Кольцо
Справа раздался шорох. Негромкий шорох подошвы по бетону, но для человека болезненно вслушивавшегося в каждый звук, этот шорох был подобен грому извергающегося вулкана. Услышав его, Мишка не раздумывая ринулся на пол. В тот же миг сердито зарычал автомат, острые пули с визгом высекли ямки в бетонной плите над головой. Попался, с досадой подумал Мишка, но уже хрипло звучал слева такой знакомый Сашкин автомат, а где-то наверху ухнула Гошина винтовка. Гоша зря пули не тратил, зная это, Мишка вскочил и забежал в проем двери.
Он вбежал в укрытие и прислонился к стене, тяжело дыша. А сзади уже было что-то нево-образимое: с ревом строчил тяжелый пулемет, со свистом уносились в небо мины небольшого миномета, с подвыванием выпускала снаряды маленькая армейская пушка, одна за другой взры-вались гранаты. На фоне этих звуков совсем терялся треск десятка автоматов, и Мишка покачал головой – место здорово охранялось, ребята долго не продержатся, их просто сомнут. Значит, он должен спешить. Но сердце выпрыгивало из груди, он не мог сделать ни шага. Одну минуту, ре-шил Мишка. Я простою ровно одну минуту, а потом пойду, чего бы мне этого не стоило.
Стоя у стены и следя глазами за секундной стрелкой наручных часов, Мишка вспоминал со-бытия годовой давности. Тогда он еще был студентом. И он, и Гришка, и Люська…
Они собрались на квартире у тети Глаши.
– Ребята, полиция арестовало весь профсоюзный комитет, – сказал Сашка. – Сколько же можно терпеть? Их не выпустят – осудят и расстреляют. Если завтра мы не возьмем штурмом полицейский участок, они все равно что покойники.
– Сами мы это дело не потянем, – заметил рассудительный Гоша.
– Конечно, не потянем, – согласился Сашка. – Комитет при заводе дает людям три пистолета, командовать тоже будут они. Мы только на подхвате – стоять на стреме, задержать подкреп-ление… Что скажете, ребята?
– Я против, – сказал Гоша. – Опасное дело. Я не про нас, боюсь, не спасти осужденных, по-стреляют их.
– Я согласна с Гошей, – кивнула Люська.
Остальные посмотрели на Мишку, их лидера. Он встал и, ощущая в груди восторженный холодок, сказал:
– Если мы их завтра не попробуем выручить, их уже ничего не спасет, а так – пятьдесят на пятьдесят.
– Верно! – горячо сказал Сашка.
– Ребята, но вы понимаете, что это конец всему? – спросил Гоша. – Студентами нам уже не быть и вообще…
Все снова посмотрели на Мишку. Мишка отошел от окна, встал на середине комнаты.
– Что толку, что мы студенты? – спросил он. – Правительство не дает нам нормально жить. Кругом воровство, взяточничество. Они закрывают школы и больницы, воруют миллиарды. Вы-учимся, кем будем? Инженерами в стране-свалке? Мы будем людьми без будущего. А все потому что мы молчим…
С того памятного дня прошло около года. События развивались стремительно. В ответ на нападение на полицейский участок, правительство ответило репрессиями. Рабочие и студенты захватили склады с оружием, взяли власть в городе в свои руки. Правительство двинуло на город войска. Начала литься кровь…
Мишка и остальные быстро приспособились выживать в этом аду. Они научились убивать, чтобы не быть убитыми. Разумеется, при всем своем умении, бессмертными они не были. По-гибла Люська, разорвало миной двойнят Кольку и Янку, неделю назад похоронили Димку…
Три дня назад они случайно узнали о секретном объекте на месте бывшего исследователь-ского института. Объект хорошо охранялся. Три дня они готовили операцию, а утром начали. И вот сейчас Мишка прорвался…
Секундная стрелка коснулась цифры два. Мишка с трудом оторвался от стены и побежал по коридору. Налево, направо… ступеньки вниз. Черт, если где-то будет хоть один человек, ему ко-нец. Но вся охрана, очевидно, была расположена в бункере перед входом, потому что он никого не встретил. Снова коридор, пластиковые двери. Исследовательская… весовая… спортзал… темпоральная.
Мишка остановился, потому что понял – чтобы что-то узнать, нужно начать заглядывать в помещения. И нужно это делать скорее, если он хочет уйти живым и рассказать, что он узнал остальным.
Он осторожно открыл дверь и вошел. Белые стены, неестественно белые в этом черном аду. Оборудование неизвестного назначения и оранжевый рычаг. Возле рычага надпись: Кольцо. Соз-датели наверняка знали, что это за кольцо и для чего оно, но Мишка ничего не понимал. Единст-венный способ узнать это – нажать на рычаг. Что Мишка и сделал.
В глаза ему тут же ударил яркий свет. Мишка инстинктивно зажмурился, а когда поднял ве-ки, слепящего света не было. Была знакомая комната у тети Глаши. Мишка стоял у окна, а напро-тив сидели, стояли ребята. Все, даже убитые. Это была какая-то мистика.
– Я против, – сказал Гоша. – Опасное дело. Я не про нас, боюсь, не спасти осужденных, по-стреляют их.
– Я согласна с Гошей, – сказала Люська.
Все смотрели на Мишку.
Бред, подумал он. Я отлично помню этот разговор, но этого не может быть. Или я сплю, или вернулся на год назад, и мы обсуждаем нападение на полицейский участок.
– Так что, Мишка? – спросил Сашка.
Темпоральный, значит – временной, вспомнил Мишка надпись над дверью комнаты. Чем черт не шутит, это могла быть машина времени. Почему она бросила меня в этот день? Возможно потому что с того дня все и началось. Не напади мы на участок, не было бы этой бойни. Я ведь часто этот день вспоминаю. Что же такое это машина?..
– Что же ты молчишь, Мишка? – нетерпеливо повторил Сашка.
– Я думаю, – наконец разжал губы Мишка.
– О чем же здесь думать?! – сердито крикнул друг.
Есть о чем, подумал Мишка. Ты не видел своего лица, когда ты стоял на коленях перед те-лом Люськи, а я видел. И я знаю, что ты пережил ее, но все равно что умер. Потому что с этого дня ты уже не брал пленных, расстреливал на месте; всех: офицеров, рядовых, молодых, ста-рых…
– Миша, ты часто повторял слова Сопаты, что лучше умереть стоя на ногах, чем жить, пол-зая на коленях, – сказала тетя Глаша.
Мишка посмотрел на женщину. На похоронах вы прыгните в могилу, где будут лежать Колька и Янка и будете кричать, чтобы вас закопали вместе с детьми, хотел сказать он. Стоит ли наше дело самого дорогого, что у вас есть?..
– Будем ли мы на коленях или стоять на ногах, будет зависеть только от нас, – с трудом вы-говаривая слова, наконец, произнес Мишка. – Мы можем собрать манифестацию перед участком, протестовать. Но поймите, – голос его окреп, – как только мы сделаем первый выстрел, пути на-зад не будет. Каждый из вас готов отдать собственную жизнь за лучшее будущее, но кто готов отдать чужую?
– О чем ты!.. – горячо начал Сашка.
– Ты готов пожертвовать Гошей? – посмотрел на него Мишка. – А Люськой?..
Сашка опустил глаза.
– Вот и я не отдам никого из вас, – сказал Мишка. – Даже если вы сами этого хотите.
29/03/18