Глагол СТЕРЕЧЬ имеет много значений, это быть в карауле, подстораживать, стоять в карауле, стоять в дозоре, охранять, обходить дозором, нести охрану, сторожить, быть в дозоре, подстерегать, подкарауливать, объезжать дозором, подсиживать, выслеживать, окарауливать, караулить, поджидать, следить за сохранностью кого-либо, чего-либо. Это из словаря синонимов, благо, что такие есть.
Глаголы СТЕРЕЧЬ и БЕРЕЧЬ и образованные от них формы встречаются особенно часто в сказках.
Помните?
Слуги белку БЕРЕГУТ.
Из скорлупок льют монету
И пускают в путь по свету…
Или
Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золотого петушка.
«Посади ты эту птицу, —
Молвил он царю, — на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный СТОРОЖ твой:
Коль кругом все будет мирно,
Так сидеть он будет смирно.
Или ещё из той же сказки:
Петушок с высокой спицы
Стал СТЕРЕЧЬ его границы.
Чуть опасность где видна,
Верный СТОРОЖ как со сна
Шевельнется, встрепенется,
К той сторонке обернется
И кричит: «Кири-ку-ку.
Царствуй, лежа на боку!»
И соседи присмирели,
Воевать уже не смели.
Особо хочу остановиться на маленькой трагедии Пушкина о скупом рыцаре. В ней Жид беседует с Альбером и возводит в высшую степень роль денег:
Жид
Деньги? — деньги
Всегда, во всякий возраст нам пригодны;
Но юноша в них ищет слуг проворных
И не жалея шлет туда, сюда.
Старик же видит в них друзей надежных
И БЕРЕЖЁТ их как зеницу ока.
В этой трагедии поднимается важнейший вопрос жизни на нашей планете. Своим участием в боях он, барон, старый рыцарь, силой своего оружия завоевал своё благосостояние, оно лежит в его сундуках, в его подвалах, даёт ему силы и надежды. Деньги и власть пока принадлежат ему, а следовательно тому сословию, которое он представляет.
Барон
Как молодой повеса ждет свиданья
С какой-нибудь развратницей лукавой
Иль дурой, им обманутой, так я
Весь день минуты ждал, когда сойду
В подвал мой тайный, к верным сундукам.
Счастливый день! могу сегодня я
В шестой сундук (в сундук еще неполный)
Горсть золота накопленного всыпать.
Не много, кажется, но понемногу
Сокровища растут. Читал я где-то,
Что царь однажды воинам своим
Велел снести земли по горсти в кучу,
И гордый холм возвысился — и царь
Мог с вышины с весельем озирать
И дол, покрытый белыми шатрами,
И море, где бежали корабли.
Так я, по горсти бедной принося
Привычну дань мою сюда в подвал,
Вознес мой холм — и с высоты его
Могу взирать на все, что мне подвластно.
Что не подвластно мне? как некий демон
Отселе править миром я могу;
Лишь захочу — воздвигнутся чертоги;
В великолепные мои сады
Сбегутся нимфы резвою толпою;
И музы дань свою мне принесут,
И вольный гений мне поработится,
И добродетель и бессонный труд
Смиренно будут ждать моей награды.
Я свистну, и ко мне послушно, робко
Вползет окровавленное злодейство,
И руку будет мне лизать, и в очи
Смотреть, в них знак моей читая воли.
Мне всё послушно, я же — ничему;
Я выше всех желаний; я спокоен;
Я знаю мощь мою: с меня довольно
Сего сознанья…
Старый барон знает и силу власти, и силу денег, он чувствует, что его наследник может быстро спустить наследство, и тогда деньги окажутся в руках ростовщиков. А следом и власть перейдёт к тем, кто владеет деньгами, поскольку наследник изнежен воспитанием и временем, бороться за свою власть с оружием в руках не научен. Чтобы заморозить отношения, не дать на законном основании наследнику владеть всем богатством, старый барон решается пойти на ложь. Он говорит неправду против сына, и гибнет от этой неправды.
Наследник Альбер власти не удержит, уже сейчас, в момент развития действия пьесы, он попал в зависимость от ростовщика. Не сложно представить, что скоро зависимость от твоих денег и власти, полученных в наследство, но бездарно переданных тем, кто считает лучше, скоро будет ещё больше. А ведь старый барон точно знает, что произойдёт.
Нет, выстрадай сперва себе богатство,
А там посмотрим, станет ли несчастный
То расточать, что кровью приобрел.
О, если б мог от взоров недостойных
Я скрыть подвал! о, если б из могилы
Прийти я мог, СТОРОЖЕВОЮ тенью
Сидеть на сундуке и от живых
Сокровища мои хранить, как ныне!...
Итак, Пушкин отобразил переломный момент бытия: рыцарство, завоевавшее большое богатство, сходит с арены, уступает место тем, кто деньги считает и даёт их под процент.
Прошли столетия с войнами, сражениями, междоусобицами. Деньги получили такую власть, какой никогда не было. Деньги стали господствовать над обществом и поставили это общество на край пропасти. Глобальный проект по сути скончался, стал опасным для всего живого на нашей планете, но глобалисты не сдаются
И сегодня мы наблюдаем обратный процесс: антиглобалист Трамп надеется вырвать национальные государства из лап финансистов.
Два глобалистических проекта: Тихоокеанский и Атлантический – он тихо прекратил. Трамп делает подкоп под другие международные институты. Его не понимают, его обвиняют. Но в чём хитрость Трампа? Он надеется вырвать из трясины глобализма только свою страну, даже бывших друзей толкает в хаос. Чувствуя себя главнюком над главнюками, он освободил себя от ответственности за свои же слова и поступки. Он действует точно тьак же, как сами глобалисты, не ведающий таких понятий, как совесть, справедливость, верность сказанному слову. «Ну и что, что я дал слово? Я слово дал, я слово вернул. Подумаешь, иранского лидера обидел? Или северокорейского? Перезимуют…» Надеется Трамп, что ему удастся вырваться из-под опеки глобалистов. Сегодня все страны мира в той или иной степени имеют просто гигантские долги. Не только США. Кому все должны? Каким-то семьям. Банкирам. Финансистам.
Ведь не случайно Россию за последние годы множество раз приглашали на войну. Вот и опять в Голландии вытащили в очередной раз дело о сбитом ещё в 2014 году Боинг и снова вину возлагают на Россию. Будет война, и власть останется в руках хозяев денег.
Пушкинский рыцарь солгал на сына и не смог жить с таким грузом. Умер. А ростовщики, предлагающие яд для неугодных, живут. Для них соврать – профессия, потому мир погрузили в трясину глобальной лжи. Она во всём. Ложь и желание жить за счёт других превратили США в мирового жандарма, который тратит на вооружение больше, чем весь оставшийся мир. Естественно, запад зорко сторожит свое исключительное право командовать всем миром.
Трамп понимает: война ему не по карману, США по всему миру раскинули такое количество военных баз, что самим невмоготу, вот и создают вокруг России всеобщий хаос, сдерживая её развитие. Ведь если Россия займётся расчисткой проблем по всему периметру, то до собственного развития мы не дойдём. Но ведь и мы не лыком шиты, мы уже не раз отстояли своё право на жизнь, а потому вправе защитить русский мир и его особую организацию. И в этом нам помогает наш русский язык.
Заглянем в словарь Даля и посмотрим всё, что связано со словом СТОРОЖИТЬ.
Сторожить что или кого, стораживать, стерёжить, стражить, стеречь, караулить, оберегать, смотреть за чем, хранить в целости, охранять, соблюдать, пасти.
Сторожить сад, огород.
Пастух стережет, а волк сторожит.
Караулы сторожат и войско, и начальников.
Ангел-хранитель сторожи тебя!
| Подстерегать, выжидая подсиживать.
Разбойники проезжих под мостом сторожат, стерегут.
Охотники уток сторожат.
| Сторожить ловушку, капкан, цапки, настораживать, наставлять, чтобы поймать зверька.
Воров в лесу сторожили, а они из дома выносили. -ся, страдат.
У нас хлеб в поле не сторожится, так стоит.
| Стеречься, беречься, опасаться, остерегаться чего, принимать меры осторожности.
Надо нам сторожиться греха.
Птица сторожится, охотнич. острожилась, осанилось, завидя грозу. Стороженье, стереженье, берёг, пасенье, карауленье.
Сторожа ж. то же, стороженье.
| Стража, караул, охрана, оберег.
Без сторожи плох будешь, не остерегаясь.
Для опаски сторожу поставить.
Сторожи скрадывать, караулы, пикеты.
| Стар. передовой отряд войска, авангард. Аз (Претич) пришел есмь в сторожех, по мне идет полк, Нест.
| Сторожа, урал.-казач. веревка, за которую рыбак держит плавную сеть; сторожа идет от верхней подборы, а нижняя, за ушник (угол), привязана к бударке.
Сторожь ж. сторожа, в знач. бережи, охраны, караула; сторожба, то же. Сторожь да бережь - скопидомье. Сторожью, бережно, осторожно. Сторожка ж. стереженье, сторожа, сторожь, как действие.
| Караульня, караулка, избушка, где живет сторож, караульщик. Дворничья сторожка, у ворот. Церковная сторожка. Банная сторожка, куда отдают одежду, раздеваясь.
У полесовщиков наших все свои сторожки, там они и живут. Сторожня ж. стар. сторожница, сторожка.
И в городе тюрьма да сторожня.
Сторож м. караульщик, поставленный для охраны, оберега чего-либо.
| Прислужник, служитель при месте. Канцелярские сторожа. При волостном правленьи полагается один сторож. Ночной сторож, караульщик и обходный. Огородный сторож. Сторожиха, жена сторожа; сама поставленная сторожем. В сторожках женских сидят сторожихи.
Сторожатый, -тая, сторож, сторожиха. Сторожев, сторожихин, что лично их, его или ее. Сторожевский, к ним относящ. Сторожевская сущ. комната, где живут сторожа. Сторожевское жалованье, служба. Сторожевой, ко стороженью, караулу, оберегу, охране относящ. Сторожевой полк, стар. сторожа, авангард, передовой отряд. Сторожевые караулы вкруг стана. Сторожевая цепь. Сторожевое ср. бывший в западном крае особый сбор, подать. Сторожок, в машинах: стрелка, указатель. Часовой сторожок. Весовой сторожок, стрелка, язычок на коромысле.
| Зацепка или иное приспособленье, которое внезапно останавливает или изменяет ход машины, или не дает ей выйти из меры и пр.
| Сторожок у повозки, кривая, нередко резная доска, вставляемая в передок, к которой привешивается пристяжной валек.
| Сторожок, в ловушках, кляпышек, подставочка, подпорка, которая вставляется в зазубрину язычка, чем и настораживается ловушка; как сторожок или язычок тронуть, так первый срывается и крышка или дверка захлопывается.
В рыболовстве (астрх. касп.), сторожок, мочальная веревка, которою клячи привязываются к чипчикам, см. ахан, ставные сети.
| Сторожок, дворовая или пастушья собака, которая стережет. Сторожковый, к сторожку относящися.
Сторожковая шуба, собачья, песья, из собачьего меха.
Собачьих и кошачьих мехов нет в торговле, а есть сторожковые и колотковые меха.
| Сторожковая снасть, мочальная? мочалыга, лычага.
Сторожный, осторожный. Он человек сторожный. Неси сторожно, не зацепи. Сторожный ниж. сторожкий, сторожкой, сторожливый, строго стерегущий, -ся. Сторожкая, сторожливая собака, чуткая, облаивающая всякого чужого. Птица по осени сторожка; журавли птица сторожкая, благая, дикая, она непоседна, не выстаивает, не выдерживает, не подпускает, не подкрадешься, будка, чутка, на слуху, осторожна. Сторожкость ж. свойство по прилаг. Сторожничать, наниматься в сторожа, жить этим.
Сторожья м. мн. астрах. связи на решетках закола, учуга.
Сторожье ср. что стережется; лешего сторожье, арх. глушь непроходимая, болото, лес по топи, коренной притон лешего.
Читаешь такие гнёзда слов и возникает широчайшая картина русской жизни. Некоторые слова безследно исчезли, но некоторые вполне могут прозвучать в новых значениях. Может быть, хватит кормиться абстрактной лексикой чужих языков, у нас такое богатство под спудом?
Кстати, к слову сказать. На завтраке у Германа Грефа 25 мая 2018 года в рамках Петербургского экономического форума либералы тренировались в красноречии и, кажется, с подачи Андрея Макарова упёрлись в то, что для выполнения амбиционных задач, выдвинутых президентом на ближайшие шесть лет, нет денег. Хотелось им возразить, что деньги – это просто информация для лучшего учёта сделанного и делаемого, показатель, индикатор, спидометр, но не хозяин жизни. Если есть воля, есть кадры, есть ресурсы, то всегда появится возможность сделать задуманное.
Я часто вспоминаю польский фильм Иржи Кавалеровича 1966 года «Фараон». Первые кадры. На пути огромного египетского войска два священных жука скарабея. Чтобы воины не затоптали их, колонны направляют по другому пути, а там длинный канал, его за десять лет выкопал раб, которому пообещали свободу для всего его потомства, если он проведёт воду. Без денег, с примитивным орудием старик выкопал этот канал.
В сети можно встретить и другие подобные примеры. Семья китайцев пробила тоннель через хребёт, чтобы дети могли ходить в школу.
А первые советские сталинские пятилетки. Не хватало элементарного, а люди создавали гиганты индустрии.
Я вырос на поэзии Бориса Ручьёва, встречался с ним в редакции «Магнитогорского рабочего», куда он изредка приходил на занятия литературного объединения. Я и сейчас нередко слышу его неторопливый голос с придыханием, тогда в моём мозгу созрел образ, что он говорит, прихрамывая, а ходит с заиканием. Я не могу вспомнить в его стихах, чтобы поднималась проблема нехватки денег, без чего не обходится ни один час нынешнего российского телевидения, словно весь мир скукожился до понятий валюты, инфляции, инвестиции, таргетирования, волатильности, дестимуляции. Как же раньше-то мы обходились без сравнения курса рубля к доллару?
…Будто выдало время задаток,
чтоб ценой отработанных сил
жил и я под брезентом палаток,
под подушкой портянки сушил.
По гудкам поднимался до свету,
шел под бурями, щеки знобя,
кроме города, коего нету,
никаких городов не любя.
Да чтоб ждал я по собственной воле,
по денечкам считая года,
как заветного дня своей доли,
как великого часа, когда
встанет наземь в железной оправе
чудо-юдо — мудреный завод
и в деревню меня не отправит,
а в ученье к себе позовет.
Вот и ждал я, да сбился со счета,
сколько дней отстоял я в строю,
сколько гербовых грамот почета
заработал на душу свою.
И не счесть ни в кубах и ни в тоннах,
не упомнить, какое число
лесу, камня, земли да бетона
через руки мои перешло,
сколько жару да хмельного пота,
силы сердца, да мозга, да рук
забрала и дала мне работа —
высший курс постройковых наук.
Это строки из поэмы Бориса Ручьёва «Любава». В них ни слова про деньги. Я приехал учиться, когда Магнитогорск был уже солидным городом. Жили мы на улице Маяковского в общежитии, построенном по немецкому проекту добровольцами из Германии, рядом была самая первая улица города – Пионерская. Город был уютным и чистым, хотя при северном ветре дыхание порой перехватывало от «симфонии дымов». И всё-таки в городе была особая атмосфера гордости за то, что создано было прошлыми поколениями. Мы, студенты, не раз были и на субботниках на комбинате, и на расчистке железнодорожных путей от снега.
В следующий раз я попал туда, когда страна была до основания поражена воровским капиталом. Мой любимый Гортеатр на левом берегу превратился в нечто грязное, замусоренное с кривыми дощатыми столами, с какими-то дикими сараями и с полуголодными торговцами всякой ненужной утварью. Зато на правом берегу Урала была великолепная выставка американской электроники. Нужно было угробить всё своё, чтобы любоваться и восторгаться чужим.
Либералы на форуме в Питере продолжали славить американское и жаловаться на нехватку в России денег. Вот хочется напомнить всеми этим Грефам, Макаровым, Кудриным, что мир, за который они ратуют, античеловечен, рассчитан на тупых потребителей и ограниченных исполнителей. Дай им триллионы триллионов денег, они их закопают и ничего не создадут, поскольку нормальными организаторскими способностями сами не обладают. Хочется им напомнить элементарный факт: у муравьёв, к примеру, нет денежной системы, не знают они ни долларов, ни фунтов, ни даже рублей, но они трудяги и потому создают такие гигантские муравейники с кондиционерами, с переработкой отходов жизнедеятельности, с организацией хранения продуктов питания, с воспитанием новых поколений строителей, воинов, медиков, сиделок. Вот у кого учиться надо нанотехнологиям, но Чубайсам только с коммунизмом бороться.
Когда-то эти строчки из поэмы Бориса Ручьёва «Любава» я знал наизусть, а сейчас читаю, и они выжимают у меня слёзы из глаз. Сократить что-либо жалко. Сегодня в обществе столько возможностей, но нет таких наркомов, которые вдохновляли бы на героический труд.
Стал я чуточку старше и крепче,
и не раз довелось замечать,
кто-нибудь да и спросит при встрече:
«А по батюшке как величать?..»
А однажды сошлись на ночевку
все соседи мои за чайком.
Вдруг заходит охранник с винтовкой
и велит мне немедля в партком.
Время позднее, стужа снаружи,
на меня все глазеют молчком:
дескать, что ж, подпояшься потуже,
чай допей, запасись табачком.
Чай не в чай, а пугать себя нечем.
И пошли. К огонькам по прямой.
А пурга наседает на плечи,
а охранник молчит, как немой.
А в парткоме народу не меньше,
чем в нарядной у нас пред гудком.
Бригадир с первой домны, мой сменщик,
у порога шепнул мне: — Нарком!..
Ну вхожу я, дают мне дорогу.
Я опешил… А тут наш прораб
увидал меня, вышел к порогу,
тянет к центру: давно, мол, пора!
Только слышу, как громко да часто
бьется сердце мое на весь мир.
А прораб говорит: — Наш участок…
…по три нормы… бетон… бригадир…
Человек с обаятельным взглядом
глаз горячих, в искринках огня,
вдруг легко поднимается рядом
и глядит и глядит на меня.
И тогда задохнувшись огромным
рыбьим вдохом, я вымолвить смог:
— Добрый день… Я Егор… с первой домны…
Добрый вечер, товарищ… — и смолк.
То ли грудь от волнения сжало,
то ли сердце зашлось под пургой.
А нарком, как ни в чем не бывало,
руку сжав, подсказал мне: — Серго…
Никогда не игравший с мечтою,
я стоял наяву перед ним,
чести этакой вовсе не стоя
по трудам невеликим своим.
И при всех вдруг меня разуважил,
молвит, голосом ласку храня:
— Ну спасибо товарищам вашим,
вам — от Партии и от меня!..
Чем же было теперь отвечать мне,
если в жизни моей небольшой
ни высоких заслуг за плечами,
ни глубоких наук за душой.
А нарком — напрямик, без осечки —
сыплет мне за вопросом вопрос
про житье, про палатки, про печки,
про еду, да пимы, да мороз…
И, ни в чем не успев разобраться,
говорю, осмелев наконец:
— Это верно! Живем тут с прохладцей…
Так и я ведь мужик, а не спец!..
Улыбнулся он, двинул бровями:
— Что ж, прошу извинить за прием
да за то, что послали за вами
невзначай человека с ружьем…
А потом попрощался со мною,
сел на белый некрашеный стул
и, чуть-чуть покачав головою,
на прораба с укором взглянул.
Я не знаю, взаправду ли, в сказке —
каждый час, каждый день, каждый год
сам Железный нарком по-хозяйски
обходил все участки работ.
Будто б раз перед самым рассветом,
приглушив от волненья буры,
горняки его видели летом
на крутых горизонтах горы.
А под осень — на трапах плотины,
по приметам действительно он,
с бригадиром одним беспартийным
полчаса толковал про бетон.
По сугробным, невидимым тропам,
поздним вечером, в лютый буран
он зашел на часок к землекопам
в освещенный костром котлован.
Может, нами порой не примечен,
утомясь от бессонниц и дел,
для торжественных радостей встречи
беспокоить он нас не хотел.
И, по компасу путь выбирая,
шел пешком через ямы и тьму,
к первым стройкам переднего края,
лишь по картам знакомым ему.
Ну а люди легко разглядели,
самым сердцем подметив в тот час,
как шагает он в длинной шинели,
нахлобучив кубанку до глаз.
Каждый раз — и зимою и летом —
не по слухам, не зря, не тайком,
по своим незабвенным приметам
знали мы, что приехал нарком.
Эх, и мыкались братцы-завхозы,
окна мылись, и шторки цвели,
и прорабы метались, как грозы,
под ногами не чуя земли.
И не как-то бочком да вразвалку —
все начальники наши в момент
враз бросались к бетономешалкам
добывать нам песок и цемент.
Будто в праздник, на скатерти белой,
вся бригада, садясь у стола,
даже щи со сметаною ела,
даже чай с белым хлебом пила.
А по складам, конторам, столовым
шепотком, отдаваясь как гром,
проходило железное слово,
огнестрельное слово: «Нарком!»
И недаром, бывало, с устатку,
загораясь душевным огнем,
горожане в походных палатках
по ночам толковали о нем.
Дескать, наш, настоящий, народный
комиссар всех заводов и гор,
будто он еще в давние годы
вел с самим Ильичем разговор:
как Россию спасем да распашем,
доживем до великой поры,
станем строить индустрию нашу
у чудесной Магнитной горы.
…И теперь вот, по-воински туго
сжав солдатскую пряжку ремня,
он проходит, оставивший друга
тихо спящим сейчас у Кремля.
В самый полдень, на зорьке, ночами
он идет сквозь жару и сквозь снег,
строгий-строгий, железный начальник,
Ильичевой души человек.
Прав был Сталин: кадры решают всё.
Недавно на проза.ру встретил стихи Людмилы Максимчук. Она выразила то, о чём я когда-то пытался писать стихи в свои юные годы.
Когда не будет войн и революций,
Бандитов, террористов, контрибуций,
И станет меньше жутких катастроф,
Конфликтов, государств и конституций,
Изменится основа из основ.
Да разве мир наш к этому готов?
Поэтому в границах и пределах
Опасность существует каждый миг…
На страже Родины – отряды смелых,
И мы должны рассчитывать на них.