Я помню тебя, дедушка

Сергей Александрович Горбунов
Я помню тебя, дедушка

Ветеран, с орденами и медалями на груди, смотрел с панно, именуемом по-иностранному банер, пристально и, как-то даже строго, словно желал убедиться: можно ли пойти в атаку с теми, кто шествовал по своим делам мимо него по улице? Этот взгляд не то чтобы остановил Валерия Мандрикова, но, как-то резанул по сердцу: почему здесь, в центре города висят портреты этого и других участников Великой Отечественной войны, а не его дедушки – Мефодия Ивановича Пересветова? У него, если тоже прикрепить на пиджак все боевые награды, их будет не меньше, чем у этих воинов.
Нет, не зря люди говорят, что среди них есть такие индивидуумы, которым если что в голову взбредет, то ни огнем не выжжешь, ни топором не вырубишь.
Из таких был и Мандриков. Все свои идеи он доводил до конца, не обращая внимания на пересуды и препоны. Так, на его даче появилась баня, несмотря на доводы и протесты жены, что участок под сад-огород итак маленький, а тут дополнительное строение и затраты, хотя дома есть душ и ванная, а неподалеку – городская баня. Все эти аргументы Валерий отклонил, мотивируя отсутствием полноценного дачного комфорта, и баню построил. И хотя не часто, но хлестал себя там вениками до изнеможения.
Так же было и с покупкой автомобиля. Денег на его приобретение не хватало, точнее – на подержанную, но престижную иномарку (отечественный вариант Валерий отвергал по техническим соображениям) и ему пришлось залезть в долги, ограничивая себя во многом и калымя в свободное время, чтобы рассчитываться за покупку. Хотя супруга назидательно советовала подождать, накопить свои кровные, а уже потом – шиковать. Эти слова Мандриков не забыл, и когда теперь его Светлана привычно, как само собой разумеющееся, усаживалась на переднее сидение «тайоты», он, как бы ненароком, беззлобно напоминал ей о своей правоте.
И вот теперь Валерия «зацепили» банеры. И если в прошлом году он смотрел на них, как на музейные реликвии, то ныне они обрели для него особый смысл: почему среди этих доблестных людей нет его дедушки?
 С таким вопросом он и отправился в городской военный комиссариат. Майор, к которому дежурный направил Мандрикова, объяснил, что в военкомате всех своих участников войны знают пофамильно, в том числе и его деда, но фронтовиков – более тысячи и портреты всех на улицах города не разместишь. К тому же, кандидатуры рассматривает городская администрация, которой переданы все списки, и она дает задание на изготовление банеров.
…Администрация – так администрация, и внук направился туда. Там тоже оказались свои доводы, которые ему изложила заведующая отделом культуры. Она назидательно сказала, как и майор, что участников Великой Отечественной войны более тысячи, кандидатуры поочередно отбирает специальная комиссия, классифицируя претендентов по роду войск и воинским званиям – рядовые, сержанты, младшие и старшие офицеры. Ну и, естественно, учитывается национальность ветерана.
…Выслушав все это, Мандриков простодушно спросил: а когда дойдет очередь его дедушки, чтобы горожане узнали о нем? Чем смутил представительницу исполнительной власти. Она вновь, как непонятливому ученику, принялась объяснять, что изготовление банера – это расходные материалы, работа художника и тех, кто будет устанавливать полотно, что требует соответствующих затрат. А бюджет города – не резиновый и в нем все расписано. К тому же количество панно с портретами фронтовиков регулируется архитектурными и эстетическими требованиями. Это же не картинная галерея, а средство наглядной агитации.
Но, видя, что «набычившийся» посетитель не впитывает ее убедительные доводы, заведующая сочувственно сказала:
- Раз вы так чтите память своего дедушки (что – похвально), то могу предложить такой вариант. К нам, вроде вас, также приходят горожане, которые тоже желают видеть портреты своих участников войны. Они даже готовы оплатить изготовление «фамильного» банера, что мы запретить не имеем права, но оговариваем улицу, где он будет установлен, так как в центре города всех не разместишь.
- Сколько это будет стоить, кому я должен передать фото и где оплатить заказ? – Валерий вошел в «тему» и устремился вперед к цели.
…Где-то за пару недель до Дня Победы, Мандриков сказал жене, что сдал машину в ремонт, так как «застучал» двигатель и теперь они какое-то время вновь станут ходить пешком и ездить на автобусах. А потом предложил супруге проехать к магазину «Мечта», чтобы присмотреть новый диван, взамен их – продавленного.
Озабоченная предстоящими «смотринами» и необычным предложением мужа, Светлана, лишь выйдя из универмага, обратила внимание на предпраздничную улицу. Из ее оформления она выхватила большой портрет своего дедушки, который также счастливо улыбался, как на пожелтевшей фронтовой фотографии.
- А вон там, на углу улицы, мой дедушка, – Валерий указал рукой на панно с воином в танкистском шлеме. – Я решил, что это фото лучше, чем гражданское.
- Значит машины – нет? – супруга перевела взгляд на мужа.
- Будет, – коротко ответил он. – Я не все потратил. И уже договорился с одним парнем на работе, что куплю у него «жигули». Денег мне хватит. А там и иномарку приобретем.
- Когда ты все это придумываешь и успеваешь делать? – Светлана сказала это не столько с досадой, сколько с усталостью. – Хотя бы со мной посоветовался…
- Ты не сердись, Светик, – Валерий положи руку на ее плечо. – Пока мы бы с тобой дискутировали – День Победы начался бы без наших стариков. А так мы сегодня детям и родственникам скажем, чтобы пришли и на них посмотрели с гордостью. И мы с тобой их не забыли. Это, понимаешь, мой долг. Я же дедушку смутно помню, мне было шесть лет, когда он умер и я с ним не успел толком поговорить и расспросить про войну. Помню лишь, что дедушка был добрый. А еще, знаешь, что меня разозлило? Чем дальше уходит война, тем больше становится ее участников. Да ни каких-то рядовых воинов, а непременно с героическими подвигами, за которые, по их словам, их даже к званию Героя представляли. Но, дескать, кто-то там, в штабах эту награду «замылил». В прошлом году на банерах были размещены портреты двух ветеранов нашего города. Все по чину – при орденах и медалях. А я помню, как бабушка говорила, читая в газете об этих фронтовиках, что первый ушел на фронт, но почему-то быстро оттуда вернулся (вроде, как по болезни) и потом работал в военкомате, отправляя новобранцев на фронт. А второй – каким-то снабженцем был, сопровождал к передовой из тыла вагоны с провиантов, фуражом и другим необходим для армии. Конечно, они тоже внесли свой вклад в Победу, но наши израненные деды свои награды под пулями получали, а не в кабинетах. А их сегодня задвинули на второй план. И банеры придумали за деньги устанавливать. Я их нашел и восстановил справедливость. А как быть тем, кто не может позволить себе этого сделать? Выходит, что есть фронтовики первого и второго сортов? Я прав, Светик?
…Супруга не ответила. Она и дедушка смотрели друг на друга.