Ослепление непомерным эгоизмом
По вечерам вновь и вновь, как когда-то мой дед, заглядывал в историю становления российско-китайской границы и развития двухсторонних отношений. Знакомство с Китаем на Руси, скорее всего началось с захвата киданями Средней Азии и образовании там Кара-китайского (киданьского) ханства (1131-1219 гг.). Оно существовало до нашествия Чингис-хана.
Вспомнил, что где-то читал: «Приказчик Илья Буданов писал на Верхотурье: «И ныне сказывают люди от Арамышевской слободы за днище вверх по Пышме реке по дороге катайской, что ведет из слободы на устье Рефта, что впадает в Пышму. А там Катайский острог, под которым башкиры и черемисы стояли неотступно, а то и калмыцкие воинские люди».
Именно китай, или катай называли московиты пришлых киданей. С тех пор сохранился город Катайск в Курганской области и Срединную империю (Чжун го) стали называть Китаем, потому как кидани пришли с тех краев.
Чингис-хан разговаривал на маньчжурском языке (из алтайской группы), смешанном с тюркско - монгольским. Проникновение в Среднюю Азию кочевников началось с торговли и освоения Великого Шелкового пути среднеазиатскими купцами через Джунгарские ворота. В средние века торговлей занимались еврейские купцы (раходониты), с персидского - «знающие путь». Торговый путь потихоньку превратился в военный и захватнический.
Кара-кидане делились на восемь родов («найман») и сыграли существенную роль в формировании казахов и частично киргизов. Их род Аргын переселился на новые места с Аргуни в Забайкалье, где я проходил срочную службу на границе. Нынешние забайкальские дауры потомки киданей. Настоящие китайцы в Даурии именовались «лоча» - «демоны». Даурский род князя Гантимура охранял границу Китая с Россией, а позднее перешел под покровительство Белого царя. Даур — означает «пахарь», но были и воины. Так, потомки рода Гантимур братья Иннокентий и Николай Гантимуровы стали героями обороны Порт-Артура на русской службе.
Чингис-хан родился в 10 км. к северу от современной российско-монгольской границы, то есть на российской территории, в урочище Делюн Болдох. У его были рыжие волосы и зеленые глаза. Отдельные специалисты утверждают, что родом он был из племени динлинов — то есть скифом-арийцем.
Известно, что официальное оформление границы с Китаем началось с Нерчинского договора 1689 года, который соблюдался нашей стороной не всегда исправно. По этой причине в 1706 году Петр I издал специальный указ о соблюдении русскими поданными Нерчинской границы. Грамота из Сибирского приказа от 21 февраля 1706 года извещала иркутского воеводу И.А. Синявина: «Учинить заказ, чтоб за китайский рубеж, за границу, по договорным статьям русские люди со стороны нашего царского величества, ни для какого промыслу отнюдь не ходили и от того договорным статьям нарушения и с китайским государством ссор не чинили…». Случился этот указ оттого, что запутанность вопроса о перебежчиках границы начала оказывать отрицательное влияние на русско-китайские отношения. Проявилось это и в 1717 году, когда указом императора Сюань Е, цины удалили из Пекина русский торговый караван.
Реформатор Сюань Е (Канси) жил в одно время с Петром I, почти в одно время они и ушли из жизни. Канси в 1822 г, а Петр - в 1824. И тому и другому служили иностранцы. В частности, на русской службе находился швед И.Х. Шничер. Он сопровождал посольство Тулишэна к калмыцкому хану Аюке. На обратном пути шел с ним до Селенгинска. "Живут эти русские, - писал Тулишэн, - больше по рекам, на берегах, купаться они превеликие охотники и многие из них по воде плавать умеют». Возможно, по этой причине степные люди и прозвали наш народ русским. "Русский" – значит на русле, в русле, по реке, умеет плавать.
Дауров в то время называли дахурами, подполковников – полуполковниками. Один из таких полуполковник А.О. Колтовский тоже следовал с возвращающимся от Аюки посольством Тулишэна через Казань, Соликамск, Верхотурье, Тобольск, Сургут, Нарым, Томск, Енисейск, Илимск, Иркутск и Селенгинск. Иркутск в то время был пограничным городом, а комендантом в Тобольске в 1715 г. пребывал Траурнихт, что означает Безгорестный. В Тобольске также проживал знатный шведский офицер г. Дитмар – бывший секретарь Карла XII. Родом он был из Лифляндии. Генерал-адъютант Карла XII Канифер из Курляндии содержался в Илимске.
Дороги из России в Китай были дальние и тяжкие, случались несчастья. Так, 3 мая 1720 года в посольстве Измайлова в Китай в Иркутске скончался переводчик Иван Кременевский. При посольстве были и женщины, но их в Пекин не пропустили:
- Никогда не видано было европейских женщин в Китае, - утверждали китайские чиновники..
Хроника свидетельствует, что цинские представители приезжали в Россию для осмотра Саянского хребта. Началось это 24 октября 1721 г., когда в Селенгинск из китайского государства явилась целая делегация, в том числе от геген-кутухты трое лам с письмом для осмотра "за Байкальским морем Оканских вершин", что по мунгальски называлось Табун - Мундарга. Что хотели китайцы и мунгальцы в нашем Сенате понять не могли и опасались, потому сибирского губернатора А.М. Черкасского на всякий случай предупреждали об ответственности.
Иезуиты, которые неоднократно пытались проехать в Китай через наши сибирские пределы, пояснили ситуацию, намерением цинцов изучать Саянский камень с целью подготовки к размежеванию границы – искать земляные порубежные знаки. Наши тоже искали. Так, в 1723 г. на Саянский хребет направлялся кузнецкий сын боярский И. Буткеев и навигатор Ф.Ф.Лужин для обследования вершин Табун Мундарга.
Для охранения границ и для управления военного Петр распорядился послать в те края полковника Бухольца. В те времена соседи называли Иркутск Эрку-хотунь, а Енисейск Инесе-байшин. У китайцев-маньчжур Сибирская Татария называлась не иначе как Церан-Раптан, скрипка – хор, а орган - темир хор. Барабинские татары на реке Тара считали, что табак полезен для здоровья, а Бараба на татарском означала - Большая степь.
Как же охраняли границу с Урянхаем, где пришлось служить деду? Как выяснилось, казаки только осматривали пограничные знаки. И делали это «в форме ежегодного объезда". Современники отмечали: "Казаки, живущие на форпосте Таштыпском обязаны ежегодно совершать объезд по границе и посещать 24-й пограничный знак Шабин-дабага, объезд этот начинается 15 сентября; из объезда казаки возвращаются в конце октября". Казаки ежегодно выезжали на встречу с тувинскими объездчиками, граница проходила по реке Иджим в районе знака Хонин-дабага.
Проверка знаков Бом-Кемчик и Хонин-дабага лежала на казаках Саянского форпоста. Итого: два поста, три знака, служба по объезду участков полтора месяца. Более того, в 1861 году Енисейское казачество было освобождено от несения службы по охране границы, велось лишь общее наблюдение, в случае конфликтов собирались специальные команды.
Дальше больше. В 1871 году казачье население Иркутской и Енисейской губерний было лишено войскового статуса, и лишь малая часть казаков сохранило его, - полки были переформированы в Иркутскую и Красноярскую казачьи сотни. В конце XIX века в распоряжении начальника Усинского округа находилось на службе 6 енисейских казаков.
В 1902 году Войсковой наказной атаман Сибирского казачьего войска в своем рапорте отмечал: "Нашу границу с Китаем в районе Иркутской и Енисейской губерний следует признать в общем слабо обеспеченной от вторжения в наши пределы если не китайских регулярных войск, то подданных Китаю сойотов и урянхайцев". В Енисейской губернии предлагалось создать 11 станиц (33 селения) с численностью казачьего населения в 16 тысяч человек, больше половины из которых приходилось на станицы Минусинского уезда (Таштыпская, Арбатская, Саянская, Каратузская, Бузуновская, Соленоозерская, Камчатская).
Против такого порядка выступил генерал-губернатор Восточной Сибири П.И.Кутайсов, а его преемник К.М.Алексеев вообще предложил ликвидировать казачество в губерниях. В начале XX века, в связи с волнениями в Китае, численность казачьего населения в Саянах была увеличена за счет зачисления в казаки 5,5 тысяч крестьян. В Енисейской губернии к казачьему сословию причислили 353 душ мужского пола из бывших казаков и 596 - из государственных крестьян и разночинцев. Они имели льготы — освобождались от полицейской и приисковой службы. Имелись и дополнительные нагрузки: наряжались на службу и в другие, кроме пограничной, команды: в ведении таможенной службы и министерства внутренних дел.. На военных постах казаки несли службу совместно с частями других родов войск. В целом на казачестве лежала задача наблюдения за границей в рамках своих станичных округов".
Тут нет ни тропинок, ни дорог,
Ни городов, ни деревень.
Одни лишь Гоги и Магоги,
В овчинных шапках набекрень.
Н. А. Заболоцкий
Уже шла речь о том, что граница с Урянхаем не получила единого разграничения. И русские и китайцы при подписании Кяхтинского трактата в 1727 году определили ее на свой лад, не имея карт и не зная местности. Более того, не охранялась регулярно и предположительная линия. Исследователь В.А. Ватин, опираясь на Саянский архив, писал: «Китайские сойоты, кочевавшие по удинской и абаканской пограничным линиям, охотились и в русских владениях, чтобы добыть себе пропитание и ясак. Многие русские данники не знали пограничной линии, поэтому часто переходили ее, некоторые же, по неведению, платили даже оброк китайским сойотам за право охоты в русских же землях». Данная ситуация противоречила Кяхтинскому трактату и российским законам. Однако, вопрос о нарушениях тувинцами русской границы, очевидно никогда не поднимался на уровень международной проблемы и не осложнял русско-китайских отношений.
К середине XIX веке Усинскую долину продолжали посещать тувинцы. Первый Усинский пограничный начальник А. М. Африканов, который по данным историка Дацышена был командирован в Усинск в мае 1886 года, писал: «До 1864 года урянхи в значительном количестве кочевали в долинах Уса и Иджима».
Тувинцы регулярно посещали те приграничные районы России, где проживали родственные им народы. Н. Ф. Катанов, посетивший в 1890 году район проживания тофаларов, писал: «Урянхайцы совершенно свободно разъезжают среди карагасов (хакасов) и, объясняясь с ними свободно, берут у них свинец и хлеб; с другой стороны, карагасы разъезжают с торговой целью по урянхайской земле и привозят оттуда себе... иногда жен». Очевидно, тувинцы бывали и в Минусинске. Так, 20 декабря 1863 г. в Минусинске при «поголовном исчислении» населения были зафиксированы приверженцы ламаистской веры.
В отошедшей к России долине реки Усу долго не было постоянного русского населения. Еще в изданной в 1864 году официальной справочной литературе отмечалось: «Берега реки Усу необитаемы и имеют значение только для звериного промысла». С русской стороны эту территорию регулярно посещали пограничные казаки проездом к пограничным знакам, а первыми хозяйственно ее освоили шушенские крестьяне и «минусинские инородцы».
Кстати, от реки Большая Шушь притока Енисея произошло названия располагающегося на ее берегу поселка Шушенское. В 18-ом веке здесь в минусинской котловине возникла Шушенская заимка, куда позднее ссылались политические противники самодержавия. Побывал там и В.И.Ленин с Н.К.Крупской. Как выяснилось, название реки и поселка связано с хакасским родом шуш. На реке Шушь, не на той которая впадала в Енисей, находилось и село Казанско-Богородское (Тагашет), в котором проживали Голдыревы.
В первой половине XIX веке на реке Усу обосновался Макар Казанцев, занявшийся промыслами и торговлей в этом районе. Вскоре там поселились и старообрядцы. Енисейский губернатор докладывал генерал-губернатору в Иркутск о том, что еще в конце 1840-х годах «пробрались туда тайно раскольники в значительном числе семейств и нашли долину реки Усу, пригодную для поселения, основали там и образовали деревню».
В 1859 году выходцы из губерний Оренбургской, Пермской и Тобольской, проживавшие по паспортам в Минусинском уезде и побывавшие в том же году на Усу, обратились в Главное Управление Восточной Сибири с ходатайством об отводе им по реке Усу земельного надела.
Видимо, не дождавшись ответа, в 1864 году поселившиеся на Усе старообрядцы избрали трех доверенных и отправили их в Иркутск с прошением на имя генерал-губернатора Восточной Сибири о причислении их в крестьяне Енисейской губернии.... Вследствие этого и согласно ходатайства Генерал-губернатора, господин Министр Внутренних Дел входил с представлением в Комитет Министров, который журналом, удостоенным в 31 день Декабря 1864 года Высочайшего утверждения, положил: упомянутых 145 человек неизвестного звания раскольников, не подвергая преследованию за бродяжничество, водворить на избранной ими свободной казенной земле по р. Усу в Минусинском округе, смежно с Китайской границею, причислив в сословие казенных крестьян.
Русское освоение Усинского края привело к тому, что 30 декабря 1885 года последовало высочайшее повеление об образовании Усинского пограничного округа, территория которого включала в себя пограничную полосу между рекой Кантегир и Ойским хребтом с одной стороны и линией границы между пограничными знаками №№ 20-24. Администрация округа подчинялась Главному управлению Восточной Сибири (Иркутск).
После Указа от 2 июня 1887 о преобразовании Главного управления Восточной Сибири все его дела перешли в ведение Иркутского Генерал-губернатора.
Русская колонизация Усинской долины во второй половине XIX века, а также конфликтные ситуации в русско-тувинских отношениях привели к оттоку тувинцев из русских пределов. В конце века, очевидно, имели место значительные колебания численности кочевавших в Усинской долине тувинцев. В отчете пограничного начальника А. М. Африканова за 1887 г. говорилось: «В Усинском округе постоянных кочевьев урянхов почти нет, если не считать два-три улуса, расположенных на займищах по берегам Енисея между 23 пограничным знаком и устьем Уса...».
Однако, в 1889 г. Усинский пограничный начальник уже докладывал: «Составил списки китайских подданных Урянхов, проживающих в местностях, принадлежность которых России не подлежит сомнению... проживающих на нашей территории более ста урянхайских семейств имеют стада и полное хозяйство и даже, частию, занимаются хлебопашеством по реке Юргуни».
Было дело, когда тувинцы приходили на сезонные заработки в русские селения и на прииски. В 1887 г. в работниках у усинских крестьян постоянно проживало 24 тувинца, вместе с которыми находилось 13 человек их жен и детей. На время уборки сена и хлеба в усинские селения приезжало дополнительно еще столько же человек.
Местные власти докладывали: «В настоящее время урянхайцы проживают в работниках и пастухах: в Усинских деревнях до 40 человек, на промыслах Гусева до 15 человек, занимаясь отрядными работами; на заведениях торговцев... на русской территории до устья Уса, занимаясь услугами русским людям. В нынешнюю зиму особенно много появлялось бедных сойот, просящих хлеба в торговых заведениях русских, на промыслах и в Усинских деревнях, вследствие голода и холода, и только помощь русских избавила их от голодной смерти».
Проживавшие на территории Усинского округа тувинцы постоянно не учитывались и не контролировались русскими властями. Более того, долгое время в этом русском районе находился и выполнял свои функции тувинский чиновник, что никак не было оформлено русско-китайскими соглашениями. Так, в отчете А. М. Африканова за 1887 год говорилось: «Сойоты управляются своим начальством и в Усинских деревнях до 1887 г. был командируем для наблюдения за ними дарга. В нынешнем году дарга не проживал постоянно, а был лишь наездом для выгона сойот на свои места для отбывания разных повинностей и албана (податей)».
События начала ХХ века показали, что некоторые тувинские чиновники не считались с фактом российского суверенитета в этом районе и, несмотря на установленную Кяхтинским трактатом границу, имели территориальные претензии к России. Но простые тувинцы переходили границу исходя из других соображений, они, как и русские крестьяне, уходили подальше от власти, от чиновников. Исследователь К. И. Горощенко в 1896 г. отметил: «...сойоты, проживающие в Саянах на самой границе, избегали зависимости от того или другого правительства...». По данным современников, в начале XX века в пределах России проживало около 500 цинских подданных тувинцев. На 1 января 1913 г. в Усинском округе числилось 378 «ламаитов-буддистов».
На территории округа были как временные кочевки или промыслы, так и места постоянного проживания тувинцев. Нередко тувинцы пасли на территории Усинского округа не только свой скот, но и местных русских жителей. Пограничный начальник А. Х. Чакиров в 1911 г. сообщал: «50 юрт сойотов, кочующих главным образом в вершинах притоков Усу, частию со своим скотом, большей же частию со скотом усинских крестьян, который отдается сойотам на выпас». Так, засельщики Усть-Усинского» поселка, войдя в тесное общение с сойотами скоро усвоили себе выгодность снаряжения на промысел вместо себя сойота: давая ему охотничьи припасы и продовольствие, получая с охотника-сойота две трети добытого.
Следует отметить, что отношение к тувинским промысловикам на территории Усинского округа Енисейской губернии было иным, чем в других губерниях. Русские власти предписывали: «...в Усинском Пограничном округе нигде не воспрещалось урянхам охотиться на зверя, как равно и они не препятствуют русским производить на своей территории охоту на зверя и рыбную ловлю». По данным русских властей только жители Тоджинского хошуна в русских пределах добывали около двух тысяч соболей и до ста тысяч белок в год.
Но охота тувинцев в соседней Томской губернии вызывала жесткое противодействие русских властей. В феврале 1903 г. Иркутский военный генерал-губернатор сообщал енисейскому губернатору: «Усинский Пограничный Начальник, Статский Советник Харченко донес мне, что заведующий урянхами по реке Кемчик Хайдуб обратился к его предместнику Статскому Советнику Александровичу с сообщением, что у урянха Кунду Намсарая с товарищами в январе 1900 года в «Железном заводе» лесничий и кордонщик отобрали пушнину и предметы охоты, всего на сумму 144 руб.».
После долгих разбирательств решено было возместить китайцам на Алтае убытки «предупредив их однако через Усинского Пограничного Начальника, что охота и ловля взрослых маралов в Алтайском округе Высочайшим Повелением от 16 Апреля 1898 года воспрещена».
Полувековое совместное проживание на территории Усинского края русских и тувинцев не привело к «смешению» двух народов. Документы почти не фиксируют смешанных браков, активного взаимодействия религиозных систем.
Заинтересовался фигурой УПН, статским советником Харченко. Стал просматривать материалы, но ничего существенного не нашел. В исторических документах содержатся сведения о дворянском роде Харченко. Кроме того, есть упоминания о купеческом роде Харченко. Одним из его известных представителей являлся Василий Михайлович Харченко (1864-1909), купец II гильдии в городе Енисейске, позже потомственный почетный гражданин. Он начинал с продажи и производства вина. В 1882 году в черте города имел винокуренный завод и оптовый склад. В 1889 году Василий Михайлович являлся почетным блюстителем одного из старейших в Енисейской губернии Казачинского начального училища.
В.М.Харченко и его потомков в интернете разыскивала Михайлова Ольга Александровна. Вот ее сообщение: «К сожалению, мне почти ничего неизвестно о моих предках, хотелось бы знать побольше, но спросить уже не у кого. То что, что мне когда-то рассказывала моя мать (она была дочерью Конкордии Васильевны Соколовой (урожденой Харченко), что ее бабушка имела двойное имя - Тереза-Конкордия, и была она не Николаевна, а Робертовна (урожденая Вильшау, брат моей бабушки Михаил Васильевич, о котором Вы пишете, был капитаном дальнего плавания и погиб вместе с кораблем. Были у Василия Михайловича еще сыновья: Николай-врач, Леонид -?, были дочери: Маргарита, Милица, Эмилия, Зоя, Христина, Конкордия (моя бабушка)и... Всего было 13 детей, но, к сожалению, я ничего о них не знаю. Очень хочется найти их следы, если можете, помогите».
Позже встретились работы Харченко Л. Н. "Научная и издательская деятельность православного духовенства Сибири во второй половине XIX в. – феврале 1917 г.". Вестник молодых ученых. Исторические науки. 2004. № 1. С. 29–37; Харченко Л. Н. "Вклад священнослужителей в работу научных обществ Сибири (вторая половина XIX в.)" Изд. Клио. 2006. № 1. С. 135–144. Возможно, Харченко, как и первый Усинский пограничный начальник Африканов, имел отношение к научной деятельности.
Скорее всего так и было, но на всякий случай записал, что в 1908 г. Председателем Губернской Таврической земской управы был Я.Т. Харченко.