Страна безумных изобретателей
Почему это в нашей стране изобретатели какие-то сумасшедшие. Нищие, оборванные, с горящими глазами. Ходят по инстанциям, чего-то выдумывают и канючат. Вот за границей - там Эдисон, Тесла, Сикорский, Зворыкин и Цукерберг. Такие изобретательные, богатые, важные. Чем они лучше наших? Я тоже раньше любил изобретать.
Когда я был студентом, наш профессор предложил мне заняться задачей разыва автосцепок железнодорожных вагонов. Для тридцати вагонов эта задача была решена, и даже была опубликована диссертация столичного специалиста. Профессор предложил мне посчитать то же самое, но для 50 вагонов. А я решил задачу в общем виде для любого количества вагонов. Профессору так понравилось, что он отправил мою работу на всесоюзный конкурс в Москву. Оттуда пришел ответ: «Задача не имеет практического значения». Мудрый профессор сказал: «Надо учиться не только наукам, но и жизни». Я набрался наглости и спросил наставника, как же он в такой обстановке и так далеко от столицы пробился в профессоры. Удивительно, но он не обиделся, а рассказал, что в головном московском институте вызвали в партком профессора по вагонной части и сказали: «На Дальнем Востоке должен быть профессор, если не будет, поедете, батенька, сами». И все устроилось. Но это были семидесятые годы двадцатого века. Годы застоя и всесилия номенклатуры. С тех пор много чего изобрел я сам, изобрели мои товарищи. Внедрить удавалось только то, что не конкурировало с разработками столичного руководства. То, что могло как-то потеснить работы официальных ученых, признавалось невозможным или ненужным.
Другое дело сейчас. Номенклатуры нет, а всесилие плавно переместилось в Петербург. Оборудование для железнодорожной энергетики выпускает питерский завод. Есть и другие заводы, но их к поставкам не допускают. А тут я случайно изобрел и изготовил опытный образец устройства защиты. Даже опытный образец в десять раз дешевле питерского аналога. Оформили заявку на изобретение, передали ведомственным юристам. Опытный образец отправили в Москву на конференцию. Приходит ответ: «По заключению экспертов такого быть не может». А заявку на изобретение ведомственные юристы потеряли и просрочили. Юристы оказались какими-то бывшими торговыми агентами, а эксперты своими разработками давно уже потрясали специалистов. Один разработал регистрирующий вольтметр и все удивлялся, почему в сети так скачет напряжение. Это он изготовил вольтметр постоянного тока и им измерял переменный. Другой специалист предложил увеличить индуктивность реактора, поставив одну катушку на другую. Выше стала катушка, значит и индуктивность выше.
Вот почему у нас изобретатели все сумасшедшие. Постоянно бьются о стену головой. Пробить, конечно, не получается, но последние мозги вышибить можно. Как в такой обстановке может работать здравый инженер? Какой технологический прорыв допустят всепредержащие группы ведомственных ученых? Где тот партком, что их всех разгонит? Видимо, догонять и перегонять мировой интеллект будут только те, кто переменный ток измеряет прибором постоянного тока и повышает индуктивность реактора, поднимая его повыше. Где конкуренция и соревнование умов? Есть, конечно, ученые, работают на самом высоком мировом уровне. Есть люди увлеченные и бескорыстные. Но как доходит до внедрения изобретения, оказывается, что в каждой технологической норке сидит свой крепкий ученый-хозяйственник, тесно связанный с администрацией. Такой ничего лишнего не допустит, а место свое передаст по наследству. Есть еще наука оборонного комплекса. Там можно любое исследование сделать секретным, а возможного конкурента посадить за шпионаж. Вообще-то создание конкурентной среды – дело правительства. Но и у них там проблемы те же.