До того, как соседские дома превратились в заброшенные пристанища для бродячих котов, у нас была самая светлая и красивая улица во всем городе. Наибольшее количество клумб, наибольшее количество общих уличных праздников, самые дружные соседи. Всем было плевать, что в душе. Красивые маски для публики были важнее. То, что за закрытыми дверьми одни тихо ненавидели других, было совсем незаметно для третьих, спокойно наблюдающих со стороны.
И если вам вдруг начнет казаться, что мир построен из добра – протрите очки или воспользуйтесь глазными каплями. Иначе так и останетесь, как третие, невольными свидетелями ужасных событий.
Дом моей тетки, на окраине улицы, как раз принадлежал к тем, жители которого просто наблюдали за основной массой и не особо вдавались в сплетни из-за занятости на работе. Мы не обращали внимания на то, как миссис Лерман обещала облить бензином Гарри, своего соседа справа, за то, что тот часто выгуливает своего добермана рядом с ее садом. Как-то Стив Картер, местный электрик, когда чинил у нас розетки, обмолвился, что еще пару скандалов, и он подвесит свою жену на высоковольтный провод, мол видел такое в новостях. А мистер Брукс однажды вечером грозил соседским детям, что сделает из них пугало и повесит на своей вишне, чтобы другим было неповадно лазить по чужим деревьям.
Да, наши соседи много чего говорили, но в остальном они были тихими людьми.
Тише всех была Марта Уоллш. Она работала учительницей начальных классов и жила в небольшом домике в самом центре улицы, то есть, в самом эпицентре угроз и проклятий, которые сыпались справа налево и слева направо, только иногда прерываясь масочными приветствиями и улыбками, до такой степени приторными, что просто начинало тошнить. Она была, да что я говорю, есть до сих пор, очень ранимым человеком, добрым и отзывчивым. Она единственная не желала никому зла и постоянно отстаивала права детей на детство перед мистером Бруксом. А еще она обожала чаепития.
А началось все с того, что на улице стали пропадать дети. Полиция искала, обещала найти, говорила, что, возможно, они просто прячутся, искала причины в семейных проблемах. Но, никаких результатов не было. Даже мистер Брукс, временами вспоминая сорванцов, которые лазали по его вишне, корил себя за то, что был с ними так груб.
После пропажи десятого ребенка, на нашей улице тогда жило двенадцать детей, если не брать в расчет грудного ребенка Ребекки, полиция начала осматривать все дома. Родители, осаждая полицейский участок, надеялись, что дети прячутся у кого-то из своих друзей. А когда на улице из детей осталась лишь грудная Сара, плановые осмотры начались в полную силу.
Не осмотренным оставался только дом Марты, поскольку она уехала на несколько дней к родителям в другой штат. Хотя, никто и не брал ее в расчет. Невысокая худющая женщина с длинными каштановыми волосами, собранными в косу ни у кого не вызывала подозрений. А что она может?
Когда Марта вернулась домой с исчезновения первого ребенка, Алека Райли, прошел ровно месяц. Гарри как раз выгуливал своего добермана. Солнце только начинало садится, и он просто не мог не заметить, что Марта возвращалась домой с большим тортом и набором «Лего», где на коробке было написано «Для детей от 12 до 15 лет». Алеку было 13. Гарри мог бы заметить это хотя бы боковым взглядом, потому что поздоровался с Мартой, когда она прошла мимо него, задев Гарри коробкой с конструктором, и, извинившись, вошла в свой дом, тихо щелкнув дверным замком. Но он этого не заметил, просматривая фотографии в соцсети.
- Вот я и вернулась, мои чайные листики, - громко прощебетала Марта.
Доберман Гарри на миг поднял уши и прислушался, но, когда никаких больше звуков не последовало, он спокойно продолжил искать что-то под розовым кустом миссис Лерман.
Почему я это знаю? Мне показала это Гвен. Из всех пропавших детей с ней я была знакома лучше всех. Когда после ее пропажи прошла неделя у меня пятый день продолжались проблемы со сном, и я никак не могла заставить себя уснуть после полуночи. Однажды у меня уже были подобные симптомы. Врач прописал курс успокоительного, мол, из-за перенапряжения на учебе, но когда Билли наконец-то смог до меня дозвониться – все прошло само собой. Хотя, это совсем не относиться к делу.
Чувство того, что что-то не так – самое неприятное из всех. На его фоне появляются чувства еще более неприятные, порою даже омерзительные. Чувство преследования, опасности, какого-то подкожного страха. Возможно, это результат эволюции, когда нашим предкам нужно было чувствовать опасность на расстоянии, чтобы успеть спастись от дикого зверя? Но даже тогда им было легче – зверя можно обозначить как зверя сразу, как только его увидишь, а чтобы обозначить человека нужно время. Когда зверь приближается, смотря тебе в глаза, ты знаешь, что тебя может ожидать. А когда так же делает человек?
Я не могла точно сказать, что именно не так, но мне все время казалось, что вся улица пропахлась чем-то странным, неприятным. Стоило ли говорить об этом кому-то? Однозначно - нет. Чему жизнь меня научила, так это тому, что на все, что выходит за рамки понимания, есть слово «фантазия». Его придумали давно, чтобы не было так страшно жить. Ведь мы так устроены, что боимся того, чего не понимаем, не видим, не осязаем и не можем потрогать. Вот для того, чтобы не боятся этого, и придумали слово «фантазия».
В ранг фантазеров меня отнесли потому, что я, несколькими годами ранее, написала в соцсети, что смерть охранника особняка Сета Мартина произошла по вине призрака. Конечно, благодаря разного рода конкурсам для экстрасенсов, вся подобная информация списывается в мусорный бак с бредом, шоу, желанием привлечь к себе внимание. Или с психическим расстройством? Да. То была моя первая и последняя запись такого рода, как и первый и последний аккаунт. Людям не надо то, что не вписывается в рамки их мировоззрения, что может пошатнуть их идеальный светлый мир. Идя по просвету в темной комнате, они боятся смотреть по сторонам, тем самым еще больше себя пугая.
Наверное, каждому говорят, что в темноте водится много чего нехорошего? Возможно, но чаще всего для подавляющего большинства в темной комнате будет просто мебель, и если вы не будете смотреть под ноги, в стороны, а только на просвет от двери – можете споткнуться и упасть. А оно вам надо?
А вот для не дающего себя подавить меньшинства за пределами просвета может оказаться не только мебель, но и те, кто, не дыша, сидит на ней – тихие люди.
Гвен была воспитанной девочкой. Она не заходила в дом к незнакомым – она просто стояла под окном и скулила. Каждую ночь. К счастью, в том доме я просто гостила у тетки, поэтому просто ждала, когда время истечет, и я вернусь домой в свежую отремонтированную квартиру. Но, кроме воспитания, Гвен имела еще одно качество – настойчивость. Рассердившись на мой игнор, она начала каждую ночь колотить в окна, причем во все сразу, тем самым превращая двухэтажный особняк в колокольню. И это было невыносимо. Я сдалась на вторую ночь.
- Чего тебе надо? – я выскочила из дому, как только часы пробили пол первого ночи, и Гвен уже завела свой оркестр.
Девочка молчала. То ли она удивилась, что я с ней говорю, то ли не знала, стоит ли мне доверять. Но..
- Раз пришла – говори.
Я пыталась делать серьезный вид, добавить нотки надменности и уверенности. Но одно дело видеть силуэт, слышать голос, и совсем другое – смотреть в бледные водянистые глаза, покрытые молочной пленкой.
- Там тетя, - Гвен указала на дом Марты и кашлянула. Ее тонкий голос в сочетании с внешним видом вызывал мурашки по коже, как во время просмотра фильма ужасов, когда герой вдруг смотрит из экрана прямо на тебя.
- И что?
- Тетя плохая.
- И что прикажешь мне делать? Я не полиция. Я ничего не докажу.
- Она поубивала нас всех, тупая ты тварь! – эти голоса однозначно не принадлежали Гвен, скорее старшим мальчишкам.
- Сейчас же прекратите выражаться в присутствии старших, - этого голоса я не слышала раньше. Он был взрослее и ниже, чем у Гвен. – Я Анна Робертсон.
- Очень приятно, Анна, - а что еще я могла сказать?
- Помогите нам, пожалуйста, мисс. Мы не можем ничего ей сделать, пока никто не узнает, что она сделала. Так нам сказал один мужчина, когда мы уже умерли. А еще он сказал нам, что знает того, кто может помочь, назвал ваше имя. А Гвен сказала, что знакома с вами… была. Поэтому мы пришли к вам. Мы две недели пытались обратить на себя наше внимание, звали вас, потом Алек придумал стучать в окна. И тогда вы нас услышали. Вы же поможете нам? В том доме очень жутко.
Ко мне еще никто не обращался с такой надеждой в голосе. На миг я почувствовала себя архиважным человеком. Даже как-то стало не по себе от того, что я игнорировала их столько времени.
- Помогу. Только надо придумать, как мы это сделаем.
- Хорошо, - Гвен, со всей своей компанией внутри, села на газон и стала рассматривать куст маргариток.
Почему-то именно в нужный момент нужной мысли никогда не бывает дома. Я судорожно перебирала варианты непонятно для чего, которые видела в кино, о которых читала или слышала. Ничего подходящего не было. Но вот мне показалось, что что-то подходящее прорисовывается, как вдруг от мыслей меня оторвал звук СМС. Долбаная рекламная рассылка. Как только я снова начала строить планы, звук повторился снова. Я достала телефон из кармана. Ну конечно же.
Номер 88#459872#»#654?%#.,!»*?;#_._#.
Текст сообщения: «Одержимость. Блокнот. Стенографист».
- Отличная идея.
- Ты что-то придумала? – это была Гвен.
- У кого из вас хороший почерк?
- У меня, - наверное Алек.
- Тогда пойдем в дом.
Когда в полицейский участок позвонила мама Алека Кингсли, к делу уже собирались подключать ФБР. Когда чайник вскипел, полиция ворвалась в дом Марты Уоллш. Когда мумии детей выносили из дома, родителей попросили оставаться в своих домах. Когда журналисты брали интервью у шерифа, ведущий новостей в прямом эфире попросил стакан виски без льда во время рекламы. Когда шерифа спросили, что произошло, он ответил: «Без комментариев». И уже позже, когда место преступления было осмотрено и опечатано, он вышел к журналистам с официальным заявлением.
- Все дети, пропавшие в прошлом месяце, стали жертвами школьной учительницы Марты Уоллш. Ее вменяемость и состояние психического здоровья будет протестировано врачами. До сих пор остается неизвестным состав, который мисс Уоллш добавляла в чай. Но, мы с уверенностью можем сказать, что именно это стало причиной смерти всех жертв. Дети были мумифицированы в натуральных позах и использовались как подставки для чайных сервизов и верхней одежды. Такого количества пачек чая и коробок печенья я не встречал ни у кого. Как и такого количества мумифицированных останков.
А когда я смотрела на происходящее в окно, Гвен и ее друзья уже сжимали свои руки на шее Марты.
- … что серийная убийца Марта Уоллш внезапно скончалась по дороге в полицейский участок от асфиксии. Стелла Рид. Восьмой канал.