Мамин запах
Стоял тёплый августовский день. Солнце было не такое жаркое, знойное, как в июле. И это от того, что утром прошёл дождь, были чистыми деревья, хотя уже кое-где они были позолочённые желтизной. В палисадниках буйно цвели осенние цветы.
По дороге шла девушка, стройная, хрупкая, не высокого роста. Это была учительница, только окончившая институт, и ей предстояло первого сентября приступить к самостоятельной работе в школе в первый раз.
Она совсем не была похожа на учительницу, и это (от части) её тревожило.
Шла она к своей старой учительнице Ирине Петровне за советом, как за благословением.
По дороге зашла в магазин купить, что ни будь к чаю…
Вот и знакомый старый, но еще крепкий ухоженный дом её классного руководителя с пятого по десятый класс.
Ирина Петровна уже два года была на пенсии, но двери её дома всегда были открыты для её бывших учеников.
- Здравствуйте, Ирина Петровна, к Вам можно, я не помешаю?
- Да, что ты, Катюша! Я всегда рада. Здравствуй, здравствуй! Проходи на кухню, я только что внучку проводила.
- Это к чаю.
- Да, что ты, у меня всё есть!
- Это тортик, свежий, сказали. Может, в беседке посидим. У Вас там так уютно.
- Можно и в беседке, согласилась Ирина Петровна.- Я вижу, ты о чем-то хочешь поговорить без Александра Ивановича, так его дома нет. Проходи в беседку, я чайник принесу, у нас теперь и в беседке можно чай кипятить.
- Давайте так посидим, поговорим.
- Нет, нет, как это так! Без чая никак. У меня пирог есть, будем чай с пирогом пить.
Через некоторое время, сидя за столом, Катя никак не могла озвучить свой вопрос, с которым пришла, а Ирина Петровна не торопила.
- С окончанием института я поздравляла тебя. Теперь вот с началом большой и трудной работы. Учитель - это одна из самых трудных профессий. Эту работу, да и не только эту, надо любить, но эту особенно. Я верю, что из тебя получится хороший учитель.
- Я, вроде бы, уверена в своих знаниях, и практику прошла успешно, но … не уверенность, что ли, или… страх какой то?
- Страх?! Какой может быть страх! Будь уверенной, честной. А ещё чтобы у тебя, Екатерина Андреевна, если ни любовь, так уважение к ученикам было. Это важно.
- Наверно страх перед старшими классами.
- Ну, это глупости, они ученики, ты учитель и как сразу себя поведёшь, так и будет. Ну что я тебя буду учить? Ты уж теперь сама больше меня знаешь, конечно, опыта нет, но это приходит со временем.
Лучше я расскажу случай из моей практики, то, что произошло со мной, это послужило мне уроком на всю жизнь. … Давай чай ещё налью.
- Я сама. Пирог вкусный, у Вас всегда всё вкусно.
- Ну, хорошо, наливай сама, да с пирогом… Так вот, - продолжила Ирина Петровна, - это было, как только я начала работать в школе. Я тогда дала себе обещание, что у меня не будет любимчиков. И старалась это выполнять. Дали мне пятый класс уже в конце второй четверти. Там классный руководитель ушла в декрет, не проработав с ними и две четверти. Был там один мальчик Юра. Он сидел на последней парте один. Весь такой маленький, не опрятно одетый, с отросшей чёлкой, из-под которой он выглядывал, как загнанный волчонок. Ни кто с ним не дружил. Мальчики его толкали, девочки фыркали. Четвертные оценки у него были все троечки с натяжкой.
Я помнила, что дала себе обещание ни кого не выделять, но стала замечать за собой, что мне неприятно с ним общаться, хотя это я усиленно прятала где-то далеко внутри.
А однажды после уроков я задержалась в классе, что-то надо было записать, уже не помню что. Все ученики убежали, а Юра всё возился с портфелем, не мог его закрыть, от моей помощи он отказался. Закончив писать, я ушла в учительскую, но вскоре обнаружила, что оставила в классе платок. Пошла снова в класс, Юры уже не было, платка тоже не было. Сразу подумала на Юру, но одёрнула себя, зачем мальчику женский платок!
Всю третью четверть я боролась с собой, со своей не любовью к этому ученику, но что-то всё-таки меня притягивало к нему, может я чувствовала вину. Не могла понять.
Потом на районном педсовете одна учительница поинтересовалась, как учится Юра, как у него дела. Он был у неё с первого по четвёртый класс. Он с семьёй переехал в другой район, и стал учиться в нашей школе, и она о нем ничего не знает... И то, что она рассказала, меня потрясло до слёз. Юра был круглым отличником, любопытным, очень аккуратным и весёлым. Когда учился в четвёртом классе, у него заболела мама и вскоре умерла. Отец и без того любил выпить, а тут стал пить чаще. Женился, почти сразу, тоже на любительнице выпить. Дом в котором они жили продали, купили меньший в другом районе. У мальчика был большой стресс.
В четвёртой четверти он уже не был отличником, стал замкнутым и часто плакал. Мне рассказывали, что он спрятал мамины духи, они, наверно, напоминали ему маму, но мачеха увидела, забрала их и разбила или выбросила.
Уже дома я вспомнила, что Юра как-то мне сказал, что я «пахну, как его мама», но я тогда не придала этому значения.
Помню, после разговора с Юриной первой учительницей, я полночи плакала, всё во мне перевернулось, я очень полюбила этого мальчика, и всегда помнила слова, что «пахну, как мама». Я стала пользоваться только этими духами, и чаще старалась находиться рядом с ним. А в классе часто говорила о добре друг к другу, о дружбе.
Выздоровление, да выздоровление было долгим, всё рассказывать не буду, но школу он закончил с золотой медалью. Сейчас Юрий Константинович профессор, в Московском университете.
Юра женат, у него два сына, и очень дружная семья. Они приезжают ко мне в гости, правда, не часто. Когда он собрался жениться, пригласил меня, вместо мамы. Это для меня была самая большая награда.
А платок тот, всё-таки взял он и носил всегда в портфеле, завёрнутым в газету, ведь у платка был запах маминых духов и платок такой, как мамин. Он мне об этом признался перед выпускными экзаменами и хотел его вернуть мне. Но я не взяла, подарила этот платок ему, побрызгав на него «мамиными» духами.
Вот такая для меня была поучительная история. Я хотела их учить, но училась у них.
Не допитый чай стоял остывшим, две учительницы ещё долго разговаривали о школе, но разговор получился о жизни, о любви и добре. Но как учителю без этого?
19.04.18г.