69 +/- 1 = Ad hoc
5 января
– Ты прекрасно выглядишь, – сказал Акемгоним Даше.
У Даши было похмелье. Каждую минуту она чесалась: вероятно, платье было новым или арендованным.
Всякий сезон Горгоной ходил на «Бесов», поставленных Юрием Любимовым. Утром Акемгоним обозрел реестр знакомых баб, которых господа не повезли жарить в морские трах-круизы. Даша оказалась наиболее перспективной кандидатурой.
Даша была тощая московская фифа. Ей сравнялось двадцать три года, она ходила в моделях. У Даши была подруга Эллочка, сисястая московская фифа. Она была моложе Даши на пару лет и где-то училась. У Эллочки были грудь номер три, светлые длинные волосы и относительно ровные зубы.
Даша намеревалась поужинать с Эллочкой тем вечером.
В антракте Даша жаловалась на отсутствие модных шмоток и любви. Акемгоним рассудил, что ее вчера не трахнули. В антропологических целях он заметил, что Ставрогин наиболее популярный у женщин герой русской литературы. Даша зачесалась и пожаловалась на отсутствие таких рыцарей сейчас.
Акемгоним решил поменьше говорить, чтобы не сбежать до ужина.
Эллочка ждала Горгоноя и Дашу в ресторане «Аллен». Ее скованная пуш-апом грудь норовила упорхнуть из виртуальной блузки. Горгоной попросил ананасовый фреш, стейк и обратился в зрение.
Поначалу Эллочка и Даша стеснялись Акемгонима. Вскоре женщины попривыкли и долго рассуждали о шмотках. Горгоной не участвовал в разговоре и созерцал молочные железы Эллы.
Затем Даша принялась говорить о мужчинах. Выяснилось, что они с Эллой имели неприлично большое для еще молодых женщин количество любовных приключений. Акемгоним рассеянно слушал, пялился на грудь Эллы и ел.
Даша говорила, что ей по нраву брутальные мужчины. Жестокость и грубость настоящих бруталов заводили Дашу. Если же любовник не совершал мужских поступков, Даша брала растяпу в оборот. Над таким мужчиной она доминировала и ждала брутального самца.
Горгоной почувствовал себя узником замка фиф. Будто томный рыцарь в заточении у колдуний, он сидел и потягивал фреш.
Разговор внезапно стал заумным. Как выяснилось, Элла читала «Бесов». Впрочем, затем обнаружилось, что Элла путала «Бесов» с «Хрониками Нарнии».
Знание творчества Достоевского иногда помогало Акемгониму. Он знался с Асей, престарелой юридической красоткой. Ася была начитана и мало кому давала. У Акемгонима лет пять не доходили руки заняться ей. Минувшим летом он забрел на пьянку в ресторан «Азор». Там была и Ася. Тогда Горгоной заметил у нее признаки экзистенциального кризиса. Ася восседала на подоконнике. Ноги она свесила вниз.
«Азор» располагался на пятнадцатом этаже.
Весь путь к дому Горгоноя Ася твердила, что живет, будто Сонечка Мармеладова. В подробности женщина не углублялась, однако Акемгоним купил «Durex».
Воспользоваться приобретением удалось не сразу. Ася текла, лишь обмурыжив хорошенько «Преступление и наказание».
Горгоной и Ася обсудили систему персонажей, мрачные урбанистические картины, бедных эксплуатируемых женщин. Акемгоним ввернул, что пол детей Мармеладовых к финалу романа изменяется. Ася не поверила. Горгоной принес томик Достоевского, и они сошлись за чтением вечной книги.
Акемгоним вкратце напомнил женщине пять снов Раскольникова. Он вспомнил, что Свидригайлов тоже любил поспать и наблюдал мышей да гробы.
Асю возбудил сон Раскольникова о неудачных попытках кокнуть уже зарубленную бабку. Горгоной заметил, что это видение – личный ад Раскольникова: тот осужден совершать убийство постоянно. Он добавил, что таков, пожалуй, и ад настоящий. Дескать, человек наказывается бременем повторного совершения грехов, усугубленным осознанием всей их мерзости.
Через мгновение Ася сидела на коленях Горгоноя и целовала его.
Элла была гораздо младше Аси, ее ценности не успели столь изуродоваться. Поэтому Горгоной сказал Элле, что у него две квартиры и «Mercedes-Benz S-Klasse».
Любительница альфа-самцов решила, что подруга и состоятельный бобер воруют у нее каждый другого. Она надулась, почесалась и увидела только что зашедшего в «Аллен» Дениса Гагина.
Гагин был разведенный тридцатилетний защекан из аудиторской фирмы средней паршивости. Однажды Акемгоним поспорил с Гагиным на конференции. Гагин в теме не разбирался. Горгоной тоже не разбирался, о чем сразу заявил аудитории. Это признание развеселило одну из волонтерок конференции, хохлушку с бюстом номер четыре. Спустя час она демонстрировала Акемгониму навыки горлового пения в его машине.
Акемгоним пожал руку Гагина.
– Вообще книжка ужасно долгая, – сказала Элла. – Я еле дочитала.
– Набоков тоже критиковал Достоевского, – сказал Горгоной.
– Какой Набоков, хоккеист? – сказал Гагин.
Даша с готовностью заржала, Элла тоже рассмеялась.
– Цивилизованный мир при упоминании Набокова вспоминает автора «Лолиты», – сказал Горгоной.
– Цивилизованный мир любит русский хоккей, – сказал Гагин.
Спросив извинений у груди Эллы, Акемгоним вышел позвонить.
Артур взял трубку с шестого гудка. По голосу Акемгоним догадался, что того снова выгнала любовница. Горгоной попросил у Артура большой дилдо и травматическую «Вендетту».
За столиком фифы и Гагин обсуждали кинофильм «ДУХLESS». Акемгоним продолжил глазеть на сиськи Эллы.
– А ты что думаешь, Акемгоним? – сказал Гагин.
– Тухлый фильмец, и книга ни о чем. Ремейк «99 франков» Бегбедера.
– Кого-кого? – произнес Гагин. – Цивилизованный мир не знает такого.
– А зря, – сказал Горгоной. – Он рассказывает, например, почему у девушек всегда болит живот.
– Почему? – спросила Элла.
– Дай-ка припомнить... В пятнадцать оттого, что думаете, будто любите. В двадцать пять – из-за страха будущего. В тридцать пять – от алкоголизма. В сорок пять – из-за тяжелой работы. Дальше я забыл. Наверное, потому что скоро умирать.
– Очень смешно, – сказала Даша.
– А в перерывах остается только слушаться – учителей, родителей, начальников, мужей, докторов.
– Что за глупости, – сказала Даша. – Акемгоним, это вообще какой-то бред. В «ДУХLESS» не было такого.
– В цивилизованном мире это называют мужским шовинизмом, – сказал Гагин.
– Я вообще не поняла, что там было про мужей? – сказала Даша. – Кто сейчас слушается мужей? Да если бы у меня был муж...
– У тебя его нет, – сказал Горгоной.
– Он мне и не нужен!
– Нужен. У тебя мало денег на шмотки. Ты мне жаловалась сегодня.
– Акемгоним... – сказал Гагин.
Даша замолчала. Горгоной решил, что трахнет ее между зубов.
– Так что муж нужен, – сказал он. – Папик, муж, бобер. Мужик при бабках. Коли повезет, еще и с яйцами. Только не рассказывай, что женщины все могут сами. Вы даже ребенка сами заделать не можете. А спиногрызы нужны именно вам. Мужики спокойно обходятся без детей.
– Акемгоним... – сказал Гагин.
– Денис, я сейчас закончу. Даша, ступай в туалет. Подумай еще разок, что у тебя нет мужа и денег. Не забудь поплакать. Можешь там повеситься, но лучше возвращайся сюда. Потому что мы твои друзья. Мы тебя любим.
Раздались первые аккорды «Have a Nice Day» «Bon Jovi» – звонил «iPhone» Горгоноя. Лицо Даши скривилось, однако последовавшей реакции Акемгоним не видел.
– Ты уже здесь? – спросил он, глядя на часы и вставая.
– Я в секс-шопе неподалеку, – сказал Артур. – Через десять минут буду. Первая часть заказа у меня. Слушай, тут спрашивают, член нужен человеческий или какой?
«Аллен» заработал в режиме клуба, стало шумно от паршивой электронной музыки.
– Артур, нужен искусственный член. Секс-игрушка, а не человеческий.
– Да я понимаю! Слушай, тут передо мной выложили эти твои дилдо... Есть типа человеческие, а есть еще лошадиные, бычьи...
– Разве существуют принципиальные отличия между человеческим дилдо и лошадиным?
Из-за громкой музыки Акемгониму пришлось кричать в трубку. Он поймал взгляды двух сидевших неподалеку геев.
– Я тебе сейчас дам консультанта, – сказал Артур.
– Алло, – сказал в трубке женский бас. Акемгоним решил, что с ним говорит транссексуал.
– Добрый вечер. Я хотел бы проконсультироваться, какой дилдо лучше.
– Как я могу к вам обращаться?
– Ланселот. А фамилия моя Лавджой.
– Вас, правда, так зовут?
– Почти. Но обращаться вы можете именно так.
– Как скажете, Ланселот. Что именно вас интересует?
– Меня интересует большой дилдо. Очень большой. Самый огромный, что у вас есть. Мне все равно, человеческий или слоновий. Он должен быть гигантским, размером с Флориду, не меньше. Он разорвет мою нежную попку.
Акемгоним подмигнул геям.
Пьяная и обдолбанная чернь старалась дергаться в такт раздирающей уши электронике. Акемгоним увидел, что за их столиком в одиночестве ест Гагин. Эллу Горгоной обнаружил у туалетов.
– А-кем-гоним, – произнесла она, улыбнувшись.
– Элла, я должен уехать, – сказал Акемгоним. – Нужно встретить маму, она прилетает сегодня. Пойдем завтра в кино?
Лицо женщины отразило умственное напряжение.
– А сегодня... – сказала Элла, и Акемгоним потащил ее в мужской туалет.
Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2018/05/19/691
Следующая глава: http://www.proza.ru/2018/05/26/23