На эстрадах кружилась «Карусель». Аккордеонисты стремились исполнять эту виртуозную вещь в наиболее быстром темпе. Публика с восторгом встречала их стремления. Аккордеон был в моде.
В начале моста, бросив руку на перила решётки, стоял высокий блондин. На нём был безупречный светло-серый костюм, красиво дополненный синим галстуком в мелкую клетку. За его спиной голубел и переливался перламутровыми бликами большой аккордеон. Вид запоминающийся!
Каждый, проходивший мимо красавца, обращал на него внимание, а девушки, вообще, глаз от него не могли отвести.
Эффектный аккордеонист кого-то ждал. Кого, кого? Девушку, конечно! Лешке очень захотелось узнать, что за девушка у этого видного парня. Пройдя мимо него, Лёшка перешел на другую сторону моста и стал наблюдать за стройным блондином.
Девушка к нему не пришла, а подрулила к поребрику моста белая «Победа», которая приняла в своё нутро и аккордеон и аккордеониста, и скрылась в сторону островов.
«Очевидно, повезли музыканта выступать перед отдыхающими», -- подумал Лешка. Музыкант исчез, а красиво-голубое видение осталось в Лешкином мозгу.
Поскольку Лешка очень любил музыку, мама купила ему аккордеон. Конечно любовь к музыке можно удовлетворять любым инструментом, в том числе и мандолиной, на которой Лёшка тренькал в заводском оркестре мандолинистов, но мандолина -- это не то. Ему хотелось, чтобы от него , как от того парня на мосту, девушки не отводили глаз. Поэтому он уговорил маму купить ему аккордеон.
Покупали инструмент вместе. Выбор аккордеонов был богатый. От дорогущих импортных до дешёвых трехчетвертных, производства завода «Красный партизан». Барсуковы остановились на «Красном партизане», который выпускал инструменты лишь красного и зелёного цветов. Лешка выбрал зелёный.
Для освоения инструмента начинающий аккордеонист купил в нотном магазине «Самоучитель игры на аккордеоне» и приступил к запоминанию расположения нот на клавиатуре и аккордов на басовых кнопках. Быстро справившись с этой задачей. он стал разучивать наиболее простую, по его мнению, вещицу, а именно -- «Варяга». Конечно, Барсукову, хорошо знакомому с музыкальной грамотой, было намного легче штурмовать аккордеонные премудрости, чем прочим начинающим, но и у него дело с «Варягом» не ладилось. По отдельности-то мелодия и басовое сопровождение у него получались, а вот соединить их в целое произведение долго не удавалось. Но терпение и труд вознаграждаются: осилил Лёшка «Варяга».
Что касается труда. Уже в зрелые годы Барсуков удивлялся: «Как я мог и у станка стоять восемь часов, и в вечерней школе учится и в оркестре играть, и аккордеон осваивать?» И сам себе отвечал: «Наверное, потому мог,. что всем этим занимался не в полную силу, поверхностно».
Разумеется поверхностно. Взять тот же аккордеон. Чтобы стать приличным аккордеонистом, а тем более профессионалом, нужна школа, педагог и масса времени для проигрывания упражнений, учебных этюдов, для обретения техники. Ничего этого у Лёшки не было.
Да. и у станка. Лёшка любил точить длинные детали. Поджал пруток вращающимся центом, включил самоход и читай учебник по физике, готовься к контрольной работе.
Конечно, какая уж тут физика, когда станки шумят, мастер надзирает, деталь вращается и требует внимания.
Кроме «Варяга», Лёшка разучил ещё «Осенний сон» и пару танго. На более серьёзные вещи ни мастерства, ни времени не хватало. А слух о том, что Лёшка Барсуков играет на аккордеоне, распространился среди знакомых и родственников. Его стали приглашать на семейные торжества.
Сначала он стеснялся скудности своего репертуара, а затем приспособился аккомпанировать пьяной компании, орущей: «Ревела буря, гром гремел…», басами и аккордами. А пьяная компания и не замечала, что аккордеонист не ведёт мелодию. Её полностью удовлетворяла ритмическая басовая поддержка своего вокала. После выступления пьяный аккордеонист с трудом добредал до дома.
Маме это очень не понравилось и Лешке не понравилось тоже: не дотягивал он со своим зелёным инструментов до голубого видения на мосту.
Постепенно Лёшка охладел к аккордеону. А тут ещё начались выпускные экзамены, а затем подготовка к вступительным экзаменам. Аккордеон был засунут в дальний угол гардероба, где и пылился долгое время. Когда переезжали на новую квартиру, нудно решали, что делать с зелёным чудом: то ли подарить кому, то ли вынести на помойку.
Поскольку от подарка все отказывались, а выбрасывать вещь было жалко, то Барсуковы взяли инструмент с собой, на новое место жительства, где и поместили его на вечную стоянку на антресоли.
Это корабли, поставленные на вечную стоянку никуда больше не плывут, а зелёный аккордеон поплыл. Он поплыл к станции метро «Пионерская», где Барсуков, после долгих раздумий и сомнений, решил перед благодарной ленинградской публикой дать первую аккордеонную гастроль.
Чумные девяностые достали Барсуковх: ни денег, ни работы. От полной безысходности, с большим душевным напрягом преобразился Алексей Георгиевич из старшего научного сотрудника в уличного музыканта. Стесняясь, он робко устроился на выходе из метро и стал наигрывать разученные им ещё в юности четыре вещички. Народ подавал слабо, однако дневного гонорара хватало на приобретение продуктов на следующий день.
Удивительно то, что пристанционная шпана, державшая место, к Барсукову не приставала. Наверное, уважала возраст и искусство.
Вскоре Барсуков заметил, что при исполнении «Варяга» люди щедреют. Очевидно на почве патриотизма. Тогда он добавил в свой репертуар с трудом выученный им марш «Броня крепка и танки наши быстры» И не ошибся. Сборы увеличились.
Так, перемещаясь от станции к станции, промузицировал Барсуков всё лето. А к осени полегчало. Жена устроилась на работу. Алексею Георгиевичу насчитали приличную пенсию. И потекла жизнь своем чередом. Конечно. не так беспечно и легко, как при социализме, но потекла.
Спасибо аккордеону.