Его мы выбрали из трех маленьких комочков,размером с кулачок, поднимая каждого двумя пальцами за загривок и взяли того, который не скулил. Принесли его за пазухой как ребенка иначе бы просто замерз....
Когда положили на пол крохотный, еще с голой кожицей,не осознающий себя, шарик, к вящей радости детворы, глаза которых сверкали от радости сонмом звезд,кот подошел к нему,даже недостающему до его живота и недоуменно на нас посмотрел:"Мол, на что такая мелкота?!" А пес просто проигнорировал его,со скучающим видом, глядя куда - то вдаль сквозь него....
Через несколько дней новопринесенное существо проклюнулось из своей округлой аморфной формы, как ежик, почувствовавший безопасность в маленького, еле ковыляющего и без конца западающего на бока щеночка и стал, словно ища потерянную маму,настойчиво приставать к собаке и кошке. На что первый вначале
с удрученным видом отходил подальше, затем стал на него рычать сдавленным голосом, низко низко наклонив к нему голову, словно пытаясь разглядеть столь приставучее микроскопическое существо. А кошка, в противовес собаке, с терпеливым великодушием давала, еще не опознанной ею мелюзге, переваливаться с бока на бок у ее ног и острая ее мордочка светилась мудростью и одухотворенностью....
Незаметно бесформенное и бесшерстное нечто превратилось в маленького щеночка, черненького, с коричневым подбрюшком и пронзительно умными, черными глазами. Вначале он не мог совладеть со своим телом, ни понять кто он вообще сам. Постепенно, перевалявшись везде, посчитав боками каждый сантиметр пространства, он стал уверенно на лапки, начал строить отношения с окружающим, исследовать близлежающую территорию. Иногда гости являлись к нему сами и он наклонив от усердия вбок голову, мог, не шелохнувшись, подолгу наблюдать
блестящими, любопытными глазами за парящей бабочкой, деловитым полетом шмеля,
и его маленькие, чуткие ушки напряженно подрагивали как антенны, ищущие связь с неизвестностью. Он удивлялся всему: солнцу, закату, порыву ветра, невозмутимо меланхоличной гусенице, сияющему грациозностью цветку, новому человеку...
Исподволь, среди щенячьего, детского обожания, сдержанной любви взрослых, он вырос в огромного, юного пса, размером с новорожденного теленка. Но так как был все еще великоростным ребенком, игривость в нем била через край. Он играл с детьми в догонялки, ловя всех попеременно, пересекая обширный сад в 2 - 3 гигантских прыжка. Догнав одно заливающееся от смеха и запыхавшееся от бега дитя, он на секунду замирал возле него и опрометью бросался вслед за другими. Ор и визг детей были неимоверны....
И теперь, старшая собака казалась котенком рядом с ним, а кошка и вовсе мышонком. А он неугомонным, добродушным великаном, полным радости. Зимой его впрягали в сани и он носился по снежному насту, как заправская ездовая собака на удивление всем.
И бывало, когда я далеко и надолго уезжал, он мистически чувствовал мое появление в городе и несся ко мне через ночные улицы и внезапно возникал из темноты, вскинув свои огромные лапы мне на плечи, и с неописуемым счастьем скалясь мне в лицо.... И только насытившись обнимашками и нежными словами, он мчался назад, во весь дух, чтобы известить домочадцев.
Мы звали его Индус за его колор. А старшая собака звалась Шариком. Она для него и осталась шариком, белым, с черными подпалинами. Но будучи огромным и сильным, он никогда не рычал на него. А кошка и вовсе вела себя по - хозяйски и любила поспать на его спине и он терпеливо, ждал, когда ей заблагорассудиться проснуться. Он был незлобивым, великодушным, самоотверженным. В отличие от нас....
Однажды, гоняясь за детьми, он встал над упавшим ребенком и когда тот хотел приподняться, угрожающе рычал. Это продолжалось минуты три, но оставило тревогу в душе....
И как - то раз, когда начался осенний отстрел бродячих собак, Индус лежал перед калиткой. Он наверно думал, что это самое безопасное место, что я его запущу и не дам в обиду; что может охотники и не посмеют посягнуть на него возле Его дома.... Но выстрел, короткий, на высокой ноте оборвавшийся жалобно - недоуменный визг, хлопанье дверцы машины..... И теперь я прошу прощения у собаки до сих пор....
Иногда вера нас убивает....