Марфа заметила машину секретаря райкома, едва та появилась, вздымая клубы пыли, ещё в конце их улицы:
- Ну, несёт нелёгкая… По чью душеньку на этот раз? – и, поставив вёдра с водой на лавочку возле своей калитки, позвала сына – Серёж, оторвись на минуту от своих занятий, занеси воду в дом, слышишь меня, ай оглох совсем?
- Слышу, слышу, не начинай опять! Иду уже! – и в самом деле спустя мгновение был уже рядом с нею – Говорил я тебе, что схожу сам, говорил? Нет, попёрлась… Десять минут подождать не могла, да?
- Не ворчи, свёкор-батюшка! – улыбнулась Марфа ему вослед, откровенно любуясь статью сына, уверенностью в поступи так похожей на отцовскую. Тот тоже был не многословен – кратко, по делу, и так, что порой кому-то могло показаться даже грубовато, особенно непривычному слуху, но вот уж чего в нём не было, так именно грубости. Егор вообще не был способен кого-то обидеть. Вот таким же поднялся и Сергей. Ванька, второй-то, тот губошлёп, рёва – чуть что и в слёзы порой даже от обиды на самого себя. Как он там живёт в этом самом Курске? Вот ведь же сношеньку Бог послал… Всё ей не так… Увезла, обкрутила парня… Письма от них не дождёшься…
А «гости» между тем уже максимально приблизились и терпеливо пережидали, пока стайка гусей с выводком степенно пересечёт пыльную улицу, чтобы затем спуститься туда, вниз к реке. Машина остановилась прямо возле неё, дверца открылась и оттуда послышался хорошо ей знакомый голос секретаря райкома:
- Добрый день, Марфа Кузьминична! На ловца и зверь бежит!
- Неужто вы меня ловить приехали, Артём Емельянович? Так какой же я зверь? Прямо и не знаю то ли мимо ушей пропустить, то ли…
- Каменюкой запустить… - вместо неё договорил Василий, улыбаясь, за что немедленно получил толчок в спину.
- Нет, ну зачем же каменюкой-то? – улыбнулась находчивому шофёру Марфа, но уточнять не стала, а вместо этого спросила – За какой надобностью к нам и на долго ли?
- Я, конечно, много наслышан о редкостном радушии семёновцев, но что оно настолько открыто проявляется даже представить себе не мог… Марфа Кузьминична, товарищ вы мой дорогой, что же это вы меня прямо с порога норовите развернуть обратно? Не по-русски как-то получается, право слово, не по-русски такими словами встречать пусть и не званных гостей.
- А нешто вы гость, Артём Емельянович? Вы не гость, а начальство. А где же вы видели, чтобы на местах искренне радовались приезду начальства? – вздохнула Марфа, усаживаясь к нему на заднее сиденье, после приглашающего жеста руки секретаря – Вам Николай Михайлович потребен, или, может, по мою душу прибыли?
- Что ж вы из меня прямо-таки злодея какого-то делаете? Неужто я так на него похож, а? Когда же это я успел себя зарекомендовать таким образом?
Поняв, что слишком «перегнула палку», Марфа осторожно прикоснулась к его локтю и примирительно произнесла:
- Ой, и правда, что это я накинулась-то? Простите дуру старую, простите, Артём Емельянович, простите… А Николай-то Михайлович сейчас должен быть в правлении, насколько мне известно. Вась, двигай прямо туда.
После смерти Сергуньки, Николаю досталось всё его немудрящее имущество, состоявшее из собственно хаты, которую новый хозяин с помощью односельчан кое-как привёл в относительный порядок и превратил в сельсовет. Имелась и пара сараев, до которых пока руки не дошли, но в одном из них стояла найденная у кого-то лёгкая рессорная пролётка, в которую он иногда впрягал одну из имеющихся в колхозе лошадей, для объезда ближних и дальних полей. Что бросилось в глаза Артёму сразу же, так это то, что на фоне подновлённой, отремонтированной деревни здание сельсовета смотрелось прямо-таки бедным родственником каким-то, высматривающим своими подслеповатыми оконушками тех, кому бы давно стоило здесь и появиться, и приложить руки, пока оно совсем не рухнуло, или не вросло в землю по самую трубу…
Заметив недоумённый взгляд проверяющего, Марфа смущённо проговорила:
- Никак не уговорю его перебраться в какую-то другую избу… Построили было здание для правления-то, так он его под детский сад определил...
- Детский сад? Это хорошо, но и правление колхоза, на мой взгляд, следовало бы разместить пусть и не в хоромах, но всё же в более приличных условиях… Признаться, я не понимаю, почему вот так, а не иначе?
- Ну, об этом вам лучше с ним самим поговорить. Николай Михайлович лучше объяснит свою точку зрения, нежели я. А вот, кстати, и он сам. Как я поняла, в моём присутствии нет настоятельной необходимости, и я могу уйти, так?
- У меня есть несколько вопросов уточняющего характера…
- Ко мне?
- Возможно, но только в том случае, если председатель не сможет ответить на них. Ладно, можешь идти. У нас с Василём есть намерение переночевать здесь, в Семёновке. А потому, как мне кажется, у нас ещё будет возможность встретиться завтра, если возникнет необходимость.
- Как скажете! В таком случае – до свидания!