До того момента, когда я смогу выебать Оленьку, осталось совсем не много. Всего то девять часов. Видимо от усталости и переизбытка гормонов, меня бесила эта жопастая сука, которая то и дело сновала по корридору вагона. Тупая такая, затрапезно пошлая, жопастая сука, с глазами на выкате.
Я смотрел в её глаза и слышал как воняет борщем из ее гребаной мультиварки. Кто надоумил тебя, мать твою, напялить эти мощные, длинные и толстые каблуки в таких обстоятельствах? Разве можно с адским грохотом ходить в них по умиротворенно сонному, плацкартному вагону, который вот вот, в предвкушении благоухающего южного заката, отойдет ко сну?
Но когда эта сука проходила рядом со мной, показывая мне свою жопу, я чувствовал что хочу ее.
Наконец, поезд, после долгой стоянки, начал движение, а эта сука угомонилась.
И я, успокоившись, погрузился на сон грядущий, в томик Кастанеды.