где сейчас Ширинов и Муслимов?
- Наверное, в крузаке так и держат. В последний раз их там видели.
- Я понял. Надо что-то делать!
- Я ухожу, Кузьмич. Больше ничего не знаю.
- Давай, только далеко не исчезай, будь под рукой. Вдруг понадобишься!
- Ладно. Я буду здесь пока, под кустиками, под сиренью посижу. Если что – крикнешь. - Выходя из машины, проговорил Тыринский.
- Договорились.
Следом за Тыринским Василий Кузьмич вышел из автомобиля, хлопнув дверкой, пошагал мимо цветочных клумб и «Доски почёта» с одной стороны и проходной завода - с другой, к входной двери в отделение, которая ярко освещалась электрическим фонарём, установленным под козырьком крылечка, над верхним косяком. Пройдя по небольшому коридору, Цымбал свернул направо и оказался в помещении дежурной части.
2.
- Кузьмич! Кузьмич! - Увидев Цымбала, в один голос закричали, находившиеся в помещении дежурной части, милиционеры, руками показывая, на незнакомого человека, сидевшего в камере, сваренной из арматурных металлических прутьев.- А этот мужик в нас гранату кидал!
- Как гранату кидал? – переспросил недоуменно Цымбал, поводив ноздрями из стороны в сторону, разглядывая не испуганные, а вполне самодовольные лица молодых милиционеров. – Что-то не заметно. Может, учебную гранату… или муляж? - подумал сыщик.
- Правда, правда! Гранату кидал! – кричали, с расплывшимися в улыбках лицами, дежурившие милиционеры.
- Рассказывайте по порядку, - успокоил милиционеров Цымбал, - а не наперебой!
- Участковый из Штабки, Фёдор Яковлевич, привёз этого гражданина, как семейного дебошира, - начал рассказывать помощник дежурного, - мы его досмотрели, как положено, поместили в камеру. Этот гражданин, когда участковый сдал нам на него материал и уехал, сидел-сидел, а потом и говорит: « Я сейчас в вас буду гранату кидать!» Ну, мы переглянулись, мы же его досматривали, (вроде ничего при нём не должно быть запрещённого) сидим – смотрим за ним - что он будет делать? Мужчина засунул руки за пояс, в штаны, долго там что-то копался. Когда вытащил руку из штанов, как закричит: « Ложись!» Ну и кинул в нас. Мы упали на пол. Глядим, а это кал валяется…
- Понятно, а я то и думаю, чем это здесь у вас так попахивает. – Ухмыльнулся про себя Василий Кузьмич.
- Гражданин! Вы кто? – спросил Цымбал у задержанного.
- Там у них всё записано,- махнув головой в сторону милиционеров, проговорил мужчина и опустил голову на грудь.
- Что вы здесь такое творили? – пройдя к камере, спросил Цымбал у «кидавшего гранату».
- А что они меня здесь так задавили, так зажали… - пожаловался задержанный, вновь немного подняв голову, посмотрел на стоящего сыщика.
- Как зажали? Кто зажал?- Цымбал оглянулся на сидевших за перегородкой у пульта милиционеров.
- Это всё участковый! – оправдывался помощник дежурного. - А этот гражданин не хотел в камеру заходить, руками упёрся в решётку, мы, конечно, немного помогли участковому. Вот и всё! Побарахтались немного… Как говорится…
- Гражданин! Претензии есть к милиционерам?
- Нет! - буркнул мужчина, уставившись глазами куда-то в пол.
- Тогда разговор окончен, - заключил Василий Кузьмич, - А где старший смены?
- Где-то вышел, – ответил помощник дежурного, - но он здесь. Сейчас придёт.
- Понятно, попрошу весь личный состав, кто находится в отделении, собраться в моём кабинете на несколько минут. – Есть срочное дело!
Цымбал вышел из дежурной части и прошёл в свой кабинет. Через несколько минут в кабинете старшего оперуполномоченного уголовного розыска собралось несколько милиционеров.
3.
- Это весь личный состав? – спросил Цымбал у оперативного дежурного Кузнецова.
- Все здесь, Василий Кузьмич, - ответил утвердительно дежурный, - времени-то уже сколько?
- Да-да. – Согласился старший оперуполномоченный, взглянув на часы, одетые на левой руке, - восемь часов, уже поздно.
- Остальные находятся по домам, на телефонах. Если кто будет нужен, вызовем, дежурка слетает за ними.
- Всё ясно. Тогда слушайте меня внимательно! Только что поступила информация, что в наш посёлок с утра заехала преступная группа, которая раскатывается на крузаке… Может, кто видел этот крузак? Не обращали внимания? – взглянув на сосредоточенные лица собравшихся милиционеров, произнёс Василий Кузьмич. - Жулики чувствуют у нас в посёлке, в котором мы должны охранять социалистический порядок, как у себя дома. Бандиты выловили всем известных нам бизнесменов: Ширинова и Муслимова, вывозили в лесополосы, подвешивали на берёзах вверх ногами, избивали. В общем, забрали у них каким-то способом больше миллиона денег, сейчас ждут грузовую машину, чтобы вывезти сахар из гаража, который предприниматели хотели реализовать. Гараж, в котором лежит сахар, наши бизнесмены арендуют у кого-то. Этот гараж находится в гаражном массиве за аптекой. Чей гараж, то есть, кто его владелец, нам тоже надо будет установить. Наша задача первоочередная - задержать группу, доставить в отделение, установить личности задержанных, если найдём оружие или иные запрещённые предметы – будем изымать, направлять на обследования и решать вопросы о возбуждении уголовных дел. Особо важная задача - найти Ширинова и Муслимова, узнать - что с ними? Если поступят от них заявления, примем. Если будут основания - возбудим по фактам уголовные дела. Работать будем чётко, обязательно с понятыми. Всё фиксировать в присутствии понятых. Всем всё понятно?
- А где сейчас понятых будем искать? – спросил оперативный дежурный, - все нормальные люди дома отдыхают.
- В камере у вас один понятой сидит, который «гранату кидал»! – на последнем словосочетании Цымбал сделал акцент, - а второй возле отделения курит – Гоша Тыринский, когда входил, видел его там. – Ответил на вопрос дежурного Василий Кузьмич. - Если отделению нужна будет помощь райотдела, если не будем справляться, дежурный свяжется с дежурной частью отдела. Прошу всех быть предельно-внимательными, чтобы задерживаемые лица ничего не выкинули, я имею в виду - запрещённые предметы, не избавились от улик или вещественных доказательств. Сейчас выдвигаемся на дежурной машине в посёлок. Надо найти этот крузак, и всех кто в нём есть доставить в отделение милиции. Эта наша первая и основная задача! А потом будем разбираться по ходу дела. Всё, вперёд!
4.
Машина дежурной части с милиционерами, прорезая темноту ночи фарами, двинулась от проходной завода к центру посёлка. Проехав метров пятьсот, милиционеры увидели стоящий под густыми, нависшими над тротуаром и краем проезжей части клёнами, затаившийся тёмный джип. Водитель дежурного УАЗа подрулил к водительской дверке джипа. Цымбал открыл дверку дежурного автомобиля, соскочил на проезжую часть улицы. Открывшему дверку водителю «Лэнд - Крузера» Василий Кузьмич представился:
- Старший оперуполномоченный уголовного розыска поселкового отделения милиции, капитан, Цымбал. Попрошу предъявить документы: водительское удостоверение, документы на автомобиль.
Водитель подал документы Цымбалу.
- Откуда вы, парни, приехали к нам? – мягким голосом спросил сыщик, разглядывая в темноте поданное ему водительское удостоверение.
- Из города. – Коротко ответил рослый молодой мужчина, сидевший на водительском сиденье.
- С какой целью? – продолжал, как бы любопытствуя, Василий Кузьмич.
- К девочкам мы приехали. – Кто-то весело ответил из тёмноты салона.
- К каким девчонкам?
- Да вот сейчас должны выйти, ждём…
- Попрошу проехать за нами в поселковое отделение милиции для разбирательства! Здесь недалеко. С вами проследуют наши милиционеры. Машина большая, я думаю - места для двух наших милиционеров в вашем джипе найдутся?
- Иволгин и Гетманов! – увидев милиционеров, появившихся с другой стороны «Лэнд-Крузера», - Вы поедете в джипе! – скомандовал Цымбал, не возвращая документов водителю, сел снова на своё место в УАЗ. Цымбал ожидал, что сидевшие в «Лэнд-Крузере», начнут возмущаться, но всё было тихо.
- Поехали в отделение!
УАЗ развернулся и двинулся в обратном направлении, в сторону отделения милиции.
- Посмотрите – «Лэнд-Крузер» за нами едет? - Спросил Цыкунов у, сидевшего на заднем сиденье, помощника дежурного.
- Едет-едет. – Ответил водитель, закрутив головой, глядя то в зеркало заднего вида, то в маленькое оконце в задней части тента.
- Та-ак! Сейчас надо будет всех досмотреть и рассадить по кабинетам и камерам, – думал про себя Василий Кузьмич, - и чтобы не успели ни о чём сговориться.
УАЗ подъехал к отделению. Цымбал выпрыгнул из машины на асфальт. Лэнд-Крузер остановился за УАЗом.
Василий Кузьмич пригласил водителя и всех, находившихся в Лэнд-крузере, пройти с ним в отделение милиции. Войдя в свой кабинет, старший оперуполномоченный Цымбал вошедшему для разбирательства мужчине указал на стул.
- Можете присесть.
Водитель джипа присел на указанный стул. Цымбал стал изучать документы, предоставленные водителем.
- Ваша фамилия Шишков? – Взглянув на задержанного, спросил Цымбал.
Задержанный был молодым мужчиной высокого роста, аккуратно подстриженный с гладко выбритым лицом в импортном костюме чёрного цвета с тоненькой, едва заметной, коричневого цвета полоской. Под расстёгнутым пиджаком видна была белая рубашка с аккуратно повязанным под воротником длинным в полоску галстуком. На обоих полах пиджака блестели большие металлические золотистого цвета пуговицы. На среднем пальце правой руки был массивный перстень из жёлтого металла.
- Да! Я - Шишков Николай Евгеньевич, а что не схож с фотографией в водительском?
- Как будто похож. – Опер ещё раз взглянул на лицо молодого мужчины, не удержался и спросил. - А пуговицы на пиджаке позолоченные что ли?
- Да нет! Золотые. – Спокойно ответил Шишков, - из чистого золота 385 пробы.
- Серьёзно, что ли? – удивился Василий Кузьмич.
- Вполне серьёзно, - не моргнув, без тени сомнения, ответил Шишков.
- Проживаете где?
- На Южном.
- В городе, значит. Чем занимаетесь? Где работаете?
- В одной конторе.
- И… кем?
- Кассиром.
- Для чего приехали в наш посёлок?
- Мы же говорили, что к девочкам.
- Ладно. – Василий Кузьмич понял, что разговора по душам с доставленным не получится. - Вот бумага, вот ручка, напишите собственноручное объяснение с какой целью и с кем приехали в Сарайск.
- А что у вас, в посёлке целое отделение милиции? - полюбопытствовал Шишков.
- Да! Отделение.
- А нам сказали, что здесь в вашем селе только один милиционер – участковый и больше никого нет.
- А кто сказал?
- Один парнишка проходил по улице, мы у него и поинтересовались.
- Вы судимы?
- Судим. – Ответил Шишков.
- И за что, если не секрет?
- По разным статьям.
- Где отбывали?
- Судим, это не значит, что сидел. Обошлось условными статьями.
« Да! - Подумал про себя Цымбал, - сегодня в преступном мире в авторитете не те, которые «сидели», а те, которые совершают преступления и ни разу не отбывали наказание на зоне».
В дверь кабинета заглянул дежурный:
- Василий Кузьмич! Вас можно на минутку?
- Можно! Только видишь, у меня человек сидит, пришли кого-нибудь, чтобы побыли в кабинете, - Цымбал кивнул на сидевшего Шишкова, - вот с товарищем.
Через несколько минут в кабинет вошёл помощник дежурного Гетманов.
- Вызывали?
- Погляди, Володя, чтобы, Николай Евгеньевич, объяснение писал и его никто не беспокоил, а я выйду на минутку.
- Понял. – Гетманов прошёл к столу, а Цымбал вышел из кабинета. В коридоре сыщика поджидал дежурный.
- Кузьмич! Появились потерпевшие… Заявления боятся писать. Отказываются. – Начал объяснять дежурный.
- Что говорят?
- Говорят: «Боимся! »
- Кого боятся?
- Ну, этих вот - жуликов.
- Где они?
- В кабинете у следователя.
Цымбал вошёл в кабинет следователя. В кабинете находился следователь Метелёв Павел Тимофеевич и потерпевшие Муслимов и Ширинов. На лицах у обоих потерпевших были ссадины и кровоподтёки.
- Расскажите, что с вами случилось? – Обратился к потерпевшим Василий Кузьмич.
- Нас забрали от дома и увезли в лесопосадки. – Начал рассказывать Муслимов.
- Кто?
- Эти вот, которые у вас находятся.
- А где вы были, когда мы их задерживали?
- Мы там, в кустах, возле машины стояли с одним из них. Он потом, куда-то скрылся, когда машины отъехали. И мы, таким образом, освободились.
- Вас били?
- Били!
- Как били, чем били?
- Подвешивали на деревьях вверх ногами и били!
- Чем били?
- Руками, ногами, как боксёрские груши.
- Да-а! Я вам, конечно, не завидую. – Высказал своё сочувствие Цымбал. - А как ваше здоровье сейчас? Как себя чувствуете?
- Голова болит.
- А у тебя как? – Обратился Цымбал к стоящему рядом Ширинову. - В больницу поедете?
- Я поеду. – Ответил Муслимов.
- А я ещё не знаю, - высказался Ширинов.
- Заявления будете писать?
- Не знаем.
- Как не знаете?
Потерпевшие промолчали.
- Какие предметы и ценные вещи у вас забрали рэкетиры? – Продолжал разбираться Цымбал.
- У меня - деньги. – Ответил Муслимов.
- Сколько?
- Один миллион.
- Каким образом забрали?
- Заставили написать записку жене, чтобы отдала один миллион предъявителю записки.
- И что?
- Я написал, а что оставалось делать? Не написал бы записку – убили б. Они там одному высокому светлому, кажется, Сахаром его зовут, отдали записку и он уезжал.
- Понятно. Заявление писать будете?
- Слышь, начальник, мы боимся! - Сказал Ширинов и опустил глаза вниз.
- Кого боитесь?
- Вот этих, которые у вас находятся. - Всё также, не поднимая глаз на капитана милиции, отвечал потерпевший.
- Если вы не напишите заявления, то мы вам ничем не сможем помочь, мы их просто отпустим. У нас не будет законных оснований их держать в отделении. – Говорил, начиная распаляться, Цымбал, - Решайте!
- Мы боимся, – подняв глаза на сыщика, как бы заглядывая ему в душу, проговорил молодой мужчина и снова опустил глаза в пол.
- Чего вы боитесь? – не опуская ни на миг взглядом своих глаз глаза потерпевшего, твёрдым голосом спросил Василий Кузьмич. Василий Кузьмич понимал, что жизнь - это война, идёт борьба добра со злом и, если потерпевший, хоть на миг усомнится в моральном облике милиционера, в его силе, надёжности, то преступники уйдут от наказания, и будут гулять по свободе и творить дальше свои злодеяния.
- Они нас убьют. - Не отпуская взгляда с глаз милиционера, произнёс потерпевший. Началось противостояние взглядов, дуэль, снайперская война. Как говорится: «кто кого?».
- Вот, если вы не напишите заявления, и мы их отпустим, тогда точно они вас грохнут, и концы в воду! Вы поняли? – убеждал Василий Кузьмич потерпевшего, понимая, что потерпевшие в некотором роде правы, что не организована была в советской стране система защиты свидетелей.
- Кто нас защитит? Вы? – Взглянув в глаза Василия Кузьмича, просвечивая вопросительным взглядом насквозь, как рентгеном, спрашивал Ширинов, как бы удостоверяясь в его надёжности: Дрогнет или не дрогнет этот человек в нужный момент?
- Я защищу! И вот все милиционеры, которые работают со мной сейчас здесь! Мы здесь государством поставлены охранять порядок. Вот мы и защитим! Пока мы здесь работаем и носим погоны советской милиции, мы вас в обиду не дадим! Клянусь честью офицера и своими погонами. Вы поняли? – Наступал на потерпевшего Цымбал, не моргнув ни одним глазом. В этот момент сыщик готов был идти хоть на бандитский нож, хоть под пули и погибнуть за потерпевших, которые стоят перед ним, которых он должен защитить.
- Поняли, - сдал Ширинов, и Цымбал увидел по взгляду потерпевшего, что что-то у него внутри переменилось. Сыщик понял, что он убедил своей искренностью стоящего перед ним человека.
- Хорошо! Мы согласны написать всё, что вы нам скажете.
- Павел Тимофеевич! Примешь от них заявления. – Цымбал посмотрел на следователя.
- Да! Конечно. И заявления приму и допрошу в качестве потерпевших, направления на судебно- медицинскую экспертизу выпишу.
- Так что пишите заявления, а Павел Тимофеевич всё оформит. Как оформит, так вас сразу же отвезут в больницу. А мы вас в беде не оставим! – Вы поняли меня? – Закончил Василий Кузьмич, - я вам слово офицера даю!
- Поняли! - В два голоса произнесли Ширинов и Муслимов.
Цымбал вышел из кабинета следователя, дежурный за ним.
- Александр! - Обратился Цымбал к дежурному. - Заявления, как получишь на руки - зарегистрируешь и передашь в отдел. Пусть отдел помогает. Всех задержанных надо будет отправить в район, в ИВС. Здесь мы их содержать не можем, сам знаешь, нет условий.
- Понял, Кузьмич. – ответил дежурный
Через час прибыла машина дежурной части РОВД. Все задержанные по заявлениям Ширинова и Муслимова были отправлены в районный ОВД.
5.
Утром следующего дня Цымбал был в отделении милиции, как всегда в восемь часов утра. Встретившись со следователем Метелёвым, спросил у него:
- Кто будет вести дело по этой рэкетирской группе?
Метелёв, как всегда, не спешил с ответом, глядя куда-то перед собой, надув свои пухлые, как у хомяка, щёки, нахмурив брови, задумался, пошевелил из стороны в сторону тонкими короткими чёрными усиками и выдохнул.
- Кто? Кто? Да, наверное, я. Кто ещё? Возбуждал уголовное дело я - мне и вести его.- Глухо хихикнув, сделал свой вывод следователь.
- Эти-то задержанные не выкрутятся? – волновался за результаты Цымбал.
- Могут и выкрутиться, если мы ничего не будем делать.- Хладнокровно пояснил оперу следователь.
Опер уважал мнение следователя Метелёва. Его речь всегда была не многословна, но понятна собеседнику и выражала твёрдость и справедливость его характера.
- А что надо сделать, чтобы дело не развалилось?
- Ну! Во-первых, надо, чтобы потерпевшие никуда не свалили и не вздумали отказаться от своих показаний. А для этого надо их охранять. Так сказать, оберегать от воздействия с внешней стороны, от бандитов, чтобы рэкетиры или их дружки, оставшиеся на свободе, им ничего больше не сделали, не причинили вреда здоровью, не убили, не подкупили и так далее. В общем, чтобы не сбили с панталыку. Завтра я поеду к ним в больницу – запишу их показания на видео камеру.
- Понятно.
- Во-вторых, надо найти дополнительные следы преступления, закрепить собранные материалы. Для этого надо будет выехать в те места, куда вывозили Ширинова и Муслимова, в лесополосы, с целью осмотра места происшествия, проверки показаний заявителей. Думаю, что срочно надо осмотреть автомобиль, может быть, следы крови найдём потерпевших. После всего этого мне надо будет направить изъятые следы, орудия и предметы на экспертизу.
- Я понял. Держи меня, Павел Тимофеевич, в курсе расследования.
- Хорошо! Договорились. Буду держать вас, Василий Кузьмич в курсе.
После обеда следователь пригласил Цымбала на улицу для проведения осмотра задержанного автомобиля Ленд-Крузера. В ходе осмотра на водительском сиденье были обнаружены бурые пятна, похожие на кровь, в багажнике несколько коробок с с бутылками сухого белого вина «Монастырская изба» да чистое сменное бельё, видимо, принадлежащее хозяину автомобиля.
Павел Тимофеевич взял в руки ножницы и подошёл к водительскому сиденью, на котором, в ходе тщательного осмотра автомобиля, были обнаружены бурые пятна похожие на кровь.
- Сейчас я буду изымать с поверхности сиденья, пятна похожие на кровь. Понятых и хозяина автомобиля попрошу быть внимательными, следить за моими действиями. – С этими словами Метелёв направился к открытой дверке автомобиля, держа пальцами правой руки, большим и указательным, открытые ножницы и, подойдя к спинке сидения, указал пальцами левой руки на бурое, едва заметное, пятнышко.
- Вот пятно, похожее на кровь! Видите?
- Что вы хотите делать? – спросил следователя Шишков, хозяин автомобиля.
- Мы будем вырезать ножницами с сиденья вашего автомобиля, вместе с материей, которой обшито сидение, бурый след – пятно похожее на кровь.
- Да вы что? Товарищи милиционеры! Это же новый автомобиль! – возмутился Шишков, лицо его побледнело, он с жалобным видом стал обращаться взглядом то на опера, то на следователя, ища в их лицах сочувствия,- этот же автомобиль стоит бешенных денег. Вы представляете - какая его стоимость? Прошу вас, не делайте этого! Не портите, пожалуйста, такую ценность!...
Павел Тимофеевич остановился, взглянул на задержанного Шишкова и вопросительно на Цымбала.
Василию Кузьмичу стало смешно, видя с каким серьёзным видом, намеревался изъять следы следователь.
- Действительно! Можно и не портить автомобиль, Павел Тимофеевич! Для этого надо смоченным спиртом или водой ватным тампоном промокнуть имеющиеся пятна и таким образом изъять имеющиеся следы. – Вступился Цымбал, жалко ему стало такую дорогую иномарку.
- Тогда следите за мной! – Павел Тимофеевич подошёл к следовательскому чемодану, лежащему на асфальте, положил в него ножницы. Намочив ватный тампон спиртом из флакона. – Понятые, задержанный! Прошу понюхать и убедиться!
Следователь, понюхав сам содержимое флакона, по очереди подошёл к каждому участнику осмотра и дал им понюхать.
- Понюхайте и скажите: что это?
- Фу!
- Что?
- Спирт! Что ещё может быть?
- Все убедились, что это спирт?
- Да! Да! - ответили присутствующие.
- А теперь я изыму следы со спинки сиденья. – Павел Тимофеевич приложил на некоторое время ватный тампон, на то место, где видны были бурые пятна, потом положил ватный тампон в целлофановый пакет и завязал его нитками, приклеил бумажную бирку, на которой сделал надпись: «Следы бурого цвета, изъятые с сиденья автомобиля, принадлежащего Шишкову Н.»
Поставил на бирке дату, время, дал расписаться понятым, задержанному - хозяину автомобиля и присутствующим.
6.
В пятницу, как обычно Цымбал и сотрудники поселкового отделения прибыли на планёрку в РОВД.
Начальник РОВД в ходе планёрки сообщил, что вчера в дневное время несколько человек, видимо, не выявленные, оставшиеся на свободе члены задержанной преступной группы, прибыли в районную больницу, проникли в палату, где лежали потерпевшие Ширинов и Муслимов. Бандиты вновь избивали потерпевших, принуждая их отказаться от своих показаний и забрать из отдела милиции свои заявления. Есть основания предполагать, что возможно будет оказываться давление различными способами и на сотрудников нашего райотдела, причастных к задержанию преступной группы, возбуждению уголовных дел, ведущих расследование, и на членов их семей. Поэтому всех работников милиции начальник РОВД попросил быть бдительными и готовыми ко всему.
- Цымбал! Сегодня ты будешь дежурить в районной больнице – охранять потерпевших Ширинова и Муслимова. – Объявил Начальник РОВД.
- Есть! Охранять в больнице Ширинова и Муслимова. – ответил, встав со стула и вытянувшись, Василий Кузьмич.
После планёрки он поехал домой.
- Сегодня ночью меня дома не будет, руководство отдела дало задание – охранять в центральной районной больнице пострадавших от рэкетиров. – сообщил он своей жене Наталье.
В ночь старший оперуполномоченный ОУР Цымбал уехал в районный центр.
Когда стемнело, тревожно подул с западной стороны, от леса, через озёра, болота и солонцы вечерний прохладный ветер. Над железной крышей дома зашумели мощными кронами вековые тополя, разбрасывая на десятки, сотни метров, сломанные ветки с листьями, серёжками, не раскрывшимися ещё зелёными плодами. В это время в доме Цымбала появился милиционер ППС отделения милиции Вася Русанов.
- О! Вася, а ты что здесь делаешь? Каким ветром в столь поздний час? – удивлённо спросила жена Цымбала - Наталья, увидев входившего милиционера. – Что-то случилось?
- Да нет. Всё нормально. – Сдержанно ответил милиционер, слегка застенчиво улыбаясь.
- Как это - всё нормально? Если бы было всё нормально, то ты бы не приехал! – Подозревая, что за словосочетанием «всё нормально» кроется что-то неладное.
- Просто объезд делаем.
- Какой такой объезд? И с каких это пор вы стали по ночам объезды делать?
- Дежурный наряд постоянно объезды делает. Проверяет объекты, которые чаще бывают подвергнуты преступному посягательству, - ответил милиционер, - магазины объезжаем, вокруг завода патрулируем…
- Это мне понятно, это я знаю, - прервала Наталья милиционера, - но вы же к нам никогда не заезжали!
- Мы знаем, что Василий Кузьмич уехал в район охранять потерпевших. А мы охраняем вас.
- Как это охраняем?
- Ну, эту группу, которую задержало наше поселковое отделение - рэкетиров. Их же не всех задержали, и закрыли не всех, часть на свободе находится. Они же вчера днём приходили в больницу и избивали заявителей, заставляли их, чтобы они заявления свои забрали, чтобы дело уголовное на них закрыли, вот Василий Кузьмич и поехали в больницу их охранять. А нам начальник дал указание вас охранять, вот мы и ездим по деревне, смотрим, чтобы семьи наших сотрудников никто не тревожил. А к вам заехали, потому что знаем, что Василия Кузьмича нет дома.
- Вот это да! Так что бандиты могут и к нам домой придти?
- Мо-огут!
- А как они узнают, где мы живём?
- Как-то же узнали, что у Ширинова и Муслимова есть деньги, сахар в большом количестве. Я думаю – надо быть готовыми ко всему. В общем, я вас предупредил, но вы сильно не пугайтесь, мы тоже здесь будем, недалеко от вас, если какой-то шум услышим или увидим, что загорелся свет в комнате – будем тут как тут! До свидания!
- До свидания! Вася, спасибо, что предупредил. – Наталья проводила гостя за двери, до калитки.
Милиционер сел в УАЗ, и автомобиль, ровно урча, медленно покатил вдоль заборов и домов пока не скрылся за густыми ивами, растущими вдоль небольшого озерца. Через несколько секунд Наталья услышала, как двигатель УАЗа заглушился.
- Ребятишки! – окликнула детей хозяйка.
- Да, мама.- Из спальной комнаты на зов матери прибежали дети. - Что случилось?
- Ну-ка несите-ка в дом вилы, топоры, лопаты!
- А для чего, мама?- Спросила удивлённо старшая дочь, которой уже было тринадцать лет.
- Мало ли для чего! Ночью могут пригодиться. Видали сейчас милиционер заходил.
- Вася? - Спросила вторая дочь, которой было одиннадцать лет.
- Да, Вася. Вот он нас и предупредил, чтобы ко всему готовы были. К нам ночью могут ломиться в дом нехорошие люди. Может, захотят нас украсть и увезти куда-нибудь.
- Поэтому будем обороняться?
- Да! Будем обороняться! – утвердительно заявила Наталья.
- Ой, как страшно!
- Мы боимся.
- Не надо бояться! Милиционеры не допустят, чтобы нас кто-нибудь похитил или что-нибудь с нами сделал. Всегда надо надеяться на лучшее. Давайте все выйдем во двор и посмотрим – найдём топоры, вилы. Все это занесём в дом на всякий случай. Вилы и топоры должны быть в сарае.
- А лопаты нам могут пригодиться? Я возьму лопату и положу её рядом со своей кроватью. - Заговорил старший сын Цымбалов - Тимофей.
- Возьми и положи рядом со своей кроватью. – Согласилась Наталья.
Но ночь прошла спокойно. Ветер перестал дуть. Из-за бора поднялось яркое, тепло излучающее и жизнеутверждающее солнце.