"Благоухающий" (" Fragrant")
Юрик обожал гулять по заброшкам. Вместе с пацанами они брали пиво и мчались на кроссах к недостроенному зданию больнички на окраине города. Там маялись дурью, бегали, орали, жгли покрышки, ломали то, что можно было сломать. Развлекались как могли.
Сегодня не пришёл Толян. Мать заперла его дома и строго-настрого запретила водиться с хулиганьём, по которым тюрьма давно плачет. Не нравились ей друзья сына.
Юрик со товарищи погрустили недолго, выпили за потерянного бойца и приступили к своим привычным делам.
Странно, но за те дни, что разудалая компания тусовалась в стенах заброшки, никто из них почему-то не был в подвалах.
Идея эта озарила Масяню - Мишку Злого. За свой низкий рост он получил такое прозвище. Но не обижался. Наоборот, чувствовал себя в своей тарелке.
Юрец, Пашка и Толстый поддержали инициативу. В подвал!
Первое, что увидели они, когда разгребли кучу мусора у входа в подземелье, была стальная дверь. Толстая, надёжная. И хитрый замок. Парней разве остановят такие трудности? Они возились, наверное, с час. Толстый не поленился, сгонял до дома, притащил отцовский инструмент. Даром что отец был слесарем.
С горем пополам замок был вскрыт.
Из-за двери тут же потянуло сильным цветочным запахом, похожим на запах роз. Откуда в подвале взяться розам?
Любопытные юноши распахнулись дверь пошире. Она кошмарно заскрипела. Масяня отважно шагнул в неизвестность под шуточки Пашки и Юрки. Фонарик с телефона выхватил участок стены. Вспыхнул свет. Коридор с красными стенами вёл куда-то очень далеко. И из его глубины послышалась какая-то тихая музыка. Музыка зазвучала громче, как будто к парням приближался оркестр. Играли военный марш. Но никого не было видно.
- Че за фигня... - Масяня отступил назад. Ему почудилось какое-то движение буквально в паре метров от него. Остальные не трогались с места. Запах роз уже не был приятным. Он начал раздражать.
Музыка оборвалась внезапно.
Нечто скользкое, влажное коснулась лица Масяни. Он инстинктивно дёрнул рукой и почувствовал острую боль от кисти до плеча. Будто тысячи шипов впились в живую плоть. Благоуханье роз усилилось. В голове зашумело. Шипы вонзались теперь повсюду. Туловище, ноги, шея, лицо. Липкое, колючее вытягивало из парнишки все соки. Масяня закричал. Начал вырываться, сучить ногами. Рухнул на пол, теряя силы. Сердце бешено колотилось. Что-то жуткое, невидимое буквально живьём пожирало его на глазах у всех.
Юрец, как и остальные, не верил в происходящее. Масяня таращил глаза, хрипел. Отовсюду сочилась кровь. Но она не попадала ни на пол, ни на одежду. Кровь растворялась прямо в воздухе. Как такое возможно?!
Через считанные секунды парень затих, неестественно выгнувшись и повернув голову в сторону друзей. Наступила гробовая тишина. Свет в коридоре погас. Пацаны словно очнулись и кинулись в рассыпную.
Целые сутки они сидели по домам, тихие, задумчивые, напуганные, чем удивили близких.
Когда родители Мишки на третьи сутки хватились сына, первым нарушил молчание Юра. Он рассказал участковому о подвале. О том, что произошло. И очень боялся возвращаться туда. Толстый и Пашка куда-то запропостились. Хотя обещали помочь.
Участковый Серёгин давно присматривался к шебутным юнцам. Сейчас настал золотой момент. Они наверняка употребляли наркоту и убили своего приятеля. Не поделили что-то! Так рассуждал Серёгин.
На месте преступления, однако, участковый увидел такое, от чего ему стало дурно. Вместо тела Мишки была зловонная жижа. Кости же почему-то не растворились. Пацаны облили мертвого другана кислотой или чем-то другим?! Дверь в подвал была распахнута, как и говорил Юрец.
Долго следователь Прутко добивался признательных показаний от Юрика. Добивался угрозами и запугиванием. СМИ раструбили во все концы о громком деле. Соцсети кипели.
Состоялся суд. Нашлись "улики", какие-то подставные свидетели. Толстого и Пашку объявили в розыск. Вскоре их поймали и всех троих осудили.
Прутко был рад закрыть очередной "глухарь", прицепил парням ещё пару мелких дел. Красиво всё вышло. Аккуратно. Любо-дорого посмотреть. Кому срок, а кому и почести.
Однажды вечером Прутко выгуливал собаку, молодого лабрадора по кличке Жюль - подарок мэра города. Загородная дача, свежий воздух творили чудеса. Будущее виделось в радужном цвете.
Со стороны пустыря в спускающейся ночной мгле неожиданно отчётливо повеяло стойким ароматом свежих роз и будто из ниоткуда грянул марш. Отзвуки военного оркестра удивили его не меньше, чем этот запах. С каких это пор оркестр играет там, где всё заросло травой раз на десять?! Следователь блаженно втягивал носом воздух. Сходить, посмотреть? Не охота. Да и лень. Мало ли что там происходит? Пёс почему-то испуганно поджал хвост и тихонько заскулил.
- Жюль, иди ко мне. Иди... Жюль! Куда ж ты побежал?!
Лабрадор вырвал поводок и бросился наутёк. От розового запаха уже кружилась голова. Музыка гремела отовсюду, но где же музыканты?! И вдруг стало тихо. Розами пахло просто невыносимо! Теряя сознание, Прутко ощутил многочисленные шипы, пронзающие его кожу, мерзкое липкое нечто и жгучую боль. Последнее, что вспомнил следователь, был один и тот же бредовый рассказ Юрика...