Тема Генконсульства СССР в Стамбуле незаметно превратилась для меня в основную тему творчества, совершенно незаслуженно, кстати. В Анкаре тоже было много всякого, заслуживавшего быть увековеченным в воспоминаниях, но разве опишешь, как наши «дипломаты» со специфическим бэкграундом после пикника с возлияниями вблизи Инджирлика задумали угнать американский Фантом, неосторожно оставленный пилотом прямо на взлетной полосе за хлипким заборчиком из кольев и ржавой проволоки? И мне стоило немалых усилий уговорить их не делать этого, а лучше выпить еще по одной? Хотя, может, зря я это сделал: в случае удачного исхода авантюры какой-нибудь орденок за компанию и мне мог обломиться. Так что написать эту историю я мог бы, да только зачем? Не люблю, когда малознакомые люди мне вопросы задушевным голосом задают и по нескольку раз об одном и том же.
Так что, хочешь, не хочешь, пиши про подземный ход, шагах в запертой комнате и другой чертовщине, хотя мне это уже поднадоело. И ведь еще многое, мой друг Горацио, так и осталось за рамками моего повествования, а писать уже не хочется. Вот про подземные водохранилища- цистерны византийских времен у Султанахмет все слышали.
Я и сам там побывал в качестве незаинтересованного ротозея - туриста, восхищенно цокал языком, сфоткался на фоне колон. Турки это место Yere batan saray называют. А кто-нибудь слышал, что такой же сарай, разве что чуть поменьше, есть и под нашим Генконсульством? Вряд ли, я и сам об этом не сразу узнал, а по прошествии некоторого времени. Но писать об этом не буду: кому надо, те знают, а вам знать необязательно.
И еще сюжетец имеется: про неприкаянный дух неизвестно кого, пугающий жен сотрудников Генконсульства и даже привычных ко всему прапорщиков-пограничников, охраняющих наш покой в ночные часы. Один и вовсе наотрез отказался выходить в ночную смену и был без лишней огласки досрочно откомандирован на Родину, так и не скопив на Волгу. Я несколько раз принимался за разработку этой темы, но не идет, хоть ты убейся! Только начнешь, как сразу рука словно свинцом наливается и кто то незримый шепчет на ухо: Николай, не надо об этом… Может, еще какое то время должно пройти, что бы дух или какая то астральная сущность, наконец то угомонились, не знаю. Так что пока об это молчок – я себе не враг.
Зато есть вполне весенняя тема и радостная – про консульскую дачу на берегу Босфора в Бююкдере.
Дача – это всегда хорошо для тех, у кого она есть и плохо тому, у кого ее не имеется. Мы, анкарские жители, черной завистью завидовали консульским: в жару у них была вожделенная возможность отправить семьи в Бююкдере и самим после работы приехать на природу отдохнуть под сенью дерев, искупаться в Босфоре и выпить кружечку – другую холодного Эфеса. Мимоходом замечу, что Эфес для консульских поставлялся совершенно бесплатно металлическими емкостями, которые заменялись по их опустошении на новые. Это фирма Эфес в свое время так решила на радостях отметить строительство в России своего завода. Подозреваю, что впоследствии они не раз пожалели о своей необдуманной щедрости, поскольку пива на халяву русский человек может выпить очень много, тем более в жару и на природе. По себе знаю.
Впрочем, когда я пишу о даче, у моего предполагаемого читателя может возникнуть привычная картина маленького деревянного домика на шести сотках, окруженного грядками. Не тут-то было! Домики, может, и деревянные и размерами не вполне выдающиеся, но зато разнесены друг от друга на расстояние, позволяющее хотя бы в выходные не видеть лица коллеги, надоевшего за неделю работы под одной крышей. Не знаю, как вам, но мне шесть соток представляются явно недостаточными для нормального отдыха. Необходимы двенадцать как минимум, а лучше пятнадцать – семнадцать. Тогда и с женой можно поговорить на повышенных тонах, не опасаясь, что кто-то прислушивается и радостно потирает ладошки. Главное не переусердствовать: говорить на повышенных тонах, но вполголоса. Для десяти семей, условно говоря, сто семьдесят соток, что немало: земля на берегах Босфора, да еще с девственным лесом сами знаете, сколько стоит. Так вот, музыка – Туш! Дача в Бююкдере занимает тысячу(!) семьсот соток.
И в качестве вишенки на торте: своя дача есть и у нашего военно-морского атташе, отдельно от консульских. Ну у него не домик – дворец! Двухэтажный, с массой комнат, мебель антикварная, наверно, с екатерининских времен не обновлялась. А вид с балкона какой открывается! Загляденье! Весь Босфор как на ладони! Можно сидеть с бокалом виски и наблюдать в свое удовольствие, как суда ВМС разных стран снуют туда-сюда: кто в Черное море, кто обратно. Только не ездит наш атташе к себе на дачу, у него в Анкаре дел по горло, а оттуда не наездишься. Не знаю как сейчас, а в мое время на даче постоянно жил комендант с женой. Помню, я им завидовал черной завистью: сами себе хозяева, из обязанностей только поддержание порядка да два-три раза в год к визиту атташе пыль обмахнуть и свежие простыни застелить. А зарплата, заметьте, идет ежемесячно. Скучно, да. Зато на всем своем: у них и сад с огородом имелись, клубничка там, редисочка… и живностью кое-какой обзавелись: яйца, молоко козье – все свое, заметьте. Комендант с лодки рыбку в Босфоре ловит – не жизнь, мечта! А при таком раскладе три года командировки можно и поскучать, чтобы вернувшись на родину купить новенькую Волгу и кооперативную квартиру сыну. Вот так люди и жили.
В Бююкдере наши люди тоже на жизнь не жаловались. Каждому по рангу домик, чем ранг выше, тем домик лучше. Прогулки под ручку на свежем воздухе, обмен новостями за неделю, еженедельно шашлык – не у себя, так у соседей. Про пиво я уже писал. Купанье в Босфоре – это не просто с берега с криком сигануть, а целомудренно закутавшись в полотенце, прошествовать в закрытую купальню и оставив свои вещи на вешалочке, спуститься по лесенке в воду и загребать воду руками с соблюдением всех норм этикета. Для дипломатов – теннисный корт, для технического состава – волейбольная площадка, и никто не уйдет не удовлетворенным. Для детей – летний лагерь, из Анкары тоже своих отпрысков отправляли, чтобы оздоровились под надзором опухших от безделья жен дежурных комендантов, некогда бывших учительницами начальных классов. Экскурсии в Стамбул, масса фруктов… Лучше, чем в Артеке.
У генконсула свои условия: прямо из домика спуск в подземный тоннель, откуда на лодочке незаметно можно выгрести на простор, но на моей памяти этой привилегией никто не пользовался.
Еще одна достопримечательность – скромный памятник на безымянной могиле русских моряков-подводников, погибших в одночасье вместе с подводной лодкой «Морж» в Первую мировую войну.
«Морж» с экипажем в 42 человека находился в составе российского Черноморского флота с 23 августа 1915 года. По тем временам это была современная субмарина, построенная на Николаевской верфи, с хорошим артиллерийским и торпедным вооружением. Лодка эта терроризировала судоходство на входе в Босфор, утопила несколько турецких пароходов, а несколько судов с зерном и грузом керосина захватила и даже привела в Севастополь. 14 ноября 1915 года «Морж» отличился: атаковал торпедами немецкий линкор «Гебен», правда, промазал. Но после этой неприятности «Гебен» для охраны транспортных конвоев использовать перестали – на всякий случай. А вот в промежутке 12 -15 мая 1915 года в районе Эрегли лодка погибла по неустановленной причине: то ли была потоплена бомбами сторожевых гидропланов, то ли подорвалась на дрейфующей мине – точно неизвестно. Несколько тел моряков выловили немцы и передали для захоронения российской стороне. Так они и упокоились вдали от Родины, но, все же, почти что в российской земле. 28 мая 1996 года на их могиле поставили памятник, почтить их память приехали дипломаты из Анкары, русский священник совершил панихиду…
Но история эта была бы неполной, если бы я не упомянул о странном случае, приключившемся со мной уже в наши дни неподалеку от места захоронения. Я с женой и дочерью гостили на даче у моего друга консула, на огонек забрел еще один наш общий приятель Саша, с которым мы сблизились в Москве: работали вместе в МИДе, да и жили по соседству. За воспоминаниями засиделись допоздна, спохватились, когда уже стемнело.
Саша засобирался к себе, а я пошел его проводить. Ночью в этих широтах темно, а дорожки в Бююкдере освещались весьма экономно, так что мы не сразу заметили, что кто-то нас догоняет. Это показалось странным – в это время все наши обычно уже спали. Мы немного посторонились, чтобы не мешать человеку, явно торопившемуся домой. Тот прошел, даже не взглянув в нашу сторону и не проронив ни слова, что не только не принято в нашей среде, где все друг друга знают, но вообще было немыслимо. И что интересно, шагов никаких мы не слышали, а когда я присмотрелся вслед ему повнимательнее, то мне показалось, что он как бы плывет над землей и довольно быстро. Я поинтересовался у Саши, кто это такой борзой, хотя по спине уже пополз холодок догадки. «Понятия не имею, - ответил мой приятель.- Сам его первый раз вижу. Да и не живет там никто, там только могила морячков…» и на этих словах он как поперхнулся. Встречу эту мы с ним никогда не обсуждали, да и родным рассказывать не стали, чтобы не пугать.
Странное все-таки место Стамбул и мистическое