О мелких подробностях. Памяти Александра Чурсина
Не сразу отозвался на предложение написать пару строк вдогонку ушедшему Чурсину. Хотелось это сделать. Но особо нечего было сказать. Крайне немного знал об этом человеке. Хоть и были френдами на Фейсбуке, иногда обменивались какими то репликами в переписке. Не более того. Знал нечто существенное - мы примерно одинаково хотели присутствовать на выносе тела из Колонного зала и установке его на орудийный лафет. Ему повезло меньше. А я дождусь этого светлого для России дня. Замахну стакан и сбацаю чечётку. Вспомню среди прочих отсутствующих на фестивале и Александра Чурсина - Этот день мы приближали как могли. И он был мужественным человеком. Выходившим на площадь под возможные омоновские дубины. Рисковавшим остатками здоровья.
Но главной досадой была мысль о том, что вместе со мной уйдут и все, для кого живопись Александра Чурсина что то значила. Это меня продирает картинка с огурцами-помидорами, полстаканом водяры и банкой кильки. А вот моим детям она уже сегодня пожалуй будет без разницы. Их не зацепит и это скорее гуд. Автор назвал её скромно - "Пикник". А я читаю - "Волчие времена". И для меня тут отпечаталось десять лет жизни. Где была борьба за существование, но отсутствовали краски и кисточки. Да и названьеце это свирепое придумал не я, а дурак-начальничек нашего УПТК-4. Оскалив жёлтые клыки он нам изрёк как то в зимних сумерках - "Времена сейчас волчие, ребята... Гыррр! Кончилася советская власть. У кого есть зубы - тот и выживает". Потом через годик мы с чуваками этого клыкастого ещё в гроб с голубой каёмочкой успеем положить со стола в морге... Но ничего этого нет на картине Александра Чурсина. Она как и многие другие - лишь для носителей и свидетелей смыслов тех времён. В этом и была главная досада. Совсем не хотелось чтобы уходили в никуда образы той эпохи. Особенно на фоне того что на смену волчьим временам пришли сучьи. И бесконечно далеко до рассвета, когда маятник качнётся в реверсивном направлении. После которого скорее всего и вопросов не возникнет про всю эту материальную фактуру с натюрмортов художника. Как мелкую так и крупную. На компоновку и малевание которой он положил значительную часть жизни. Кому ж потом это всё будет надо? В светлой России будущего. Эти мелкие подробности поганых времён… Ключики, карандашики, пуговки, крючочки, баночки-бутылочки, консервные жестянки, трагически погибший от ножа помидор, полицейские берцы и те самые резиновые дубины. И этикетки. И логотипы.
А торкнуло на графоманию совершенно с неожиданной стороны. Откуда то с Маунт Герцль в Ерушалаиме. Кто не в курсе – это Яд Вашем, музей о лютой погибели европейского еврейства. Один раз в жизни там следует побывать каждому. А потом найти в Википедии авторов концепции и архитекторов. Мысленно поставить им высший бал за реализацию проекта. Едва ли где то ещё есть подобный музей. Он про Инфернальные вершины в истории человеческой цивилизации. Хороший повод мысленно поинтересоваться у бородатого чувака, который согласно местному пятикнижному фольклору, сотворил Человека. То ли для прикола, то ли для какого то иного художественного замысла. Там неподалёку, километрах в трёх, где сегодня светится золотом на солнце мусульманский Купол над Скалой.
Слышь, Бородатый…. Это у тебя изначально так было задумано? Про человеков? Что построят они потом вот тут вот этот музей? Или всё таки это был программный косяк? Было там што-нибудь в Танахе про газовые камеры?»
Бородатый конечно же ответом не удостоит… Но мыслей в голове не убавляется. В этой прямой, вырубленной в скале галерее на Маунт Герцель. В частности и про Россию. Про то что сталинские доблестные маршалы победы будут покруче Гиммлера с Эйхманом. Русского мужичья извели кратно больше чем шесть миллионов. Подо Ржевом,, в Синявинских болотах, на форсировании Днепра, на взятии Зееловских высот под Берлином к Первому мая.
При чём здесь вообще этот музей? Он лишь при том, что вспомнив его, я понял как был неправ на счёт Александра Чурсина. Которого якобы ждёт забвение. Любая эпоха структурируется из микроэлементов. Этаких деталек натюрморта. Мелких подробностей. Выдерни что-нибудь из общей фактуры и достоверность уйдёт в минус. Именно потому, погружение в эпоху 30-40 годов до дрожи по всей шкуре осязаемо. Это было совсем недавно, ещё живы те, кто лично прошёл через это. Эсессовские шевроны и штандарты, Ein Volk, ein Reich,ein Fuhrer! Унд Дойчланд юбер аллес. Множество бытовых мелочей тридцатых годов, типа тех что на чурсинских натюрмортах. Вот какие то дамские шляпки с какими то рюшечками - ага, сиреневые бульвары Монмартра и прочее Шамп Элисе. Обувь. Гениальная инсталляция из обуви. Мужской, женской и детской. Из той что прошла на ногах владельцев метров триста от разгрузочной площадки перед въездной аркой Аушвиц-Биркенау до ближайшей раздевалки перед газовой камерой. Длинная изгибающаяся лента из обуви, под стеклом, ниже уровня пола. Успеваешь присмотреться к мелочам - как это всё выглядело в сороковые годы, до того как подошвы стали лабать трудолюбивые китайцы. И гора жестянок из под Циклона В. Настоящих. Они даже не особо то и поржавели. Этикетки легко читаются. В советскую эпоху в таких продавали краску, до сих пор валяются по российским помойкам.
О чём это я ? Упаси господи сравнивать несравнимые эпохи. Просто о внимании к мелочам. О важности этого внимания. Путин никакой не Гитлер. А иудины колбаски с сеченским говнецом – не Циклон В. При том что своим запахом обозначают времена исчерпывающим образом. Этот аромат эпохи ни с чем не перепутаешь. Далековато ей до той инфернальности. СлабО транспорты на Аушвиц организовать. Так… Пяток пуль в спину шмальнуть. А на следующее утро сводным краснознамённым хором интернет-проститутов исполнить арию «Путину не вы-ы-ы-годно убийство Немцова! Ищите – кому вы-ы-ы-ы-годно!» И да… Гер Геббельс у Соловья-Шапиро был бы лишь референтом, не более. Даже при том что Путин охарактеризовал его как талантливого деятеля.
Вот почти и всё. Таков отклик на предложение написать что-нибудь вслед ушедшему Александру Чурсину. Но я в состоянии был лишь изложить мысли, навеваемые его работами. Времена не выбирают. В них живут и умирают. А художник их ещё и малюет. Иной раз как чукча – то что проплывает перед взором. Но нам не дано предугадать… Что там в последнем итоге окажется более эпохальным. «Последний день Помпеи»? Или полуржавая жестянка со знакомым немецким логотипом.