Роман.
Сюжет - плод воображения автора.
Все персонажи и имена, места действия, наименования - вымышлены.
Любое совпадение случайно.
Глава 1.
- Виктор Иванович, из приюта «Родник» звонят, просят соединить.
- Скажи – совещание. - Хозяин кабинета вынырнул из виртуального мира новомодной игрушки отвлекшись от монитора, установленного на рабочий стол личного ноутбука. - Опять что-нибудь просить будут, пусть письмо направляют. - Проводил взглядом скрывшуюся за дверью слегка располневшую, но не утратившую былой привлекательности секретаршу. Поставив игрушку на паузу, предался было романтическим грезам, но появившаяся в проеме размалеванная голова Зины прервала ход приятных мыслей.
- Вить, говорят - отец при смерти. – Секретарша замерла в ожидании дальнейших распоряжений.
Виктор Иванович потянулся за трубкой (странно, сожаление не коснулось сердца седеющего сына, скорее он почувствовал облегчение возможного избавления от одной из забот).
- Сомский у телефона.
- Здравствуйте, Виктор Иванович, вынуждена Вам сообщить, что Ваш отец в крайне тяжелом состоянии, очень хочет вас видеть, … – начал трескучий явно старушечий голос.
- Он уже давно в таком состоянии.
- Врач сказал: день, от силы два протянет. - Нисколько не смутившись прервавшей его репликой, продолжил голос. - Иван Аронович периодически приходит в сознание. Находясь в предсмертном состоянии, он не желает покидать суетный мир, не попрощавшись с Вами. Зовет Вас, желая проститься. Памятуя о сыновнем долге, Вы должны…
- Хорошо, сегодня выезжаю. – Виктор Иванович нажал «отбой», прервав трескучий монолог, положил трубку.
Откинувшись на спинку уютного кресла, он предался размышлениям о предстоящих расходах. Необходимость куда-то ехать, что-то делать в связи с отправкой родителя в последний путь не рассматривалась. Опустив взгляд с потолка на ожидающую распоряжений секретаршу, встал, подошел к двери.
- Виктор Иванович, сегодня поедете? – опять перешла на официальный тон Зина.
- Да, Зинаида, оформи командировку, - рукой увлек ее в кабинет, другой привычно захлопнул дверь и повернул замок, - видишь, как мне тяжело...
Через час с командировочным удостоверением в город Еренск для передачи передового опыта, внедрения новых нормативных актов и снижения аварийности на производстве безутешный сын направился домой на служебной «Камри». Отпустив водителя домой, ждать дальнейших распоряжений, взлетел на скоростном лифте на предпоследний этаж элитной 20-ти этажной «свечки».
Дома с трудом вместившаяся в кресло Наталья Викторовна – супруга, номинально директор, по факту хозяйка двух салонов элитной одежды, как обычно зависала в бесконечном сериале с неотрывной телефонной трубкой у уха. Видимо, транслировала события многосерийной мыльной оперы в он-лайн режиме с экрана огромной плазмы, установленной напротив. На секундочку, оторвавшись от репортажа, томно промурлыкала:
- Котик, ты что, сегодня так рано?
- Отец помирает, просили приехать.
- Ах… Бедолага, сколько ж ему уж мучиться-то. – Вздохнув для порядка, махнула рукой в сторону столовой со словами. - Елизавета пирожки с печенкой приготовила, как ты любишь. Иди, еще горячие. - Продолжила репортаж
На кухне, наполненной ароматом свежей выпечки, Виктор Иванович, восполняя потраченные во благо общества калории стряпней домработницы, предался размышлениям, разместившись за столом с горкой пирожков, любовно прикрытых салфеткой. Ехать не хотелось. Используя «отмазку» для жены, да и на работе, можно было с недельку славно оттянуться. Виктор Иванович рассматривал вариант вояжа с Вероникой, пылкой любовницей на его содержании. С ней он познакомился на конкурсе красоты, и, как почетный член жюри, дал ей высший бал, обнадеженный похотливой улыбкой конкурсантки.
Уже обдумывая детали предстоящего пятидневного тура, верстая смету предстоящих расходов, Виктор Иванович хрустнул зубом. Выплюнув на стеклянную крышку стола пережеванную кашицу, разгреб пальцем. Обнаружил крохотный, не весть откуда взявшийся в пирожке мутно-прозрачный камешек и осколок зуба. Языком ощупал острую грань надломленного зуба, в сердцах бросил надкусанный пирожок обратно в вазу. Щупая острую грань сколотого зуба мизинцем, с удивлением обнаружил, что утвердился в желании ехать в Еренск к отцу, и немедленно.
Известил свою вторую половину о сломанном зубе, недобро высказавшись в адрес Елизаветы, о принятом решении выехать в Еренск немедленно, спросил совета. Как и следовало ожидать, супруге не пришлось долго уговаривать мужа, пугая дальней дорогой, ехать с утра. Вспомнив старую народную мудрость, утро вечера мудренее, набрал водителя назначив время выезда.
Утром получив благословение от второй половины, Виктор Иванович на час раньше, чем обычно - в 7-30, уселся на заднее сиденье служебной «Камри», поджидавшей у подъезда. В 15-40 он был в кабинете грузного заведующего пансионатом, с которым оговорил предстоящие расходы по отправке еще живого папаши в последний путь. Значительно снизил, к своему удовольствию, первоначальную стоимость услуги. Скрепили договор подобающим случаю коньяком, выбранным Сергеем Николаевичем из ряда разнокалиберных бутылок, заполнявших две полки огромного бара, вделанного в стенку кабинета, отремонтированного в стиле «ампир». Заведующий, изначально предложивший в двое завышенную цену погребения, удовлетворенный снижением цены всего на 14,6% от заявленной, сам провел его в палату к умирающему родителю. Шел немного впереди, ледоколом прокладывая себе путь меж снующих по коридору престарелых постояльцев. Публика, преимущественно женского пола в серых халатах, освобождала дорогу спотыкаясь о края протертого до дыр, местами залатанного линолеума. По дороге поведал, что исключительно благодаря его усилиям, квалифицированному уходу, Иван Аронович прожил пять лет после постигшего его несчастья. Сердечный приступ случился с ним вскоре после последнего визита Виктора Ивановича, заметив походу, что после такого приступа не живут и более полугода.
У кровати узкой одноместной палаты с облупившейся кое-где краской стен, сунув нос с очками в истрепанную книгу, что-то бубнила старуха, с обозначившимися лопатками и позвоночником под обвисшим халатом на сгорбленном над книгой костлявом теле.
– А-а, явился, он только и живет тем, чтоб тебя увидеть. - Знакомый скрип по телефонному разговору наполнил палату. – Сыночек! Почитай уж шастой год не появлялся, вона садись, в сознании ишо. - Старуха, закрыв книгу, неожиданно шустро поднялась, уступая ему место, передвинула стул ближе к изголовью умирающего, и со словами – «Деточки… Господи! И откуда такие берутся», - вышла из палаты, вслед за заведующим, на ходу заправляя под косынку вылезшую седую прядь волос.
Оставшись один, сын замер у одра умирающего родителя.
В черепе обтянутом желтой с землистыми пятнами кожей с трудом узнавались знакомые черты. Восковые веки дернулись, и в Виктора Ивановича впились на удивление ясные глаза с магической силой питона.
- Приехал, - прошипел голос, словно через сухую трубу водостока. - Вижу плохо…, скажи что-нибудь.
- Здравствуй, папа.
- Па-па, – глаза умирающего прикрылись, словно эти слова ему дались с огромным трудом, - па-па, ну да бог с тобой.
- Пап, я поговорил с заведующим…
- Не тарахти... Дом продал?
- Нет, – Виктор Иванович, продавший дом по настоянию супруги более двух лет назад, отвел взгляд в сторону, - ты ж не велел.
- Чую - врешь. Ну и дурак, коли так.
- Пап…
- Не тарахти, слушай, - вздохнул со свистяще булькающим звуком, продолжил, – рельс в сарае, на котором ты мои капсюли шлепал да гвозди правил, на месте?
- Да… - честно соврал Виктор Иванович, чувствуя шевеление волос на голове.
- Оголовок я засверлил, там один брюлик почти на пять карат, 31 – более двух карат, все чистой воды, не считая мелочи. Больше 3 карат не брал, чтоб не засветиться. Залил воском и заварил.
В краткий миг перед глазами ошарашенного наследника вспыхнули лучики рассыпающихся алмазов, высвечивающие томных длинноногих кокеток, позирующих в самых аппетитных позах под бугрящимися ветром парусами. Он даже ощутил вкус морских брызг, и солнце, много солнца. Виктор Иванович прищурился, ослепленный его лучами. Тяжелое сипение, не похожее на скрип мачты, дыхания отца вывело его из эйфории владения внезапно обретенным богатством.
- Так, что ж ты не сказал?
- Сначала нельзя было, а потом…, потом…, - Иван Аронович прервался, собираясь с силами. - Кому? Ты родовую фамилию поменял. Цилмасов, наш род, выходит, на мне пресекся, - восковые веки устало прикрылись, Иван Аронович продолжил. – Мать угробил…, чураешься…, даже из тюрьмы меня не встретил, сюда, вот третий раз приехал, за 7 лет.
- Пап…
- Не тарахти. – со свистом вздохнув, опять вперив буравчики глаз в лицо сына, продолжил, - Лом золотой, цепи… все переплавил, все ручки со львами в доме - из золота.
Виктор вспомнил неудобные массивные ручки-кноб с частью слезшей фальшивой позолотой, обнажившей серую дюраль дешевки. Мать не раз просила отца поменять этот анахронизм на более удобные, неизменно получая отказ, а как Ивана Ароновича посадили, влупив 15 лет, только плакала да моталась к нему каждый месяц. Дом совсем забросила, ничего не меняла.
- Папочка, так ты …
- Не тарахти…, па-по-чка… Хоть похорони по человечески,- повторил, прикрыв глаза, словно наслаждаясь, - па-по-чка, - продолжил, - рядом с Лизой похорони. – Неожиданно твердо добавил. - Рядом с моей Елизаветой похорони! –Видимо, исчерпав силы, с трудом выдавил из себя булькающий кашель. Вспыхнув глазами продолжил. - Самое главное…, в коло… - Иван Аронович глубоко вздохнул, и, булькая, попытался выдавить из себя, - в коло…, под кры…, тру…, там…, все там, в тру…пшш…,- зашипел, выпуская последний воздух с кровяной пеной из себя.
- Папа, где!? – В неистовстве схватив за иссохшие плечи, тряхнул. - Папочка, что? Ну где...!? Скажи…!
- Приставился. - Скрипучий голос вывел безутешного сына из скорбного транса. Вынырнувшая из-за спины наследника старуха сухой рукой провела по лицу Иван Ароновича, прикрыв веками прожигающие душу непутевого наследника остекленевшие глаза покойника. Крестясь проскрипела. – Господи, упокой его душу грешную.
Добавив к оговоренной сумме заведующему 150 рублей на венок, Виктор Иванович вышел из заведения. Выбрал безлюдное место за углом обшарпанного со слезшей местами штукатуркой главного корпуса пансионата. Уединившись под сенью разлапистой березы на щербатой асфальтовой дорожке, набрал по мобильному супругу. На его счастье телефон не был занят.
- Иван Аронович помер.
- Ох! Бедненький, ты хоть успел проститься с ним?
- Успел. Сколько дома наличности?
- Штук двадцать в баксах и тысяч сто рублями.
- Срочно иди в банк и сними два «лимона» со счета, лучше три.
- У меня столько нет.
- А куда они делись? Собственно, не важно, займи у своего отца.
- Котик, а ты знаешь, сколько сейчас времени?!
- Да. Банк работает до шести, у тебя почти час.
- К чему такая спешка?
- Приеду - все объясню.
- Виктор…
- Все. Больше говорить не могу...
Отключив телефон, наследник направился к машине. Растолкал дремавшего водителя, приказал гнать домой, в силу изменившихся обстоятельств.